Рядом

Хесус задумчиво перебирает одежду в шкафу, не может найти свою кофту и ужасно сердится. — Какого хуя столько шмоток?! Хес оборачивается на незаправленную постель, которая находится даже в большем беспорядке, чем возможно, и замечает около неё носок. В сущности, ерунда, единственное это нихуя не его носок, он сжимает его в кулаке и идёт в ванную, кинуть его в стирку и надеяться, что его напарник найдётся когда-нибудь в будущем. Хесус берёт с забитой полочки свой крем, задевает какой-то флакончик, и все они как болванчики сыплются с неё, кто на пол, кто в раковину, а кто вообще в ванную, грохот стоит ужасный. — Блять! Откуда вас столько? Хес ужасно сонный, проснуться пришлось рано, потому голова соображает туго. Он пытается расставить всё обратно, но они тупа не помещаются на полке, и он начинает их рассматривать, выискивая пустые. — Что это вообще? Я таким не пользуюсь. Хесус бросает бессмысленное занятие, у него закрадываются некоторые сомнения, он возвращается в комнату и снова перебирает шкаф. — Бля, это не моё, а этих вообще две одинаковых. Как так вышло? Хес оглядывается ещё раз на комнату, начиная видеть то, что не замечал видимо никогда, там на тумбе лишняя зарядка, на столе рядом с компом огромные наушники, которыми он бы в жизни свою башню ломать не стал, лишняя пара обуви в коридоре, чужая куртка и какие-то непонятные печенья, которые он не ел никогда в жизни. Почему-то он совершенно не помнит, когда всё так изменилось, когда стало нормальным вот это. Хесус выглядывает в окно в комнате, прижимая телефон к уху. — Привет, у тебя срочное что-то? Я за рулём. — Привет… — Хес невольно улыбается, слыша его голос, отходит к шкафу и проводит рукой по его толстовке, поднимая рукав к своему носу. — Вов, а скажи, как так случилось, что в моей квартире твоих вещей стало больше, чем моих. — А? В чьей квартире? Может в нашей? Я ночую у тебя чаще, чем у себя. — смеётся Вова. — Почему ты вдруг спрашиваешь? — Да я не смог свою кофту найти. — Твою мать, нахуй! — Не разбейся там. — волнуется Хес, хмурясь. — Чего ты кричишь? — Да я, бля, еблан, твою кофту в спешке нацепил. Сорри, нахуй. Хесус заглушает смех, утыкаясь лицом в забитый шкаф. — Я тебя понял, надену другую. — Да, пиздец! — Будешь в зеркало в следующий раз смотреть. — Ой, как будто ты не путаешь наши шмотки. — возмущается Вова, но слышно, как он сдерживает смех. — Так они у нас по бартеру, блять, одинаковые. — Вот и не пизди, не я один такой уебан. — Так то одинаковые, а ты мою любимую упёр. — фыркает Хесус, отходя к кровати, и падает на неё. — Потому что ты мой любимый. — тихо отвечает Братишкин. — Падла. — Хес трёт свою щёку ладонью и широко улыбается. — Я тоже тебя люблю, скотину. — Вечером жди, приеду до твоего стрима. — Снова опоздаю из-за тебя, будешь потом перед чатиком отвечать. — А я отвечу, думаешь нет? — Они тебя сожрут. Так! Ты же за рулём, поговорим потом. До вечера. — До встречи, пельмешек. Хесус не успевает возмутиться, хитрец бросает трубку раньше, он валяется пару минут, расплываясь в улыбке, а потом вспоминает, что у него вообще-то дела есть и не просто так он встал так рано.