Выйди на следующей остановке

      Арсений сидит на паре и внимательно конспектирует все слова преподавателя, когда на его телефон приходит сообщение от неизвестного номера. Парень неохотно отвлекается и тянется, хочет выключить звук оповещений, чтобы те не мешали, но так и замирает, смотря на экран. Голос преподавателя будто сразу становится приглушенным, и Попову уже не удаётся снова влиться в ход урока, даже после того, как он отключает звук на устройстве и отодвигает его ближе к углу парты. Все попытки не смотреть на экран проваливаются каждый раз, когда дисплей снова загорается, оповещая брюнета о новом СМС. Парень пытается восстановить ровное дыхание и хотя-бы просто попытаться не замечать новых оповещений. К материалу урока ему уже трудно вернуться и явно придётся перечитывать лекцию дома ещё раз. Ему почти удаётся отвлечься. Ещё немного. Ещё хотя-бы минуту не поворачивать голову в ту самую сторону, где располагается телефон. Арсений не замечает, как мысленно начинает вести какой-то бесцельный подсчёт. Он пытается досчитать до определенной цифры, просто это немного помогает отвлечься.       И вот снова. Брюнет ловит краем глаза очередное свечение экрана. Ещё одно оповещение. Арсений громко выдыхает, ругает себя за эту слабость и опять берёт телефон в руки, намереваясь ответить на сообщение, но замечает, что на этот раз оно было от другого человека. От Антона. Тот написал в общую беседу со всеми парнями о том, что собеседование прошло отлично — его взяли на работу. Арс улыбается кончиками губ. Он действительно очень рад за Антона. Брюнет читает все сообщения дальше: Димас: «Супер, дружище. Значит, в следующий раз пицца за твой счёт))» Антоан: «Вообще-то мы всегда скидывались…» Серёга: «Поздравляю, Антоха»       Арсений не успевает дочитать остальное, потому что преподаватель делает ему замечание в виде тихого покашливания, поэтому он быстро пишет, что поздравляет Шаста, и выключает телефон, откладывая его в рюкзак. Подпирает щеку правой ладонью и переводит взгляд на электронную доску, уже не пытаясь вникнуть в то, что благополучно прослушал парой минут ранее, а просто создавая образ послушного студента.       Попов учился хорошо. Не отлично, просто хорошо. Ему нравилось изучать материал, и он часто занимался дополнительно сам, когда было свободное время. У него не было троек в семестрах, но и пятёрками были далеко не все оценки. Он всегда ставил в приоритеты те предметы, что нравились ему больше. И очень старался себя не корить за это. Поначалу это получалось очень плохо, но со временем Арсений подрасслабился и больше не пытался прыгнуть выше своей головы. Он устал от вечных соревнований со всеми вокруг, а главное, с самим собой. Ему вовсе не обязательно что-то кому-то доказывать. Особенно своим родителям.       Со временем он стал легче относиться ко многим вещам. Хотя полностью избавиться от привитых родителями устоев и требованиям к самому себе не получалось. Порой он всё ещё чувствовал себя плохо, когда ему что-то не удавалось.       После пар Арсений всё-таки решает просмотреть сообщения с неподписанного номера. Он останавливается на входе возле учебного заведения и какое-то время просто смотрит на пометку «+7» на иконке сообщений. Читать не хочется. Совсем. Не хочется снова возвращаться в прошлое, которое казалось уже пережитым. Но он читает. Внимательно перечитывает сообщения по нескольку раз, чтобы убедиться в своих догадках, от кого они могут быть присланы. Хотя уверен был ещё с самого начала.       Попов не отвечает. Оставляет их без ответа. Игнорировать плохо, но он не может иначе. Просто не может. Или не хочет…

Предыстория

      Арсению было 17, когда они познакомились. Девушка совсем недавно перевелась в их школу, что было очень необычно, ведь мало кто меняет школу под конец одиннадцатого класса. Да ещё и с грядущими на носу экзаменами. Ему была очень интересна причина, но сама девушка не распространялась, а сплетни среди одноклассников не были лучшим источником информации. И хотя они сдружились довольно быстро, часто помогали друг другу с учёбой и готовились к сдаче вместе, она всё равно мало что рассказывала ему о своей прошлой школе. Да и он не давил. Чувствовал, что тема для девушки болезненная.       Её звали Лера. У неё были тёмные волосы, немного вьющиеся на самых концах, и карие глаза. Когда она смеялась, на её лице вырисовывались небольшие ямочки, и когда-то Арсений был готов отпилить себе ноги, лишь бы снова увидеть их и услышать этот заливистый смех. Они проводили вместе почти каждый день, много гуляли, а когда родители Арсения переехали в Москву, то Лера часто оставалась у него на ночь и по вечерам они смотрели «Друзей», наедались фастфудом и спорили по поводу того — будут ли Росс с Рейчел вместе в самом конце.       Девушка была такой весёлой. Почти всегда. Он даже не мог подозревать, что стояло за этой улыбкой… А через год он узнал, что у Леры плохие взаимоотношения с родителями. Она до последнего скрывала от него причину своего перехода в другую школу, но один раз пришла к нему посреди ночи — вся в ссадинах и синяках. В тот день он понял, что девушке часто прилетало от родителей дома. Узнал, что те перевели её после того, как классная руководительница стала беспокоиться по поводу жалоб других учителей на то, что Лера часто являлась в школу с синяками. Боялись, что дело дойдёт до проверок и всё вскроется.       Арсений говорил ей обратиться в полицию, но девушка наотрез отказывалась, боялась, и тогда он предложил переехать к нему.       Она жила у него около года или больше. Время летело так быстро, что трудно было уследить за этим. И к тому же ему нравилось жить с Лерой. Девушка была очень аккуратной: не разбрасывала свои вещи, всё возвращала на свои места после использования так, что ничего нигде не валялось, и, в целом, они очень сошлись в бытовом плане. Всё шло очень хорошо.       Арсений опасался, что родители не позволят девушке уйти или будут докучать сразу после переезда. Но ничего подобного не последовало, и парень перестал волноваться. Но, как оказалось позже, слишком рано. Спустя несколько месяцев они с девушкой стали часто ругаться на пустых местах. Причём инициатором конфликта почти всегда становилась Лера. Она постоянно упрекала его в чем-то, придиралась к каждому действию и стала контролировать каждый шаг Арсения. И он пытался закрывать на это глаза, правда. Но с каждой ссорой девушка становилась всё более невыносимой, всё реже шла на уступки и порой даже не пыталась нормально разговаривать.       Лера решила взять перерыв после окончания школы и не стала поступать в высшее заведение сразу. Она постоянно подрабатывала где-то, не задерживалась долго на предыдущей работе, а когда время близилось к тому, что нужно было подавать куда-то документы, никак не могла определиться, куда податься. Они вдвоём перебрали множество вариантов, но однажды она заявила, что собирается поступать в тот же педагогический университет, где учился Попов. На что парень не смог отреагировать не иначе как попытаться отговорить девушку.       Лера раскрылась перед ним за этот год так, что порой он проводил параллели между той девушкой, что знал раньше, и той, что знал сейчас, и с трудом мог найти что-то общее между ними. Он никогда раньше не замечал, чтобы Лера была столь агрессивной и раздражительной. Трудно было представить, что девушка смогла бы стать хорошим педагогом в будущем. В особенности, если собиралась контактировать с детьми.       Они очень сильно поругались тогда, и она ушла ночевать к подруге, а следующим вечером собрала вещи и уехала, ещё до того, как Попов вернулся после университета. Он пытался связаться, звонил со всех доступных ему телефонов, разговаривал с общими знакомыми, но никто не знал, куда она уехала.       Она взяла трубку лишь раз. Спустя несколько недель. Просто молча выслушала всё, что Попов говорил ей, а после заблокировала его номер. Больше он не пытался связаться с ней.

***

Настоящее время.

      Шаст просыпается среди ночи от звонка. Дима, который обычно спит очень крепко, тоже просыпается и в полудрёме просит выключить будильник. Но это совсем не он. Антон трёт заспанные глаза и расфокусированным взглядом еле читает «Серёга» на экране мобильного. Парень обеспокоенно садится на кровати и принимает вызов. — Серёг? Всё в порядке? — Нихуя, — громко ругается Матвиенко в трубку. — Мне сейчас очень нужна твоя помощь. Вот прям очень. Тут Арс, он бухой просто в говно. Я уже час не могу вытащить его из этого дурацкого клуба, — до Шаста очень долго доходит суть этих слов. Он встаёт с кровати и идёт в ванную, чтобы не будить Диму. Парень придерживает телефон у уха одной рукой, а второй прикрывает рот, чтобы говорить тише, и садится на холодный бортик ванной. Прохладный металл немного возвращает в сознание после крепкого сна. — Бухой? Он что, пил? — всё ещё немного не улавливает Антон. — Нет, блин, фикус нюхал, — начинает вскипать собеседник, который явно уже и так весь на нервах. — Шаст, не тупи, — громко добавляет он, и Антон морщится от непривычки к шуму. — Где вы находитесь? Что за клуб? — спрашивает он. — Я скину тебе адрес. И такси оплачу. Только приезжай, пожалуйста, — голос Серёжи смягчается и звучит почти умоляюще. Антон просто не может отказать. Он соглашается и сбрасывает звонок.       Парень чувствует спазм в горле и нервно сглатывает, когда вбивает адрес в «uber» и вызывает такси. Как же он ненавидит такие места. Там всегда шумно, много людей, и все, как правило, в стельку пьяные. У Антона табу на пьяных. И вообще… как Арсения туда занесло? Шаст раннее не замечал за ним пристрастия к выпивке. Да и любви к ночным клубам тоже. Должно быть, случилось что-то серьёзное, раз тот решил напиться в самом начале рабочей недели. Другого объяснения он найти не может.       Антон быстро умывается прохладной водой, чтобы окончательно отойти ото сна, одевается второпях, даже не успевает причесаться. Такси приезжает через девять минут. Он запрыгивает на заднее сидение и утвердительно кивает, когда водитель уточняет у него адрес. А после, почти всю дорогу игнорирует его любопытные взгляды через зеркало заднего вида. Возможно, тот сомневается в совершеннолетии парня, потому что Шаст замечает в нём какое-то негодование. Да, сейчас он, наверное, действительно выглядит очень сомнительно. Но ему так плевать, если честно. Он неожиданно начинает нервничать от мысли, что в первый раз увидит Арсения пьяным, а ещё от того, что совсем не знает, что стоит ожидать от поведения такого него.       За всё это время Антон видел Попова разным: весёлым и радостным, расстроенным и раздраженным из-за проигрышей, сосредоточенным на чем-то и уставшим после тяжёлой учебной недели. Они были не так давно знакомы, чтобы делать столь поспешные выводы, но ранее у Антона складывалось чёткое мнение, что Арс не относился к тому типу людей, что топят свои эмоции в бутылке.       Шаст прикладывается затылком к окну и пытается успокоиться. Он очень хочет верить в то, что Арсению не снесёт голову за это время, и он не успеет куда-нибудь вляпаться, ведь от пьяных людей можно было ждать чего угодно. Абсолютно любой непредсказуемой выходки. Алкоголь всегда раскрепощал людей, развязывал язык. Кто-то под его влиянием мог излить всю душу и наговорить много лишнего, а кто-то становился агрессивным и совсем терял контроль над своими действиями. Антон искренне не понимал, зачем люди пьют. Ему не нравилась перспектива потеря контроля над самим собой. Разве такой способ мог помочь решить хоть какие-нибудь проблемы? А если и удавалось на время забыться и убежать от них, то через время они всё равно возвращались. Какой тогда в этом, нахрен, смысл?       Вот отец Антона всегда пытался спрятаться от проблем именно таким способом. Трудности на работе, ссора с мамой или любой другой стресс для него — это всегда была возможность напиться. Он много раз заваливался домой с разбитой губой или наливающимся синяком под глазом, видимо, в очередной раз подравшись с кем-то из своих дружков в забегаловке поблизости от дома. Но уже по возвращению от его злости не оставалось и следа.        Дома он становился очень общительным и всегда приходил к спящему мальчику посреди ночи, будя его своими рассказами и выдуманными историями. Антон почему-то всегда боялся его в таком состоянии. И хоть отец казался очень дружелюбным и никогда не было случаев, чтобы он поднял руку на мать или на самого парня, Антон всё равно поджимался в кровати, подбирая под себя длинные худые ноги, и внимательно следил за каждым его действием.       Он очень любил отца. Тот уделял ему много времени, когда парень был маленьким. Они часто гуляли в парке возле дома, перепробовав почти все вкусы мороженого из ларька, катались на великах, играли в теннис. Антону нравилось проводить время с отцом. Когда-то Шастун-старший был очень позитивным человеком, который, казалось, мог в любой ситуации отыскать что-то хорошее и всегда учил сына тому же. В какой момент всё так резко переменилось?..       Такси паркуется возле входа. Парень быстро оплачивает поездку и выскакивает из машины. Серегу он находит прямо около входа в заведение, до этого предварительно позвонив ему за несколько минут до конца маршрута. — Как он? — В хлам, — кратко и ясно. Шаст молча кивает и следует в клуб за Матвиенко.       В помещении ожидаемо много людей. А в воздухе витает множество разнообразных запахов: алкоголя, смешавшихся парфюмов и мокрых тел, жмущихся друг к другу на  танцполе. Антон морщится от слишком сильного желания покинуть это место, как можно быстрее, и, видимо, Серёга замечает его настрой, поэтому поторапливает скорей отсыкать Попова и уйти от сюда. Они не находят брюнета среди танцующих, но зато почти сразу обнаруживают его вертящимся у барной стойки. Тот что-то очень громко рассказывает бармену и активно жестикулирует руками, даже больше обычного. На ногах Арсений держится почти с божьей помощью, опираясь на высокий стул и постоянно прикладываясь к трубочке, болтающейся в стакане с тёмной неизвестной жидкостью. Со стороны может показаться, что тот очень весёлый, но чем ближе они пробираются к нему через толпу, тем сильнее Антон замечает, как напряжены его плечи, как сгорблена спина и как сильно он сжимает опустошенный наполовину стакан. — Антоха? — удивлённо выпаливает Арсений, когда разворачивается и замечает подошедшего к нему Шаста с Матвиенко.  — Тыт это…чего ты это ты тут? — его попытки казаться трезвым и говорить чётко с треском проваливаются. — Чтоб совесть в тебе проснулась, скотина ты такая, — ругается Серёжа, предпринимая очередную попытку стянуть друга со стола, потому что Арсений уже не столько стоял у барной стойки, сколько на ней лежал. Попов протестующе мычит, когда тот отдирает его от горизонтальной поверхности. — Не стыдно в таком виде в глазах новых друзей представать? — брюнет что-то невнятно бурчит себе под нос и снова пытается сделать глоток из своего бокала, одновременно отбиваясь свободной рукой от старающегося лишить его такой возможности друга. Серёга вырывает полупустой стакан из его рук и под возмущения Попова просит бармена больше не наливать ему. Тот понятливо кивает.       Антон пока в беседу не лезет, стоя чуть позади Матвиенко и внимательно наблюдая за их перепалкой со стороны. Он смотрит на Арсения. У парня растрепанные волосы, раскрасневшиеся от выпитого алкоголя щёки и немного расфокусированный взгляд. Видно, как ему тяжело сосредоточиться на каком-то объекте. На нем яркая рубашка, от чего-то расцветкой отдаленно напоминающая гавайскую и черные рваные джинсы с оголенными коленями. Серёга неплохо так преувеличивал, когда уверял Антона в том, что Арс был совсем в ужасном состоянии. Тот явно выпил немало, но всё же вёл себя вполне адекватно и, кажется, вполне осознавал все свои действия, хоть и достаточно плохо их контролировал. Он не смотрит Шасту в глаза, будто намеренно избегая столкновения взглядами. Неужели действительно чувствует стыд перед ним? Всё-таки они знакомы чуть больше месяца, а за это время всегда упорно стараешься производить только хорошее впечатление о себе. И стоило сказать, что у Арсения это получалось просто отлично вплоть до этого момента. Теперь же Антон борется с каким-то странным противоречием внутри себя. Он не испытывает отвращения к брюнету, но чувствует толику неприятного разочарования и всячески пытается это скрыть, и приглушить в себе. — Поехали домой, — командным тоном говорит Сергей. Брюнет отрицательно мотает головой и взбирается на барный стул, пытаясь сесть поудобнее, и чуть не слетает с него, путаясь в своих собственных ногах. — Я тебя в нянь… няньки не нанимал, —заплетающимся от алкоголя языком проговаривает он. В целом, его речь была понятной и вполне логичной, что не могло не радовать. Но вот с действиями была полная беда. Движения были очень резкими и несуразными, что было очень непривычно для Антона. Он привык, что Арсений всегда такой…грациозный. А глаза… Шаст смотрит и не замечает в них уже такого привычного огонька. — Домой поехали, говорю, — злится Серёга. — Не поеду-у, — тянет Арс и неуклюжим взмахом руки подзывает бармена к себе, но тот лишь молча пожимает плечами и отрицательно машет головой, кивая в сторону Матвиенко, который пригрозил тому больше ничего не подливать. — Кидалово, — грустно выдыхает Попов и подпирает подбородок кулаком, окончательно поворачиваясь спиной к обоим парням. Будто ставит огромную точку, давая понять свою позицию. Домой он ехать не собирается. — Шаст, — тихо зовёт Серёжа, намекая хоть на какую-то помощь. Какую — Антон понятия не имеет, но поджимает губы и подходит ближе к барной стойке, усаживаясь на стул рядом. Придётся импровизировать на ходу.       Арсений лишь немного поворачивает голову в его сторону. Ему даже становится интересно послушать, как Шастун собирается читать ему нравоучения. — Арсений, — зовёт Антон. Брюнет с готовностью поднимает на него глаза. Уже не очень привычное полное имя звучало так странно, в отличие от прижившегося со временем «Арс». Захотелось поморщиться, но он сдерживается. Попов внимательно смотрит, первый раз за вечер не пытаясь спрятать взгляд, но очень быстро жалеет об этом. Вся готовность куда-то пропадает, когда он понимает: Антон разочарован. Смотрит на него так, будто Арсений ещё только минут семь назад жестоко утопил целую ораву котят. И это неприятно. Очень хочется попросить прощение и оправдаться. Да только за что? Разве он виноват перед ним? Разве не может позволить себе небольшую слабость? Арс грустно ухмыляется и отворачивается. Он ошибался, совсем не хочется сейчас слушать нравоучения от Шастуна. Не хочется чувствовать себя виноватым за то, в чём он не виновен. — Арс, — голос Антона становится тише, словно он улавливает перепад его настроения. — Я не знаю, что у тебя случилось, но поверь… это не лучший способ решения. Езжай домой, выспись, — Попов недовольно поджимает губы, но не может ничего сказать против. Уезжать не хочется. Хочется дальше забываться в крепкой выпивке. Даже если на один вечер. Но, в конце концов, Антон прав. Хотя бы потому, что наливать ему, благодаря Сергею, уже не собираются, а значит, смысл сидеть здесь тоже пропадает. Арсений глубоко вздыхает и пытается аккуратно слезть со стула, сосредоточенно целясь ногами в плавающую перед глазами плитку, но всё равно упрямо отмахиваясь от предоставленной ему с двух сторон помощи. Не так уж и плохо он справится на своих двух.

***

      Брюнет шлёпается уже через минуту, когда преодолевает порог на выходе из клуба. Заваливается чуть в бок и благодаря большой удаче просто немного впечатывается в кирпичную стену плечом. Спасибо, что не головой.       Антон плетётся сзади, а Матвиенко впереди, и оба успевают пару раз подстраховать его в последующие подобные разы.       Серёга заказывает такси для них с Арсом и благодарит Антона за то, что тот приехал. Хотя, на самом деле, Шаст даже не понял смысл своего присутствия здесь. Он ожидал, что всё это займёт несколько часов, потому что Арсений будет сопротивляться и упираться, а на деле же они справились так быстро. Да и что сделал он сам? Уговорами занимался больше Серёжа, а Шаст так, кажется, просто приехал для моральной поддержки. Да и её оказывал очень смутно. Короче, Антон пребывал в дикой растерянности. Сейчас ему просто хотелось вернуться назад в общежитие и досыпать в тёплой кровати те пару часов, что ему полагались перед началом нового учебного дня.       Но, видимо, не судьба. — Бля… — доносится со стороны. Антон разворачивается на звук голоса Матвиенко, думая, что за те пару минут, что он вызывал себе такси, Попов что-то вытворил. Но Арсений просто спокойно стоит в стороне, с прикрытыми глазами и облокотившись на столб. А вот Серёжа крутится рядом и эмоционально набирает какое-то сообщение в телефоне. — Что? — Шаст подходит ближе, попутно поглядывая на экран своего мобильного, где всё ещё осуществляется поиск свободного водителя. — Один знакомый просит помочь ему сейчас в баре. Тут недалеко, — начинает он, немного виновато. Антон уже примерно понимает, к чему всё идёт. — Тох, ты очень домой спешишь? — Шаст поджимает губы. Нет, поспать у него сегодня уже не получится. Он смотрит в свой телефон, на надпись «поиск водителя…» и тихо вздыхает, нажимая «отмена». Матвиенко прослеживает это действие и с благодарной улыбкой хлопает его по плечу. — Я в долгу, братан. Спасибо огромное. — Та-ак, стоп, — Арсений, до этого никак не участвующий, отлипает от стены и, кажется, начинает входить в суть диалога. — Я с Антохой не поеду! — Это почему? — очень сильно удивляется Шаст. Вот лично своих причин не ехать с брюнетом у него было предостаточно, а какие собирался выдвинуть он — было очень интересно. — Блять, Арс, вот только не начинай, пожалуйста, — сердится Матвиенко. — Чем тебе Антон не угодил? — действительно, чем? Антону даже обидно становится. — При чём тут не уго…угоде… — брюнет пытается чётко проговорить слово «угодил», но вскипает и сдаётся. — Да не хочу я с ним ехать! — возмущенно вторит Попов, обвинительно обращаясь к Серёже. — Сам доеду. — Ой, гляньте, — издевательски посмеивается друг. — У тебя что, совесть всё-таки проснулась, да? — Арсений недовольно морщится и скрещивает руки на груди, смущённо косясь в сторону Антона, который молча закатывает глаза. — Ты своё чувство собственного достоинства сейчас подальше засунь. На ногах нормально научись стоять, тогда и поговорим.       К обочине подъезжает чёрная машина. Матвиенко сверяет номера с теми, что указаны в телефоне и одобрительно кивает. Он помогает сесть Антону, открывая дверь, и запихнуть следом недовольного Арсения со взглядом «я тебе этого никогда не прощу». Водитель трогается и просит пассажиров пристегнуться, на что Шаст быстро реагирует и выполняет требование, а вот сидящий рядом брюнет уже в десятый раз не может попасть вилкой в замок и беспомощно утыкается лбом в переднее сидение водителя, закрывая глаза. Голова кругом, и безумно сильно тошнит. А ещё дико стыдно перед Антоном. Хочется провалиться под землю и никогда больше не вываливать назад. Он вспоминает, как тот смотрел на него, когда они были в клубе, и чувствует себя ещё более неуютно.       Попов и ранее догадывался о негативном отношении Шастуна к алкоголю. Замечал, что тот никогда не пьёт вместе с ними, и, в целом, при упоминании выпивки, всегда очень странно реагирует. Он не знал причины такой реакции, разве что только догадывался, но никогда не высказывал этих догадок вслух. И, господи, как можно было так облажаться? Они ведь действительно неплохо сдружились. Очень не хотелось опускаться в его глазах так быстро.       Ещё Арсений злится на Серёгу. Зачем вообще нужно было устраивать весь этот цирк? Зачем нужно было звать Шастуна? И именно Шастуна. Попов тяжело дышит из-за усиливающегося чувства тошноты, когда водитель делает довольно резкий поворот. Кажется, сейчас до него начинает доходить, почему друг привлёк Антона. Потому что знал, что неловко ему будет только с Шастуном. Не с ним, и не особо сильно с Димой. С Антоном. Потому что именно к Шасту он так прикипел за прошедшие недели. Серёга-то видел его пьяным уже ни раз, а с Позовым они, если честно, ещё не так сильно сдружились, чтобы было настолько сильно стыдно. — Вот тебе и сам… — Арсений напрягает слух, чтобы расслышать Антона, но головы от сидения не поднимает. — Посмотрел бы я, как ты дверь отпирать собирался, — укоризненно бурчит Шаст, и Попов чувствует, как рука парня тянется между его спиной и спинкой сиденья, к брошенному без успехов ремню безопасности. — Сядь нормально, — просит он и ладонью второй руки несильно давит в грудь Попову, чтобы тот уже наконец отлип от сиденья водителя. Арс послушно откидывается на спинку, слышит характерный щелчок, и отворачивается к окну. Антон делает тоже самое. До конца поездки никто больше ничего не говорит.

***

      Когда они заходят в тёмную квартиру, то Шастун поспешно включает им свет. Оба останавливаются в прихожей, чтобы снять верхнюю одежду. — Я сам! — в который раз за вечер возмущается Арсений, когда Антон пытается помочь тому расстегнуть не поддающуюся куртку из-за застрявшей ткани в замке. Он и без того чувствует себя сейчас каким-то безнадежным. — Да ради бога, — даже не спорит Шаст и усаживается на привходную тумбу, закидывает одну ногу на другую, чтобы было легче разшнуровывать обувь. Попов же просто небрежно скидывает сначала один ботинок, затем следующий, помогая себе второй ногой. Антон всё ещё поражается такой неаккуратности со стороны парня. Сегодня он удивляет его всё больше и больше. И пока Шастун не понимает, хорошо это или плохо. Но, по крайней мере, того напряжения, что преследовало его на протяжении всего присутствие в том клубе, он уже не чувствует. И недовольство по отношению к Арсению угасает. Тот чувствует себя так виновато. Сложно этого не заметить. Антон даже ловит себя на том, что ему почему-то нравится наблюдать за таким смущенным брюнетом. — Ну, пожалуйста, не смотри на меня так, — не выдерживает парень и чуть ли не хнычет, когда застёжка застревает ещё больше. — И так тошно… — он откидывается на стену, потому что стоять самостоятельно очень тяжело. Пальцы совсем не слушаются. — Как? — улыбается Шаст. — Вот так, как ты смотришь, — Арс недовольно сжимает губы в тонкую полоску и опускает руки вдоль тела, не в силах больше бороться с молнией на одежде. — Как смотрю? — продолжает издеваться Антон, со стороны наблюдая за этими жалкими попытками, но помогать больше не лезет. Пускай тешится своей гордостью. Даже «спасибо», кстати, ещё ни разу не сказал. — Да перестань, — Попов чуть ли не рычит. Достаёт руки из рукавов куртки и пытается помочь себе снять её через голову. С поломкой разберётся позже. Завтра. — Ты же понимаешь о чём я говорю. — Да я вообще ни хрена не понимаю сейчас, Арс, если честно. Меня вытащили из кровати в три часа ночи и заставили переться в неизвестный клуб, чтобы вытащить твою задницу из намечающегося запоя, — Антон смотрит, как тот выпутывается из верхней одежды и хмурится, когда куртка резко летит на грязный пол. — Я тебя заставлял что ли? — Арсений сердито щурится. — Да я вообще никого ни о чем не просил! Все свои недовольства высказывай Матвиенко. — Сочту это за «спасибо», — фыркает Шаст. — О, да, спасибо, — брюнет проходит мимо него в ванну, чтобы помыть руки, попутно ловя плечом чуть ли не каждый угол. Антон следует за ним. — Спасибо, что весь вечер смотришь на меня как на говно, — язвит Арсений. Шаст удивлённо смотрит на него. Да, пьяный Попов не очень сильно его порадовал, он уже и скрывать это перестал. Но не более того. Глупо было бы кардинально менять своё мнение о человеке после одного такого случая. — Что за глупости? — спокойно спрашивает Антон. Ему совсем не хочется ругаться. Он не злится на него. Просто не может. Не имеет права. Парень всё ещё не знает причины, из-за которой тот решил сегодня так напиться. И всё ещё не смотря на свои суждения, что такой способ ничего не решает, — почему-то оправдывает Арсения. Всё-таки, тот же, правда, почти не пьёт…единичный случай — не более.       Попов снова стихает. Возможно, пытается переварить в голове какую-то информацию. Моет руки и молча кивает, когда Антон протягивает ему полотенце. Можно считать это первой благодарностью за сегодняшний вечер. И теперь Арсению становится стыдно за то, что он ни разу не сказал этого вслух. Шаст ведь действительно помог ему. Проводил до дома, проследил, чтобы он не вляпался во что-то, да и сейчас продолжает таскаться с ним.       Оба проходят на кухню, где брюнет устало опускается на диван. Он чувствует себя достаточно протрезвевшим. Видимо, благодаря тому, что успел замёрзнуть, пока они стояли в ожидании такси. Опрометчиво было надевать рваные джинсы и рубашку в такую погоду, но на тот момент внешний вид не особо сильно заботил его. Арс откидывает голову назад и смотрит в потолок. В голове слишком много мыслей, они путаются между собой, но уже скоро начинают угасать. Брюнет даже не замечает, как начинает засыпать прямо так, в безумно неудобной позе.       Антон будит его через несколько минут. Он помыл руки, поставил чайник и принёс чистую одежду, чтобы Арсений переоделся. — Не лучшая поза для сна, если тебя начнёт тошнить, — подмечает Шаст, указывает брюнету на сложенную футболку и отходит, чтобы заварить чай. — Ага, — только и выдавливает из себя Арс, пока садится поудобнее и быстро снимает с себя влажноватую рубашку, заменяя её тёплой домашней футболкой, а следом переодевает и джинсы. В домашней одежде сразу становится как-то спокойнее, а потом ещё и Антон приносит свежезаваренный чай. Так что в добавок он ещё и окончательно согревается. — Как себя чувствуешь? — интересуется Шаст, который сидит за столом и тоже пьёт чай. Он обхватывает окольцованными пальцами большую чашку и греет об неё руки. Арсений смотрит на каждое из них по отдельности. Ему всегда было интересно, откуда у парня такая любовь к украшениям. Давно нужно было спросить. И когда-нибудь он сделает это. Когда-нибудь, но не сейчас. Сейчас ему совсем не хочется разговаривать. — Не очень, — решает не врать Попов. Он отставляет пустую чашку на пол и смотрит на Антона. Хочет поймать его взгляд. Хочется убедиться, что после сегодняшнего дня всё останется, как было раньше. Но Шаст не отрывает взгляд от своего чая, продолжая вглядываться в дно посуды. — Пойду спать, — тихо проговаривает Арсений и легонько прокашливается, чувствуя хрипотцу в своём голосе и пытаясь скрыть толику грусти в нём. Хочется поскорее закончить этот день. — Да, давай, — кивает Антон.       Попов немного мнётся на пороге в спальню, предлагает постелить Антону на диване, но Шаст отмахивается. Заснуть в ближайшие часы уже вряд ли получится, а если что, то сможет справиться и сам. Мучить Арсения как-то не хочется.       На этой ноте они и расходятся.       Антон долго допивает чай. Последний глоток уже даже кажется холодным. Он неторопливо споласкивает чашку под горячей водой, ставит её на посудосушитель и разворачивается, облокачиваясь бёдрами на кухонную тумбу. Парень прислушивается. В спальне Арсения очень тихо. Скорее всего, он уснул почти сразу.       Он обыскивает шкафы в поисках аптечки, но не находит в ней ничего лучше, чем активированный уголь и пару таблеток Но-Шпы. Но лучше так, чем совсем ничего, поэтому Антон набирает вдобавок к этому большой стакан воды и тихо пробирается в спальню, стараясь не разбудить спящего Арсения. Тот спит на животе, в позе звёздочки, что ещё раз подтверждало догадки парня по поводу того, что тот уснул сразу, как упал на кровать.        Антон ставит таблетки и стакан с водой на середину прикроватного стола. Брюнет должен заметить их с утра. А так же Шаст притаскивает некое подобие тазика и тоже оставляет рядом с кроватью, так как точно знает — с утра понадобится.       Он ещё с секунду просто рассматривает спящего Попова, убеждаясь, что с ним всё в порядке, и возвращается обратно в гостиную. Заранее набирает сообщение старосте, чтобы предупредить о возможном отсутствии на первой паре, а может, даже на двух, скидываясь на плохое самочувствие. С утра он может проспать и не написать об этом вовремя. Или вообще забыть. А ещё Арсению явно будет плохо с утра. Не очень хорошо было бы оставлять его одного.       Антон отправляет последнее сообщение, но на этот раз Матвиенко, который просил отчитываться каждый час. Тот отвечает только через десять минут, но Шастун стойко дожидается ответа, не позволяя своим глазам закрыться, а после откладывает мобильник на пол рядом с диваном и уже через пару мгновений проваливается в глубокий сон.