Три чёрные змейки

      Блестели яркие огоньки оранжевых гирлянд, отовсюду жутковато улыбались огромные разукрашенные тыквы. Сириус прищурился, пытаясь разглядеть среди разномастной толпы студентов запропастившегося Ремуса.       Люди громко болтали, взвизгивали и смеялись, проходя мимо, но это не раздражало: Блэк безмятежно улыбался, наслаждаясь общим праздничным весельем. Или употреблённой бутылочкой сливочного пива.       Рем вскоре обнаружился на крыльце «Дэрвиш и Бэнгз», нагруженный массивным свёртком. Сириус тут же вскинулся и помахал другу.       Сам он умудрился потратить в Хогсмиде уже десяток галлеонов, но теперь переживал об этом не так сильно – он ведь научится готовить все нужные зелья. Не сегодня и не через неделю, но научится же! Это было прописано отдельным пунктом в заключённой позавчера сделке со слизеринцем.       Сириус думал, ему будет сложно разговаривать с ним – всё-таки раньше они совсем не ладили, а после Астрономической башни на Снейпа глядеть было тошно – тянуло сразу отвернуться и пройти мимо. Однако, всё прошло гораздо лучше, чем он себе представлял. Да что там, всё прошло просто замечательно: Снейп, Мордред бы его побрал, согласился!       А Сириус ведь так и не придумал нормальной ответной услуги, сумел только трансфигурацию приплести. Подарок судьбы, не иначе – ему трансфигурация давалась легко, Снейп же в ней не смыслил совершенно ничего.       Однако у Снейпа была Эванс. И та в трансфигурации разбиралась отлично. Только поэтому Сириус отчаянно искал что-то ещё, что мог предложить слизеринцу: был уверен, что с предметом Маккошки ему помогает умница-Лили.       Блэк готовился к отказу. Готовился к тому, что слизняк даже не явится выслушать условия. Честно сказать, Сириус, предлагая встречу, совершенно на успех не надеялся. Хотел наконец выкинуть мысль о сотрудничестве из головы, сделать всё, что в его силах, и не изводить себя потом бесконечными «а что, если…?».       Но шансов, будем откровенны, было не просто мало, а критически мало. Предлагать слизеринцу, своему так называемому «врагу», то, что у него и так есть, и просить взамен то, что не способен дать больше ни один человек в школе? Вовсе неудивительно, что Блэк считал затею заранее провальной и рассчитывал лишь на отказ.       Он и слова подобрал, чтобы на этот самый отказ ответить – как раз под стать изворотливой змеюке. Думал выдать чего позаковыристей и позагадочней, и заказать новую партию нужных зелий. А потом уже срочно соображать, откуда взять деньги на следующую.       Ожидая слизня в пустом классе, который когда-то использовал для экспериментов, Сириус как раз прикидывал, не занять ли галлеонов у Джеймса. Тот с родителями был в прекрасных отношениях и с деньгами проблем не имел.       Но занимать у друга не пришлось. На отказ отвечать – тоже.       Пришедший спустя десять минут после короткого разговора на пергаменте Снейп был похож на вздыбившегося дикобраза. Нарочно стоял так, чтобы быстро атаковать или защититься, не выпускал из руки палочку, кривился и метал острые предупреждающие взгляды. И ждал ответной реакции, конечно же.       Сириус предполагал, что будет так, и заранее уговаривал себя не вестись на подначки и не кидаться в драку. Это оказалось не так уж и сложно. Во-первых, Снейп и сам не спешил его провоцировать. А во-вторых, Блэку слишком интересно было испытать артефакт на ком-то кроме себя – в какой-то момент он вообще забыл, что пришёл Снейп не за этим.       И мало было невразумительной «помощи с трансфигурацией», которая слизню и даром не сдалась, у Сириуса ещё и демонстрация чуть не сорвалась! Треклятый третий блок, треклятая цепочка на распределение восходящих векторов! Надо было десять раз всё проверить!       Одно хорошо – активируя кусок схемы самостоятельно, Сириус потерял остатки возможных переживаний и уверился окончательно: четверть часа максимум и можно будет возвращаться в гостиную.       После демонстрации щита у него даже настроение поднялось: до того забавным сделалось у напрягшегося Снейпа лицо. Сириус не понял, какая это была конкретно эмоция – недоумение, может быть, или растерянность – но само её наличие повеселило его.       Сириус следил за работой мысли где-то в глубине поразительно тёмных глаз и думал – сейчас не сдержится, процедит сквозь зубы какую-нибудь заковыристую фигню, скорее всего сплошь нецензурную, развернётся и уйдёт. Однако терпения у Снейпа было явно больше, чем казалось: кретин лишь поджал губы и, довольно быстро взяв себя в руки, сдержанно напомнил о сделке.       Вот тут-то Блэк сам почти растерялся – дело приняло совсем неожиданный оборот. Одному Мерлину известно, как ему удалось состроить серьёзную рожу и произнести предложение, вертящееся в башке уже недели две, достаточно убедительным тоном.       Слизеринец, разумеется, пожелал проверить его слова, и весь следующий диалог Сириус будто под прицелом десятка палочек провёл, стараясь трижды думать над каждым своим словом. Надежда взмыла к горлу щекотливым трепетом, и потерять её Блэк себе позволить никак не мог.       Он так старался контролировать по привычке упрямо рвущееся из уст насмешливое «Нюнчик», так старался говорить нейтрально, даже вежливо, исключая из тона самую крошечную каплю издёвки, и так увлёкся обсуждением превращения, что согласие Снейпа на сделку позорно пропустил.       Никаких объяснений змей, конечно же, не предоставил. Либо из Эванс действительно настолько ужасный учитель, и в это Сириус легко мог поверить – характер у девчонки был ужасный. Либо у поганого слизняка внезапно появились свои планы на сделку – в это верилось ещё легче. Но сколько ни ломал голову Блэк, так и не придумал, что Снейпу от него может быть нужно. Доказательства, что ли, вздумал собирать, чтобы с удовольствием приняться за шантаж?       — Долго ждёшь? — выдохнул запыхавшийся Ремус, оказавшись поблизости.       — Не, — мотнул головой Сириус, отвлекаясь от мыслей. Настроение было замечательным, так что он тут же поделился: — Питера срубило от третьей бутылки – хотя сколько раз говорили ему не налегать! Грохот был жуткий, он ещё и кружку смахнул, роняя свою чугунную башку. Мадам Розмерта погнала нас в замок, конечно, заглушающих-то никто не накладывал. Велела показать Пита мадам Помфри.       — Питер плохо переносит алкоголь, — сочувствующе вздохнул Люпин, стараясь не отставать от Блэка, ловко огибающего нестройные группы студентов. — Но он слишком старается быть не хуже вас с Джеймсом.       Сириус фыркнул:       — Он после первого же Энервейта на выход быстрей нас нёсся, сумку на стуле чуть не забыл! Пять сиклей ставлю, это всё из-за той Делли – помнишь, рыженькая конопатая такая, за соседним столом сидела? Наверняка бедняга Пит от одного её взгляда в счастливый обморок свалился!       — Ты от Джеймса заразился, тоже всем любовные недуги приписывать начал?       — Джеймс херню несёт, а я тебе всё как есть говорю, – отмахнулся Блэк, невольно вспоминая сегодняшний случай. Поттер никак не желал успокаиваться и при каждом удобном и не очень случае заводил разговор о «сириусовской подружке», находя каждый раз новые, но всё более и более абсурдные доказательства. – Пит на неё всю гербологию залипал, его эта фиолетовая дрянь, как её…       — Визгопёрка, — подсказал всезнающий староста.       — Визгопёрка, — повторил послушно Сириус, — раз восемь укусила, хотя на прошлой неделе ему Спраут даже баллы начислила за то, что обошёлся без травм.       — Он не выспался после ночи в подземельях. Ты и сам в тот день у Флитвика чуть стул под потолок не запустил.       — Я прямо во время взмаха зевнул, это другое!       Ремус покачал головой.       — Заразился, говорю же.       Блэк демонстративно закатил глаза. Взгляд сам собой остановился на виднеющейся в проулке вывеске: «Зелья Дж. Пепина».       — Стой, — ухватил он за локоть друга и решительно свернул направо. — Зайдём, я весь чихотник на уроке Слизнорта истратил.       Ремус молча последовал за ним. У лавки стояла груда котлов, влажная после прошедшего днём дождя, фонарь над вывеской покачивался на ветру. Сириус толкнул дверь, мысленно прося Мерлина, чтобы им никто не встретился. Никто черноволосый, носатый и злобный.       Колокольчик над дверью тоненько тренькнул, оповещая о посетителях, тут же в нос ударил стойкий запах валерианы, и точно – прямо у стеллажа со снадобьями для роста растений в самопомешивающемся котле готовился Умиротворяющий бальзам.       — Приветствую, господа студенты! — встрепенулся лысоватый старик у прилавка. — Тоже желаете приобрести чудесные плоды смоковницы? Увы, почти всё разошлось – от партии едва ли полдесятка осталось. Но что насчёт яиц пепламбы? Изумительный экземпляр, собранный только сегодня – лучший вариант для свежайшего бодроперцового зелья!       Сириус, поздоровавшись, охотно подошёл к прилавку и вытащил из кармана мантии заранее составленный список. Ремус остался позади и – ну разумеется – прилип к выставленным на продажу книгам.       Планируя быстро взять нужное и вернуться в школу, нагнав Джеймса с Питером, Сириус не учёл, что придётся торговаться как в последний раз. Треклятый старик вступался за каждую драхму и унцию – исключительный товар, завидное качество, как вы можете, молодой человек, просить продать его вам всего за пять сиклей!       В итоге проторчали в лавке ушлого торговца они почти час, Ремус успел трижды обойти магазин и, наверное, даже выучить названия всех книг на полках. Он тщательно разглядывал каждую, а под конец и вовсе начал хмуриться – Блэк только поэтому последние три сикля уступил, не хотел заставлять старосту и дальше без толку торчать тут.       Не успела за ними закрыться дверь, а сыроватый холодный воздух пробраться за шиворот мантий, ставший вдруг серьёзным Люпин неожиданно спросил:       — Сири, а дела твои семейные, они же не опасны, правда?       — В каком смысле? — сбился с шага Сириус, оборачиваясь.       — Ты часто отлучаешься надолго, что-то варишь, судя по всему, по сторонним рецептам, высчитываешь сложные графики… Нет, это не плохо, просто, понимаешь, Джеймс сказал как-то, и я не могу перестать об этом думать… Тебя ведь не заставляют иметь дело с тёмной магией?       — Конечно нет! — воскликнул тут же Блэк, от возмущения и не подумав понизить тон. — Я бы никогда не стал связываться с этой мерзостью! Тем более по поручению родителей. Как вам это вообще в голову пришло?       — Прости, — повинился Ремус, — наверное, мы слишком переживаем за тебя, вот и надумали лишнего. Сириус фыркнул, замечая у выхода из деревеньки знакомую вихрастую макушку.       — Всё нормально, — сказал он уже спокойнее, — это обычное поручение, местами скучное, местами сложное. Но уж точно не опасное. Мне вообще кажется, что результат матушке не так уж нужен, главное, чтоб я как следует помучился в процессе. И вспомнил об этом, когда в следующий раз вздумаю сбежать из дома. Постой, гляди, что это там?       Ремус остановился и тоже посмотрел в сторону проулка, ведущего к магазину «Всё для Квиддича». Там стояла компания частично знакомых слизеринцев-старшекурсников, обступившая тощенькую, достающую макушкой им до груди девчонку с Гриффиндора.       Сириус не помнил её имени, и светлые волосы, собранные в жидкую косичку, тоже не были шибко узнаваемыми. Однако одного цвета галстука хватило, чтобы он развернулся и зашагал в её сторону, нащупывая в кармане мантии палочку. Вряд ли эти скалящиеся здоровые лбы решили сладостями девочку угостить.       — Нет, Сириус! — кинулся вдруг ему наперерез Люпин, упирая ладони в плечи. — Они её не тронут, остановись!       — С чего это?       — Это Ванесса Грант. Там рядом её брат, Итан.       Сириус снова перевёл взгляд на собравшихся неподалёку студентов. В самом деле: девчонка не выглядела несчастной, кажется, даже улыбалась. Ближайший к ней слизеринец вдруг совершенно проказливым жестом потрепал её по голове, растрепав волосы. Раздался возмущённый выкрик, худенькая с виду гриффиндорка замахнулась и от души саданула кулачком принявшегося бежать негодяя по спине.       — Идём, Сири, — потянул его за плечо Рем. — Нас заметят.       Блэк позволил себя развернуть, провожая взглядом собравшуюся компанию. После десятка секунд в молчании, Люпин заговорил снова:       — Твоё стремление помочь, конечно, похвально, но стоит помнить о том, что не все на Слизерине такие, как Эйвери.       — Не начинай, — мотнул головой Сириус. — Все они мерзавцы. Трусливые подлые мерзавцы. Кто-то больше, кто-то меньше, а кто-то просто проявить себя не успел.       Ремус недовольно поджал губы – всегда так делал, когда кто-то не соглашался с его нравоучениями – и добавил почти едкое:       — Тогда и ты не начинай – этой чуши я ещё утром от Джеймса наслушался.       Всё привычно – Ремус, при его не слишком счастливом детстве, упорно плохого в людях видеть не хотел и мог без устали оправдывать тех же слизеринцев. Сириус закатил бы глаза, но не стал. Всё-таки именно совет Люпина помог ему недавно взглянуть со стороны на собственное недостойное поведение.       Однако, в этом вопросе Блэк целиком и полностью поддерживал Джеймса. Слизеринцы по натуре такие – склизкие, ушлые и хитрые сволочи. Заботятся только о себе и своём комфорте, ищут выгоду везде и всюду, ни во что не ставят нормальные человеческие вещи вроде дружбы и доверия: сегодня могут любезно улыбаться тебе в лицо, а завтра пустить в спину оглушающее.       В этом правиле не могло быть исключений. Даже если забыть про Снейпа, Сириус достаточно насмотрелся за четыре года, чтобы делать собственные выводы.       Так что он был прав, не ожидая ничего хорошего от собравшейся компании слизеринцев. Тем более, когда где-то поблизости находилась гриффиндорка. Сири мог поспорить, что, не приходись этот Итан ей братом, всё обернулось бы…       Он не додумал отдающую злобой мысль, споткнулся на ровном месте, подчинившись порыву и вновь обернувшись к оставшимся позади студентам. Высокий, но ничем не примечательный юноша с важным видом что-то объяснял раскрасневшейся девчушке, в упрямом жесте сложившей руки на груди.       — Что такое? — забеспокоился тут же Люпин.       Блэк тряхнул головой, поспешно отговариваясь:       — Показалось.       И пошёл скорее к замку, крепче прижимая к себе свёрток с купленными ингредиентами.       Брат с сестрой. Истина, простая, понятная и очевидная. Но до мозга дошедшая с опозданием.       Увиденное оседало горьковато-вязким раздражением где-то в груди. Странно как: и вовсе не потому, что оказался неправ. Чувство, из-за которого хотелось скривиться, отвести взгляд и побыстрее уйти, было до боли ему знакомо.       Ровно то же самое он чувствовал, когда Джеймса с поезда встречали родители. Когда улыбались, видя его, легко дарили крепкие объятия, приговаривая о том, как вырос за год, обещали самые весёлые в жизни каникулы…       Сириусу так жгуче всегда хотелось всего этого… тоже.       Осознавать зависть – чувство, без сомнения гриффиндорца недостойное – было неприятно, но взять и запретить себе чувствовать он не мог. Поэтому неловко улыбался, старательно не разглядывал сцены трогательного семейного воссоединения и торопился скорее попрощаться, отходя в сторону. В сторону разочарованных вздохов, скорбно поджатых губ и пугающе тихого: «Род Блэков ещё не знал такого позора», сказанного сквозь зубы.       И теперь – почему этот Итан, о чьём существовании Сириус не подозревал ещё десять минут назад, мог так просто общаться со своей гриффиндоркой-сестрой, а они с Регулусом уже который год притворяются, что не знают друг друга? Почему его брат оказался сильнее помешан на этой чистокровной чуши, почему превратился в невыносимого высокомерного слизняка?       «Потому что ты его бросил» – внезапно бесстрастно ответило подсознание, и Сириус снова едва не споткнулся на ровном месте. Замок был совсем близко, шедший рядом Ремус покосился на него, но в этот раз промолчал.       Совершенно возмутительная мысль буквально чуть не выбила его из равновесия, но была, разумеется, бредовой. Причём здесь вообще Сириус? Это ведь Регулус окончательно ослизневел в своих подземельях, так что принялся на радость однокурсникам с ним любезничать, давить улыбку и благовоспитанно спрашивать о делах. А дома, паршивец, днями в библиотеке торчал, и слова лишнего не вытянешь!       Сириус бы с радостью общался как раньше, это Рег первым начал демонстрировать «надлежащее наследнику благородного рода поведение»!       «Ложь» – обрушился неотвратимый, хлёсткий удар по торопливым попыткам оправдаться. И тут же полезли в голову воспоминания. Неудобные, неприятные воспоминания.       Им наконец предстоит впервые ехать в школу вдвоём, Регулус оглядывает ярко-красный состав поезда, озирается в сторону аппарационной зоны, откуда минутой позже убыли родители. На бледных губах несмелая улыбка, ладонь сжимает ручку громоздкого сундука. Сириус хмурится, ища в толпе друзей, небрежно взмахивает палочкой, заставляя багаж плавно подняться в поезд. «Купе себе найдёшь же?» – спрашивает, даже не глядя на брата. А, обнаружив неподалёку знакомую растрёпанную макушку, не даёт ему ответить, выпаливая быстро: «Ладно, мне пора! Искренне желаю не попасть в гадюшник!». И срывается с места, загоревшись возможностью наконец рассказать Джеймсу про скандальный случай на чемпионате. Регулус и все его возможные проблемы остаются позади, легкомысленно сочтённые неважными.       Шляпа кричит «Слизерин!», и Сириус морщится, не утруждая себя аплодисментами. Регулус довольным не выглядит, нервно сцепляет руки за спиной, шарит взглядом по залу, пока торопливо идёт к столу теперь собственного факультета. Сири его взгляд перехватывает, качает головой едва-едва и хмурится. Нутро обжигает досада и едкая горечь: всё согласно традициям, «правильный» наследник на «правильном» факультете. Как, должно быть, обрадуется матушка.       Регулус ждёт его у дверей Большого зала перед завтраком, Сириусу приходится бросить друзьям короткое «Я сейчас» и переговорить с угодившим-таки в гадюшник братцем. Разговор почти перетекает в ссору: недовольный положением дел Сириус изо всех сил старается не обвинять Рега в произошедшем – всё-таки он не сам выбрал факультет, решение вынесла шляпа. Но получается не очень – шляпа ведь каким-то образом видит, чего больше в умах юных волшебниках, и только после выбирает, куда их отправлять. Думать о том, что его брат – беспринципный эгоист, ради собственных амбиций готовый идти по головам и лицемерничать, Сириусу не нравится.       «Тебя заставили с ним возиться?» – сочувственно интересуется Джей, когда Блэк занимает своё место за партой. Регулус снова пытался поговорить. Совершенно не ясно, о чём, потому что никакой конкретной проблемы или повода тот так и не озвучил, интересуясь, как у Сириуса дела, где он был на выходных в Хогсмиде и не знает ли, в какой книге найти описание веселящих чар. Задумавшийся Сириус рассеянно кивает ожидающему ответа другу, ведь отец в самом деле наказывал ему присмотреть за братом.       Следующие попытки того завязать бессмысленную беседу начинают Блэка раздражать. Он подозревает, что всё оно не просто так.       Спустя ещё неделю улыбки брата кажутся ему неискренними. Сириус замечает, что тот старается выловить его «поговорить» только при свидетелях. Неприятная догадка перестаёт быть только догадкой, когда о странном поведении Регулуса говорят друзья.       Улыбка пропадает в начале ноября, а в голубых глазах надолго поселяется равнодушие – Регулус больше не подходит к нему, чтобы показать всем «образцового наследника», не пытается поздороваться при встрече в коридорах и даже дома на каникулах держится отстранённо и холодно: в глаза не смотрит, отвечает коротко и по делу и при первой возможности сбегает в библиотеку или к себе в комнату.       Сириус нахмурился, не в силах снова солгать себе самому.       Он не стремился общаться с Регулусом «как раньше», скорее наоборот, он всё время старался держаться подальше. Брат-слизеринец совсем не вписывался в привычную и полюбившуюся рутину. Блэку было стыдно перед друзьями за один факт его существования. Как же, он, весь неимоверно бравый гриффиндорец, а в родных братьях у него будущий мерзавец без совести и принципов.       Это было глупо, теперь Сириус понимал это. Когда матушка прознала, что он – первый Блэк на Гриффиндоре за многие сотни лет, немедленно отправила полное негодования и упрёков письмо. Сириус прекрасно помнил, с какой обидой читал ядовитые строки. Пусть он ожидал подобной реакции, пусть назло ей и старался всеми силами не обзавестись серебро-зелёным галстуком, быть «недостойным и ни на что негодным» только потому, что шляпа выбрала ему не тот факультет…       А спустя пару лет Сириус сделал ровно то же самое. Как можно ярче показывал недовольство распределением, не один раз упрекал Регулуса за «примерное» поведение и стремление оправдать родительские надежды. Кривился, когда тот пытался рассказывать что-то о факультете. Испытывал стыд, когда их вместе видел Джеймс или Питер, и скорее заканчивал разговор.       Как матушка определила в нём никудышнего наследника, так и он взял и заведомо приписал собственного брата к уже виденным высокомерным выскочкам, которых успел за время учёбы остро невзлюбить!       «И что ж мне раньше никто не говорил, какой я кретин» – зло подумалось Сириусу, подходящему к призывно распахнутым главным воротам замка.       Начинался дождь: срывающиеся с неба первые холодные капли неприятно холодили макушку. Люпин поднял палочку и прошептал заклинание. Над ними развернулась прозрачная плёнка слабенького щита. Сириус молча смотрел, как падает влага на мутноватый купол, как стекают с него пока тоненькие струйки. Всматривался в тёмно-серое тяжёлое небо и думал о том, что не хватает только грозы.       От недавнего веселья не осталось и следа.

***

      — Да чтоб тебя, зараза!       Полный раздражения возглас слышать было некому. Сириус отставил чернильницу прочь, ища, чем вытереть выпачканные пальцы. Отыскав на заваленном бумагами столе какой-то неудавшийся черновик, спешно обтёр чернила и без опасений схватился за палочку, колдуя нормальные очищающие. Раз в пятнадцатый за сегодняшний вечер.       Наверное, он снова неверно высчитал площадь поверхности. Треклятая чернильница взрывалась только третий раз, все прошлые – просто протекала, не выдерживая никаких тестов.       Сириус взялся за пергаменты и перо, надеясь отыскать ошибку и начертить новую схему, которая точно сработает. Ну, или не сработает. В любом случае – он уже решил налить вместо чернил обычную воду и больше не пачкаться. Мордред с плотностью жидкости, пересчитает, когда пространство станет стабильным.       Субботнее утро выдалось отвратительным, дождь лил всю ночь, тропинки заплыли грязью, так что даже до стадиона не доберёшься, не измазавшись в ней с головы до пят.       Никакого квиддичного соревнования сегодня не планировалось. Да и просто покидать в кольца квоффл никто не рвался. Планы самого Сириуса тоже погоде было никак не нарушить – отговорившись «делом семьи» перед друзьями, он сразу после обеда слинял в мастерскую.       И всё равно, ворочалось что-то неприятное в груди при каждом взгляде на покрытое мелкими каплями стекло. Из-за них силуэты деревьев искривлялись, а Запретный лес казался лишь безобразным тёмно-бурым пятном.       Он снова пропустил ужин. Во-первых, увлёкся созданием нового артефакта – недавно найденные схемы для продолжительного наложения чар расширения пространства было бы преступлением просто сунуть в ящик стола и забыть. Во-вторых, настроения снова слушать бред про «загадочную подружку» не было совершенно.       Да и вообще, честно сказать, настроения не было ни на что. Это, кстати, в-третьих. После возвращения в школу Сириус очень много думал о Регулусе, вспоминал тщательно, что говорил ему, когда они пересекались, как вёл себя сам Рег, как реагировали на это окружающие. Вспоминал, как хорошо они общались тогда, когда-то давно, до Хога и рокового поступления на Слизерин...       Всё валилось из рук – желая вновь уделить время поискам мордредова определения тёмной магии, Сириус никак не мог сосредоточиться на тексте, через абзац увязая в собственных назойливых мыслях. Взявшись за расчёты, путал числа и пропускал знаки. Посадил четыре кляксы на домашнем эссе для Флитвика, перепутал свитки и переписал фрагмент из пособия по гербологии в работу для профессора Бабблинг.       Наслушался от Ремуса за «невнимательность», улыбался невпопад, удостоился не меньше пары десятков шуток на тему «неземной любви» от Джеймса с Питером.       Люпин спросил перед самым отбоем, сидя в пижаме на своей постели, шепнул осторожно, не сводя обеспокоенного взгляда:       — Всё в порядке, Сири?       Сириус кивнул с готовностью, махнул рукой и выдал легкомысленное:       — Конечно. Устал что-то сегодня.       Он не помнил, чтобы Ремус хоть раз говорил что-то плохое о его брате или вообще о любом другом слизеринце, даже Снейпе. Но всё равно почему-то солгал.       А ведь Люпин наверняка бы выслушал его. Может, быстрее самого Сириуса догадавшись о том, что происходит, дал бы дельный совет. А там, кто знает, вдруг бы и насчёт Снейпа подсказал чего?       Блэк понимал всё это, возможно, ему бы даже хотелось обратиться к кому-нибудь, кто наконец разложит всё по полочкам, объяснит, почему так, а не иначе, позволит получить хоть какие-нибудь чёткие ответы, а не бесконечные вариации одного и того же «А что, если..?».       И всё-таки он не посмел издать и звука, забираясь согретую усилиями расторопных домовиков постель и задёргивая полог.       Чтобы понять, почему, Сириусу понадобились сутки. Сутки, пара украденных у ночи часов сна и никак не желающие оставлять его в покое мысли.       Он не хотел признавать этого. Не хотел даже мысленно допускать, что в том, что они с Регулусом отдалились, был виноват он. Сириус, сердито пялясь куда-то в складки нависающего над постелью полога, пытался оспорить этот факт, пытался убедить себя самого, что паршивец первым начал воротить нос…       Не вышло. Неудобные воспоминания, усиленно игнорируемые годами, больше не позволяли заниматься самообманом. Регулус готов был идти навстречу, тянулся к нему, искал возможность поговорить, пересечься, на каникулах притаскивал ему честно стащенные из кабинета отца трактаты о боевой магии!       Лишь бы заинтересовать, посидеть снова над изобилующим сложными терминами текстом, с умным видом выписывая «самое важное» и рассуждая об обязательно ожидающих их в будущем «восхитительных дуэлях». Лишь бы отвлечь от очередной выволочки за «недостойное» поведение, вещать с гордостью, чего интересного вытащил из библиотеки, пока не хватились о присмотре домовики.       И Сириус всё в одночасье испортил. Подумать только, из-за какого-то паршивого факультета!       Рука дёрнулась, чересчур жирная линия чернил перечеркнула большую часть рисунка, мелкие брызги окропили лист и попали на пальцы. Блэк тихо выругался и отбросил перо, вновь хватаясь за палочку. Если так пойдёт и дальше, он уже очень скоро сможет колдовать очищающие чары небрежным движением кисти.       — Эванеско, — пробормотал, выполняя нужный жест. Некрасивые брызги исчезли с пергамента. Вместе с несколькими последними пометками – то ли жест вышел не совсем академически правильным, то ли с силой перестарался.       Блэк мрачно глядел на незавершённую схему. Желание завершать её улетучилось окончательно, он без сожаления захлопнул подаренную дядей записную книжку, уже порядком исписанную. Где-то ему точно встречалось заклинание, способное во много раз увеличить количество страниц. Или лишь визуально уменьшить книгу с изначально большим количеством страниц?       Не важно! Пока что чистые листы ещё были, а сильно сжирающие пространство расчёты Сириус старался делать на случайно подвернувшихся ненужных обрывках.       Вызванный Темпус подсказал, что отбой совсем скоро и пора возвращаться в гостиную. Если пропуск ужина для друзей не станет чем-то из ряда вон, то отсутствие его в комнате ночью неизбежно вызовет вопросы.       Вопросы Сириусу никогда не нравились. Ни участливые и осторожные Ремуса, ни бестактные и прямоватые Петтигрю, ни совсем бесцеремонные Джеймса – все они так или иначе заставляли его лгать, отвечая. Это было отвратительно.       Задумав летом скрывать своё дело от друзей, он не думал, что это растянется так надолго. Да, сложно и где-то скучно, ведь придётся много сидеть над книжками. Но он никак не мог ожидать, что до сих пор даже приблизительно не будет знать, как заставить груду железок летать.       Собравшись с духом и полностью смирившись с необходимостью выслушать как минимум три подколки про «подружку», Сириус поднялся с насиженного места. Потянулся, от души зевнул, оценивающе осмотрел оставленные на столе вещи и, сунув в сумку только неизменную записную книжку, побрёл к выходу.        Комната, название которой всё-таки нашлось в одной из книг по истории, каждый раз устраняла оставшийся в ней беспорядок: раскладывала в стопки листы, укладывала аккурат друг к дружке инструменты, возвращала на полки книги, образцы и заготовки, сортировала по ящикам оставленные ингредиенты. Котлы с черпаками только не чистила, да оставленный на столе мелкий сор убирать не умела.       Нередко это Сириуса злило. Он только поэтому название комнаты и откопал: полез искать, как именно заколдовано помещение и можно ли избавиться от его страсти к организации пространства. Невыносимо ведь – все полезные справочники и пособия возвращались на полки и необходимо было заново выискивать их на следующий день.       Но чаще всего, конечно, это было удобно. Сириус не привык заботиться о порядке вокруг себя, это только для Ремуса было важно – у него и свитки все по предметам разложены, и домашние эссе лежат от новых к старым, и чернильница всегда в отдельном кармашке, плотно закрытая, и перья с карандашами в специальном пенале, и на столе в комнате ни единой лишней или забытой вещицы: в одной стопке учебники, во второй тетради с записями лекций.       У Блэка так никогда не получалось. Да и не хотелось, если честно, тратить на это время. Хватало и того, что в лично устроенном хаосе он всегда отлично разбирался.       Очертания двери растаяли за спиной. Сириус, проверив заклинанием коридор и убедившись, что никто не забрёл в эту часть замка, неспешным шагом отправился в сторону башни Гриффиндора. На кончике палочки мерцал тусклый огонёк Люмоса.

***

      Крышка от чернильницы с негромким стуком упала со стопки учебников и покатилась по столу. Едва не чертыхнувшийся Сириус дёрнулся вперёд, чтобы остановить её, и тут же запнулся о ножку стула, с трудом удержав равновесие. Настороженно вслушиваясь в сопение соседей и переживая приступ невыносимой боли в мизинце, он мысленно досчитал до десяти и добрался, наконец, до двери.       Та тихонько скрипнула, стоило потянуть на себя ручку. Сириус тут же в панике обернулся, проверяя, не проснулся ли кто. Снова выждал несколько секунд и только после выскользнул в проход, аккуратно прикрывая скрипучую предательницу. Разве должна в волшебном замке скрипеть дверь, пережившая несколько десятков поколений волшебников? Чем вообще занимаются домовики? Целыми днями прищемляют друг другу уши печными дверцами?       Нащупав перила, Сириус поправил свисающую с плеча сумку и осторожно побрёл к лестнице – рассвет едва-едва брезжил на горизонте, тускловатый рассеянный свет из окон терялся где-то в центре гостиной, частью ещё погруженной в полуночную тьму.       Спускаясь с лестницы, Блэк заворожённо разглядывал редкое зрелище: холодная, абсолютно безлюдная гостиная, лишённая даже привычного беспорядка – никаких оставленных на столах книг, разбросанных перьев и упаковок от шоколадных лягушек где-то между диванных подушек. Даже ответственные за уборку домовики уже покончили с работой, оставив помещение какой-то зыбкой, особенно таинственной тишине.       Сириус поймал себя на желании однажды понаблюдать за рассветом вот так, сидя в любимом кресле у камина в гостиной – чтобы видеть, как постепенно светлеет небо, как становятся видны макушки Запретного леса, как лизнут первые солнечные лучи кромку огромного гобелена, враз подчеркнув его ярко-алый цвет...       Порыв был неожиданным – раньше подобной тяги к созерцанию прекрасного Сириус за собой не замечал – но ничего плохого в нём не было, так что он позволил этой мысли осесть где-то в глубине сознания.       Однако сейчас любоваться рассветом времени не было. Он уже пятнадцать минут как опаздывал. Пересекая гостиную, Блэк ещё раз вызвал Темпус и поправил себя – девятнадцать минут. Но в самом деле, неужели Снейп думал, что хоть какой-нибудь нормальный человек способен встать в полседьмого утра в воскресенье?       Сириус согласился на предложенное время просто из вежливости, хотя прекрасно понимал, что вовремя не придёт. И всё же он пытался. Честно. Очень жаль, но разлепить глаза получилось только с третьей попытки.       Полная Дама беспокойно всхрапнула, пошевелившись, Сириус быстро шепнул короткую команду. В то же мгновение по макушке растеклось что-то сырое и холодное, а его фигура плавно слилась с окружением.       Теперь главное держаться подальше от факелов.       Хотя вряд ли, конечно, в такую рань будет дежурить вообще хоть кто-нибудь. Даже Филчу, этому мерзкому хрычу, нужно когда-то спать.       Сириус справедливо полагал, что расписанный по часам график дежурств, который удалось подсмотреть на отработке Питеру, никто досконально не соблюдает. Бродят часов до четырёх и расходятся. Ну правда, что такого непоправимого могут совершить бегающие на «романтичные» свидания парочки или забившиеся в угол библиотеки заучки, что их нужно всю ночь вылавливать?       Однако одно дело предполагать, и совершенно другое – знать наверняка. Именно поэтому Сириус скрывался под чарами созданного браслета. Наткнуться сейчас на преподавателей, решивших порушить его стройную теорию, было бы обиднее всего.       В конце концов – первое собрание со Снейпом. Такое по столь нелепой причине пропускать точно было никак нельзя.       Сириус в нерешительности замер, приглядываясь к рисунку на потолке. Направо, вроде бы… Ещё раз огляделся, вспоминая, по этому ли коридору бежал в тот раз с урока чар, и зашагал в нужную, как ему казалось, сторону. Слишком темно, узоров, по которым Блэк нередко ориентировался в лабиринте коридоров, классов и переходов, было почти не видно.       Но вызывать Люмос пока опасно, слишком много портретов – проснутся и помчатся докладывать о нарушителе первому, кого встретят, перебегая из рамы в раму. Лучше осветить себе дорогу потом, чуть дальше, на лестнице пятого этажа. Там, насколько Сириус помнил, висели одни пейзажи.       Оттуда до условленного места совсем недалеко, и поворачивать почти не нужно, но ту часть замка практически не посещают домовики. Поэтому свет определённо понадобится, чтобы не запнуться о какой-нибудь хлам и не угодить носом в гору пыли.       «Отлично подходящий» кабинет в южном крыле пятого этажа предложил Снейп, и Сириус сразу согласился. Просто потому что сам этим вопросом не озаботился и вариантов не искал. Он знал, конечно же, несколько классов в той части замка, но не посещал их слишком давно, чтобы что-то обещать. Да и зачем заморачиваться, если комната, согласно заявлению слизня, уже есть?       Удобнее было бы, разумеется, проводить встречи в мастерской, но… Кого-кого, а Снейпа туда пускать Блэк точно не собирался. Так уж вышло, что там теперь хранилось слишком много лично его вещей, в том числе схем и чертежей, которые в руках кривоносой язвы враз станут неопровержимыми доказательствами. Нет уж, в свою драгоценную мастерскую Сириус сунуться ему не позволит.       Путь был верным, спустя полминуты он достиг нужной лестницы, а после – перехода на верхние этажи южного крыла. Теперь можно было не таиться: портретов в этой части замка не было, а пустые и безынтересные рамы пейзажей или иллюстраций каких-то средневековых замков нарисованные сэры и мадам не слишком жаловали посещать.       Подчинившись короткой вербальной команде, браслет деактивировался. Сириус вздрогнул от зябкого чувства разлитого по макушке яйца и вызвал Люмос. Ухватил покрепче сумку и бегом помчался вдоль покрытых паутиной стен и слоёв пыли на роскошных рамах, иногда прикрытых полотнами ткани. Тоже пыльными.       В груди привычно съёжился какой-то необъяснимый восторг, мерещилось снова, что всё вокруг слишком маленькое, что силы в ногах недостаточно, что зрение, нечёткое, опять расплывается и одновременно обретает аномальную резкость…       Эффект от принятия специализированного зелья начал, наконец, проявляться. Сириусу всё чаще хотелось побывать на свежем воздухе, а ещё он воспылал неожиданной любовью к любого вида физическим упражнениям – больше не отказывался от любительских матчей и охотно спорил с Джеймсом на то, кто из них больше раз сможет отжаться. Или подтянуться. Или квоффлов у ворот поймать.       Потому что во время этих самых физических нагрузок, он чуточку, самую малость ощущал то, что обычно происходило в моменты «слияния» с сознанием анимагической формы. Ремус говорил, что это очень хорошая динамика и нужно добиваться того, чтобы «слияние» длилось как можно дольше и в конце концов осталось где-то там, на подкорке мозга. Тогда можно будет приступить к следующему этапу и попробовать обратиться.       Сириусу, естественно, жуть как не терпелось поскорее узнать, в кого же он сможет превращаться, так что он с лихвой выделял времени на любые активности и назло Эванс терял штрафные баллы за беготню в коридорах.       И сейчас показалось вполне уместным побыстрее добраться до оговорённого кабинета – в конце концов, он и так ужасно опаздывал.       «Два раза – ещё совпадение», – эта мысль, быстрая и неуместная, определенно мелькнула где-то в сознании. Но опередило её, конечно же, выстрелившее прямо в голове, некуртуазное: «Блять!».       Ругательство не слетело с губ только потому, что тело подчинялось вбитым квиддичем инстинктам: благодаря им одним у Сириуса получилось в последний момент отклониться и избежать столкновения.       Набранная скорость тем временем никуда не делась, продолжила нести его вперёд. Блэк с трудом удержал равновесие, чудом не вписавшись в стоящие у стены доспехи.       И стоило ему застыть, наконец, на месте, в тишине забытого всеми пыльного коридора раздалось злобное шипение:       — Какого Мордреда, Блэк? За тобой стая мантикор гонится, что ли?       Лишённый подпитки Люмос погас, так что Снейпа почти не было видно. Сириус, едва способный различить его тёмную тощую фигуру и занятый восстановлением сбившегося дыхания, на резкость среагировал моментально:       — А тебя жизнь по сторонам смотреть не научила, что ли?       Над головой вспыхнул свет, тёмное лицо Снейпа враз стало различимее, И, честно сказать, лучше бы всё оставалось как было: перекошенная от гнева носатая рожа – явно не то, что захочется увидеть с утра.       — Тебя, видимо, тоже, — процедил Снейп и, резко развернувшись, быстрым шагом направился куда-то вглубь коридора. За ним плавно понёсся шарик Люмоса. Сириус едва удержался от фырканья, шагая следом.       До оговорённого в пергаменте места ещё пара поворотов как минимум. Снейп должен наматывать круги около статуи безмолвной ведьмы, и выдумывать свои любимые язвительные замечания. Неужели не вытерпел и встречать пошёл?       Блэк тихонько усмехнулся этой мысли. Решил любезно сопроводить нерадивого заплутавшего однокурсника, ага, как же. Наверняка ведь и сам проспал, только теперь ни за что не признается.       Шли к нужному кабинету молча. И о том, что пришли, Сириус узнал только потому, что Снейп вдруг остановился, погасил Люмос и жестом палочки заставил дверь по правую сторону от себя открыться.       Первое, что бросилось в глаза – там были окна. Широкие мутноватые окна, из которых лился тот же тусклый свет, что и в гостиной. Однако его хватало, чтобы без труда ориентироваться в помещении.       Пройдя вслед за решительно шагнувшим в комнату Снейпом, Сириус увидел больше: нестройный ряд одинаковых парт, пару умостившихся у стены особо вычурных стульев, шкаф в углу с треснувшей стеклянной дверцей и покосившейся верхней полкой, ещё один шкаф в противоположной стороне, с виду целый, пусть и сильно обшарпанный.       «Недурно» – мысленно отметил Блэк, приглядываясь к сваленному у дальнего окна хламу – какие-то обломки мебели и, кажется, рамы с разорванными, а иногда и совсем вырванными холстами.       И пыль, очень много пыли. На размазанном пятне света на полу было хорошо видно, как взвиваются её клубы от не самых резких шагов. А в воздухе, в рассеянных лучах посветлевшего неба, причудливо светились мельчайшие частички, плавно текущие туда-сюда.       Сириус топнул посильнее, с улыбкой наблюдая, как приходит в беспокойство находящаяся под ботинком пыль – почти как в подземельях, надо же. После поисков тайных ходов они обычно тоже все перепачканные возвращались, в них же десятки лет никто не убирался – незачем. Сюда, похоже, домовики не сильно чаще заглядывали. Тем лучше – меньше шансов, что их маленькие собрания кто-нибудь обнаружит.       Снейп тихо забормотал слова очищающего заклинания – ближайшее к нему окно мгновенно посветлело, Сириус невольно отметил, что рассвет почти наступил.       — Брось это, — отрывисто произнёс, тоже вытаскивая палочку и очищая лишь пару самых целых на вид парт. — Мы здесь всё равно ненадолго.       — Нисколько не сомневался в твоей чистоплотности, — последовал саркастический ответ. Слизеринец вычистил заклинанием пару стульев у стены, заставил их плавно оторваться от пола и перенестись к партам.       — А я в твоей, признаться, сомневался, — нашёлся Сириус и выразительно глянул на сальные снейповы волосы. — Кто бы мог подумать, что глубоко в душе ты такой чистюля…       В тёмных глазах, всё ещё плохо различимых без яркого света Люмоса, мелькнула какая-то незнакомая Сириусу эмоция.       — Поразительно, — протянул Снейп неприятным, самодовольным тоном. — И как только Слизнорт ставил тебе что-то выше «Тролля»? Ты же самых элементарных основ не знаешь.       И снова где-то в области рёбер зажглась искра, обжигая желанием кинуться вперёд с агрессивным «А сам-то ты что знаешь, урод?» и стереть ухмылку с тонких губ.       Но Сириус снова не поддался ей – данное не так давно самому себе обещание не позволило ему сдвинуться с места. Нет. Он не тронет Снейпа из-за обычных неприятных слов, идиотских намёков на тупость, которые он слышит уже не в пятидесятый и даже не в пятисотый раз.       Порыв развернуться и уйти, брякнув чего порезче напоследок, Сириус тоже силой воли отбросил – не для того он каким-то чудом уговорил Снейпа сотрудничать.       — Посмотрим, сколько элементарных основ трансфигурации знаешь ты, — удалось вроде бы хмыкнуть, подражая тону слизеринца. Усевшись на вычищенный стул, Блэк достал приготовленные заранее листы.       Секунда заминки, и Снейп, отчего-то не добавив никакого насмешливого замечания, тоже уселся напротив и принялся копаться в сумке.       Сириус был занят проверкой целостности сочинённого им теста, когда мысли его посетило вдруг понимание: терпеть вот такие язвительные подначки и нелестные комментарии придётся весь год, до самых экзаменов СОВ. Вдохновлённый прогрессом в деле с мотоциклом и артефактами, он как-то упустил тот факт, что Снейпа, похоже, нисколько не тронуло собственное спасение.       Это Сириус с тех пор успел многое переосмыслить и даже принять какие-то решения, а слизень оставался всё тем же слизнем и держать при себе невероятно «остроумные» оскорбления собственного сочинительства не собирался. И уж точно не собирался налаживать контакт и пытаться играть в дружелюбие.       Прошло всего десять минут с начала первой «деловой» встречи, а Сириусу уже на прорицания ходить не надо, чтобы предсказать: Снейп обязательно отыграется за все четыре года издевательств, а заодно всласть потешит самолюбие, безнаказанно обзывая его непроходимым тупицей.       Не то чтобы Сириусу так хотелось «налаживать контакт», вовсе нет. Однако работать в такой враждебной обстановке ему не приходилось. И что же теперь, каждый раз вот так подрываться на острые фразочки Снейпа, напоминая себе о контроле? Нет, это никуда не годится…       — Как и договаривались – полтора часа, — бесцеремонно втиснулся в его размышления Снейп. На парту перед Сириусом плавно спланировали исписанные знакомым убористым и островатым почерком пергаменты. Он кивнул, тоже взмахивая палочкой, чтобы левитировать слизеринцу свои вопросы.       Тот, демонстративно сотворив Темпус, отложил концентратор и взялся за перо. Блэк, так и не отыскавший в своём столе в комнате хоть одной целой чернильницы, решительно выудил из кармана мантии карандаш.       И старательно сделал вид, что принялся за чтение первого вопроса. А сам краем глаза следил за реакцией Снейпа на сочинённые лично им задачки.       Сириус почти не включил в свой тест теорию – и так понятно, что Снейп, такой же как Эванс отличник, знает её вдоль и поперёк и легко перескажет весь абзац учебника, где писалось о том или ином правиле.       Но вот практические задачи, требующие конкретных расчётов по конкретным формулам и умения правильно эти формулы выбирать и ограничивать… Такие задачки были на экзаменах не только по Трансфигурации – Флитвик, например, очень любил проверять, кто из студентов способен верно рассчитать силу воздействия каких-нибудь затейливых малоизвестных чар.       Способностью быстро и без дополнительной литературы провести приблизительные расчёты могли похвастаться немногие, это считалось довольно сложным. Но зато за это давали дополнительные баллы – в прошлом году Сириус заработал на Трансфигурации все, за все четыре задачи. Даже Эванс, по слухам, такого не удалось.       Может показаться, что включать в тест, должный определить количество знаний по предмету, чересчур усложнённые элементы, несколько нечестно. Но у Сириуса, если Снейп вдруг начнёт возмущаться, было готово объяснение – уже удостоверившись, что слизняк прекрасно владеет теорией, он хотел определить, насколько конкретно большие проблемы у него с практикой.       С удовольствием отмечая мрачное и хмурое лицо Снейпа, принявшегося вяло черкать что-то на листе, Сириус подумал, что двенадцать задач на полтора часа тому точно хватит и, наконец, соизволил обратить внимание на то, что приготовили ему.       На первые десять вопросов он ответил, не задумываясь – совсем простой материал первых двух курсов. Снейп как нельзя доходчивей показывал, что совершенно не верит в его умственные способности.       Следующие десять дались сложнее. Слишком много мелких деталей, слишком ненужные подробности, которые Блэк никогда не трудился запоминать.       Ещё около десяти Сириус один за другим оставлял без ответа, пропуская – он вообще не помнил, чтобы Слизнорт хоть раз рассказывал о чём-то подобном.       Ну и последняя часть вопросов, состоящая только из перечня ингредиентов и требования описать их действие на организм взрывокрысы, пятый стандартный растворитель или кислотную смесь номер двенадцать, заставила максимально напрячь память и попытаться вытащить оттуда хотя бы очертания основных таблиц совместимости. Кажется, были какие-то особенные правила, при соблюдении которых такую вот муть можно было предсказать…       В тишине, разбавляемой только шуршанием пера и редкими порывами ветра где-то за окном, приласканным первыми лучами солнца, полтора часа пролетели быстро. Сириус несколько раз поглядывал, как идут дела у Снейпа, и с удовлетворением отмечал, как тот раздражённо перечитывает текст задачи, выводит формулу, нервно зачёркивая нерабочие варианты, или резко выхватывает перо из чернильницы, когда думает, что наконец нашёл решение.       Когда Сириус, ожидая окончания отведённого времени, с очевидным намёком вызвал Темпус, Снейп не исписал даже одного пергамента.       Блэку не терпелось взглянуть на результаты, так что он первым отправил свою писанину на проверку. Снейп скривился, как от зубной боли, пару секунд разглядывал написанные ответы, явно жалея, что не умеет испепелять взглядом, и всё-таки применил заклинание левитации.       Наконец то, что, по мнению Сириуса, было способно на неделю вперёд гарантировать ему отличное настроение, наконец попало к нему в руки.       И, Мерлин, как же он был прав! Работу Снейпа можно было сейчас же оформлять в рамочку и вешать в классе трансфигурации с наставлением: «Как делать не надо». Слизеринец перепутал почти всё, что мог, задействовал кучу ненужных переменных, без надобности усложнил расчёты, неправильно использовал две формулы и в итоге, разумеется, не решил ни одной задачи.       — Весьма удручающе, — тем временем решил первым взять слово Снейп, увлечённо перечёркивающий что-то в сириусовской работе. — Ты мало того не знаешь простейших правил безопасности, так ещё умудрился проигнорировать основные правила совместимостей и взаимодействия, которые изучаются ещё на втором курсе. «Настой пустырника и зубастая герань в сочетании дают значительный растворяющий эффект» — с усмешкой зачитал слизняк его коротенький ответ. — Разве что на котёл, в который они попадут. Страшно представить, в какой опасности, оказывается, всё это время находились те, кому не повезло ходить с тобой на Зелья, Блэк. И при этом ты решил замахнуться на зелья категории «С»? Позволь разочаровать: ближайшая из доступных тебе целей – приготовить хоть что-нибудь сложнее красящего эликсира и не убиться в процессе.       Как же он, зараза, скалился, с каким удовольствием произносил аж целую речь, суть которой сводилась к короткому: «Ты, Блэк, едва ли умнее флоббер-червей, которых разделываешь на уроках, научись-ка сначала нож ровно держать и не взрывать котёл каждое третье занятие». Мерлин, как же хотелось съездить по ехидной носатой роже… Но Сириус сидел и терпеливо слушал, плотно сцепив зубы, чтобы не сорваться – только потому, что ему тоже было, что сказать:       — По крайней мере, я делаю ровно столько, сколько понимаю, — вставил он, дождавшись логической паузы, Снейп неприятно сощурился, видимо, представляя, каким будет продолжение. Сириус не посмел его разочаровать: — Ты же, судя по всему, не понимаешь в своих действиях вообще ничего. То есть да, я вижу, ты знаешь формулы, знаешь правила, знаешь методы добавления переменных – ох, ну надо же, до чего добрался, это материал из рекомендованной литературы – но толку в этом нет, пока ты не знаешь, зачем всё это знаешь.        Блэк напоказ потряс снейповским листом, не могущим похвастаться особенной заполненностью, и в наблюдавших за ним тёмных глазах тут же блеснула знакомая злость.       — Это ведь не такие уж сложные задачи, хватило бы всего двух основных формул на преобразование живого в неживое. Но ты не справился. Потому что задачи составлены не по образцу, представленному в учебнике, который вы с Эванс любите абзацами пересказывать. Как забавно получается – малейшее отклонение, и ты уже не можешь перестроить формулу, не понимаешь, какие переменные нужны, а какие можно отбросить, с какой стороны подобраться к большему потоку энергии, как избежать ошибок в конвертации. Ты просто не понимаешь как оно там, внутри, работает, что для чего нужно и зачем. Как ты вообще всё это время учился так хорошо? До полусмерти вызубривал по полсотни формул? Или у Эванс списывал?       — Не пытайся строить из себя великого умника, Блэк, — процедил в ответ Снейп. — Сам-то эти задачки решишь? Или переписал условия из учебников, рекомендованных для какого-нибудь седьмого курса, и тут же возомнил себя гением?       — Решу, — отрезал Сириус, возмущённый предположением языкастого гадёныша. — Хоть сейчас, и даже в справочники подглядывать не придётся!        — Дерзай, — ухмыльнулся с явной издёвкой Снейп, кивая на лежащий перед ним листок. — Десятая задача, за полторы минуты управишься?       Взбешённый Сириус опустил взгляд в текст, хотя надобности в этом не было – он прекрасно помнил задания, сам ведь составлял. К десятой задаче Снейп даже формулы подобрать не сумел. Ожидаемо – Блэк специально выкрутил условия так, чтобы решение, до абсурдного простое, казалось совершенно точно неправильным.       Не утруждая себя ответом, он вытащил из кармана палочку и, смяв лежащий перед ним лист, негромко произнёс заклинание:       — Ехcrescento vimatum.       Комок пергамента поплыл и сжался ещё сильнее, а потом резко обратился обыкновенной сероватой мышью, начавшей судорожно вертеть усатой мордочкой и принюхиваться к окружению.       Снейп сверлил её ненавидящим взглядом до тех пор, пока Сириус не произнёс обратное заклинание и не превратил животное снова в пергамент.       — Тебе просто повезло разобраться в этой теме, — огласил свой вердикт несносный слизень, и уже принявшийся смаковать прекрасный вкус победы Сириус раздражённо рявкнул:       — Повезло? А тебе, получается, не повезло? Что ж ты так, Снейп? В следующий раз, как на трансфигурацию пойдёшь, обязательно Феликса хлебни – тоже ухватишь этой волшебной удачи, помогающей понять закономерности построения уравнений.       Задеть побольнее не вышло: Снейп показательно, даже как-то лениво скривился издёвке, едва глаза не закатил. И снова заухмылялся, гадёныш.       — Любой кретин знает, что Феликс в школе не приготовить, – мерно проговорил, возвращая на лицо высокомерное выражение.       — Даже тебе? — не оставлял попыток Сириус, отзеркаливая ядовитые интонации. — Надо же, а я думал, что обратился к профессионалу. О тебе так отзывались… Приукрашивали, выходит? Или ты заплатил за хорошую рекламу?       О, вот теперь получилось – чёрные глаза полыхнули злостью, Снейп сощурился, прекратив ухмыляться. Так и запишем, сомнений в своей исключительности мистер ядовитая зараза не терпит.       Слизняк решил раз за разом выводить Сириуса из себя, отрабатывать на нём свои саркастические комментарии и смотреть, что будет? Прекрасно, просто чудесно! Сириус станет делать тоже самое – что у него, мало ядовитых слов в запасе или ума не хватит выдумывать подначки?       Снейп уже открыл рот, наверняка чтобы сказать что-то язвительное, но Сириус перебил его:       — Тебе нужны доказательства? — спросил, растягивая издевательскую ухмылку. И не дожидаясь ответа, взмахнул палочкой: — Вот тебе доказательства!       Он не видел себя, но знал, что магия подействовала. Знал, что его брови приобрели ярко-голубую окраску, медленно переливаясь оттенком в глубокий синий.       Подтверждая это, в пристально следящих за ним чёрных глазах мелькнуло удивление. Ради усиления эффекта Блэк обозначил то, что придурок наверняка и так знал:       — Заклинание меняет все, начиная от формы носа и заканчивая внешним видом конечностей. Самый последний раздел в программе пятого курса, рассматривается в качестве демонстрации того, что будут изучать те, кто выберет трансфигурацию для уровня ЖАБА. В вопросы экзамена СОВ включена лишь теоретическая часть, так как преобразование признано слишком сложным для студентов пятого курса, не знающим ещё теории невмешательства. Будешь и дальше утверждать, что мне повезло разобраться с парочкой тем?       Поганый слизняк быстро нашёлся с ответом, оскалившись:       — Ты мог отработать этот трюк заранее.       — Да пожалуйста, я напишу тебе формулу, — не среагировал на насмешливый тон Сириус. — Рискнёшь попробовать?       Пять секунд, десять. Снейп молчал и сверлил его тяжёлым взглядом.       Наверное, довольство Сириуса слишком легко читалось на его лице, но он и не думал его прятать. Он победил, чёрт возьми.       Снейп мог хоть триста раз перечитывать формулу – полностью рабочую, кстати – мог открыть учебник и посмотреть «правильную» формулу там, но провести преобразование не сумел бы. Потому даже пробовать не хотел – понимал, что лишний раз опозорится.       — Я не подпущу тебя к котлу, — начал Снейп холодно, — пока ты не выучишь и не расскажешь мне все существующие правила безопасности, а также основные таблицы совместимости. И даже тогда, готовить любое нужное тебе зелье ты начнёшь, только когда сможешь досконально разобрать и объяснить весь процесс на пергаменте.       Сириус хмыкнул. Понимание достигнуто.       — Ладно, — кивнул, поднял с парты измятый листок со снейповыми ответами и принялся выдавать свои указания: — Вот отсюда, хотя бы две задачи, разбери детально. В идеале, конечно, решить их, но вначале просто распиши свои действия одно за другим. Почему использовал эту формулу, почему решил не учитывать эти переменные и коэффициенты или, наоборот, учитывать другие, почему решил считать погрешности через этот метод и так далее. Можно в виде эссе. Мне нужно видеть, как ты подходишь к решению, как мыслишь.       Довольства стало только больше оттого, как Снейп поморщился, но кивнул. Взгляд, правда, явно обещал Сириусу весёлые часы над бумажками и таблицами. Он уже слышал сочащиеся ядом обзывательства, но азартный настрой было не сбить.       Посмотрим ещё, кто кого.