Три чёрные змейки

      Обучение – слишком громкое слово для того, на что он подписался. Однако никак по-другому это назвать не получалось. Снейп именно что заново учился. С первого, Мордред задери, курса. Но обо всём по порядку.       Первая встреча едва не закончилась дракой. Это было ожидаемо, и Северус специально держал поближе палочку, отсчитывая минуты до блэковского срыва. Которого по какой-то неведомой причине не случилось – придурок в один момент взял и сосредоточился на атаке словесной, чего не делал, наверное, никогда.       А ведь это был выверенный годами алгоритм: пара задевающих фраз, чаще всего довольно прозрачно намекающих на отсутствие у грифов хоть капли мозгов, и те с воинственным кличем кидались в бой, стремясь поскорее защитить свою жалкую честь.       Схема работала без осечек, в абсолютно любых условиях – однажды Поттер вызверился настолько, что напал на него прямо около Большого зала. Никаких опасных заклинаний использовать, жалко, не успел, подоспели преподаватели, но сам факт…       Взявшееся из ниоткуда самообладание немедленно отправилось в список блэковских странностей. Равно как и потрясающая прилежность в выполнении домашней работы, в которой Северусу выпала возможность удостовериться лично – правила безопасности и основные совместимости Блэк выучил аномально быстро.       Впрочем, он и сам не стал тянуть с выполнением выданного «задания» – ужасно хотелось, чтобы недоумок подавился своим «в идеале, конечно, решить». Снейп весь вечер воскресенья упорно сидел над формулами, в красках представляя, как скривится гриф при виде совершенно верного ответа и признает, что учить Северуса ему нечему.       Энтузиазм угас к середине вторника. А окончательно амбициозный план отправился в мусорку вечером среды. Северус никогда не подумал бы, что понимать трансфигурацию – действительно понимать, а не заучивать нужные формулы – настолько сложно.       Он ни за что не признал бы этого вслух, но Блэк был прав – Северус слабо представлял себе, как работает трансфигурация. Он прилежно учил все формулы и теории, помнил исключения и особо сложные частные случаи, знал предназначение всех переменных, знал условия их использования. Только за счёт этого и получалось раньше стабильно зарабатывать на уроках МакГонагалл «Превосходно» и «Выше ожидаемого» – практические занятия совпадали с описанными в учебниках примерами, формулу не требовалось сильно менять, только запомнить и воспроизвести.       В этом же году Маккошка решила отойти от заданного образца, выдумывая условия к превращениям самостоятельно. И все заученные из пособий строчки в голове у Северуса превратились в бесполезный мусор.       То есть, он мог назвать абсолютно всё: назначение формулы, за что отвечают входящие в неё переменные и константы, условия их использования. Но всё это, Мордред подери, совершенно не стыковалось между собой!       Многочисленные определения и правила только путали. Северус по несколько раз читал текст и понимал каждое слово, но ни одно из них так и не смогло объяснить ему, почему так, а не иначе. Почему здесь используется малая запись формулы вместо полной? Почему тут автор просто отбрасывает отвечающую за размер переменную? Почему в цепочке преобразования избавляется от двух степеней сразу?       Лили в ответ на все подобные вопросы хмурилась и обязательно выискивала ещё с десяток правил и указаний, которые должны были это объяснить. О, Северус попадался в эту ловушку несколько раз!       Всё в уравнении действительно становилось понятным и простым. Минут на пять. А в следующем же примере только что выисканные правила вдруг работать переставали и совершенно понятное разделение преобразований по уровням взаимодействия материи вновь становилось мешаниной предлогов и заумных терминов.       В общем, «простейшие» задачки от Блэка Снейп решить не смог. Зато детально описал каждую свою попытку, коих было больше тридцати. Это чтобы гриф помучался, вычитывая и анализируя почти одиннадцать футов исписанного мелким почерком пергамента.       Северус воспользовался уже проверенным способом и подбросил свёрнутые в трубку листы в блэковскую сумку с помощью заклинания левитации. Прямо перед завтраком: очень удачно малышня устроила толкучку на входе в Большой зал.       Северус полагал, что изучать предоставленный «отчёт» Блэк будет недели две. Но тот отписался сразу после урока истории магии – зачарованный пергамент Снейп теперь носил при себе постоянно и проверял ещё чаще прежнего – и назначил встречу в уже знакомом классе тем же вечером.       Второй раз идти на встречу с Блэком было не менее интригующе и волнительно, чем в первый. Гриф пришёл сильно заранее и, вальяжно рассевшись на одном из стульев, быстро приписывал что-то на смятом обрывке, кажется, собственного эссе.       Как оказалось позже – на скорую руку составлял «план занятий», согласно которому Северусу предстояло изучить весь курс Трансфигурации заново.       Блэк в самом деле прочёл каждый из приведённых Снейпом способов решить те злополучные две задачи. И в самом деле успел за практически полдня проанализировать их все и сделать выводы. А вдобавок – был готов рассказать все требуемые от него правила техники безопасности и даже часть таблиц совместимости.       Северус как мог цеплялся к формулировкам, ехидничал и цедил ядовитые комментарии. Блэк как мог огрызался, тыкал пальцем в явно скопированные из библиотечных справочников листы и пытался доказать, что «смешать» и «перемешать» это одно и то же.       Наверное, переругивайся они чуть меньше, точно бы подрались. А так запал по истечению двух с половиной часов споров порядочно иссяк, его остатков хватило только на то, чтобы выдать новое задание и молча разойтись.       Северус, естественно, загрузил придурка новой порцией «обязательных к запоминанию, элементарных и основных» правил смешения растительных и животных ингредиентов, обычно объединённых в десяток разного размера таблиц. А вот Блэк задание придумал предельно идиотское – откопать учебник по трансфигурации первого курса и разобрать все формулы первого раздела.       Их там сколько, штуки три? Мерлин, ну смешно же совсем! Не настолько у Северуса большие проблемы, чтобы не понимать, зачем нужны полторы переменные в линейном уравнении!       Всю подлость гриффиндурка Северус осознал через пару дней, утром в воскресенье, когда тот попросил его превратить притащенную откуда-то иголку в зелёного цвета спичку с полфута длиной. И Мордред с размером, но переменной, отвечающей за цвет, в простейшем уравнении для первокурсников не было.       Вроде бы, ерунда, а не проблема – можно встроить её самому. Вот только у «переменной цвета» куча разновидностей от уравнения к уравнению. И какую именно использовать? В какое место в формуле ставить? Как рассчитать коэффициент?       Северус сидел, беспомощно пялился на чёртово линейное уравнение и, на радость давящему ухмылку придурку-Блэку, чувствовал себя самым тупым человеком на планете.       Вряд ли грифу так быстро надоело глядеть на его наверняка смешные попытки накарябать хоть какой-то ответ, так что скорее всего подействовал взгляд, обещающий выдать для изучения ещё таблиц совместимостей, штук эдак тридцать.       Блэк хмыкнул, уселся напротив, взял чистый пергамент и начал объяснять.       Рассказал про эту несчастную «переменную цвета», зачем и при каких обстоятельствах используется каждая, предложил несколько способов рассчитать её величину и выбрать удобный. И, разумеется, не обделил практическими заданиями – бедная спичка окрашивалась во все мыслимые и немыслимые оттенки.       Но этого несносному недоумку было мало. С весёлой улыбкой на лице он наказал Северусу сделать спичку прозрачной.       И Снейп, не успев погасить порыв, немедленно возмущённо уставился на заржавшего Блэка, заявившего тут же, что это станет его домашним заданием – додуматься, как избавиться от цвета в формуле.       Северус в долгу не остался – Блэк не просто пересказывал заученные таблицы, а сразу отвечал на каверзные вопросы о совместимости тех или иных ингредиентов. Снейп ловко менял условия их взаимодействия: концентрацию, температуру, агрегатное состояние. Спрятанных уловок идиот, ну конечно же, не замечал, и раз за разом называл неправильные ответы. За что и получил язвительный наказ «выучить к следующей встрече уже хоть что-нибудь».       Блэк не мог не поинтересоваться, а Снейп и рад был перечислить все ошибки тупоголового недоумка, не стесняясь в выражениях. О да, Северус снова своими высказываниями почти довёл его до бешенства. Унижение с переменной было отмщено.       Разумеется, Блэк закусил удила и через два дня снова назначил встречу в классе перед отбоем, уверенный в том, что на этот раз обойдётся без единой ошибки. Северус хмыкнул, но заранее разочаровывать недоумка не стал. Он весь вечер провёл в библиотеке и вывел-таки уравнение для превращения иголки в прозрачную спичку.       Пришлось ради этого отказать Лили в просьбе позаниматься вместе, но это ничего – в их распоряжении ещё будет целая суббота. А вот снова ударить в грязь лицом перед Блэком он ни в коем случае не мог.       К слову, о грязи. В этот раз первым в помещение попасть удалось именно Снейпу. И ему наконец надоело ютиться на двух очищенных партах в уголке.       Поэтому пришедшего Блэка ждал не блиц-опрос по теме, а половина комнаты и возможность показать своё мастерство в бытовых чарах.       В наличие коего Северус не верил. Блэк ведь родился с серебряной ложкой в заднице, за ним с пелёнок наверняка следовала целая орда домовиков, а в особняке величественных и благороднейших – Снейп уверен – не нашлось бы ни единой пылинки и в какой-нибудь всеми забытой кладовке для швабр. В Хогвартсе тоже порядок всюду поддерживали домовики. Откуда бы хвастливому идиоту хорошо знать чары для уборки?       Он и выглядел подобающе: вечно растрёпанный, с перекрученным или вовсе отсутствующим галстуком, в мятой мантии с запачканными пылью полами…       Однако надобности поработать Блэк вдруг не испугался. Сощурил синие глазёнки и предложил убираться на время. Кто справится быстрее – тот и победил.       Северус согласился, уверенный в том, что идиот из чар для уборки только одно Тергео и знает.       Оказалось – не одно. Проклятый Блэк управился на четыре секунды раньше, даже дверцу шкафа умудрился починить. И лыбился довольно, ожидая реакции. Северус не мог не подпортить радость от триумфа – заявил, что загрязнения на блэковской половине комнаты были пустяковые.       Исхода, впрочем, это не изменило. Да и Блэк как-то не особенно рвался возмущаться и что-то доказывать. «Повезло мне, получается?» – хмыкнул, придурок, и про таблицы напомнил.       С этим грифом что-то было не так. Сильно не так. Северус бы решил, что летом кто-то недоумку мозги на место вставил, но он прекрасно знал, что у того их нет. Мерлин, да если так пойдёт и дальше, список блэковских странностей превратится в талмуд страниц на триста!       Чем же его, интересно, огрели так удачно по полупустой головёшке, что аж на адекватного стал похож?

***

      Мгновенных результатов от блэковского «обучения» и не ожидалось. Гриф всё-таки обещал помочь ему нормально сдать экзамен СОВ, а не блистать на уроках у Маккошки. Хотя от этого Северус бы тоже не отказался.       — Ничего сложного, Сев, нужно только побольше практиковаться, — щебетала Лили где-то справа. Снейп не удержался и скептически хмыкнул.       Как выяснилось, дело вовсе не в количестве практики, а в правильном подходе. Хватило всего две с половиной встречи с Блэком, чтобы он начал, наконец, двигаться в нужном направлении.       Потому что гриф проверил его формулу и одобрительно кивнул, вытаскивая откуда-то из недр сумки обыкновенную иголку и небрежным жестом ладони безмолвно приглашая воплотить в реальность сотворённый на пергаменте расчёт.       Чёртова спичка стала прозрачной.       Лили тратила часы, подыскивая то одно, то другое правило, подходящее к случаю. Блэку же, судя по всему, каким-то непостижимым образом удалось вычленить из этих самых правил суть. И научиться применять её ко всей Трансфигурации разом.       «Отлично» – коротко прокомментировал он успех Северуса и улыбнулся. Нормально улыбнулся, довольно, доброжелательно, будто это ему удалось впервые за долгое время провести превращение по собственноручно выведенной формуле.       Уже в комнате Снейп попытался применить новые знания и изменить цвет вазы, превращённой из чистой тетради для записей – получилось. Он подобрал нужную переменную, правильно рассчитал коэффициент по блэковским донельзя усечённым формулам и превращение вышло с первой же попытки.       Фантастический результат для того, кто привык править уравнение часами, прежде чем добиться относительно верного вида.       Не без недовольства Северус признал, что решение согласиться на сделку с Блэком уже начало себя оправдывать. Гриффиндурок не приукрашивал. Он действительно очень хорошо разбирался в трансфигурации и умел понятно объяснять – за все три случившихся встречи ни разу не упомянул каких-нибудь заумных терминов и не ссылался на многостраничные замшелые трактаты.       — Заглянем в эту субботу в библиотеку после завтрака? — вырвала его из размышлений Лили. — Я листала позавчера одну книгу о преобразованиях второго типа, готовилась к занятию, там всё очень понятно изложено, как раз потренируешься.       Северус мог поставить целый галлеон на то, что эту книгу он уже видел. И даже утаскивал в комнату, пытаясь разобраться с тем, как строятся зависимости. И сидел до утра над исписанными пергаментами, не понимая в логике авторских вычислений ни единого облезлого жмыра.       Но категорично отказываться от помощи не стал.       — В субботу не получится, — ровно произнёс, пропуская перед лестницей торопящихся куда-то мелких когтевранцев. Лили обернулась, внимательнее всматриваясь ему в лицо в ожидании объяснений. — Заказов много скопилось, как раз хотел заняться.       Подруга отвела взгляд, поправляя сумку на плече:       — Тогда в воскресенье?       — В воскресенье, — кивнул Северус, порадовавшись, что комментариев в этот раз не последовало.       Не то чтобы Лили была так уж против его неофициальных подработок: в правилах школы на этот счёт не было чётких и однозначных запретов. Однако, даже зная об острой необходимости Северуса в деньгах, подруга нередко сетовала, что он жертвует свободным временем отнюдь не в пользу успеваемости. «Лучше бы в библиотеке посидел часок-другой» – не удерживалась от недовольной реплики староста, когда слышала просьбу вновь застрять на полдня в слизнортовой лаборатории.       Но сейчас Лили отчего-то решила не высказываться на этот счёт и ничего не уточнять. И Северус был ей за это молчаливо благодарен. Потому что, появись вдруг вопросы, пришлось бы быстро выдумывать убедительную ложь.       Нет, заказы в самом деле наличествовали, тут он не обманул. Аж целых четыре штуки, два из которых совпадали до последнего знака в формулировке и готовились в одном котле. На «много» это не походило никак и по примерным прикидкам варилось в течение часов двух, не больше.       Однако в субботу Северус никак не мог присутствовать в библиотеке после завтрака – на полдевятого утра гриф ещё вчера назначил встречу.       Лили решительно развернулась в сторону колокольной башни. Северус знал более короткий проход до подземелий, включающий пару скрытых ходов, но послушно последовал за спешащей на встречу у озера к подругам Лили. Пока дорога совпадала, они могли продолжать говорить.       Обсуждая задание по астрономии, они почти миновали кабинет Истории магии. Размеренную беседу прервало громогласное: «Лили!» от веснушчатой девчонки с растрепавшимся пучком на затылке.       Северус мгновение копался в памяти, вылавливая имя.       Ванесса Уо.. Уокер? Уорд? Магглорождённая, поэтому они с Лили и сдружились. Девчонка, будучи всего на курс младше, едва доставала Эванс до плеча, имела привычку смешно встряхивать головой, размышляя, и не упускала случая удостоить Снейпа подозрительным взглядом безынтересно-сероватых, чуть раскосых глаз.       — Я тебя уже почти десять минут жду! — воинственно схватив старосту за рукав, воскликнула она. — Марлин с Мэри давно на кухню убежали!       — Прости, мы что-то заболтались, — легко улыбнулась Лили и, позволяя тащить себя в сторону лестницы, обернулась к Северусу: — Увидимся за ужином, Сев!       Снейп кивнул уже рыжей макушке, заинтересованно склонившейся к шепчущей что-то Ванессе, и критически оглянулся. Возвращаться назад к тайным ходам уже смысла не было – проще дойти через холл. Отсюда всего пару поворотов.       Достав из сумки записи сегодняшней лекции, Северус расслаблено шагал по довольно просторному коридору, полному широких, увитых стальными узорами окон. День для середины ноября выдался погожий, но щедро льющееся сквозь запыленные стёкла солнце уже давно не грело – лишь заставляли жмуриться ослепляющие отпечатки на каменной плитке.       Северус тщательно перечитывал увитый ровными строчками пергамент, машинально обходя препятствия на пути и не отвлекаясь на стоящий вокруг гомон голосов. Слишком уж их было много: тревожно переговариваясь, бегали вдоль перехода первокурсники с Пуффендуя, очевидно, запутавшись по дороге в гостиную; остановилась у пары окон целая группа когтевранцев, жарко обсуждающая что-то невероятно важное на вид; несколько ребят со старших курсов расположили на подоконниках огромные полотна пергаментов и крутились вокруг них с карандашами, подмечая то одно, то другое и резко взмахивая руками…       За этой какофонией Северус, на свою беду, не услышал предназначенный ему выкрик. И потому вспыхнувший в ладони лист с конспектом по трансфигурации заставил его дёрнуться от неожиданности и разжать пальцы, отшатываясь.       Подгоревшие кусочки пергамента вперемешку с сероватым пеплом не успели коснуться пола, а сообразивший Снейп уже выхватил палочку, сквозь зубы прошипев слова заклинания. Тонкая мутноватая плёнка Протего возникла перед лицом, переливаясь на солнце отчётливыми мраморными разводами, Северус напряжённо всмотрелся в пространство, отыскивая источник угрозы.       Всякие разговоры вокруг стихли, только мелкие пуффендуйцы обменивались восторженными репликами, притаившись за спинами старших.       Поттер обнаружился прямо напротив. Ублюдок нарочито расслабленно стоял, выставив правую ступню вперёд, и щурился, с ухмылкой поигрывая палочкой.       — Как прошла трансфи… — хотел наверняка вставить издёвку Поттер, но Северус опомнился быстрее – щит за долю секунды лопнул, а в идиота полетело неслабое Разоружающее.       Резко поднявшаяся в груди волна раздражения неприятно царапнула лёгкие, на перепалку тратить время совершенно не хотелось. Быстрее поднимут шум – быстрее подоспеют преподаватели, и он сможет спокойно вернуться в подземелья.       Разоружающее сумел отбить снующий поблизости от обожаемого дружка Петтигрю. Поттер не стал размениваться на благодарности – послал примитивную связку из Оглушающе-связывающих чар.       Мерлин, это повторялось так часто за последний месяц, что Северус мог отбиваться с закрытыми глазами.       Поттер усердно нагонял «упущенный» месяц придирок, издевательств и стычек. Не было ни одного раза, когда он спокойно прошёл мимо. Если рядом оказывался профессор, в ход шло вредительство «помягче» – заклятие подножки, толчок посильнее, леветируемая в котёл хлопушка, треснувшая вдруг в сумке чернильница, «случайно» лопнувший ремень сумки, прицельное Эванеско в сторону его учебника и оскорбления.       Целый ворох всевозможных оскорблений и насмешек. Поттер буквально не затыкался: в Большом зале, в библиотеке, в классе зельеварения, на лекции по истории магии, в коридоре перед трансфигурацией, около учительской на перерыве…       Идиота не слишком волновали замечания профессоров и потеря десятка-другого баллов. Казалось, единственная оставшаяся в его жалкой жизни цель – довести Северуса до ручки, вынудив его наконец при толпе народу использовать пыточные заклятия.       Снейп до сих пор держался только потому, что помнил – в Азкабане холодно, темно и страшно. И провести там в компании с дементорами лет эдак двадцать никак не укладывается в его план на будущее.       Лишь единожды Поттеру удалось перехватить его с ужина в действительно безлюдном коридоре. Северус пропустил идиотское Ватноножное самым кретинским образом – задумался о постороннем. Палочку, слава Мерлину, не выпустил, но заминка сыграла свою роль: Флиппендо неслабо приложило его о стену, обеспечив надрывный кашель и несколько трещин в ребре.       В крохотных мозгах Петтигрю на удивление водился ум – именно он начал, повизгивая, просить дружка остановиться. Очкастый ублюдок, было видно по глазам, не отказался бы сломать Снейпу ещё и пару-другую костей, но послушался уж очень отчётливо панически-завывающего Петтигрю, наверняка ярко представившего экскурсию в Азкабан.       Воспоминания о позорном проигрыше и не менее позорном походе в Больничное крыло не добавили Северусу благодушия, так что от бездарной связки он почти лениво отмахнулся одним достаточно сильным Протего и отправил в ответ мощную струю воды.       Поттер неожиданно не растерялся: сумел создать щит со значительным физическим воплощением, и разлетевшиеся от столкновения с преградой брызги щедро окропили собравшихся вокруг любопытных зрителей. Кто-то из старших снисходительно взмахнул палочкой, ограждая студентов от случившейся стычки какой-то розовато-белёсой десятифутовой пластиной.       Северус хотел быстро рассмотреть незнакомое защитное заклинание, чтобы после поискать в библиотеке, но взгляд вдруг зацепился за знакомый силуэт в толпе.       Небрежно отбившись от очереди Жалящих вперемешку с Оглушающими, Снейп снова глянул в ту сторону. И точно: за пределами наколдованной старшекурсником защиты в компании Ремуса Люпина и парочки когтевранцев стоял Сириус Блэк. Обсуждение, судя по быстрым отрывистым взмахам руками, касалось жестов палочкой.       Снова.       Снова он стоял в стороне. Будто это всё его совершенно не касается, и он остановился посмотреть на очередную студенческую драку из обыкновенного любопытства – как скоро явятся преподаватели, сколько у кретинов баллов отнимут и надолго ли назначат отработки?       Но это всё только видимость – на самом деле Блэк был вовлечён в стычку едва ли не сильнее Поттера. Потому что в редкие моменты своего присутствия в толпе зевак именно он вылавливал идеальное мгновение, чтобы вмешаться. Чтобы отвлечь запыхавшегося недоумка, яростно поправляющего треснувшие очки, и убедить отступить.       Северус вообще с момента заключения договора видел Блэка только на уроках и личных встречах. Гриффиндорец повадился загадочным образом исчезать после последнего занятия и не появляться даже на ужине, оставляя своих дружков на самих себя.       А когда случалось ему вот так присутствовать при поттеровских вспышках агрессии, стремительно превращающихся в стычку, то ни разу больше он не вступал в бой сам.       Никакого почти изучающего перебрасывания невербальными чарами, никакого испытания щитов, никаких интересных связок! Проклятый Блэк отходил в сторонку, к Люпину, и степенно обсуждал с ним Мерлин знает какие разделы трансфигурации. При этом, паршивец, неотрывно следил за тем, что происходит: не слишком ли наглеет Поттер и не стоит ли вмешаться.       Вероятность ещё раз переброситься заклинаниями с Блэком вдруг безжалостно устремилась к нулю – крохотные доли оставшегося процента составляли первые показательные дуэли на уроках ЗОТИ, запланированные на январь. Но и там не было точно известно, выпадут ли они друг другу по жеребьёвке.       Моргана, и почему благородные порывы у недоумка проснулись именно тогда, когда Снейп в кои-то веки нашёл себе подходящего противника?       Северус не имел привычки нападать первым. Он лишь уравнивал между ними с поттеровской шайкой метафорический счёт. Но подобной дикости – напасть посреди коридора, бросить заклятие из-за угла или вовсе кинуть что-то в спину – себе никогда не позволял.       Однако в этот раз Снейп собственные правила был вынужден нарушить. В сторону расслабленного Блэка, усиленно изображающего пальцами какую-то схему, полетел запомнившийся с первой и единственной их перепалки в этом году Инфлэтус.       Бледный, но стремительный луч остался незамеченным: Поттер, ошарашенный заклятием безмолвия, в экстренном порядке пытался овладеть невербальной Финитой – наградить его Финитой вербальной Петтигрю пока не мог, отбивался от сплошного потока Жалящих и Связывающих от Северуса.       Бледный, но стремительный луч свою жертву так и не настиг – будто бы увлечённый разговором Блэк среагировал моментально. Одним слитным движением достал палочку – та оказалась в его пальцах так быстро, что Снейп аж замер на полсекунды от удивления – и без единого звука наколдовал простой, небольшой по площади щит, о который заклинание растеклось уже безвредным сгустком.       Пристальный взгляд пронзительно-синих глаз Северус встретил наверняка слишком ядовитой усмешкой. Которая только шире растянулась на лице, стоило Блэку отделиться от толпы и пересечь невидимую и неосязаемую границу «боевой» зоны. Двигаясь прямо к нему, он не разрывал зрительного контакта. И в ярких радужках – о, Северус упивался этим – в них наконец-то снова разгорался вызов.       Вызов. Ожидаемый и единственно верный для грифа ответ на провокацию – безмолвное «Ну давай же, что ты можешь?», замершее где-то в уголках ответной ухмылки.       Предвкушение щекотало кончики пальцев и почти искрило на поверхности палочки. Снейп безотрывно наблюдал за Блэком, чувствуя, как восхитительно замирает что-то между рёбер – остановившись аккурат напротив него, тот напоказ широко взмахнул палочкой, не прекращая ухмыляться.       Раздался приглушенный свист, всех любопытных вокруг тут же оттолкнуло неслабой воздушной волной ближе к стенам коридора, тоненько звякнули окна.       — Сириус? — растерянно осведомился Поттер, которого тоже потеснило.       Блэк даже не обернулся в его сторону.       — Протего Тоталум, — чётко проговорил Северус, устанавливая над расчищенным для сражения пространством непроницаемый щит, надёжно отрезавший их Блэком от наблюдателей.       — Сириус! — громче возмутился очкастый кретин, ударяя кулаком по возведённой преграде.       Блэк, снова не обратив на него никакого внимания, быстро осмотрел получившуюся «арену» – Северус еле успел различить в чужом взгляде мимолётные довольные искры – а после вдруг уставился прямиком Снейпу в лицо, поднимая палочку вертикально на уровень глаз.       Усмешка наверняка дрогнула, неестественно изламываясь. Собственный выдох показался Северусу слишком громким и резким. Мир сузился до замершего напротив Блэка.       Блэка, только что с помощью однозначного жеста вызвавшего его на дуэль.       Северус принял решение за доли секунды, с готовностью отзеркалив движение грифа.       Тот самый, всегда расчётливый и предусмотрительный Северус даже не попытался вспомнить о том, что устраивать дуэль посреди коридора явно не самая лучшая идея, нарушающая сразу несколько школьных правил.       Он с азартом перебирал в мыслях свои лучшие связки атакующих заклинаний, нетерпеливо перехватывая поудобнее палочку и сильнее сжимая губы. Пару раз сбить Блэка с ног в обычной стычке – это одно, а победить наследника древнейшей и благороднейшей семьи в честной дуэли на виду у всех – совершенно другое.       И неважно, что дуэль будет неправильной, почти и не дуэлью вовсе – ни секундантов нет, ни озвучивания условий и списка допустимых чар. Победа есть победа, всё равно принесёт достаточно очков репутации.       — Будем развлекаться детскими чарами? — решил всё же уточнить детали под видом насмешливого вопроса Снейп. Восторг от происходящего уже растекался по телу будоражащей волной, но, Мерлина ради, если придётся сдерживаться и пытаться закидать друг друга Ватноножными…       — Не думаю, — не разочаровал его Блэк, резко посылая Парализующее.       Луч прошёл всего в паре дюймов от дёрнувшегося в левую сторону Северуса.       А следом ещё два – Разоружающее и Оглушающее. Так быстро Снейп щит ещё никогда не колдовал.       Брахиобиндо, спрятанное в связке стремительных, но несерьёзных чар, было нейтрализовано Блэком слишком, слишком легко! Короткое движение палочки было почти машинальным и тут же перетекло в новую связку кинетических чар, явно заготовленную и не раз отработанную.       После такого еле успевающий ставить щиты Северус был готов поверить и в учителей с континента, тренирующих наследника целое лето без продыху.       Блэк вынуждал постоянно двигаться по импровизированной арене: стоило Северусу замереть на месте и попытаться развернуть более вдумчивую контратаку, ублюдок принимался за заклинания, привязанные к месту и действующие на область или цели в ней.       Северус тоже не позволял Блэку расслабленно стоять и придумывать связки, однако в создавшихся условиях тот чувствовал себя явно свободнее и привычнее. И с каждой прошедшей секундой разница становилась только ощутимее – выносливый благодаря увлечению квиддичем гриф мог скакать и уворачиваться гораздо дольше тщедушного Снейпа, проводящего большую часть времени в комнате над книгами или склянками.       Из толпы доносились приглушённые масштабным щитом крики, кажется, кто-то даже свистел, поддерживая Блэка. Всё это искажалось, доносилось с опозданием и фиксировалось обрывочно где-то на задворках сознания. Северус не воспринимал окружение, не пытался анализировать ситуацию, он весь сосредоточился на сопернике. Настолько, что иногда пугающе чётко слышал его хмыканье и сбивающееся от особенно прытких манёвров дыхание.       Они не переговаривались, и даже заклинания, следуя выведенному из нескольких прошлых стычек правилу, использовали невербально. Но всё говорили глаза.       Глаза, горящие весельем и ярче вспыхивающие каждый раз, когда Северус отбивал очередное спрятанное в связках заклинание.       Отдающая безумием, похожая на оскал улыбка больше не казалась страшной, Снейп мог поклясться – на его лице наверняка красовалась такая же.       Правильные и выученные до последнего крошечного движения жесты палочкой смазывались и совершенно непрофессионально обрывались, так торопился Блэк выдать ещё одну очередь чар, так не терпелось ему показать всё имевшееся в наличии мастерство.       Удачно пригнувшись и пропустив пару заклинаний над головой, он наскоро отбился от Экспульсо, и, обнажив зубы, как-то мудрёно крутанул палочкой. Шквальный ветер с синими искрами – явно какая-то модификация Орбиса – безжалостно сорвался в лицо.       Северус едва устоял на месте, используя утяжеляющие чары на самом себе. Спешно выставленный Протего неумолимо истончался: искры, с виду мелкие и едва опасные, яростно жгли его не хуже десятка самых сильных Жалящих.       Долго поддерживать Орбис Блэк бы не смог, и поэтому поспешил воспользовался временной неспособностью Северуса провести ответную атаку – любой выпущенный луч заклинания смело бы обратно под натиском наколдованного ветра, пытавшегося впечатать его в барьер позади.       Задумка была в целом неплоха: усиленному Редукто полагалось, вероятно, с лёгкостью порвать ослабленный щит и угодить куда-то в плечо, а следующим за ним Импедименте и Ступефаю – покончить с дуэлью.       Очень жаль, но Снейп не собирался заканчивать так скоро. Крепче стиснув палочку в пальцах, решил рискнуть: развеял на секунду утяжеляющие чары, легко отступил на пару шагов, взмахнул палочкой – и перед ним соткалось ещё пара поблёскивающих на солнце плёнок щита.       Он не слишком хорошо знал теорию, читал всего пару книг об этом в библиотеке, подробно же изучать особенности многослойной защиты и комбинирования разных по направленности защитных заклинаний они будут только на седьмом курсе ЗОТИ. Однако не попытаться было нельзя.       Первый после разломившегося в мгновение Протего щит свою задачу выполнил – прорвавшееся Редукто угасло где-то в ярко вспыхнувших узорах на поверхности.       А потом что-то, конечно же, пошло не так.       Северус верно рассчитал нужный ему каскад: первый щит имел порядочную долю физического воплощения, чтобы задержать и ослабить взрывающее заклинание, второй щит был чисто от магических воздействий и, предполагалось, накачанный достаточным количеством энергии, он без проблем поглотит остатки от следующих заклятий.       Вероятно, всё длилось меньше мгновения, но для Северуса оно растянулось на долгие секунды – он видел, как Импедимента впитывается в первый слой защиты, как приближается к ней белый луч Ступефая.       Два быстрых удара сердца, и Ступефай, должный отразиться от физической преграды, беспрепятственно проходит сквозь неё, касаясь плёнки магического щита.       Энергии в том так много, что луч отскакивает, как резиновый мячик об стенку, почти не теряя скорости. Северус успевает почувствовать облегчение, пальцы правой руки дёргаются от поспешного импульса – наколдовать новую связку, пока Блэк, уверенный в победе, совершенно этого не ожидает.       Вот только луч Ступефая почему-то не собирается игнорировать существование первого щита снова – он ударяется и об него тоже и вдруг ускоряется, вновь отскакивая от второго щита.       Этот цикл ударений повторяется ещё дважды, прежде чем до Северуса доходит – застрявшее между плёнками заклинание, из ниоткуда набирающее инерцию, может рвануть.       Снейп не успевает отменить утяжеляющие чары и отойти в сторону, не успевает развеять щит в нужный момент – раздаётся треск, очень похожий на звук рвущейся ткани.       Но взрывается не заклинание, а первая плёнка защиты. Крошится на фрагменты хаотичной заострённой формы, стремительно истаивающие в воздухе. Северус едва справляется с шоком – щиты этой конфигурации не должны так себя вести – как в оставшийся щит врезается мощный луч Экспеллиармуса.       Следом за ним – связка кинетических чар, легко истощающих и так потрёпанную защиту. Блэк слишком быстро перестраивает атаку, поняв, что манёвр на добивание не сработал – зато ветер, наконец, пропадает, и выпавшее мгновение Северус тратит, чтобы снять наконец чары утяжеления.       Однако именно поэтому не успевает сделать ни шагу, ни одного движения палочкой: гриф бьёт площадной Импедиментой ему под ноги.       Щит Снейпа не сферический, однако он чувствует, что поле заклинания становится нестабильным – часть движений замедляется, часть совершается с прежней скоростью.       Росчерк Секо он замечает почти случайно: если бы не ярко бьющий из окон солнечный свет, тонкий серебристо-серый серп легко слился бы с каменным узором на полу.       В мыслях в одно мгновение проносится, что щит концепцию не сдержит и не отразит, что колдовать Финиту слишком долго, что целится Блэк в руку с палочкой и что уйти с линии атаки он не успеет.       Уйти – нет, но вот сместить атаку вполне получается: вместо правого предплечья разрез шириной в пару футов задевает краешек щеки, шею и частично плечо.       Боль обжигает нервы, порез выходит неслабым. По щеке тут же стекает капля тёплой крови, срывается с подбородка, наверняка теряясь где-то в уже пропитывающейся ею мантии.       Однако это не то, что нельзя вытерпеть, поэтому Северус деактивирует щит и рвётся вперёд, на ходу создавая очередную связку заклинаний.       Он сталкивается взглядом с Блэком и понимает, что-то не так: в синих радужках больше нет всепоглощающего пламени.       Гриф смотрит всё ещё с ненормальным блеском в глазах, тяжело дышит, аж рот приоткрыт. Но рука с палочкой опущена, а сам он чуть хмурится – недоумённо так, непонимающе, словно увидел элементарную ошибку в вычислениях. Неужели решил, что уже победил?       Блэк спохватывается, замечая наступление, кончик недлинной палочки движется резко, выписывая рисунок наверняка защитного заклинания, но драгоценные мгновения уже потрачены – вспышка Конфринго достигает его, беззащитного, и буквально пожирает рукав мантии.       Крики толпы становятся громче, ввинчиваются в сознание истеричными упоминаниями Мерлина, Северус чувствует чью-то попытку пробить окружающее их Протего Тоталум, разумеется, безуспешную, взгляд приковывает к горящей, наверняка баснословно дорогой ткани.       Блэк тушит пламя какими-то чарами – жеста Снейп не узнаёт – и, вопреки здравому смыслу, вдруг улыбается. Широко и довольно. Будто у Северуса снова получилось верно составить формулу.       Снейп не в силах оторвать взгляда от руки. Сквозь обугленные куски того, что когда-то было рукавом мантии, виднеются тёмные пятна ожогов с где-то покрытой струпьями и лоснящейся на солнце пузырящейся кожей.       Лишь с медленным, заторможенным вдохом Северус понимает, что ненадолго задержал дыхание.       В носу, оказывается, прочно застрял тонкий металлический запах – порез всё никак не закрывался, продолжая кровоточить.       Нависший над ними купол щита внезапно беззвучно треснул и истончился, рассыпаясь эфемерными осколками в воздухе.       — Молодые люди! — слегка истеричным голосом позвал вооружившийся палочкой Слизнорт, оказавшийся вдруг позади Блэка.       Цокот его начищенных туфель звоном прошёлся по мозгам, Северус неосознанно поморщился от слишком громкого звука. В коридоре собралась целая толпа любопытных, теперь увлечённо обсуждавших увиденное. Декан, направлявшийся прямо к нему и желавший, вероятно, встать между ними, чтобы не допустить нового витка сражения, остановился рядом с грифом.       — Мерлин, как же так можно! — всплеснул руками, принявшись тут же накладывать чары на блэковскую обугленную руку. — К директору, немедленно! Это возмутительно! Столь опасные чары, вы могли серьёзно пострадать! Или ранить кого-то ещё! Поступать так…! Безрассудно и безответственно! Не говоря уже о…       Слизнорт продолжал говорить: что-то о рисках, ожиданиях, имидже и репутации, но Северус уже не вслушивался – вернулась приглушенная адреналином боль. Щиплющее, острое ощущение под рассечённой кожей. Снейп, не дожидаясь, пока декан прервёт причитания и подойдёт к нему, машинально наложил простое исцеляющее – Эпискеи. Боль усилилась, рана тут же навязчиво зачесалась – значит, сработало.       В голове было так пусто, как не бывало даже с утра на трансфигурации в пятницу. Северус заторможенно осматривал постепенно редеющую толпу, выбитую отлетевшими заклинаниями кое-где плитку, подпалину прямо у правого края, повторяющую форму окружавшей зрителей защиты.       Слизнорт закончил оказывать пострадавшей руке гриффиндурка первую помощь, наскоро осмотрел Снейпа, успевшего подлечить себя самостоятельно, и сунул палочку в крепление, разворачиваясь на каблуках и роняя непререкаемо-твёрдое «За мной, господа студенты».       Идти не так уж далеко – коридор с горгульей был на втором этаже, всего парочку лестниц пройти. Северус поплёлся вслед за Блэком, и с каждым шагом, с каждым по-прежнему пронзительным стуком деканских пижонских туфель мысли в голове будто множились.       Сколько видел Слизнорт? Видел ли блэковское Секо или только вспышку Конфринго, которого Снейп, по правилам, ещё не должен был знать? Их только за это будут наказывать или в директорский кабинет вызовут кого-нибудь из наблюдавших студентов, чтобы провинность осложнилась ещё парой десятков опасных и запрещённых к использованию в школьных коридорах чар?       И что теперь, отчислят?       Северус помнил, как года три назад полукровка Рейнольдс из Когтеврана приложил Взрывающим какого-то мелкого задиристого квиддичиста, и его отчислили, а палочку разломили пополам.       Но тогда взрывом вынесло стену в западном переходе четвёртого этажа, а пострадавший мальчишка провёл в Мунго две недели. Они с Блэком ничего не разрушили, никого не задели и даже друг друга не сильно успели поранить.       В мыслях снова возник образ обожжённой конечности, частично прикрытой где-то вплавленными в кожу кусками рукава школьной мантии. Но это ведь обычный ожог, так? Конфринго не считалось тёмным заклинанием, мадам Помфри быстро вылечит следы с помощью мази...       Несмелая надежда отделаться взысканием и снятием баллов растаяла, как снег в мае, стоило поравняться с грифом и украдкой взглянуть тому в лицо. На нём застыло выражение такого отчаяния и безнадёги, что, казалось, Блэк сразу после разговора с директором готовился отправиться в камеру Азкабана.       Заметив на себе взгляд, гриф обернулся – и паника захлестнула Северуса с головой: пустые, остекленевшие, какие-то совсем потерянные глаза. И это мордредов Блэк, нарушивший правил больше, чем любой другой студент за все семь лет учёбы! И он сейчас тоже был уверен, что идёт слушать скорбный голос Дамблдора, озвучивающего единогласное и непреклонное решение об их отчислении.       Чем ближе становился кабинет директора, тем больше нерадостных сценариев будущего представлял накрутивший себя Северус. Куда он пойдёт? Без образования, без палочки, которую конфискуют и сломают завтра же… А данное себе обещание? Куда он тогда сможет вытащить мать, прямиком в Лютный? Где половина волшебников жила ещё хуже, чем они в маггловском городке?       «Идиот! – вколачивал ещё гвоздей в крышку гроба внутренний голос. – Подраться на дуэли с Блэком он захотел! Подначил биться по-взрослому! Теперь оба вылетите из школы быстрее, чем успеете сказать: «Хогвартс». Блэк-то не пропадёт – его быстро устроят в одну из школ на континенте, в тот же Дурмстранг, а вот ты так и будешь всю жизнь в Паучьем Тупике раздражать отца!»       Слизнорт назвал горгулье пароль – «Лакричные палочки» – и они поднялись в кабинет. Дамблдор сидел за широким рабочим столом, заваленным пергаментами, и что-то выписывал цветастым длинным пером на одном из них. Заметив посетителей, он поднял светлые голубые глаза, отчего-то в этот раз не укрывающиеся за очками-половинками, и вежливо поинтересовался:       — Что-то случилось, Гораций?       Слизнорт будто всю жизнь ждал этого вопроса: задохнулся от возмущения и с жаром начал вещать:       — Неслыханно, Альбус! Эти молодые люди устроили в коридоре настоящее побоище! Такого безрассудства и наглости я давно не встречал – разбрасывались Режущими и Взрывающими заклинаниями, будто пустяковым заклинанием щекотки. Посреди толпы ребят, на протяжении, как меня любезно просветила мисс Адамс, не менее пятнадцати минут. Надо думать, возомнили себя великими боевыми магами: мисс Адамс утверждает, что видела заклинания, использование которых в школе недопусти…       Дамблдор обратил внимание на них: Северус напряжённо следил, как тот осмотрел сначала его ранение, проследив взглядом линию пореза, а потом медленно перевёл глаза на пострадавшую грифовскую руку.       — Что ж, — спустя пару секунд сказал так спокойно, будто к нему каждый день врывается декан Слизерина с новостью о грандиозной драке между учениками, — думаю, нам следует уведомить Минерву.       С кончика его палочки, которой, Снейп готов был поклясться, в узловатых длинных пальцах ещё мгновение назад не было, сорвалось серебристое облако, принявшее облик феникса. Директор продиктовал полупрозрачной птице несколько коротких фраз, и она, широко взмахнув неосязаемыми крыльями, улетела доставлять сообщение.       Слизнорт, заохав, продвинулся торопливыми шажками к ближайшему креслу и тяжело опустился в него с характерным старческим кряхтением, которому наверняка не поверил никто, находящийся в комнате: слишком уж резво прикидывающийся немощным и уставшим профессор на уроках оказывался в другом конце класса, заподозрив неладное. Декан, тем временем, для полноты образа наколдовал себе платок и принялся обеспокоенно протирать взмокший лоб.       Не зная, чем себя занять, взвинченный Северус стал осматривать директорский кабинет. Ему приходилось бывать здесь всего раз: когда они в первый раз крупно подрались с поттеровской шайкой и дело потребовало тщательного разбирательства.       Кабинет с тех пор, казалось, совсем не изменился – всё то же обилие стучащих, тикающих и иногда мигающих приборов, неподходящие украшения в виде вычурных подсвечников и нелепых статуэток, пустующие в настоящий момент портреты предыдущих директоров, множество книг, гнездящихся на тёмных полках, и чучело неизвестного Северусу животного в углу – какая-то нелепая помесь грифона с мантикорой.       Неожиданно поблизости раздалось шевеление; не вписывающийся в общую какофонию звуков шелест: один из портретов посетил изображённый на нём волшебник. Это был интеллигентного вида мужчина с аккуратной бородкой, смутно-знакомым пронзительным взглядом и слегка искривлёнными, будто в презрении или отвращении, уголками рта.       Он внимательно оглядел явившихся к директору, но предпочёл остаться безмолвным наблюдателем: лишь явно привычным жестом одёрнул рукава изумрудного сюртука.       Северус всё силился разглядеть надпись над портретом – удивительно мелкую для холста вполне приличного размера. Краем глаза заметил, что Блэк тоже старательно пялится в ту сторону, но разобрать выражение его лица уже не получилось: к необычным для дамблдоровкого кабинета звукам добавилось шуршание движущейся лестницы, и в комнату поднялась МакГонагалл.       Разъярённая МакГонагалл, втаптывающая последнюю, самую крохотную надежду остаться в школе тяжестью каждого своего чеканного шага и поджавшая губы так сильно, что те побелели, почти стёршись с лица.       В этот момент Северус мимолётно порадовался, что его декан – озабоченным собственным клубом и чаще всего добродушный и рассеянный Слизнорт.       — Минерва, — кивнул вошедшей директор и свёл ладони друг с другом над столом. — Полагаю, теперь мы можем услышать всю историю. Гораций, не окажешь нам любезность?       Декан трагично вздохнул, будто ему не хотелось даже вспоминать о том, что он увидел в коридоре близ холла, но принялся пересказывать «немыслимое безобразие» в деталях.       МакГонагалл слушала молча, изредка бросая взгляд на Блэка, отчего-то заинтересовавшегося книжным шкафом позади директора. Северус же вперился глазами в переливчатую чернильницу на столе и напряжённо слушал рассказ, во время которого бешено метался внутренний маятник: «отчислят, точно отчислят – а может и нет?».       Слизнорт то возмущался использованию травмирующих заклинаний, полный список которых ему всё-таки успела озвучить «не лишённая здравомыслия мисс Адамс», то упоминал установленный для толпы щит, сдержавший самые разрушительные чары, то призывал обратить внимание на серьёзность полученных ранений и повреждения места сражения – маятник всё никак не желал замирать в одной позиции.       Северус же, наоборот, как раз-таки замер – растерялся, не понимая, что ему делать. Попытаться оправдаться? Признаться? Свалить всё на бешеного Блэка?       — Спасибо, Гораций, — мягким движением ладони остановил профессора зельеварения Дамблдор. — Теперь все мы знаем, что произошло. И прежде, чем перейти к обсуждению, думаю, будет правильным выслушать и самих мальчиков.       Он глядел на них с Блэком. Глядел так раздражающе мягко, ни в чём не обвиняя, словно они сюда явились лишь чаю выпить и обсудить, как удивительно хороша погода для очередного морозного ноябрьского дня.       Но Северуса по-прежнему сковывал ступор, накрывающий лишь сильнее под этим понимающим взглядом светлых глаз.       Он думал, видит Мерлин, он пытался придумать, что сказать, но при каждой попытке выдавить хоть слово, живот сдавливало в приступе паники: а если не поверят? Если решат допросить отдельно и найдут маленькие лживые ремарки, нестыковки в деталях? Если не сочтут причину веской? Если гриф не станет подыгрывать?       — Меня выбесил этот мордредов выкидыш! — ворвался в нестройный ход беспокойных мыслей громкий блэковский голос. — Он Джеймса ублюдком назвал! Так и сказал – «ублюдок, которому в Азкабане самое место»!       — Мистер Блэк! — немедленно возмутилась МакГонагалл. — Следите за языком!       — Прошу прощения, профессор! — ничуть не сбавил тона тот. — Но этот слизняк поганый оскорбил моего друга! Мне что надо было – стоять и смотреть?       — Но дуэль, мой мальчик? — спросил вдруг Дамблдор, жестом не позволяя МакГонагалл вновь прокомментировать количество нецензурных слов в речи. — Почему вы решили вызвать мистера Снейпа на дуэль?       Блэк помедлил – всего мгновение, но помедлил с ответом – а Северуса ступор сковывал уже не от страха, а от шока. Слова гриффиндорца сочились такой ядовитой и неприкрытой злобой, какой Снейп уже давно не помнил.       Неужели и впрямь сдерживался всё это время, не позволяя себе кинуться на него с палочкой или кулаками только потому, что это поставило бы под угрозу только-только заключённое соглашение…?       — Привычка, наверное. Дома… учили, вот и отложилось. Да и этот... подонок немытый… я хотел заставить его взять свои слова обратно, директор Дамблдор!       Северус не сдержался и порывисто обернулся на идиота, потому что – ну что происходит, в самом деле! Придурок даже во время занятий не позволял себе таких откровенно оскорбительных выражений, а причину непрезентабельного вида волос они вообще на второй же встрече выяснили!       — На себя-то в зеркало давно смотрел, чучело? — прошипел едко, сталкиваясь с ним взглядом.       И лишь в эту секунду Северус понял, что идиот здесь только он. В эту секунду ему захотелось подойти к директорскому столу и со всей силы удариться о него головой.       Ярко-синие глаза снова искрили весельем. Будто никто не прерывал дуэли, будто Блэк снова создал самое быстрое Разоружающее, какое умел, и азартно наблюдал, как же Северус с ним расправится.       В оскале обкусанных губ спряталась дерзкая ухмылка. Блэк вскинулся, потянувшись за палочкой – невольно улыбнулся сильнее, но в то же мгновение старательно искривил губы в отвращении и ярости.       Понимание ударило по затылку как самое сильное Оглушающее. Но зато помогло избавиться, наконец, от внезапного отупения: Северус не позволил дёрнуться ни единой мышце на лице, как можно мерзостнее ухмыльнулся и тоже потянул руку к чехлу с палочкой, готовясь «защищаться».       Разумеется, устроить драку в директорском кабинете им бы никто не позволил.       — Молодые люди! — прикрикнул Слизнорт, невербальным Экспеллиармусом вырывая их палочки из креплений и умело перехватывая в воздухе. — Это переходит все мыслимые границы! Держите себя в руках.       — Спокойнее, мальчики, — уже не так мягко произнёс Дамблдор, изучая Блэка взглядом лучистых, но необычайно серьёзных глаз. — Не стоит усугублять ситуацию. Бесспорно, вы совершили очень серьёзный проступок. Кто-нибудь мог сильно пострадать.       — Только потому что этот кретин щиты нормально ставить не умеет, — хмыкнул немедленно Блэк, складывая руки на груди.       Северус почувствовал, как по позвоночнику разлился ужас. Взялся же вытаскивать, закапывать сразу после то зачем? Мало того, что почти перебил директора, так ещё и практически прямо подтвердил, что Протего Тоталум был слабенький и мог исчезнуть после любого отразившегося луча!       — Мои щиты были превосходны! — возразил он тут же запальчиво, пытаясь исправить ситуацию.       — Тебя они что-то не защитили, — продолжал гнуть какую-то одному ему понятную линию гриффиндурок, оскалившись.       «Это что-то значит» – вспыхнуло в мыслях прежде, чем Снейп принялся отстаивать своё мастерство в защитных чарах. Резко обернувшись в сторону Блэка, он сузил глаза и отбил язвительным:       — Ты своих даже создать не успел.       Северус определённо не сошёл с ума – в блэковском будто бы взбешённом взгляде было что-то ещё. От весёлых искр не осталось и следа, в застывших настороженно радужках, напоминающих небо перед грозой, ровно и ярко горела даже не просьба – приказ.       Но какой?       — Мистер Блэк, ещё одно слово, и вы наверняка попрощаетесь со школой, — потеряв терпение, отчеканила МакГонагалл.       Он хотел что-то сказать. Сказать так, чтобы никто больше в комнате этого не понял. Хотел о чём-то… предупредить?       — Уделите внимание нашей беседе, мистер Снейп, будьте добры, — присоединился к ней Слизнорт, разочарованно покачав головой.       Защита, защита… Но какая здесь, в кабинете директора, может быть нужна защита?       Теперь ужас разлился где-то в желудке. Северус вперил взгляд в носки собственных туфель.       Растревоженные переживаниями мысли вновь становились похожи на отлаженную систему хранения: помещались на отведённые им полочки, отправлялись в нужные секции, чётко следуя указателям.       А перед опрятным и упорядоченным архивом, один за другим, с оглушающим тяжёлым грохотом, существующим только в снейповской голове, вставали массивные окклюменционные щиты.       И только после этого Северус поднял голову, глядя куда-то на заваленный пергаментами рабочий стол.       Потому что в безопасном директорском кабинете, в присутствии обоих деканов, защита могла понадобиться только одна – от его хозяина.       — Прискорбно, весьма прискорбно, — начал Дамблдор. — Сила переполняющих вас чувств столь велика, что вам никак не удаётся обуздать их. Полагаю, именно поэтому вы позволили себе совершенно позабыть о школьных правилах, о безопасности, как собственной, так и окружающих вас студентов, о возможных последствиях.       Он замолчал на несколько секунд, еле слышно вздохнул. Снейп слушал внимательно, но был вынужден концентрироваться на событии, далёком от настоящего – в прошлом году Блэк с компанией умудрился сломать ему ключицу.       Ненависть к зарвавшемуся ублюдку и шайке таких же отмороженных психопатов была столь сильной, что Северус всерьёз задумался о том, чтобы опробовать на них какое-нибудь заковыристое неснимаемое проклятие.       Снейп думал только о ней, об этой всепоглощающей, жгучей ненависти, выталкивал её за щиты – легилимент без зрительного контакта может почувствовать только отголосок эмоционального фона.       — Вы не будете исключены из школы, — Северус взволнованно замер, услышав это, щиты пошатнулись. — Совершённый вами проступок, безо всяких сомнений, серьёзен, но, принимая во внимания обстоятельства, думаю, столь решительных мер мы принимать не станем. Не так ли, Минерва, Гораций?       — Сделаем исключение, — сурово кивнула МакГонагалл. — Только потому, что никто не получил тяжёлых ранений. Но, если подобное повторится снова, и вы посмеете пренебречь запретом колдовства в коридорах или, того хуже, ещё раз ввязаться в драку... — она сделала зловещую паузу, её ноздри раздулись от гнева. — Если подобное произойдёт, учтите, никто не станет проводить подобного разбирательства, приказ о вашем отчислении будет подписан в тот же час.       — Сколько лет я преподаю, — патетически взмахнул рукой Слизнорт, вновь платком смахивая со лба пот, — такого на моей памяти ещё не приключалось! Быть настолько ослеплёнными эмоциями! Полагаю, у вас будет шанс поразмыслить над собственной несдержанностью на отработках, на протяжении следующего месяца.       — Соглашусь с Горацием, — вставил задумчиво Дамблдор, — столь сильная неприязнь безжалостно жжёт юношеские сердца и не оставляет там ничего, кроме боли и разрушений. Вам следует научиться терпимости и попытаться понять друг друга. Так же, боюсь, мне придётся вычесть с ваших факультетов по восемьдесят баллов. Надеюсь, вместо ссор и конфликтов, вы потратите время на то, чтобы вернуть их в копилки.       Облегчение затапливало Северуса всего с головы до пят, так что дальше сосредотачиваться на той самой ненависти не получалось. И слушать наставительные бредни директора тоже. Восемьдесят баллов? Да хоть сто пятьдесят! Главное – он остался в школе, его не отчислили, ему не придётся возвращаться в Паучий тупик и думать о том, как выжить рядом с отцом и откуда взять деньги на еду.       Снейп приложил максимум усилий, чтобы радостная улыбка не вылезла на лицо: потеряй он вид прилежного студента, уже близившееся к завершению разбирательство растянулось бы ещё на полчаса из-за дополнительных лекций об уважении, неуместном веселье и сознательности.       — Ступайте к мадам Помфри, — распорядился Слизнорт, возвращая им палочки небрежным жестом. — Она в мгновение ока разберётся с вашими ранами.       — А после, мистер Блэк, прошу вас посетить мой кабинет, — сказала МакГонагалл, явно не считавшая озвученные карательные меры достаточными. — И, смею надеяться, до того момента у вас хватит соображения не проверять мои обещания.       Блэк едва заметно скривился, но кивнул, резко развернувшись и почти бегом кинувшись к лестнице. Ошеломлённый тем, как разрешилась ситуация, Северус лишь спустя пару секунд опомнился и поспешил следом, закрепляя палочку в чехле и преодолевая внезапную слабость в ногах.       Каменная статуя с лязгом сдвинулась, закрывая проход за его спиной. Радость от того, что вышел отсюда он всё ещё студентом Хогвартса, взорвалась в сознании так сильно, Северус не сдержал шумного выдоха.       Блэк был тут же – стоял около самой стены, нетерпеливо дёргая раненной рукой и оглядываясь. Он радостным отчего-то не выглядел, хотя ухмыльнулся и хмыкнул вроде бы согласно.       Снейп только хотел спросить – он вообще слишком много всего хотел спросить, но в первую очередь, наверное, всё-таки о том, что такое было только что в кабинете – как Блэк, уловивший намерение, резко поменялся в лице, приложил к губам палец и выразительно взглянул на безучастно застывшую на страже директорской обители горгулью.       Северус покорно замолк, мысленно костеря себя за беспечность, и последовал за стремительно направившимся куда-то грифом.