Три чёрные змейки

      «…так после восстания нежити в окрестностях Нюрнберга в 1345 году, о магии стало известно королю Священной Римской империи Людовику IV. Он объявил некромантию проклятой силой, противостоящей Господу, и велел церкви сжигать каждого, кто был властен над смертью. Инквизиция в то время уже многие века преследовала волшебников, но многим из них удавалось избежать наказания.       Изобретение заклинания Конфундус приписывают французской волшебнице Агнессе д’Эврё, согласно найденным дневникам, работавшей над ним на протяжении семи с половиной лет…»       Сириус оторвал глаза от невыносимо нудных строчек и сделал пометку в лежащей на коленях записной книжке.       — Неправильно, — тихий голос Люпина отдавал обречённостью.       — Не может быть! — возмутился Поттер. — Вот, гляди – пять спутников и все на верных местах!       — Один из них размером больше Урана, а второй видно только раз в двадцать восемь лет, — припечатал Ремус, шурша какими-то бумагами: — Пересчитывай.       — Эти треклятые карты скоро мне в кошмарах сниться начнут!       Блэк улыбнулся, откладывая толстенный талмуд на стол и потягиваясь. Он Астрономию уже сделал благодаря полезным книгам из мастерской, и теперь имел сомнительное удовольствие наблюдать за страданиями лучшего друга, по привычке оставившего скучное занятие на последний момент.       Сириус и рад бы дать ему свою работу: не спишет, так хотя бы посмотрит, как надо. Но тут Рем воспротивился, заявил, что Джеймсу следует самому научиться чертить астрономические карты и правильно указывать объекты на них.       — Закончил? — поинтересовался староста, заметив, что Сири отложил книгу.       — Нет, ещё нет. Но, думаю, на сегодня хватит. В глазах уже рябит от этих дат и имён.       О том, что поспорил с братом, Сириус друзьям рассказал. И о том, что получит в случае выигрыша, тоже. Только подробностей не раскрыл: мол, просто надо найти кое-какую информацию. Плёвое дело, помощники ему не требуются.       Да и нечестно это было бы, наверное: речь-то шла только о Блэке. Всем факультетом они, естественно, за день отыщут нужное, но Сириусу было интересно выиграть спор самостоятельно. Потому что ерундовая ведь задачка, как тут можно не справиться?       Казалось, победа уже у него в кармане. Сириусу всего-то нужно было взять в библиотеке первую попавшуюся книжонку, переписать определение и с самым самодовольным видом показать его брату.       Всё портила одна деталь, всунутая в условия ушлым Регом – книга, из которой следовало выписывать определение, не должна была иметь печати Министерства.       И вроде бы, задача упрощалась. В школьной библиотеке почти все книги о Тёмных искусствах одобрены Министерством, а замшелых ветхих талмудов осталось всего штук десять – их быстренько проглядеть и дело с концом!       Ровно так размышлял Сириус, полдня провёл в секции ЗОТИ, пролистывая пожелтевшие от времени страницы, но нужного не нашёл. Да, в тех книгах упоминались Тёмные искусства, говорилось, что они опасны и запрещены, приводились примеры их использования, за которыми шло сразу животрепещущее описание Азкабана, но вот самого определения не было.       Блэк не спешил опускать руки. Даже не забеспокоился. Регулус ведь наверняка на это и рассчитывал: он не найдёт ничего в библиотеке и будет вынужден признать поражение. Три раза «ха»! Сириус запросто мог пролезть в Запретную секцию! Не говоря уже о том, что у него под рукой имелась мастерская!       Толстенный талмуд, отложенный на стол, был как раз оттуда. Всё же Запретную секцию стоило оставить на крайний случай – сидеть полночи на ледяном полу в скрюченной позе и дёргаться при каждом случайном шорохе желания не было никакого.       Книга с плотной обложкой и серебрёными уголками была, разумеется, под иллюзией. Название – «Все зарегистрированные дуэли волшебников XVII века» –было совсем безобидным и не вызывало подозрений. Никто не задавал неудобных вопросов и не рвался высказать своё ценное мнение о тёмной магии.       Сириус уже раз пять мысленно похвалил себя за сообразительность. Увидь Поттер зловещее: «Полнейшая и достовернейшая история Темнейших искусств», разбирательство затянулось бы часа на полтора, даже Ремус не удержался бы от поучительной лекции в стиле Эванс.       Хотя книга оказалась не такой мерзкой, как он представлял. Автор не восторгался тёмной магией, не расписывал с упоением действие непростительных – о них вообще было мало что сказано, даже жестов палочкой, и тех не привели в пример. А вся так называемая «история» сводилась к описанию наиболее громких и скандальных случаев, произошедших из-за использования тёмной магии. Намеренного или нет.       Сириус скосил взгляд на заметки и едва слышно вздохнул. Он выписывал все упоминаемые в книге чары, надеясь поискать информацию о них в других источниках. Может быть там авторы прежде, чем переходить к историческим справкам, потрудятся объяснить, что это вообще такое, Тёмные искусства.       Но, разумеется, следовало закончить вначале с этой книгой. По мере чтения Сириус уже не один раз вычёркивал пункты из списка или, наоборот, с удивлением добавлял новые. К примеру, было настоящим открытием узнать, что заклинание Конфринго раньше считалось тёмным.       Из-за силы пламени, во много раз превосходящей таковую у похожего заклинания Инсендио, Конфринго использовали для почти мгновенного уничтожения врагов. Быстрая огненная вспышка мало того, что наносила ожоги, в большинстве случаев несовместимые с жизнью, так ещё и взрывала цель, не сумевшую защититься.       А вот в настоящее время Конфринго тёмным не числилось и запретным не было. Всего лишь относилось к заклинаниям боевой направленности. Они даже будут изучать его на седьмом курсе ЗОТИ!       Обратный пример – магия крови. До появления Статута ею пользовались все мало-мальски обученные волшебники, и вовсе не для всяких мерзостей. В первую очередь, с её помощью защищали дома и вещи, варили усиленные зелья и мастерили артефакты. Почти все артефакты тех времён имели привязку на крови владельца и поэтому теперь бестолково пылились где-то в архивах Министерства, неспособные активироваться больше никогда.       Но, вздумай Сириус сейчас повторить такую привязку, лет на пять точно отправится в Азкабан. Магия крови была под строжайшим запретом, о ней даже упоминаний в учебниках почти не осталось.       Всё это Блэку совершенно не нравилось – пытаясь отыскать доказательства своей правоты, он находил лишь обратное. Потому что именно Министерство объявило магию крови тёмной и запретной. И если это ещё можно было объяснить тем, что раньше волшебники сами не осознавали опасности тёмной магии и вообще, скорее всего, не горели желанием разбираться, что есть магия тёмная, а что есть светлая, то…       То вот как заклинание Конфринго, изначально тёмное, вдруг им быть перестало? Оно ведь не стало менее опасным, по-прежнему было способно серьёзно ранить или даже убить человека. Сириус не хотел верить, что дело только в сменившихся законах. Наверняка этому есть другое объяснение.       Может, раньше волшебники относили его к тёмным ошибочно? А теперь определение Тёмных искусств стало более чётким и Конфринго под него больше не подходит? Да, скорее всего, всё именно так. Осталось только найти это самое определение…       — Опять неверно, — со вздохом остановил Поттера Ремус. — Зачем тебе радиус орбиты? Ты ведь не расстояние считаешь!       — Драккл тебя задери, Рем, долго я ещё мучиться должен? Дай хоть формулы у Сири посмотрю! — взмолился Джей. — Отбой скоро, я что, до утра буду дробь к ответу подгонять?       — Будешь, — безапелляционно заявил тот. — Нечего было вместо зарисовки созвездий ерундой заниматься!       — Всего десять баллов, — мученически изрёк Поттер и укрылся звёздной картой, сползая по спинке дивана. — Я страдаю за жалкие десять баллов! Даже Лили бы так не зверствовала!       — Ты не страдаешь, — возразил Люпин. — Сам сказал: «Оно того стоило».       Джеймс мгновенно вскинулся, скидывая лист с головы и хмыкая:       — Конечно, стоило! Вы бы видели, какое у Нюнчика сделалось лицо! Сразу кинулся телескоп осматривать. На чары проверил, ощупал, чуть ли не облизал его весь!       — Действительно, очень веская причина, чтобы нарваться на дополнительное эссе.       — Да брось, Рем. Этому телескопу наверняка уже сотня лет, он сломался бы и без меня. Я просто слегка помог. Здорово ведь получилось, ублюдок опозорился прямо на уроке!       Ремус не ответил, лишь нахмурился. Зато Сириус неожиданно для самого себя брякнул:       — Хреново получилось.       Джеймс ошарашенно застыл, вскинув взгляд от карты.       — Чего? Да Нюнчика же константы считать заставили для семнадцати формул! А там писанины столько, сколько Маккошка по своим любимым подпороговым преобразованиям не даёт. Это же просто замечательно!       — Да я не об этом, — спешно отмахнулся Блэк. — Сам подумай: Нюнчик ведь только рад будет Эванс на тебя нажаловаться. А она, конечно, сразу подхватит – забыл уже, сколько ты на этой неделе баллов потерял? Будь уверен, ничего хорошего о тебе она не скажет. А Снейпа наверняка ещё и пожалеет, может даже свой телескоп одолжит.       — Подонок, — зло процедил уловивший суть Поттер, невольно слишком сильно сжимая в пальцах пергамент. — Обманывает её, Мордредов выкидыш! Притворяется хорошим, корчит из себя бедолажечку, пользуется её добротой. Но мы покажем Лили, кто он на самом деле! И тогда ей в его сторону даже смотреть противно станет!       — И сколько времени это займёт? — спросил Сириус, не впечатлённый пылким обещанием. — Снейп та ещё изворотливая сволочь, что, если поиски доказательств затянутся на месяцы? Только представь, ты наконец убеждаешь Лили забить на безнадёжного Нюнчика, приглашаешь на свидание… А она уже встречается с каким-нибудь Скоттом, например.       Лицо у Джеймса вытянулось, и Блэк не сдержал смешка:       — Вот-вот, дружище! Я тебе о том и толкую – может, стоит сначала Эванс понравиться, а потом приниматься за Нюнчика?       — Это бесполезно, Сири, я уже пробовал, — сокрушённо ответил вместо замявшегося Поттера Ремус. — Вы за Снейпом с первого курса гоняетесь, пытаясь что-то там доказать. И, слава Мерлину, тебе это наконец надоело, а вот Джеймс…       — Я всё ещё здесь вообще-то! И считаю, что это не такая уж и плохая идея!       Сириус улыбнулся, не скрывая своего довольства. Люпин удивлённо приподнял брови.       — Сири прав, — принялся лихорадочно разъяснять Джей, взлохмачивая волосы. — Этот ублюдок… Пока я Нюнчика словлю на горячем, пройдёт, возможно, не один месяц. А Лили… Пруэтт уже приглашал её на свидание! Она отказалась, разумеется, но вдруг однажды решит согласиться?       Голос его на последних словах отдавал паникой. Поттер и помыслить не мог, что Лили вздумает обратить своё внимание на кого-нибудь ещё. На это Сириус и рассчитывал.       Да, пользоваться вот так страхами друга было не очень красиво, но он уже исчерпал все свои идеи. Скоро терпение Джеймса закончится, и он во что бы то ни стало отправит Снейпа на пару недель в Больничное крыло.       Не то чтобы Сириусу так хотелось избавить недавнего врага от парочки ранений. Просто неприятно было видеть, как Поттер совершает ошибки. Пусть сейчас друг ослеплён ревностью и не считает их таковыми, но позже, Блэк был уверен – Джеймс пожалеет об этом. И не один раз.       То, что он делает – неправильно. Снейп ни разу первым не нападал. И его не за что было наказывать. А если вдруг было за что, они об этом не знали. И у них не было никакого права приписывать ему воображаемые грехи и за них же карать. Это… совсем не по-гриффиндорски.       Сириус невольно нахмурился. Мысли о Снейпе в последнее время вызывали только острую головную боль. Идея совместной работы никак не желала покидать его головы. Особенно назойливо она вертелась в сознании, когда собственные эксперименты с составами проваливались один за другим.       Он, конечно, и не надеялся, что, получая у Слизнорта в лучшем случае «Удовлетворительно», сможет вот так сразу по надобности создавать зелья. Но составы из двух-трёх ингредиентов-то, которые проще захудалого зельица от фурункулов!       Их ведь и полноценными зельями назвать было нельзя, так, растворы, поддерживающие стабильность работы рун. Но даже с ними Блэк мучился столько, что Слизнорту впору окончательно хоронить свою надежду на пробуждение «фамильного таланта» и без жалости заполнять его табель «Троллями».       Сириус как-то сунулся к декану слизней за советом – тот битых десять минут восхищался его «тягой к искусной науке», а после незатейливо обозвал идиотом. Не в лоб, разумеется, но уловить скрытый посыл в бесконечных «Ваше старание похвально, юноша!» и «Записывайтесь на мой факультатив в следующем году, порекомендую вам чудесную литературу!» было несложно.       Впрочем, идиотом его и безо всяких иносказательных оборотов было, кому обозвать. А уж за что – можно смело книгу написать сотен на пять страниц.       Не проходило ни дня, чтобы Блэк не подумал о том, что стоит хотя бы попробовать. Как минимум для того, чтобы идиотская затея окончательно и бесповоротно исчезла из мыслей.       Если Снейп не согласится – он ничего не потеряет. Слизень, конечно, обзовёт его пустоголовым или самонадеянным недоумком, а может и чем похуже, но это не страшно. Сириус в долгу не останется – тоже знает немало неприятных слов.       Если же Снейп удивит его снова и снова согласится… Честно сказать, в этот исход Блэк не очень-то верил и, что делать в таком случае, не придумал. Пока что. Следовало ещё и подыскать то, что сгодилось бы в качестве ответной услуги, причём равнозначной. Заплатить деньгами Сириус был не в силах. А жаль, это самый простой и надёжный вариант – Снейп от лишнего заработка вряд ли отказался бы. И как же невовремя иссяк поток его карманных денег!       — Ты не слушаешь нас, Сири! — яркое возмущение в голосе Поттера вмиг выдернуло Блэка из собственных мыслей.       — Прости, что-то я заду…       — Это точно девчонка!       — А? — непонимающе отозвался Сириус, в поисках объяснения оборачиваясь к Ремусу. Тот тяжело вздохнул, прикрывая глаза, но не ответил.       — Девчонка, ты думал о девчонке! — почти обвинительно воскликнул Джеймс. — Я же говорил, ты влюбился! И прямо сейчас витал в облаках, думая о ней, да? У тебя было такое мечтательное лицо!       Блэк уже открыл рот, чтобы в очередной раз обозвать рассуждения друга бредом, но тут вмешался Люпин:       — Его лицо выглядело так, будто он в уме пытался рассчитать за тебя константы! — раздражённо заметил староста. — Такими темпами ты до утра не закончишь, Джеймс. Хватит отвлекаться, мы тут всю ночь сидеть не собираемся.       — Мне только последнее преобразование осталось, я быстро, — легкомысленно отозвался Поттер. Обмакнул перо в чернильнице и вновь склонился над картой.       Ремус перевёл взгляд на Блэка. Поглядел на него ровно две секунды, раздумывая, и подхватил тоненькую книженцию со стола.       — А ты пока возьми вот это, — сказал, протягивая её Сириусу. — Ищи всё, что связано со следящими чарами.       «Пятьдесят три способа отыскать пропавшую вещицу. Миранда Клэр» – прочёл Блэк и не сдержал обречённого вздоха. Люпин неодобрительно покосился на него, но ничего не сказал, утыкаясь в свою книгу.       Не найдя путей к отступлению, Сири открыл мягкую цветастую обложку.       Ещё в прошлом году Поттеру в голову пришла идея создать карту замка, нанеся на неё все выведанные у привидений и обследованные скрытые ходы. Но тогда последний квиддичный матч был на носу, совершенно очевидно, что посиделкам в библиотеке предпочли пару-тройку часов на метле.       Победу над Когтевраном и разгромный счёт праздновали почти целую неделю. Только после Джеймс вспомнил о «гениальной затее» и захотел немедленно заняться реализацией. Но тут уже Ремус наотрез отказался участвовать – приближались экзамены, а за свои оценки он, в отличие от некоторых, беспокоился.       Так и получилось, что заниматься картой замка стали только в этом году. Не сразу – лишь когда Поттер перестал пытаться при каждом удобном и не очень случае заговорить с Эванс. Теперь они часто засиживались в секции Чар и листали всевозможные справочники и пособия, выискивая полезные заклинания.       Сириус, успевший узнать, как сложно бывает создать даже простые на вид артефакты, подозревал, что карту они сделают разве что к окончанию школы. Но виду не подавал – наравне со всеми копался в книжках, иногда даже находя в них для себя что-то полезное.       Над головой раздался гулкий звук, похожий на приглушённый удар колокола. Торшер у дивана тут же потух, погасла небольшая керосиновая лампа на столе. Сириус, не обращая внимания на чертыхания Джеймса, посадившего несколько клякс на чертёж, наколдовал Люмос за своим левым плечом.       Настало время отбоя.

***

      Свет заклинания колебался. С пера сорвалась капля чернил, перекрывая часть слова. Северус не заметил этого, сосредоточенно рассматривая другой пергамент с выписанными сегодня в библиотеке фактами. Будто это могло помочь ему постичь трансфигурацию.       Не сумев сформулировать больше никакого предложения, Снейп стал переписывать с учебника формулу – надо же хоть как-нибудь добрать заданный объём эссе – и обнаружил наконец в тексте подсыхающую кляксу. Использовать заклинание было поздно: чернила уже впитались в пергамент.       Северус поджал губы и отложил испорченный лист, подавив желание раздражённо скомкать его и спалить Инсендио.       — Акцио, чистый пергамент, — негромко произнёс. Позади раздался шорох и через мгновение в руку ткнулся свёрнутый в трубку лист.       В который раз в уме повторяя план изложения требуемой МакГонагалл информации, Северус располагал лист на столе: край стремился свернуться, так что пришлось прижать его чернильницей.       Стоило чуть-чуть ослабить бдительность, и взгляд тут же метнулся к ближайшей стопке книг слева: на ней лежал чистый, но безобразно измятый обрывок пергамента. Среди аккуратно уложенных книг и письменных принадлежностей он выглядел донельзя чужим. Казалось, его здесь кто-то попросту забыл.       Северус, никогда никого не приглашавший в свою комнату, нахмурился, мысленно обругав себя за неуместный порыв. И поспешил вернуть своё внимание испорченному эссе.       Привычка проверять блэковский артефакт появилась недавно, но уже неимоверно бесила – он делал это при любом удобном случае, даже таскал проклятый обрывок с собой на занятия, чтобы точно ничего не пропустить!       Снейп признавал, что ведёт себя глупо. Но разорвать пергамент на кусочки и спалить их в камине не мог – слишком уж было интересно, что ещё способен выкинуть гриф.       Однако ни единой строчки на заколдованной бумажке не появлялось уже очень долго. Гораздо дольше, чем предполагал Северус, ожидавший нового заказа от Блэка ещё неделю назад. Неужели идиот нашёл ещё кого-то, кто согласился варить для него зелья?       Вопреки здравому смыслу, эта мысль не приносила никакой радости. И Северус понимал, почему – ему хотелось, чёрт подери, действительно хотелось увидеть на измятой поверхности список зелий и цену. Выгодный заказ, убеждал он себя поначалу, возможность разом заработать немаленькую сумму, конечно, Снейп не испытывает радости!       Когда идиотская проверка артефакта стала отдельным пунктом в списке дел на день, пришлось признать: деньги играли роль явно не главную.       Любопытство изводило его: завлекало надеждой, шептало где-то в уголке сознания «А что, если?...», заставляло раз за разом преступать собственные запреты, обращая внимание на несчастный листок… И оставляло после себя лишь опустошающее разочарование, приправленное необъяснимой досадой и провоцирующее немедленно потянуться за пером и написать идиоту самому.       Провокации Снейп не поддавался, но чем дольше молчал Блэк, тем стремительнее слабело сопротивление.       Ведь поводов написать ему было, в самом деле, предостаточно. Почему придурок не сказал никому про случившееся на башне? Почему вдруг вздумал не позволять Поттеру избивать его? Почему сам старался не использовать ничего травмирующего в стычках? Почему решил делать вид, что его не существует?       Почему вдруг начал общаться с братом?       Свидетелем невероятной сцены Северус стал случайно – он сидел за книгой недалеко от выхода из библиотеки, когда увидел их с Регулусом, пересёкшихся у самой арки.       Гриф приветливо кивнул покидающему библиотеку брату, остановившись на мгновение. Улыбнулся самодовольно после какой-то его реплики и, воскликнув: «Это мы ещё посмотрим!», направился к стойке мистера Адамсона. А Снейп готов был поклясться, что разглядел на лице обернувшегося Регулуса ответную улыбку, быстро спрятанную за стопкой книг.       Северус раздражённо воткнул перо в чернильницу и принялся листать учебник. Думать о трансфигурации получалось плохо.       В учебнике, как на зло, ничего интересного и нового не нашлось – Снейп его в принципе мог построчно цитировать, но с превращениями это не помогало от слова совсем. В ящике стола валялось уже два возвращённых домашних эссе с твёрдо начертанной «У» в уголке.       Северус вздохнул и упрямо вперил взгляд в разбитый на пункты и подпункты порядок действий, оформленный лично Лили. Подруга изо всех сил помогала ему понять то, что так старалась объяснить МакГонагалл на занятиях, но получалось не слишком успешно. Что у Лили, что у МакГонагалл.       Последняя порекомендовала ему несколько книг, когда впервые попросила задержаться после занятий, однако эти самые книги были предназначены для старшекурсников. Просьбе Северуса о литературе, содержащей что-то «фундаментальное и основополагающее», они удовлетворяли, но едва ли он понимал половину написанного.       Неудивительно, ведь авторы только и делали, что соревновались между собой в том, кто использует больше заумных терминов в одном предложении и лучше сумеет приплести к теории собственные философские выкладки. Мерлин помоги, а ведь это придётся учить на старших курсах! Кажется, Северус отыскал как минимум один весомый аргумент в пользу того, чтобы отказаться от ЖАБА по трансфигурации.       А самое обидное – он же не был кретином вроде Петтигрю! Но даже тот, почти после каждого занятия вынужденный оставаться по просьбе Маккошки, превратил лягушку в пресс-папье и правильно отменил преобразование!       Ещё немного и Северус начнёт подозревать собственную палочку. Олливандер ведь сказал ему при покупке – «хороша для любых, даже самых искусных чар, станет верной помощницей в бою: уж очень привязывается к хозяину». И ни слова о трансфигурации, ни слова о превращениях!       Снейп оторвался от алгоритма и черкнул на исписанном формулами пергаменте ценное замечание: Лили не единожды повторила, как важно несколько раз перепроверить, не потерял ли он минус в вычислениях.       Будто причина была в этом. Северус, даже опираясь на рассчитанные подругой формулы и выполняя правильный, чётко по схеме из учебника жест, умудрялся не получать нужного результата.       Места для нового расчёта на пергаменте уже не хватало, и Снейп потянулся за новым. По привычке, разумеется, бросив взгляд в сторону блэковского зачарованного листка.       Он не сразу осознал увиденное, машинально вернулся к делу. Только спустя пару мгновений несоответствие царапнуло сознание, и Северус тут же напряжённо выпрямился, впиваясь взглядом в пергамент, на котором определённо появился текст.       Стол был небольшим, и, не прикасаясь к листу, Снейп легко мог со своего места различить знакомые корявые буквы:       Как насчёт заключить ещё одну сделку?       Грудь яркой вспышкой опалило торжество – всё-таки Блэку опять нужны зелья, и никто больше за заказ не взялся! Ухмылка сама выползла на лицо. Придвинув поближе измятый лист, Северус макнул перо в чернильницу и вывел, пытаясь угомонить накатывающее волнами предвкушение:       Что на этот раз?       Ответ не приходил пару минут. Снейп не отрывал взгляда от пустого места под собственным вопросом и мгновенно подобрался, когда рваная линия вдруг заскользила по поверхности, собираясь в слова.       Это не зелья.       Но это тебя точно заинтересует.       Приходи прямо сейчас в 274 аудиторию. Она на втором этаже, рядом с классом чар.       Северус пытливо вглядывался в написанное. Оно было, словно охапка деревянных щепок, брошенная в камин – в один миг позволило пламени только-только разожжённого интереса разрастись и довольно затрещать.       Спешно вытащив палочку из крепления в рукаве мантии, Снейп вызвал Темпус и недовольно поджал губы, вновь хватая перо.       Отбой через семь минут.       Насмешливый ответ не заставил себя ждать:       Так и сказал бы, что боишься страшную миссис Норрис.       Снейп сжал перо в пальцах, к азарту примешалось колкое раздражение – узнавался в этих строках мерзавец-Блэк, который не упускал ни одного случая намекнуть на трусость… да вообще на любое неприглядное качество слизеринцев.       Неужели со здравым смыслом на гриффиндоре настолько плохо? Не сомневаюсь, тебе только в радость терять баллы и прозябать на отработках. Но люди поумнее, знаешь ли, стараются этого избегать.       А если я покажу тебе артефакт? – вдруг безо всякого перехода проявилось на листке. Северус замер с занесённой над пергаментом рукой, глупо пялясь на внезапный вопрос. Ему почему-то казалось, что Блэк будет до последнего отрицать все догадки о своём занятии артефактами…       И, возможно, даже расскажу, для чего нужен был отражающий эффект, который ты так любезно помог мне рассчитать. Достойная причина забыть ненадолго о здравом смысле, как думаешь?       Я буду здесь ещё полчаса. Решайся, «человек поумнее». Предлагаю один раз.       Северус выждал ещё минуту, но новых надписей не появилось. Очевидно, все условия изложены, теперь Блэк оставлял выбор за ним.       Мысль об очередной ловушке очкастого с компанией неистово забилась о стенки черепной коробки. Но горевшее внутри любопытство вынуждало Снейпа находить всё больше аргументов против: заманивать его таким образом в какое-либо место было даже для Поттера невероятно тупо. Попытки бывали разные – идиот как-то додумался среди дня подкинуть ему записку от имени Лили с просьбой встретиться после ужина – но надеяться на то, что Снейп явится не за «Лили», а на встречу к Блэку...       Да и для ловушки крайне неудачное место – рядом с лестницей, ведущей почти прямиком к гостиной Слизерина. Буквально пара поворотов. Желай Поттер от души поизмываться над ним, пытался бы отвести от более-менее оживлённых частей замка как можно дальше. А эта лестница находится прямо на пути патрулирования Филча и профессоров.       У кошки, миссис Норрис, слишком хороший нюх, она первая же укажет хозяину на нарушителей. Да что там, малейший звук, вырвавшийся из полога Заглушающих, отблеск Люмоса, даже сам по себе подозрительно запертый класс – что угодно может послужить причиной для патрулирующего профессора пойти и проверить, прячется ли тут кто из студентов.       Северус отчаянно мотнул головой, осознав, что сам себя уговаривает пойти и узнать, что же за сделку хочет предложить ему гриф.       Но пойти действительно хотелось, и перспектива потерять в случае чего десяток-другой баллов Снейпа нисколько не трогала. В конце концов, до отбоя фактически оставалось ещё минуты три. Если он кому попадётся, то легко соврёт о том, что зачитался в каком-нибудь пустом классе. Или задержался на кухне. Ужин был почти четыре часа назад, он вполне успел бы проголодаться.       «Это, возможно, вообще единственный шанс со всем наконец разобраться» – мысленно оправдывал принятое решение Северус, пряча в карман мантии зачарованный листок и оглядываясь в поисках того, что могло бы пригодиться ему на встрече с Блэком.       Все размышления сводились к тому, что пригодится ему только палочка, и то на случай, если подстава всё же имеет место быть, гриффиндурки все за одно, а блэковский секрет про артефакты давно потерял актуальность.       Лишь выйдя из гостиной, полной студентов, дописывающих домашние эссе или просто расслабленно беседующих у камина, Северус понял, какая это плохая идея – верить на слово Блэку, который к тому же в этом году ведёт себя слишком странно.       Это ведь не обязательно должна быть засада – придурка там вообще может не оказаться. Зато окажется Филч, уже получивший сведения о том, что именно в это время у этого кабинета будет шастать нарушитель. Приготовленные Снейпом оправдания не сработают, если Филч будет точно знать, зачем он там. Или – ещё хуже – это будет МакГонагалл. Северус бы в любом случае не рискнул с ней пререкаться, а уж если она станет целенаправленно искать его по коридорам, то снятыми баллами точно не ограничится.       Он не повернул назад только потому, что уже успел сделать несколько торопливых шагов в сторону злополучной лестницы.       С каждым случайным и будто чужим шорохом одежды, с каждым покашливанием портрета, оказавшемся на пути, Снейп напряжённо застывал и оглядывался. Трижды думал вернуться в гостиную, но спотыкался о мысли о том, что Блэк действительно ждёт его в указанной аудитории, и подгоняемый любопытством, упрямо шагал вперёд.       А по пути мысленно готовился ко всему, обещая себе в случае обмана на следующем же уроке зельеварения взорвать блэковский котёл. Да так, чтобы содержимое обязательно вылилось на того вместе с Поттером. Они как раз будут проходить дурманящую настойку. Испорченное, это зелье не выводится из организма двенадцать часов. Вся школа посмотрит за тем, как эти два недоумка станут вытворять отменную чушь.       Увлёкшись составлением плана мести, Снейп едва не пропустил нужное помещение. Табличка с заветным номером отливала золотом в свете факелов, до двери оставалось футов десять, не больше.       И именно в этот момент вдалеке послышалось кряхтение Филча и шоркающие звуки его ботинок. Северус замер, в последний раз выбирая между неоправданным риском и отступлением.       Он успел бы безопасно вернуться, добежать до гостиной прежде, чем смотритель до него добрался.       Но Северус, чувствуя, как быстро колотится разогнанное адреналином сердце, рванулся к двери, с невиданной силой дёргая ручку.       Мысль попробовать вначале заклинание пришла уже после того, как ручка поддалась, а Северус буквально влетел в класс, мгновенно оборачиваясь, чтобы снова запереть дверь и прислушаться к шагам Филча.       Пара пассов палочкой – Коллопортус и Заглушающие – и только тогда Снейп готов осмотреть помещение на предмет всяких придурковатых гриффиндорцев.       Но не успел он и взгляда от двери отвести, как тишину вдруг разрезало весёлое, отдающее насмешкой:       — Чуть не попался?       Дёрнувшийся было от неожиданности Снейп не успел испугаться – узнал голос. Что-то напряжённо сжимающееся под рёбрами мгновенно расслабилось, рождая искру неуместной радости, даже восторга. Не обманул.       Северус обернулся. Первое, что бросилось в глаза – Блэк улыбался. Снова не так, как раньше, не ухмылялся надменно, не скалился, будто в мыслях уже опробовал на Снейпе Круцио. Эта улыбка была довольной. Такая с некоторых пор появлялась на лице недоумка во время стычек.       Блэк тоже был в мантии. Она слегка покосилась на его плечах, факультетский галстук отсутствовал, а чёрные вихры волос торчали во все стороны, небрежно перехваченные лентой где-то на затылке. Гриф, внимательно осматривая его в ответ, сидел на первой парте, закинув на неё одну ногу, согнутую в колене. В правой руке была палочка, которую он лениво вертел в пальцах, словно какой-нибудь карандаш.       Поза для атаки неудобная, но Северус всё же мимолётно порадовался, что своей палочки убрать не успел.       — Я здесь, — произнёс он, проигнорировав вопрос грифа и не сдвигаясь с места. — Что за сделка?       — Вот так сразу? — хмыкнул вопросительно Блэк, прищурившись, но ответа, очевидно, от Снейпа не ждал. Поднялся, разминая конечности, и сунул палочку в карман мантии. Взгляду открылся лежащий на парте ворох каких-то листов и неровный деревянный куб. — Но я ведь обещал показать тебе артефакт.       — Это он? — спросил Северус. Куб хоть сколько-нибудь впечатляющим было не назвать.       Гриф кивнул и отошёл на пару шагов к стене.       — Можешь подойти, посмотреть поближе, пощупать, — будничным тоном перечислил, продолжая смотреть на артефакт. А спустя пару секунд, заметив, что Северус не двигается, добавил небрежно: – Честное слово, не убьёт. И даже не покалечит.       Снейп остался стоять на своём месте, почти у самой двери, и не думал убирать палочку. Лишь бросил в сторону Блэка многозначительный взгляд. Идиот тут только один, и это явно не Северус. Хватать неизвестные артефакты он точно не собирался.       — Ну конечно, — по-прежнему довольно улыбаясь, протянул Блэк. Потянулся за палочкой в карман, и Северус мгновенно напрягся, на всякий случай готовясь вскинуть свою, но гриффиндорец не стал направлять на него оружие. Он направил его в потолок и вдруг торжественно, но негромко произнёс: — Клянусь, что лежащий на парте передо мной артефакт не причинит Северусу Снейпу никакого вреда!       Не успел Северус удивиться самому наличию клятвы, как кончик блэковской палочки мигнул зелёным, подтверждая каждое слово. Пару секунд гриф продолжал лыбиться, глядя на ошарашенного Снейпа, а потом вновь указал на артефакт:       — Теперь не страшно, «человек поумнее»?       Ехидный вопрос с очевидной издёвкой моментально позволил Северусу прийти в себя. Он тут же недоверчиво прищурился:       — Заклинание можно обмануть.       — Ты сам не веришь в то, что я способен на это, — отозвался Блэк со смешком.       Всё ещё глядя на него с сомнением, Северус осторожно приблизился к кубу. Идиот прав – он ни секунды не верил в то, что тот смог бы обмануть ментальное заклинание. Блэк ведь и эмоции толком сдерживать не умел, куда ему до таких разделов Окклюменции. Клятва подлинна, артефакт не опасен.       Но нечто истинно-слизеринское внутри всё равно неприятно царапало внутренности, заставляло искать подвох. Может, артефакт на парте не один? Какой-нибудь листок из этой кучи, например, и вот он как раз не опасен. А при прикосновении к кубу Северус моментально подхватит сразу несколько проклятий – он бы не удивился, на самом деле. Планируй Снейп издевательство над кем-то, сам бы так сделал.       Стараясь не показывать своего опасения, Северус протянул руку – левую, её не так жалко – и коснулся деревянной поверхности кончиками пальцев. Обычно для срабатывания всякой заложенной в предмет гадости этого достаточно. К его облегчению, ничего не произошло.       — Так не сработает, — качнул головой наблюдавший за ним Блэк. — Нужно взять в руку.       Понимая, что бессмысленно спрашивать: «Что не сработает?», Снейп, почти уверенный в безопасности артефакта – всё самое ужасное активировалось бы при касании – бесстрашно взял его рукой и приблизил к лицу, чтобы рассмотреть получше.       Куб был слегка перекошенным, весь в закорючках рун, но не нарисованных, как показалось сначала, а выжженных на поверхности каким-то инструментом. Поверхность, к слову, была шершавой и явно необработанной.       Убедившись, что рассматривать на «артефакте» больше нечего, Северус взглянул на Блэка, выразительно выгнув бровь.       — Ещё немного, — заверил тот, пристально и как-то жадно глядя на деревяшку в его руках.       В этом слегка сощуренном взгляде Снейпу почудилось то злое, пугающее нетерпение, которое появлялось каждый раз, когда гриф ждал результата очередной выдуманной им мерзости. В груди тут же кольнуло ледяным испугом. Северус захотел немедленно выпустить куб из пальцев.       Не успел: тело вдруг прошила исходящая из артефакта довольно мощная волна… магии? Она ощущалась, будто слишком громкая музыка, отдающаяся вибрациями в желудке. Растянулась прямиком от левой ладони до ступней и, кажется, даже кончиков волос.       Как и хотел, Снейп отбросил злосчастный куб, проводив его опасливым взглядом. Оказавшийся вдруг ближе Блэк не дал изделию коснуться пола – ловко перехватил в полёте.       — Вот теперь всё, — довольная улыбка стала слишком уж довольной, почти счастливой, но в оскал не превратилась, так что Северус не стал бить на опережение. Всего лишь спросил, строго, стараясь ни в коем случае не показать, как его напугало случившееся:       — Что оно сделало?       Магия не должна так ощущаться. Любое заклинание воспроизводит эффект, который человек способен ощутить, но саму магию – нет. То, как она растекается по ауре, действует на тело или разум – это почувствовать нельзя. Так что это, определённо, не магия. Вероятно, так ощущается заклинание, которого прежде Северус на себе никогда не испытывал.       И это пугало. Что такого Блэк засунул в этот Мордредов куб, что даже Снейп не в силах распознать?       — Оно, — треклятый гриф усмехнулся, особенно выделяя слово интонацией, — всего лишь продиагностировало тебя. Инитиум!       Заклинание было незнакомым, жеста Северус не распознал. Мягко переливающиеся синеватым цветом руны вдруг засветились ярче. Из центра верхней грани выплыла плоская прозрачная пластина. Изображение колебалось и дёргалось, хотя рука грифа, держащего артефакт, не двигалась.       Неосознанно Снейп подался вперёд. «Продиагностировало» звучало не очень угрожающе, но на всякий случай он всё равно напрягся. Зачем Блэку вообще нужно было применять к нему заклинания диагностики? Как в будущем он сможет использовать знание того, насколько хорошо работают его лёгкие и страдает ли он иногда от изжоги?       Ближе стало ясно, отчего изображение казалось дёргающимся – на нём проявлялись буквы. С каждым новым символом вся пластина будто быстро таяла и появлялась заново. В какой-то момент работа явно сбилась: иллюзия пару раз мигнула и отобразила только правую часть пластины. Гриффиндорец тут же досадливо скривился, чуть сжимая руку с артефактом и делая взмах палочкой.       Синие глаза, внимательно следящие за вырисовывающимся текстом, приобрели голубоватые отблески. Блэк выглядел донельзя увлечённым, настраивая куб: закусывал губу, хмурился, резко выделывая пассы палочкой. И будто совсем забыл о присутствии Снейпа.       Это по какой-то неведомой причине толкнуло Северуса набраться смелости и сделать ещё шаг вперёд. Хотелось получше рассмотреть буквы.       Но они, словно назло, были совершенно неразличимы. С каждым новым «появлением» пластины, ранее отображённый текст изменялся или искажался: некоторые символы пропадали, некоторые приобретали лишние чёрточки, точки и завитки, некоторые вообще заменялись на цифры.       Северусу было нелегко считывать отзеркаленный текст на не таком уж и маленьком расстоянии, но, видимо, смысла в этом не было – артефакт выдавал какую-то ерунду и работал неправильно.       Ещё с полминуты Снейп наблюдал за потугами Блэка починить изделие прямо во время работы, мысленно удивляясь: и как он только мог допустить, что идиот сможет сделать артефакт, не самый простой да ещё и нормально функционирующий?       Он уже выбирал выражения поехиднее, вспоминал свой лучший саркастический тон, с наслаждением представляя растерянное и злое лицо облажавшегося грифа, как вдруг тот прекратил шептать какие-то заклинания и взмахивать палочкой.       Блэк поднял руку с артефактом повыше, и пластина над ним – плавно мерцающая и больше не дёргающаяся пластина – переместилась вслед за движением. Не так, словно была прикреплена к кубу незримым железным штырём, а мягко, плывя по воздуху, как воздушный шарик.       Это так поразило Северуса, что он вмиг растерял заготовленные обидные фразы и не сразу заметил, что текст на пластине тоже пришёл в норму – все неучтённые чёрточки и завитки исчезли, больше не делая буквы непохожими на самих себя.       Впрочем, Блэк не стал долго вчитываться в отчёт собственного изобретения – широко улыбнувшись, он снова сунул палочку в карман и, переведя взгляд на Северуса, протянул ему куб:       — Не интересно взглянуть?       Северус проводил взглядом колыхнувшуюся в его сторону пластину, замершую над артефактом, и не стал отвечать – сделал три шага и сам протянул грифу ладонь.       В неё тут же легко опустился артефакт. Блэк хмыкнул, неотрывно глядя на то, как Снейп поворачивает куб вместе с иллюзией, чтобы свободно прочитать на ней написанное.       Буквы были знакомо-корявые, очевидно, образцом выступал блэковский почерк. Но к нему Северус уже более-менее привык, так что без проблем прочёл краткую сводку о своём организме. Вероятно, Блэк сумел всунуть в артефакт не одно диагностическое заклинание – сведений было гораздо больше, чем Снейп мог себе представить.       О работе лёгких и желудка пластина информировала тоже, но в первых строках был недавний ушиб запястья, головная боль в области левого виска, целый список не очень хорошо сросшихся костей, развивающееся из-за неудобной обуви плоскостопие, недостаток витаминов и мышечной массы.       Далее шло более подробное описание работы каждого органа или системы: текст изобиловал незнакомыми терминами, контекст лишь иногда помогал понимать их смысл. Северус так и не смог определить, в порядке ли он или необходимо выделить время и всё-таки навестить больницу Святого Мунго.       И это понятно – заклинания диагностики на то и заклинания диагностики, а не постановки диагноза. Наверняка любой колдомедик, едва взглянув на это всё, будет способен расшифровать каждую буковку. Снейпу же удалось понять лишь, что он не при смерти, но некоторые проблемы со здоровьем у него всё же имеются. Сюрпризом это, впрочем, для него не стало.              Блэк ждал его реакции, это было видно по тому, как внимательно он всматривался в его лицо.       — Как это работает? — не спешил озвучивать своё мнение Северус, пробуя коснуться иллюзорной пластины. Не вышло, разумеется – пальцы прошли насквозь, никак не потревожив проекцию.       — Несколько десятков диагностических заклинаний самого разного профиля, — ответил гриф, не отрывая от него пристального взгляда, — срабатывают разом, поэтому эффект становится ощутимым. Три блока: первый анализирует информацию о текущем состоянии, второй – общую и менее важную, а третий отвечает за вывод данных на такую вот небольшую доску.       — Он работал минуты три, — прикинул Снейп. — За это время даже самый неумелый кретин успел бы вспомнить нужные заклинания и оказать помощь, если ситуация срочная. Не говоря уже о том, что ты что-то исправлял в процессе.       — Это первый рабочий образец. Я сделаю лучше, — огрызнулся гриф и посмотрел на куб в его руке так, будто тот был в чём-то виноват. Куб в ответ вдруг мигнул рунами и погас, а пластина над ним тут же истаяла. Блэковский взгляд моментом стал полон возмущения – видимо, столь скорое прекращение работы не входило в планы.       — Что его питает? — тут же заинтересовался вопросом Северус, вспомнив, что не нашёл на корпусе ничего, что подходило бы описанию накопителя. А он определённо должен быть: Снейпу доводилось немного читать о строении артефактов прошлого.       — Ты, — выдал гриффиндорец со смешком, и Северус тут же прекратил вертеть перед лицом потухший куб, поднимая взгляд, чтобы безмолвно потребовать объяснений. Те не заставили себя ждать: — Ты активировал куб, когда коснулся его. В первый раз энергии оказалось недостаточно, и главная цепочка не запустилась. Поэтому я и сказал взять его в руку. Контакт вышел не слишком долгим – возможно, кстати, поэтому он так скоро потух – но его всё же хватило на активацию всех контуров.       — Это… интересно, — был вынужден признать Снейп, потому что о таком не читал и не слышал. В блэковском взгляде тут же зажглось довольство, но Северус не дал ему порадоваться нелестной оценке, задавая следующий вопрос: — А что ты исправлял в процессе?       Напоминание о не совсем ладной работе изделия предсказуемо заставило грифа перестать улыбаться и снова недовольно взглянуть на артефакт. Северус сначала подумал, не ответит, но тот всё-таки произнёс:       — Проблемы с векторами, если кратко. Пришлось вручную контролировать работу третьего блока. Что-то пошло не так на пятой распределительной цепочке. Но тебе всё это знать не обязательно, я ведь обещал только показать. И обещание сдержал. Как насчёт перейти наконец к делу?       — А как же рассказать, зачем тебе был нужен отражающий эффект, так любезно мной рассчитанный? — елейным тоном напомнил Снейп, прищуриваясь и сильнее сжимая палочку в пальцах. Пусть пока идиот вёл себя на удивление адекватно и за весь разговор ни разу не попытался его проклясть, не факт, что этого не случится в следующее мгновение.       — Проще показать, — кажется, снова развеселился Блэк и без предупреждения выбросил вперёд руку. Северус среагировал моментально: отошёл на шаг и вскинул руку с палочкой, беззвучно отправляя заклинание.       Только после того, как красный луч Ступефая сорвался с кончика концентратора, Снейп заметил, что палочки во вскинутой руке Блэка не было. Зато между ними за мгновение возник прозрачный щит – Северус почувствовал колебание воздуха – который отразил заклинание в стену позади.       — Тебе бы нервы подлечить, — хмыкнул гриффиндорец, уверенно сделавший вид, что ничего не случилось и Северус только что не напал на него. Задрав рукав, продемонстрировал браслет, состоящий из множества мелких ремешков: — Вот он, твой отражающий эффект.       Пару секунд ошеломлённый Снейп потратил на осмысление случившегося. Неужели Блэк ожидал и решил покрасоваться? Нападение не ехидное словечко на пергаменте, его так просто не проигнорируешь. Особенно Блэку, этот только рад поцапаться с кем бы то ни было.       Ещё одна странность к уже имеющимся. Северус понятия не имел, чего ждать от такого гриффиндурка, и оттого злился. И терялся. Он явился на встречу за ответами, но пока не получил ни одного.       Привычно ждал атаки в любой момент. Бешеного придурка на раз могла вывести из себя сущая мелочь – Северус не обманывался нарочито-непринуждённым тоном и расслабленной позой. Блэк всё ещё мог сорваться.       Он решительно бросил всё ещё сжатый в ладони кубик создателю и вернул разговор к началу:       — Что за сделка?       Улыбка у Блэка стала вмиг натянутой, он нервно облизнул губы и направился к парте с пергаментами, на ходу засовывая во второй раз пойманный артефакт в карман.       — Очень хорошая сделка, — сказал он один в один как прохиндей Оскар из аптеки Малпеппера, пытавшийся однажды всунуть Северусу залежавшийся товар. – Ты учишь меня готовить зелья, нужные для артефактов, а я помогаю тебе сдать СОВ по трансфигурации не на «Удовлетворительно».       Нечеловеческим усилием воли Северусу удалось не озвучить пришедшее на ум нецензурное слово, как нельзя лучше характеризующее самонадеянного недоумка и его идею. За такое в свой адрес Блэк, несомненно, опробовал бы на нём Круцио.       Но лицо Снейп всё-таки не удержал – проклятый гриф противно ухмыльнулся, едва взглянув на него:       — Вижу, ты в восторге. Я не тороплю, можешь подумать пару минут.       «О чём тут думать?» – хотел ядовито ввернуть Северус, но снова не рискнул провоцировать идиота – на то, чтобы добежать до двери и снять с неё Коллопортус, нужно время. Секунды три, не меньше. Блэк, вздумай он начать швыряться проклятиями, не оставит Снейпу ни одной.       Северус, размышляя над этой проклятой сделкой по дороге в аудиторию, подозревал, что это будет что-то в духе ополоумевшего Блэка, но не настолько же! Мерлин всеблагой, идиот предлагал ему сотрудничать. Тот самый идиот, который в прошлом году сам бы с удовольствием скинул его с Астрономической башни! Это просто абсурд!       «Блэк лишился последних мозгов, – зло думалось Снейпу, – вот и весь секрет поразительных изменений».       Он уже открыл рот, чтобы как можно язвительнее отказать и не забыть отметить скудные умственные способности недоумка, но вдруг в самом деле задумался.       Блэк в трансфигурации был одним из лучших на курсе, едва ли не лучше Эванс. Подруга даже какое-то время всерьёз вела счёт – кто из них чаще первым получает баллы от МакГонагалл. А может, до сих пор ведёт: что-то Северус не помнил, чтобы с ним делились результатами.       Но Лили, любимица своего декана и отличница, которой предмет этот давался немыслимо легко, помочь ему с трансфигурацией всё же не смогла. Хотя пыталась. Неужели Блэк в своих преподавательских способностях уверен настолько, что имеет наглость обещать ему положительную оценку за экзамен? Причём не за простой экзамен в конце года, а за экзамен СОВ!       — Успел себе вообразить, что разбираешься в трансфигурации получше МакГонагалл? — проглотил слова отказа Северус, намерившись наконец получить ответы хоть на какие-нибудь вопросы. Блэк, занятый сбором рассыпанных на парте пергаментов, замер и вытаращился на него так, будто это была последняя вещь, о которой Северус мог спросить.       — Нет, — как-то потерянно ответил, но тут же исправился, самоуверенно усмехаясь: — Я хорошо умею объяснять. Кратко, понятно и простыми словами. Маккошка же любит говорить терминами из толстенных пособий в библиотеке и не любит разжёвывать элементарное или уже пройдённое, считая, что на пятом курсе студенты должны идеально помнить материал предыдущих четырёх. А если нет, то после первого же провала на практике мчаться в библиотеку и сидеть над формулами до ужина.       — Кратко и понятно, неужели, — фыркнул презрительно Снейп и, не дав нахмурившемуся идиоту ответить, поинтересовался почти с издёвкой: — Неужто и что с моими превращениями не так, знаешь?       — Знаю, — ощерился неприятно Блэк, складывая руки на груди. — И это очевидно – неверная формула. Ты что-то упускаешь в расчётах, причём, скорее всего, уже довольно давно. Не помню, чтобы раньше ты был настолько плох в трансфигурации.       Северус, игнорируя поднявшуюся волну раздражения, тут же уверился в первоначальных выводах – ничего нового Блэк ему сказать не способен. Лили тоже просила его по десять раз проверять формулу, и даже составляла её сама, но результат не менялся.       — Менее очевидное – статичная картинка, — продолжил тем временем гриф, — Ещё можно упомянуть слишком резкий взмах палочкой, но не думаю, что это сыграло большую роль.       Он выудил из собранной стопки листок, скомкал его и положил на парту. Вытащил палочку и без единого звука превратил комок в ящерицу – небольшую и какую-то слишком тощую. Отливающее зеленью чешуек пресмыкающееся зашевелило лапками и вывалило розоватый язычок, который тут же прилип к одному глазу.       — Отмени превращение, — просто сказал Блэк, отходя, чтобы предоставить пространство для манёвра. — Хочу поближе увидеть, чтоб точно сказать, в чём дело. На уроках толком не разглядеть, ты почти под носом у МакГонагалл сидишь.       Северус шагнул к парте, заинтересованный словами о «статичной картинке» – о таком не упоминала ни Лили, ни Маккошка – и тщательно перерывал в памяти известные ему формулы, ища нужную. По-хорошему, надо бы рассчитать на листке, посмотреть в справочниках константы для пергамента и класса земноводных, но он сомневался, что нужное найдётся у Блэка в сумке.       — Репарифарго, — сделал он идеальный, повторённый не меньше полтысячи раз, жест. Как и положено, ни вспышки, ни луча заклинание не создало, но ящерку будто приласкали Жалящим – она тут же дёрнулась, убрала язык с мордочки и активнее зашевелила лапками, пытаясь немедленно удрать.       Неудача, хоть и была ожидаемой – вряд ли что-то успело измениться с сегодняшнего урока трансфигурации – всё равно злила. Северус напряжённо взглянул на Блэка, ожидая привычной горы насмешек, но тот прокомментировал увиденное коротким:         — Напиши формулу.       Идиот даже не улыбнулся. И выглядел донельзя озадаченным, протягивая Снейпу не совсем чистый пергамент из той же стопки и выуженный из кармана карандаш.       Северус быстро нацарапал формулу, сам не понимая, зачем подыгрывает. В то, что грифу удастся раскрыть тайну его отрицательных успехов на уроках Маккошки, он не верил совершенно. Было интересно послушать, конечно, что тот сумел выдумать про «статичную картинку», но узнать правду Снейп и не надеялся.       Напрасно.       Блэк пялился на его запись секунд, наверное, пять, и вся серьёзность, которой Снейп успел проникнуться, начисто испарилась с его лица: идиот снова осклабился в улыбке и выдал:       — Если бы ты смог по этой формуле что-либо трансфигурировать, Снейп, тебя бы наградили орденом Мерлина! В тот же день!       Северус с трудом подавил порыв вновь вскинуть палочку и пустить неслабое Депульсо недоумку прямо в лицо – до того едким было превосходство в его голосе.       — Тебе Эванс помогала? — веселился гриф. — Или сам сочинил? Поразительно! Ты напутал последовательность частей в уравнении, взял не ту основу и зачем-то приплёл сюда коэффициенты равносоставности!       — Работа с живой материей… — сквозь зубы процедил Снейп, вспомнив параграф из учебника, но был тут же перебит насмешливым фырканьем:       — Которой тут отродясь не было? Равносоставность и переменные структур учитывались бы при обратном превращении, притащи я сюда настоящую ящерицу! Сейчас ты пытался сделать живой кусок бумаги!       Придурок подхватил отложенный Снейпом карандаш и быстро приписал к его формуле что-то своё. И протянул пергамент обратно:       — Пробуй ещё.       Северус молча выхватил лист – и как только удавалось кретину ни разу его ещё прямо не оскорбить? Сам он боролся с желанием выдать чего-нибудь едкое и язвительное уже раз девятый.       Написанная Блэком формула была совсем не как у Лили: коротенькой и несодержательной. И неправильной. Всего три переменных, урезанная до второго после запятой знака точность констант и ни одной степени.       Впору самому улыбаться и перечислять ошибки – гриффиндорец пренебрёг почти всеми указаниями, которые специально для таких недоумков выделяли жирным шрифтом в учебнике. Два знака – слишком мало для превращений из неживого в живое, он исключил переменные, отвечающие за массу и цвет, а без степеней заклинание пожрёт энергии в несколько раз больше нужного.       Перед глазами проносились строчки из пособий и справочников, так и подмывало начать цитировать лекции МакГонагалл, но Северус лишь ухмыльнулся и направил палочку на оглушённую слабеньким заклятием ящерицу, распластавшуюся на столе.       Гораздо быстрее доказать Блэку, что он никудышный учитель, как раз практически.       — Репарифарго! — и снова идеальный жест, правильное произношение, а в мыслях – совсем другая формула, похожая на жалкий огрызок настоящего уравнения.       Ожидавший лицезреть очередную неудачу Северус не поверил своим глазам.       Нет, в этот раз у него тоже не получилось, но действие заклятия впервые стало похоже на то, что описано в учебнике – очертания земноводного поплыли, смазались и… вернулись в изначальный вид.       — Ага! — неясно чему обрадовался недоумок-Блэк. — Вот что значит разница между верной формулой и ошибочной. Составляй ты уравнения правильно, Снейп, смог бы провести хотя бы неполное превращение.       Снейп стоял, в ошеломлении пялясь на треклятую ящерицу, и не находил слов для ответа. Как же так, он три недели голову ломал, строил по всем правилам, а тут, с блэковской огрызенной формулой…       — Теперь осталась только статичная картинка, — сам себе кивнул гриф, наткнулся на хмурый взгляд и пустился в объяснения: — Ты наверняка представляешь себе результат. То, что нужно получить. И сосредотачиваешься на этом образе как можно лучше. А нужно пытаться представить процесс. В идеале – все восемь этапов, но их мы подробнее только в следующем году изучим. Так что можно пока приблизительно. Не углубляйся в структуру, представь, не знаю, что она из глины сделана и теперь из этой глины нужно слепить другую фигуру.       Звучало, как чистейший бред. МакГонагалл не уставала повторять – помните, из чего состоит ваш объект, и ни на секунду не забывайте, что тем же он и должен остаться. Ведь трансфигурация не изменяет сути, она подтасовывает облик.       Однако, почему бы не попробовать? Формула ведь сработала…       — Репарифарго! — сосредоточиться и на формуле, и на процессе превращения было не так уж сложно. Выписывая жест, Северус отчаянно представлял, как сминается мягкое тельце ящерицы в шуршащий комок пергамента.       И поражённо замер, когда то, что творилось в воображении, вдруг в точности повторилось в реальности.       — Не так аккуратно, конечно, — встрял с комментариями Блэк. — Но у нас и констант точных нет. Там можно и величину подкорректировать, а пока…       — Ещё раз, — прервал идиота Снейп. — Напиши формулу для превращения.       Гриффиндорец хмыкнул, но без возражения взял пергамент и написал ещё одну формулу.       Северус с нетерпением взглянул – тоже слишком короткая. Формулы у Лилс получались огромными, подруга учитывала все параметры, какие только можно было учесть. Снейп пытался подражать ей, строил свои уравнения под её руководством, но что-то дельное получалось у него редко.       Блэковские формулы вызывали изрядную долю подозрения. Он был слишком удивлён, чтобы проследить, но вдруг придурок за него сделал все превращения? Тихо шепнул заклятие вслед за ним и использовал толковую формулу, не меньше тех, что выходили у Лили. А Северусу, чтобы похвастаться и придать себе важности, дал какой-то невразумительный огрызок.       Намереваясь выявить обман, он чуть сместился так, чтобы видеть стоящего в стороне Блэка. Тот, скорее всего и не догадываясь о тщательнейших проверках Северуса, расслабленно вертел в пальцах палочку.       Снейп и сам не знал, какой исход его устроит больше, когда направлял концентратор на уже чуть разгладившийся комок пергамента:              — Ехcrescento vimatum!       Комок чуть вздрогнул, но послушно превратился в красивую, иссиня-чёрную ящерку, с коротким хвостом и разным цветом глаз. Блэк даже не смотрел в его сторону, продолжая без нужды изображать из концентратора карандаш. Северус отрешённо перевёл взгляд на свою палочку, тепло ощущающуюся в уже подмёрзших пальцах.       Лучше бы она и вправду оказалась неспособной к трансфигурации.       — Убедился?       Скривившись, Снейп прикрыл глаза, в срочном порядке принимая решение.       — Какие зелья ты хочешь научиться варить?       Недоумок не поверил – Северус успел в деталях рассмотреть невероятно глупое и растерянное выражение лица. И тут же поместить его в пополняющийся с завидной скоростью список блэковских странностей, конечно.       — Серьёзно? — спросил тот тоном человека, которому пообещали, что небо завтра окрасится в зелёный. — Ты согласен? Почему?       — Проникся твоим преподавательским талантом, разумеется, — съязвил Снейп, который и сам себе не смог бы полно и однозначно ответить на этот вопрос. — Так какие зелья? Блэк сощурился, но допытываться не стал.       — Многие, — вздохнул, вновь приближаясь к парте и принимаясь собирать пергаменты, — для обработки материалов точно все, может, ещё несколько из категории «В», как функционал для артефактов, я видел рецепты. Но это потом. Вначале для обработки, так чары лучше крепятся и держатся дольше. Я напишу названия, посмотришь в библиотеке. До конца года должны управиться.       И тут гриф вдруг оставил пергаменты, обернулся и протянул ему ладонь. Северус, едва не отшатнувшийся на рефлексах, пару мгновений озадаченно пялился на неё, но всё-таки пожал – заключить сделку он уже согласился, кривиться в отвращении было поздно.       Рука оказалась грубой, мозолистой и неожиданно тёплой – из-за нервов и напряжения Снейп напрочь забыл о Согревающих чарах и не заметил, как замёрз.       Внезапный жест сбил с нужной мысли, но Северус быстро вернул самообладание – и с удивлением понял, что в словах придурка нет ни крупицы сомнений. Он что, не допускал даже, что Снейп может не справиться с каким-нибудь зельем?       — А сам-то сумеешь весь материал пятого курса объяснить? — с недоверием поинтересовался. Кто этого Блэка знает – он вполне мог понять пару тем и возомнить себя гением трансфигурации.       — Сумею! — фыркнул оскорблённо гриф. — Хоть сейчас! Ладно, нет, сейчас мы составим… Да где же… Ага, нашёл!       Оказывается, среди исписанных листов он искал чистый, который и продемонстрировал Снейпу с довольной ухмылкой:       — Сейчас мы составим настоящий магический договор! Чего гляделки лупишь, думал – поручкаемся и всё? Я же не идиот, оставлять тебе возможность сто раз переврать всякие условия!       — Кто ещё что переврёт, — не удержался Северус, за четыре года успевший лично убедиться в том, что честность гриффиндорцев волновала мало. То ли дело благородство и отвага!       — Вот и распишем, — не стал спорить Блэк, и это немедленно стало новым пунктом в списке его странностей, — кто что делать может, а что нет.       И он приглашающе махнул рукой на один из приставленных к парте стульев. Снейп мысленно ещё раз взвесил все «за» и «против». По-прежнему получалось, что перспектива нормальных оценок по трансфигурации и прилично сданного экзамена СОВ стоила неудобств и даже неприятностей. А если не выгорит и набивший себе цену Блэк окажется хреновым учителем…       Что ж, он хотя бы попытается. Перечитывать учебники и наизусть заученные абзацы справочников надоело до зубного скрежета. А от разочарованно-укоряющих взглядов МакГонагалл, скорбно поджимающей губы, он скоро и впрямь заработает себе изжогу.       Сидеть с врагом на расстоянии вытянутой руки раньше не приходилось, так что Северус не смел выпустить из пальцев палочки. Неприлично, но Блэк на столь явную демонстрацию недоверия и бровью не повёл, опять сунул свою палочку в карман и уселся напротив, копаясь в оставленной у ножки стула сумке – искал чернильницу.       Эта его беззаботность настораживала – придурок будто напрочь забыл о прошлых четырёх годах, забыл о том, что Снейпа должен ненавидеть и с палочкой на него кидаться за каждое неверное движение. Это тоже отправилось в пресловутый список странностей. И пробыло там ровно столько, насколько хватило блэковского терпения.       Уже спустя полчаса от настороженности не осталось и следа – Блэк стал наконец похож на себя прежнего. Похож и не похож одновременно – он не хватался за палочку и не кидался на Снейпа с кулаками, но зато охотно огрызался на любые острые фразы в свой адрес и тоже пытался Северуса поддевать, вслух жалея Лили, которой «пришлось столько времени возиться со своим скудоумным дружком».       Через полтора часа они составили едва ли половину договора, а короткий обмен оскорблениями совершался каждые минут пятнадцать – когда кто-то опять придирался к очередному «недостаточно честному» условию.       По его собственным прикидкам, Снейп должен был получить уже штук девятнадцать Круцио и три хорошо поставленных удара в челюсть, но Блэк всё ещё ограничивался свирепыми взглядами и словами.       Иногда пропитанными едкой усмешкой и содержащими ответное оскорбление, а иногда короткими и отдающими реальной злостью: «Умолкни!» и «Допиздишься же!».       Наглеющий с каждой следующей перепалкой Северус быстро нащупал границу дозволенного и виртуозно балансировал на ней, неясно зачем проверяя грифовское терпение на прочность.       Спустя три с половиной часа голос осип от необходимости так долго говорить, Северус чувствовал, что готов уснуть прямо так, уложив голову на готовый подписанный магический договор. Мешала только возня сидевшего напротив Блэка, под чьей рукой мерно шуршали пергаменты.       И всё-таки он остался идиотом. Потому что только идиот мог предположить, что Северус решит специально завалить экзамен СОВ, лишь бы подставить какого-то несчастного гриффиндурка. И мало того предположить, так ещё и препираться из-за этого целых двадцать минут. Как бы ни были удивительны изменения в поведении, мозгов они явно не прибавили.       Снейп упорно делал вид, что читает только что полученную копию договора. На самом деле читал он уже с трудом – боль в левом виске усилилась, слипались глаза, смысл прочитанного мгновенно покидал мысли. Но показывать свою слабость Блэку не следовало, поэтому Северус стойко держал пергамент перед лицом и иногда для приличия водил по нему взглядом туда-сюда.       — Ну? – требовательно, но хрипло спросил оторвавшийся от своего занятия гриф и зевнул до хруста в челюсти. Северус вздрогнул: действие согревающих чар закончилось. — Всё устраивает? Или ещё есть вопросы?       — Пункт о расторжении оформлен криво.       — Катись к Мордреду, Снейп. Вместе с пунктом. Почти четыре утра, я не буду ничего переделывать.       Придурок поднялся со стула и с наслаждением потянулся, снова зевая. Глянул на запертую дверь, на Северуса. И, будто активировав хранившийся до сих пор где-то в полупустой башке заряд бодрости, споро подхватил свою сумку и принялся складывать разложенное на парте добро: пергаменты, как исписанные самим Блэком, так и испорченные в процессе сочинения договора, перо, запачканное почему-то красными чернилами и небольшую баночку обычных чёрных чернил, которая во время переругиваний успела упасть и пролиться раза три точно.       Северус, пригревшись и бестолково вцепившись в пергамент, в молчаливом оцепенении наблюдал за сборами. Очнулся, только когда Блэк уже оглядывал класс, прикидывая, не забыл ли чего.       Снейпу собирать было нечего – только свою копию договора в карман сунуть не забыть, да палочку. Он поднялся, на ходу сотворив согревающие чары – пришедшие заморозки легко проникали сквозь стены замка – подумал, что нужно сказать Блэку что-то напоследок, повернул голову в его сторону и…       Они оба совершенно синхронно испуганно дёрнулись: дверь отозвалась скрежетом заклинившей ручки, послышались приглушённые звуки разговора – Заглушающие чары спали.       «Кто бы ни был, баллов тридцать минимум слупит», – обрушилась злая мысль на Северуса, чувствующего, как растворяется наложенный на дверь Коллопортус. А ведь буквально через пару минут их бы уже тут не было!       Не успел Снейп начать придумывать подходящее оправдание, как придурочный Блэк вдруг ухватился за его руку и резко дёрнул куда-то в угол, к одиноко стоящей меловой доске.       Северус, не понимая решительно ничего и изрядно струхнув, попытался вырваться. Но куда там – идиот вцепился похуже мантикоры, ещё и шикнул на него рассерженно:       — Не дёргайся!       Шарик Люмоса над их головами погас, темени коснулось что-то холодное, растеклось по голове и плавно скатилось по мантии. Секундой позже дверь наконец открылась: дышащий через раз Северус узнал тучную фигурку Слизнорта и мысленно порадовался – декан много баллов не снимал, иногда вовсе обходился нравоучениями.       Блэк вдруг сильнее сжал его запястье и еле-еле мотнул головой. Это ничего не объяснило, но сам жест был вполне понятен – «Не высовывайся!».       Снейп судорожно думал о том, как же это глупо. Ладно бы они успели спрятаться за доску, но ведь их прекрасно видно. Ночь выдалась отнюдь не безоблачной, а в классе было аж целых два окна, сквозь которые, разумеется, лился лунный свет, чуть рассеянный, но достаточно яркий.       Да, они отступили в тёмный угол, но блеклого рассеянного освещения хватит, чтобы их рассмотреть! На что этот придурок надеется? Что Слизнорта внезапно одолеет слепота?       Декан постоял в проёме пару секунд, осматриваясь, и решительно шагнул вглубь помещения. На кончике слегка отведённой в сторону палочки замерцал слабый огонёк Люмоса. Северус, от волнения перестав дышать совсем, отчётливо видел, как взгляд его маленьких глаз равнодушно мазнул по ним и переместился на опустелые ряды парт.        «Чары отвлечения внимания? – взорвалась в голове догадка и тут же погасла: – Они не работают, если знать, что искать!»       Слизнорт вздохнул, пробормотал что-то себе под нос, снова оглядел класс и снова не заметил их – будто сквозь смотрел, на стоящую позади доску. Северус замер в ожидании – сейчас, вот сейчас увидит! Любая вариация чар отвлечения внимания развеивается, если как следует сосредоточиться. Уж профессору это точно под силу.       Само наличие этих чар существенно искажает восприятие, и привыкший следить за своими мыслями человек способен быстро обнаружить, что одно единственное место в комнате сознание предпочитает «не замечать». Надеяться на то, что декан не сведущ в ментальных науках? Северус не настолько наивен.       Мгновения таяли, отсчитывая время до позорного разоблачения. С каждым следующим ударом заполошно мечущегося сердца в груди нарастал страх, совершенно ситуации не подходящий. Он ведь не боялся потерять баллы, да и не потерял бы – Слизнорт настоящим нарушением дисциплины считал только дуэли в коридорах, да взрывающиеся на своих занятиях котлы.       Однако Северус стоял, боясь выдать себя вдохом или движением, и напряжённо всматривался в скрытое в полутьме круглое лицо – ждал, когда то вытянется в удивлении, а в укутанном тишиной помещении раздастся переливающееся возмущением: «Молодые люди! Как это понимать?».       Но тишина оставалась незыблемой. Слизнорт лишь слегка потревожил её тихим неразличимым бормотанием и шорканьем туфель – развернулся и побрёл на выход.       Северус смотрел ему в спину и тихо выдохнул, не в силах поверить. Дверь с негромким стуком закрылась, повинуясь невербальному заклинанию и отрезая их от ушедшего профессора, но они не двигались, выжидая ещё немного.       Наконец, звуки шагов стихли совсем. Снейп, отошедший от потрясения, поспешил вырвать руку из блэковских пальцев. Стоило ему это сделать, как по голове вновь растеклось что-то прохладное, смутно напоминающее сырое яйцо.       Твёрдо уверенный в том, что пережил действие какого-то особенного заклинания, Северус повернул голову, чтобы расспросить Блэка, но тот вдруг… исчез.       Придурок, только что стоящий рядом и вцепившийся в его запястье, взял и испарился!       Совершенно растерянный, Снейп сделал первое, что пришло в голову – протянул в сторону грифа руку. Слава Мерлину, приписывать себя к сумасшедшим пока не стоило – ладонь наткнулась на мантию недоумка, кажется, в районе плеча.       Тот издал смешок, Северус снова почувствовал холод на макушке. Он медленно стекал по телу, а перед глазами проявлялся ухмыляющийся гриф. Снейп удивлённо отдёрнул руку – изображение тут же стало пропадать. Частями стекало, как вновь разлитая на голове прохлада.       Северус с интересом всмотрелся в якобы пустое место. Ничего. Пустой и тёмный угол, измазанная меловыми разводами доска.       Загоревшийся на палочке Люмос позволил увидеть края блэковской фигуры – чуть дрожащие и размывающиеся, но видимые. Неизвестное Снейпу заклинание сделало грифа прозрачным. Не стеклянно-прозрачным, а совсем прозрачным: не было ни искажения, ни бликов, сквозь Блэка отлично проглядывался край доски и кусок обшарпанной стены.       Спустя пару секунд он потерял прозрачность внезапно и уже не так плавно – очевидно, действие заклинания закончилось.       — Круто? – спросил с самодовольной ухмылкой.       — Что это за чары? – предпочёл проигнорировать вопрос Северус.       Дёрнув плечом, на котором висела школьная сумка, гриффиндорец вдруг ухмыльнулся ещё шире:       — Понятия не имею. Я спешу, знаешь ли – мне ещё эссе для Флитвика писать!       Снейп не успел ни ответить, ни возмутиться. Недоумок взмахом палочки заставил дверь открыться и, не прощаясь, выбежал прочь.