Это было недавно

      – Если ты не хочешь, не обязательно что-то делать, – тихо шепчет Чунь Юнь. Он слышит, как колотится сердце Моны – ему не обязательно даже видеть ее лицо, чтобы знать, что ее щеки полыхают, а серые глаза темнеют от волнения.       – Звезды сказали мне сегодня, что так будет правильно, – отвечает Мона, стараясь быть загадочной, но дрожь в голосе ее выдает.       Они заперты в шкафу – у них есть целых семь минут, которые они могут провести как угодно. Чунь Юнь думает, что они просто будут молчать и не двинутся с места; от Моны тонко пахнет духами и вином, и у ее губ тоже оказывается пряный привкус – это он узнает, когда она подается вперед, обвивая руками его шею, и целует.       Чунь Юнь кладет руки на тонкую талию, скорее, на автомате, его ладони чувствуют жар даже сквозь плотную ткань рубашки. Мона жмется к нему всем телом, зарываясь пальцами в волосы на затылке, и, когда она на секунду отстраняется, Чунь Юнь тянется следом за ней.       Мона тихо стонет в поцелуй, когда он мягко прикусывает ее за нижнюю губу и щекочет языком нёбо, и Чунь Юнь чувствует, как его прошивает приятной дрожью. Он прижимается спиной к стенке шкафа и неожиданно подсаживает Мону выше, заставляя обхватить бедрами за пояс. Она испускает дрожащий выдох, цепляясь за плечи Чунь Юня, и почти касается его губ своими, но…       – Время вышло! – весело кричит Син Цю, на фоне ему вторят пьяные вопли Синь Янь и Ху Тао. Мона вздрагивает и отстраняется, и Чунь Юнь тут же опускает ее на пол. Он старается не думать, что после этого дистанция между ними станет еще больше, потому что, даже будучи вусмерть пьяными, невозможно забыть подобное.       Но Мона берет Чунь Юня за руку и переплетает с ним пальцы. В свете, проникающем сквозь открывающиеся дверцы шкафа, ее глаза блестят неожиданной уверенностью, и когда она выходит в комнату, сжимая его ладонь, Чунь Юнь следует за ней.