Беги от меня

Я помню тебя полностью Помню твои волосы и голос Полностью, как ты улыбалась И ты как будто Символ моей молодости Ты не читай их новости Я помню тебя полностью Кто ты? (Масло черного тмина feat Zoloto — ПОСЛЕДНИЙ СНЕГ)       Время 23:01. За окном всё ещё идёт снег и еле слышно завывание злого ветра, покачивающего верхушки серых безобразных деревьев, когда-то осенью уснувших крепким-крепким сном.       Желания заставляют нас принять факт нашего существования: яркие и светлые сладкие, депрессивные кислые, чистые, пепельно-грязные, но воздержание от желаний сродни бездушной пытке, заключающей в клетке самого себя. Страх быть обманутым, отвергнутым, ненужным, непонятым порождает предвзятость и злобу. Недоверие, разрастающееся мёртвыми лозами по сердцу, опоясывающими тугими ветвями, становится опасным, ведь оно не поддерживает в живом, жаждущем существе жизнь, а лишь затемняет её чёрно-белым градиентом.       Даша сидит в кресле, подобрав под себя колени и смотрит вглубь ночной панорамы, снег всё летит и летит, покрывая дороги и дома белой шуршащей вуалью. «Мальчики бывают коварны, и он тоже…?».       Хес хочет подойти ближе, в попытке вытащить её из сложной внутренней рефлексии, которая написана на лице.       — Даш, Даша…?       Она смиренно поднимает глаза наверх, откликаясь на зов, ловя близкие, привычные черты. Тонкая полупрозрачная кожа, оттеняемая малиново-розовыми неоновыми бликами, открытая шея…он делает маленький шаг и Гаечка приподнимается, инстинктивно отдаляясь, в напряжении держа дистанцию. Хесус впитывает её недоверие и запинается об этот практически ощутимый под кожей ток, впервые с искренним недоумением откапывая очередную догадку.       — Ты чего так шугаешься, боишься меня что ль?       Гаечка делает вид, что не понимает, о чём речь.       — Ахах, что? Нет, конечно, — она поправляет свои волосы и нервно хмыкает, вновь опускаясь в кресло, в то же время чувствует на себе блуждающее, почти осязаемое созерцание. «Она такая красивая, маленькая, глупая…хочу прикоснуться».       — Подойди ко мне, — произносит твёрдо, но с едва ощутимой мольбой.       Густо краснея, она путает взгляд в складках одежды, полу, где угодно, смущаясь этого голоса, этого полумрака, избегает и возвращается назад снова. «Нет, нет, нет…».       — Блин, Хес, хватит, мне…мне домой надо, — лепет тихий и отчаянный. «Домой?..хочу, чтобы твой дом был здесь». Горечь на секунду проскальзывает в разуме, но там же остывает, оставляя за собой неприятный осадок проигрыша.       — Ахах, ну блин. Тогда не получишь свой телефон. «Если ты видишь во мне змею, разве я смогу стать к тебе ближе».       Даша так же продолжает сидеть в мягком кресле, не обращая на него внимания, мнёт в руках где-то на столе найденную бумажку, в голове вязкая карамель, но это откуда-то взявшееся ограничение давит не меньше. «Не поддаюсь на такие провокации». Некоторое время он смотрит на неё, ждёт, что передумает, но она упорно молчит, свернувшись клубочком в его кресле. Внезапным обухом по голове накатывает стыд и ещё куча других уязвимых эмоций, которые ему никогда не хотелось бы испытывать одновременно. Позабытое чувство тревожной досады вызывает слабость, но он продолжает её скрывать за лёгкой ненавязчивой ухмылкой. Так нельзя. Она его не хочет, и эти странные детские игры в действительности слишком глупы. Множество раз проявив инициативу, он практически никогда не ощущал в её поведении намёков и открытых действий. Он мог бы долго добиваться женщину, в зависимости от степени выдержки и увлечённости объектом, но если она не отдаёт ничего взамен, как бы она не была мила, хранить в себе этот поток необоснованных желаний вечность слишком расточительно. Рано или поздно остаётся лишь отпустить.       Хес понимающе «угукает», аккуратно кладёт телефон на столик прямо перед ней и идёт на кухню оставляя её в глухом одиночестве. «Запутавшаяся девочка» в немом разочарованном стоне обхватывает голову, чувствуя обжигающий от обиды на саму себя, укол в груди.

***

      На кухне горит свет от лампы, никакого полумрака. На столе в центре стоят стеклянные бутылки, пакеты из-под еды после сбора, которые сейчас слишком лень разбирать. С верхней полки стеллажа он достаёт какой-то дорогой вискарь и наливает в стакан. Рваным движением открывает морозилку в поисках льда. «Да уж, них#я…ладно». Бурлящая жидкость напоминает золото, он задумчиво глядит вглубь неё, медленно помешивая в руке. «10 лет, но я же нормально выгляжу, прям так и не скажешь. Тем более я ж не какой-то нудный дядя в костюмчике…». Тихо вздыхая, он делает небольшой глоток.       Теплая маленькая ладонь опускается на бок, едва-едва касаясь. Хес от неожиданности вздрагивает и рука резко исчезает. Он настороженно замирает и прячет полуулыбку, не желая больше спугнуть. Девушка упирается лбом в пространство между лопатками, опаляя кожу горячим дыханием, которое ощущается даже сквозь одежду и крепко обхватывает его талию, скрещивая руки на животе. «Ох, бл#ть)». Наконец позволив себе вымученно улыбнуться, он допивает из бокала и разворачивается, обхватывая её лицо руками, неловко гладит по щекам, заводя непослушные волосы за уши. Наклоняется, целует в лоб, глаза, скулы, жадно растягивая. Нежная кожа под руками становится красная, а глаза начинают предательски слезиться. Девушка судорожно держится за обхватившие по бокам руки, ощущая тягучую слабость в ногах. Вкус яда так сладок Мир — пластик, досада Остался осадок Хоть выпил всё залпом Ранить взглядом Не пробуй, не надо И струны с натягом — На шее бродяги GONE.Fludd feat. IROH — ВКУС ЯДА [prod. by Toreno]