Нет любви, нет смысла

      Похоть – один из семи смертных грехов, грех из-за которого щеки рдеют, а глаза хочется прикрыть толи из-за стыда, толи из-за смущения.             Фома Аквинский средневековый итальянский философ и теолог считал похоть грехом и пороком, отмечая в ней избыточное и противное разуму стремление к совершению половых актов. Между тем, половые акты в рамках супружеского союза ради зачатия детей к похоти отношения не имели, что по своему было до боли иронично, что волей не волей хотелось расхохотаться в голос, так ярко и звонко, а главное заразительно, но свою причину веселья родным юноша не выдавал, лишь отмахивался смахивая слезинки с уголков очей и продолжал, с улыбкой на устах читать статью философа. Однако «Учитель Ангелов» относил к данному греху, лишь некоторые случаи: Изнасилование, совращение, простой блуд, прелюбодеяние, кровосмешение.             Сам актер случайно наткнулся на данную статью в интернете, из-за любопытства решился прочитать все от первого абзаца, до последней точки. Волей не волей, тот стал более вдумчивым, стараясь сложить два плюс два, пока в черепной коробке, словно заевшей пластинкой прокручивался вопрос: «Разве похоть грех?».             Разве не благодаря похоти и появилось, все население земли. Разве греховна между возлюбленными та искра что обзывают большинство похотью?             Похоть ассоциируется с красным, почти неоновым красным, привлекающий людей словно глупых мотыльков яркое пламя свечи что пляшет играючи и по детски невинно казалось, заманивая, чем ближе такие невинные с виду существа приближаются к теплу, тем сильнее возрастает угроза сгореть в этом огне. Они добровольно готовы сгореть, в этой искре.             Аквинский наверняка перевернулся в гробу, увидь похоть между кровными людьми, что ещё и являются братьями. Предпочел умереть вновь, лишь бы не ВИДЕТЬ этого.             Топаз слишком зависим от чужого тепла, он нетерпелив как только те переходят порог пустого благо дома, тянет Аквамарина на себя целует, сжимая правую руку на затылке брата, пока левая рука находится на упругой ягодице, оглаживает неторопливо, будто стараясь насытиться, пока Хошино старший отвечает на ласку, оттягивая длинные шелковистые волосы затянутые в простой хвостик, тело требует больше действий, пробивает приятным током юношеские тела.. Атмосфера в доме тут же меняется, по обителю блуждает расколенная страстносладость, рассматривает каждый уголок, даже не обращая на нашу парочку внимание, лишь от её одного присутствия дышать катастрофически было тяжело. Грудь горела адским пламенем и тут же это адское пламя, казалось наполняло каждой уголок дома. Словно Топаз и Аквамарин были распространителями этой давящий ауры наполненой похотью.             Аквамарин стонет негромко, даже можно сказать тихо, а Топазу этого до жути мало. Толкает мстителя, к стене просунув колено облаченое в простые черные брюки между чужих бедер, оттягивает ворот болотной чужой толстовки и ведет дорожку горячих поцелуев от скулы возлюбленного до шеи, останавливается в районе кадыка и игриво лижет, чуть прикусив бледную кожу, временно помечая кровного родственника. Коротко стриженный шипит на пороге сладостных греховных чувств и боли чужое имя:             –Топаз...             Возбуждение скатывается из груди, до низа живота, образуя неприятный узел у обоих парней.             Плавное все события переходят в комнату Хошино Аквамарина, абсолютно обнаженные два с виду одноликих парней наслаждаются телами друг друга. В помещение царит полумрак, пока воздух был разгорячен, образую на белоснежной кожи капли пота, хотелось встать и открыть окно, но останавливал данный порыв лишь желание тела требующие в срочном порядке разрядки.             Старший царапает чужую спину, словно кот знающий что хозяин не осудит за такую вольность, пока младший растягивал пространство внутри актера для себя, чтобы отвлечь возлюбленного? от столь неприятного каждый раз должного процесса, затягивает того в неторопливый поцелуй. Обводит играючи языком ряд коренных зубов, будто стараясь перечитать нужное количество, после два языка вступают своеобразную борьбу за права лидерства. Танцуют в абсолютно диком танце, не смея отдавать так просто права лидерства. Отвлекающий манёвр позволяет длинным пианисткими пальцами, неспешно двигаться внутри, массируя и растягивая кольцо мышц. Постепенно прибавился и третий палец, что открывал ещё большие возможности.             Аквамарин ощущал, как его тело находится в блаженном трансе. Словно другая вселенная в которой можно позабыть о всех переживаниях, отдаваясь лишь чувствам и желанием. Время становится абсолютно неважным, пока сердце требовало тактительной связи.             –Дыши.–отстраняясь от столь сладостных губ с громким чмоком актер и напоминает с томным вздохом, молвит Хошино младший, что вызывает мимолетное раздражение у старшего.             –Без тебя знаю.–последние слова тонут в его же стоне.             Шаловливые пальцы нашли точку G, будто стараясь приструнить несчастного что доказывало ухмылка перерожденого.             И все же порой Топаз мразь последняя.             Помасировав ещё пару секунд данное место и выбив из старшего громкие стоны, длинноволосый решил не мучить, ни себя, ни коротко стриженного, от того вынимает пальцы из укромного места наводя кончик ствола органа в колечко.             На время оно сжалось, не чувствую так нужных пальцев, мстителю данное опустошение ни в коем не нравилось. Хотелось довести дело до конца, но благо Хошино младший не решил кровного родственника мучить, от того тот почувствовал новые ощущения. Такие знакомые и родные.             Проникновение было медленным, актер не спешил, зная что одно не правильное движение может отозвать болью для мстителя, но движения все такие же уверенные. Как никак они таким непотребством занимались не первый раз. Каждый дюйм проникновения заставлял чувствовать обоих волну удовольствия, что заканчивалась где-то на кончиках пальцев ног, сначала толчки были все такими же неспешными, тягучими, заставляющие желать большего, терпеливость куда-то сразу же пропала, но как только оба привыкли к ощущениями, движения стали более ритмичными и быстрыми.             Сменив слегка позу, а то есть Топаз решил закинуть правую худощавую ногу родственника себе на плечо. Так толчки более глубокие, пока член мог спокойно коснуться точки G, от того Аквамарин уже позволил себе не сдерживаться. Мелодичные мужские стоны наполнили комнату, отражаясь об стены, пока кровать одноместная неприятно скрипела под напором двух тел ударяясь об монолитную стену покрытую обычными белыми обоями.             Будь тут Мияко или Руби, те явно бы что-то заподозрили. Но благо у B-komachi было выступление, что позволяло юношам разгуляться.             Топаз совсем не скрывал свое удовольствие, позволяя вырываться звукам любви из уст.             –Я скоро...–молвит на одном дыхание Топаз.             –Я тоже...             Узел распустился, пока у обоих перед глазами звездочки сверкают, чужое семя заполняет Аквамарина до краев, пока его собственное семя стекает по его же низу живота.             Те не сразу друг от друга отстраняются, младший тянется за поцелуем, он выходит более трепетным, наполненный сладкой удолетверенностью что тут же окутывала обоих юношей.             Хошино старший обязательно отчитает младшего за вольность, но, а пока оба будет наслаждаться остатками той страстной любви что ещё витала в комнате ощутимым шлейфом, глицинии и морского бриза.      

*****

      Итальянец наверняка был в ужасе с их него дуо, но впрочем Хошино Топазу безразлично мнение уже давно почившего. Как никак, второй шанс ему был дан не просто так и он не будет себе, ни в чем отказывать.