химический роман

— Ну что, Пик? Какого хрена происходит вообще? — Порко привычно наклоняется через стол, к Пик, что снова сидит спереди. Было трудно поймать ее в последние два месяца, потому что, — черт знает, почему, но она просто перестала появляться на всех парах, да и в коридорах будто бы ее след простыл. Обычно шаталась туда-сюда, врезалась в людей да приковывала взгляды парней и девушек, но сейчас ее почти нигде не было. Трубку не брала, в квартире не появлялась. Но сегодня вдруг затмила всех своим присутствием, забежав в аудиторию с привычным опозданием на десять минут. Порко знал, что, вроде бы, три месяца назад химичка Ханджи сдалась и согласилась на свидание, а что за дрянь дальше произошла, он не имел понятия. Но наконец-то выдалась возможность спросить — вот он, Порко, снова наклонился к подруге и начал допрос. — Игнорируешь, — говорит, не получив ответа. Волосы завязаны в небрежный хвост, хотя обычно она так не делает. Ну и ну. Пик вздыхает. — Да работу нашла. Я отчисляюсь, сегодня пришла отдать документы и поговорить с тобой. Выражение лица Порко говорило: «Какого хрена так резко, какого хрена ты не сказала мне, какого хрена ты вообще куда-то пропала», но Порко, будучи настоящим другом, засунул эти вопросы глубоко внутрь и вместо этого решил поиздеваться: — Наконец-то мне больше не придется терпеть твое чертово нытье о том, как тебе не нужна история. Два года ждал, — сказал он где-то через минуту. — Ты, засранка, перевела тему. Улыбочка на ее губах как-то коварно блеснула и тут же угасла. Порко ткнул ее в плечо, чтобы не молчала, потому что ему было интересно. «Я так понимаю, свидание было успешным?» — спросил, надеясь поддеть ее. — Да, и не одно. Я тебе напишу. — Врешь, Фингер. Но я у тебя все выведаю. — Посмотрим. После пары Пик снова испарилась, не успев даже поздороваться с Райнером и Бертольдом, но Порко заметил, что лаборантская пустовала — дверь была закрыта на ключ, а документы на отчисление были оставлены у ректора. Порко у нее обязательно все выспросит, но даже не уверен, когда, потому что она не приходит в квартиру к ним с Зиком и, видимо, больше не придет. Как-то круто все изменилось за эти пару месяцев. На этот раз ей пришлось идти на трамвайную остановку, потому что дом был далеко. Двадцать минут она слушала музыку, пока не вышла на улицу, и пошла через узкие дворики, ежась от прохлады — забыла шарф. Уже весна и снег растаял, но потепления, видимо, ждать еще долго. Дома ее ждала Ханджи, так что она ускорила шаг и зашла в подъезд старой пятиэтажки, взбежала по ступенькам на третий этаж. Стало теплее, но руки еще не отогрелись, поэтому Пик прижимала их друг к другу. Ханджи открыла где-то через две минуты после того, как впервые звякнул дверной звонок, и в открывающейся двери показалось ее заспанное, но ужасно довольное личико. Пик зашла в тепло квартиры, притворила дверь окоченевшими и покрасневшими руками, и Ханджи тут же взяла ее ладони в свои и шепнула: «Опять без перчаток ходишь, дуреха». Ханджи положила замерзшие руки на свое теплое лицо и прикрыла глаза, ежась немного от холода чужих пальцев, а Пик просто думала, что ее девушка до чертиков напоминает котенка. Когда Пик сняла верхнюю одежду, они улеглись на пол в гостиной, где было разбросано много подушек, и Фингер полностью закуталась в плед. Ханджи придвинула ноутбук поближе к себе и что-то потыкала, но Пик не видела, что именно. — Я отдала документы, — сказала она, зевнув. — Наконец-то. Меня слишком расстраивала учеба. — По тебе было видно. Пик смотрела по сторонам, и отчего-то захотелось сказать: — А если бы я не врезалась в тебя и не испортила свою книгу, то не лежала бы здесь. Вспоминая это сейчас, Пик глядит на затылок Ханджи, волосы которой завязаны в растрёпанный хвостик. И Пик думает, что ей несказанно повезло. Ханджи поворачивается к ней и глядит довольным, полным доверия взглядом, подползает ближе. В октябре Пик всего лишь столкнулась с Ханджи в коридоре учебного корпуса, а теперь она лежит на полу в ее доме, смотрит с ней фильмы, слушает старую музыку, которую посоветовал Бертольд, обнимает ее крепко-крепко и никогда не хочет отпускать по утрам на учебу, не давая выползти из кровати. Ханджи уткнулась лбом в ребра Пик, мурлыкнула: «Мне всегда чего-то не хватало, пока я не встретила тебя». — Отдыха тебе не хватало, Ханджи, — Пик смотрела прямо в потолок, по которому ползло некрасивое размытое пятно. Ее правая рука покоилась у Ханджи на затылке и пальцы периодически сжимались-разжимались на прядках волос. Ханджи приподняла голову: — И кофе. — она помолчала. — Послушай, ты хочешь остаться жить со мной, или вернешься к друзьям? Ты живёшь у меня не так давно, но мне уже понравилось… Останешься, Пик? Ханджи состроила щенячьи глазки и совсем обмякла в руках своей девушки, пока та очень бережно и нежно гладила ее то по спине, то по голове. Пик вздохнула: — Ответ же очевиден, Ханджи… Они зануды, а с тобой весело и хорошо, — Пик улыбнулась. — Будем смотреть сериалы и обниматься целыми днями, и никаких лишних людей. — Как скажешь, моя королева. Дома Ханджи становится слишком уютной и обычной, чтобы воспринимать ее в лабораторном халате, работающую с приборами и реактивами. Она домашняя, более спокойная и мирная, как кошка, а ещё мурлычет от прикосновений и любит, когда ее целуют в шею и ключицы. При одногруппниках и учителях Ханджи обязательно веселеет, улыбается во все тридцать два и громко разговаривает, но тут же обмякает и кладёт голову на плечо, стоит им с Пик усесться в трамвай до дома. Пик уже сбилась со счету, считая, сколько же у Ханджи Зое особенностей, которые делают ее настолько прекрасной. Вблизи видны следы от защитных очков, которые обычно прилегают к лицу очень плотно, вырисовываются прожилками на носу и вокруг глаз. Пик проводит пальцем по ее щеке, и Ханджи приподнимается, чтобы подвинуться ближе. Ханджи очень любит сплетать их пальцы, и Пик чувствует тепло, к которому все никак не может привыкнуть за эти пару месяцев. Но у них ещё много времени. Это растрёпанное гиперактивное чудо в лице Ханджи Зое, чья одежда насквозь пропахла чем-то отравленным, целует Пик Фингер так тепло и приятно, что захватывает дух; Пик думает, что не зря Создатель сделал ее такой неуклюжей.