Closer

Глаза скользят по изгибам изящной фигуры. Стоять в полумраке напротив друг друга кажется чем-то невероятно интимным. Тонкие руки оплетают крепкую шею, утягивая за собой парня в ленивый танец под тихую мелодию. Шаг за шагом. Они аккуратно и плавно кружат по комнате, не замечая ничего. Свет от фар проезжающих машин, громкие крики соседей через стенку, телефон, что закончил проигрывать музыку – ничто из этого не мешает двум любящим душам двигаться так, словно это последнее, что с ними произойдёт. Ёсан мягко улыбается, вглядываясь в уставшее лицо напротив. Чонхо щурится и смешно морщит нос, пытаясь сфокусировать чуть отстранённым взгляд на парне напротив. Старший прижимается к Чхве плотнее и утыкается лбом куда-то в район ключицы, улыбаясь невероятно счастливо. Парни стоят так некоторое время. Вдох-выдох. В какой-то момент младший целует осветленную макушку, а затем поднимает на руки хрупкое тело и переносит его на кровать поблизости. Он укладывает юношу и нависает сверху. Чонхо трётся носом об нос старшего. Ёсан на это лишь нежно берет лицо напротив в теплые ладони и целует чужой лоб. Запредельная нежность и ласка – вот, что всегда было основой их отношений. Конечно, их отношения неидеальны. Случаются и ссоры, и обиды, но каждый раз, после длительного разговора по душам, они находят компромисс. Пара устраивается на мягких, свежих простынях, обнимая друг друга. Кан лежит на крепкой груди Чонхо, невесомо водя пальцами по смуглой коже и слушает ровное дыхание уже уснувшего младшего. Улыбка не хочет сходить с обветренных губ при виде любимого профиля. Тёмные волосы, разметавшиеся по подушке, сжатые в тонкую линию губы, трепещущие ресницы. Этот юноша так плотно засел в голове и сердце Кана и даже не думает вылазить из сознания, что теперь всецело принадлежит только ему одному. Все чувства к этому человеку искрятся нежностью где-то под рёбрами, словно небольшие фейерверки. Ёсан немного приподнимается и легко целует спящего юношу в линию челюсти. Тот морщится во сне, но быстро расслабляется и крепче прижимает тело старшего к себе. Кристально чистый смешок слетает с губ Кана и он обратно укладывает голову на чужую грудь. Тихое дыхание и сердцебиение успокаивают уставший разум и Ёсан проваливается в ласковую дрёму.

***

Не занавешивать окна было не самым лучшим решением. Неожиданно ясное небо радует всех своим ярким светилом. Солнечные лучи резво пробираются в комнату и начинают щекотать нос спящего парня. Чонхо морщится, отворачиваясь от окна в попытке остаться в плену сладостных грёз. Но эта затея не увенчалась успехом, а лишь сильнее разбудила. Чхве садится на постели, сонно осматривая помещение. Место на кровати рядом с ним пустовало. Это не удивляло: хён всегда вставал раньше него. Чонхо пытается размять затёкшие после сна мышцы, зевая, и параллельно встаёт с насиженного места. Юноша направляется в ванну. Рассматривая свое заспанное отражение, Чхве ненадолго погружается в размышление обо всем. Но поток его мыслей перебивает старший. Он появляется в дверном проёме немного неожиданно и пересекается взглядом с Чонхо через зеркало, из-за чего последний приподнимает бровь, наблюдая за дальнейшими действиями другого человека. Ёсан немного смущённо улыбается, практически подплывая к младшему, и обнимает его со спины. Он не говорит ни слова, а лишь прижимается к телу Чхве плотнее. "Был бы котом – замурчал," – эта мысль стремительно проносится в голове младшего, пока он рассматривает парня в зеркале. – Завтрак уже на столе. Я приготовил тосты с яйцом и яблочным джемом,– говорит Кан, всё-таки нарушая их молчание. Бархатный голос звучит чуть хрипло и даже надломлено, будто это его обладатель только проснулся. – Спасибо, хён,– Чонхо отвечает также негромко с улыбкой на лице и разворачивается к старшему всем телом, обвивая крепкими руками чужую талию. Они направляются на кухню держась за руки: младший ступает чуть впереди, удерживая в широкой ладони худую кисть. Пара идёт медленно в сопровождении звенящей тишины. Им необязательно нужно говорить, чтобы чувствовать себя комфортно рядом. Парни сидят напротив друг друга. Чонхо уплетает завтрак, что любезно приготовил ему Кан, второй же пьёт кофе, наблюдая за парнем сквозь веер пушистых ресниц. Чхве также рассматривает старшего, но более открыто: непослушные кудри светлой копной лежат в творческом беспорядке, растянутая домашняя футболка открывает вид на изящные ключицы и тонкую, полупрозрачную кожу шеи. Кукольное лицо, хрупкие плечи и обжигающие тёмные глаза, что смотрят в самую душу. Ёсана хотелось защищать от всего мира... Вот только он в этой защите не нуждался. Несмотря на достаточно спокойный нрав, старший имел острый язык с примесью чистейшего сарказма и живой ум. Что, впрочем, не мешало ему вляпываться в различные идиотские истории и вести себя абсолютно по-дурацки. Чонхо улыбнулся собственным мыслям. Удивительный парень. Так как утро выходного дня началось непозволительно рано, парни решают, что сидеть дома – это сродни преступлению, поэтому отправляются на прогулку в ближайший парк. Гулять среди деревьев тенистых аллей, вслушиваться в любой шорох, разговаривать и смеяться, переплетая пальцы в замок – это их счастье. В эти моменты под кожей словно распускаются бордовые бутоны самых разных цветов и сияют звёзды, что лучами щекочут неспокойную, молодую душу. Чхве улыбается и целует костяшки на чужих руках. Ёсан немного смущённо отворачивается, чем вызывает ласковый смешок и ещё один поцелуй, но уже в слегка красную щёку. Родные стены встречают их уютом и запахом чего-то сладкого. В узком проходе невозможно тесно для двоих, из-за чего парни с громким смехом и постоянными извинениями задевают друг друга, в попытке снять с себя обувь и верхнюю одежду. В гостиную пара практически вваливается. Младший заключает Кана в кольцо рук, не давая отойти от себя даже на сантиметр. Ёсан смеётся на это, но все же делает неудачную попытку, чтобы выбраться из своеобразного капкана. Бой был проигран, хоть и не успел начаться. Чонхо ласково целует родимое пятно на скуле у старшего, чем смущает его ещё больше. Забить на все домашние дела и смотреть излюбленные фильмы из детства, поедая лапшу быстрого приготовления – это ещё один признак их вселенского счастья. Так просто и так легко. Любовь разливается по венам чистейшим золотом – парни будто светятся изнутри, ловя нежные взгляды друг друга. Ёсан прикрывает глаза и целует младшего в уголок рта, внезапно даже для себя. Касание выходит смазанным и неловким, как и почти любое движение парня по отношению к самому родному для него человеку. Чхве приподнимает брови, наблюдая за старшим, что отстранился от него и почти сразу спрятал лицо куда-то в изгиб чужой шеи. – Я люблю тебя,– голос Кана звучит тихо и надрывисто. Парень поднимает тёмные глаза, вглядываясь в черты расслабленного лица. Чонхо щурится, отставляет их посуду куда-то на стол и мягко тянет за собой несопротивляющегося юношу, укладывая их на диван. Ёсан кладёт голову на плечо младшего и обвивает крепкое тело худыми руками, прикрывая усталые глаза. Чужие ладони оглаживают его позвоночник через полупрозрачную рубашку, нервно перебирая пальцами рёбра, а теплые губы касаются макушки. Чхве очень редко говорит о своих чувствах, ведь проще их показать. Умиротворение лениво расползается по комнате, вплетаясь в тишину после окончания очередного фильма. Ёсан сладко дремлет, иногда очень громко выдыхая. Чонхо лежит, смотря в потолок и слушая мягкое дыхание. Это большая редкость – наблюдать за уснувшим старшим. Он всегда засыпает позже, чем Чхве, и встаёт раньше. Выдох Кана щекочет открытую кожу шеи, из-за чего младший несильно вздрагивает. Но после тихо хихикает и закрывает глаза.

***

– Пять часов вечера, а мы с тобой ничего не сделали,– Ёсан тихонько ворчит себе под нос, дуя губы. Он сидит на стуле, сонно рассматривая спину младшего. – И что? Завтра уберёмся, хён. Зато ты немного поспал. Эта сессия из тебя душу чуть не вытрясла,– Чхве бубнит себе под нос, пытаясь аккуратно перевернуть еду на сковородке. – А что? Хочешь быть на её месте?– Кан говорит это вкрадчиво, словно констатируя факт. Чонхо всё-таки роняет несчастный блинчик и поворачивается к говорящему. – Кан Ёсан, вы ещё не проснулись? Что за наглость?– младший вскидывает брови. – Ну, иногда я же должен пользоваться своим языком по прямому назначению. На эту фразу Чонхо лишь обречённо закатывает глаза и возвращается к готовке. Резкая смена поведения этого человека может доконать кого угодно своей непредсказуемостью. – Хотя, разложить тебя я был бы не прочь,– Чхве говорит это игриво и слышит как сзади давятся воздухом, а затем тихонько хихикают. В отличии от других, младший обладал одним преимуществом: он умел отвечать Ёсану в той же манере, независимо от того, что тот выдаст. По началу это было сложно, особенно, когда они только начали жить вместе, но со временем выработался некий иммунитет. Парни сидят напротив друг друга также, как и утром. Перекидываясь какими-то абсолютно незначительными фразами, они сидят и уплетают стряпню, что столь любезно приготовил младший. Тихий смех Ёсана звучит очаровательно. Он собирает уже пустые тарелки и начинает их вымывать. Рубашка лениво сползает с хрупких плечей и Кан безуспешно пытается натянуть её обратно. Чонхо за этим наблюдает с лёгкой полуулыбкой. Он подходит к мученику и сам поправляет ткань, целует замершего от неожиданности парня куда-то за ухом и обвивает руками тонкую фигуру. Чхве кладёт голову на острые лопатки и как-то блаженно улыбается. Они стоят так недолго: Ёсан заканчивает мыть посуду и оборачивается к младшему, внимательно всматриваясь в родные глаза. Темноволосый юноша улыбается ему все также сладко и наклоняется к старшему, мягко прижимаясь к губам напротив. Поцелуй выходит до невозможности нежным и чувственным. Кан прикрывает глаза и обвивает шею ласковыми ладонями, иногда гладя ворох тёмных волос. Любовь часто нечто большее, чем необузданные чувства. Это смесь нежности, чувственности, ласки, страсти. Иногда в ней можно увидеть вкрапления боли, злости, ненависти. Любовь – это жгучая смесь различных чувств. И лишь двое людей могут обуздать и ее свет, и ее тьму. Иногда любовь созидает, иногда не оставляет даже песчинки. Но она никогда не тронет тех, что несут ее сущность внутри себя.