Сплетница

Гермиона, Джинни, немного Малфоя и Нотта, может пора поговорить об еще двух немало известных людях? Смекаете? Все не без греха — Поттер и Уизли тоже. Не сказала бы, что их грехи вселенского масштаба, но вам всяко интересно, не правда ли?

      Лето после войны изменило всех, стоит это признать. Идеальный Поттер превратился в ревнивого собственника с ПТСР. Джинни это скрывала, никто не знал что происходило за дверью их спальни в Норе. Вы знаете симптомы ПТСР? Раздражительность, вспышки гнева, нарушение сна, навязчивые воспоминания, снижение интереса к жизни, вообще сюда многое можно отнести, но эти симптомы напрямую относились к Поттеру. Да, он пережил многое и в его голове много ужасных воспоминаний — одна только смерть Сириуса чего стоит.

Признаться, даже я тяжело приняла этот факт.

      При этом сложно назвать это поводом срываться на свою девушку и в порыве агрессии замахиваться на нее. Нет, он не бил — вовремя останавливался, особенно когда кончик палочки уже оказывался между его глаз. Бедной Джинни даже пришлось пройти мини-курс по самообороне — может пригодиться. Поттер плохо спал, кричал во сне, мог махать руками, что приводило к синякам на теле его девушки. Почему-то он отказывался пить зелья для крепкого сна, даже смог как-то распознавать его по запаху в напитке, но один хороший знакомый Джинни Уизли приготовил ей похожее зелье без каких-либо ароматов. Это помогало, правда, но ночь не бесконечна, а днем все повторялось. Он мог спокойно запретить всем выходить из дома, мог запереть все двери. Это ужасно, но ему это прощали — бедный Гарри Поттер получил психологическую травму после стольких убийств на его глазах. Давайте честно, у Артура и Молли убили сына, но они не заработали себе ПТСР или чего похуже. Мама Малфоя, например, несколько месяцев лежала в дурке — кхм, простите — в специальном подразделении Мунго. А вот Уизли стали примером сильных духом людей, Поттеру стоило бы взять уроки.       Что он и сделал.       Ему потребовалось около двух месяцев, чтобы принять свой диагноз и согласиться на лечение в специальном подразделении Мунго. Вспышки гнева постепенно пропадали, даже начал появляться интерес к жизни, особенно, к жизни своей девушки. Собственничество и ревность, появившиеся после войны, не давали ей покоя. Он гордился, что у него такая эффектная и привлекательная девушка и жалел об этом одновременно. Для многих Джинни стала объектом симпатии, для кого-то даже влюбленности. Ей прилетали анонимные признания в любви, приглашения на свидания, письма от подруги из Шармбатона, — которая, видимо была нетрадиционной ориентации, — пару раз в симпатии признавался пьяный Финниган. Это сводило Поттера с ума, он сжигал все письма, которые прилетали Джинни. Однажды он сжег приглашение на просмотр в одну из команд квиддича, о котором она узнала после того как ей пришло письмо (как можно догадаться, она успела его прочитать): «Уважаемая Джиневра, нам очень жаль, что Вы проигнорировали нашу просьбу. Мы уверены, Вы бы быстро сделали себе карьеру лучшего игрока сезона. Надеемся, мы не увидим Вас в команде наших соперников». В тот момент Джинни была на грани того, чтобы сесть в Азкабан за убийство.       — Непреложный обет! — крикнула она, отвлекая Поттера от отправки письма. — Кому ты отправляешь?       — Неважно, — недовольно ответил он.       — Дай мне непреложный обет, что ты больше не будешь уничтожать письма адресованные мне! Ты своей ревностью только что лишил меня карьеры!       Поттер сделал к ней пару шагов, но Джинни направила на него палочку.       — Обет!       Челюсть Поттера напряглась, кулаки сжались настолько сильно, что побелели костяшки. В голове Джинни промелькнула мысль, пьет ли он зелья, которые были прописаны. На кончике палочки начал появляться небольшой белый свет и Поттер смягчился:       — Кто его нам устроит?

***

      Три раза в неделю он посещал Мунго, пил успокоительные зелья, раз в неделю у него была капельница — это наконец дало свои плоды, и Гарри вернулся в свое прежнее состояние, стал тем, в кого когда-то влюбилась Джинни. Сам он еще даже не подозревал, что уже было поздно, тем не менее их отношения продолжались. Гарри окружал Джинни заботой и бесконечными букетами в качестве своих извинений, пытался чаще проводить с ней время, когда она была дома, но понимал, — он заслужил это игнорирование и сухую благодарность за цветы. Всего два месяца испортили несколько лет отношений. В какой-то момент Джинни проводила больше времени вне дома, Рон не знал где именно, как и Гермиона.

Зато мы знаем!.. хих

      В тот вечер в клубе, после очередного приступа ревности, Гарри прогуливался по заднему двору, как заметил мигающий свет от палочки у живой изгороди, простирающейся по периметру всей территории клуба. Если быть точнее, он ждал этого — сигнал, чтобы найти еще одного хранителя тайны. Невилл и Симус прознали про магловский способ успокоиться — одно очень интересное растение. Благодаря познаниям в травологии первого и находчивости второго, они смогли превратить это в небольшой нелегальный бизнес. Именно это помогало Гарри держать свои эмоции под контролем, а не какие-то капельницы с валерианой.       Оглядываясь по сторонам — хотя, правды ради, тут практически все об этом знали — он подошел к сокурсникам. Симус протянул пакетик с запрещенным на территории Англии растением, взамен получил несколько галлеонов. Внутри сразу стало чуть легче, он боялся, что покупка сорвется, как в прошлый раз, когда неожиданно появилась Гермиона.

Согласна, секрет очень скучный! Но, это все еще секрет! Тсс…

      Наверное, вам интересно как Гарри узнал об этом? Ответ простой — Теодор Нотт. Забавно, не правда ли? Они встретились в этом же клубе пару недель назад, где Тео стал свидетелем очередной ссоры своего друга из Дурмстранга и великим героем Гарри Поттером.       — Стой, братишка. — Тео взял Поттера за плечо и взглядом проводил Джинни, которая как ему казалось начала плакать. Это заставило сжать плечо сокурсника чуть сильнее.       — Я тебе не братишка, — рявкнул Поттер и пытался вырваться из хватки.       — Поттер, ты же знаешь, что в Мунго лечится Пэнси, а это значит, что многие знают, что там лечишься и ты. — Тео пожал плечами. — Судя по всему лечение ПТСР не очень помогает?       — Какая тебе разница, Нотт! — Глаза Поттера налились яростью, он выискивал взглядом Джинни, еще чуть-чуть и у него бы пошла пена изо рта, насколько он был зол.       — Пошли.       Тео буквально тащил Поттера за собой в одну из гостиных комнат на втором этаже. Вообще, он был не против набить ему морду за такое отношение с девушкой, но в его интересах было сделать Гарри спокойным, чтобы Джинни не приходила на встречи заплаканной. «Все ради тебя» — думал Тео, пока тащил вырывающегося из его хватки Поттера. Характерный стук в дверь — два быстрых стука, затем один, после чего три быстрых — дверь открыл Симус. Тот с недоверием посмотрел на своего сокурсника, который, в свою очередь, пристально смотрел на него. Гарри не очень понимал что происходит, но по немому взгляду Симуса — что-то подозрительное, возможно нелегальное.       Да, он оказался прав.       Комната была наполнена клубами дыма, а вся мебель пропитана им. Помимо Симуса, его встретили Дафна Гринграсс и Дин Томас. Судя по их лицам — никто не ожидал его увидеть в этих стенах.       — Зачем ты его привел? — возмутилась Дафна. — Теперь он всем расскажет.       — Помощь решил оказать этому идиоту. — Тео толкнул Поттера на диван, взял со стола папиросу и поджег ее. — Бери молча и кури.       Обстановка в комнате была напряженная, все ждали реакции своего сокурсника — закричит ли он и убежит, или же останется с ними. Симус сел рядом, — на подлокотник дивана, — заговорщически улыбнулся и посмотрел на компанию.       — Думаю, ему нравится, — зафиксировал он, заметив спокойное дыхание Гарри.       Все заметно расслабились, вернулись к своим разговорам, хотя Дафна с небольшим недоверием периодически поглядывала на Гарри. Он расслабленно сидел на диване, выпуская кольца дыма, которым его научил Теодор. Было действительно спокойно, хорошо — от мунговских зелий такого эффекта не было. Вся агрессия, что наполняла его изнутри, испарилась вместе с дымом, выходящим в окно. Симус налил ему бокал огневиски и, кажется, они не были прежде настолько дружны, как в этот день. На весь оставшийся вечер Гарри забыл обо всем, включая Джинни. Его ни разу не посетила мысль где она, с кем, ушла ли домой или все еще в клубе. Все это перебивали глупые разговоры с Симусом, Дином, Дафной и Тео. Именно с этого момента все в голове Гарри перевернулось — он осознал что натворил и стал пытаться исправиться. Как только у него случалась очередная вспышка ревности, он доставал из тайного кармана свое «успокоительное» или в срочном порядке отправлял письмо Невиллу.

И, все-таки, что-то есть такое… ммм… загадочное в этом вечере в комнате, не думаете? Ладно, перейдем к Рону, дорогие читатели.

***

      Рон соблюдал целибат ровно до знакомства с Лавандой, которая нарушила его где-то примерно через пару недель. Не то, чтобы ему это не понравилось, но в фантазиях целибат прерывался из-за любимой Гермионы, которая абсолютно его не замечала. Подсуетившиеся братишки научили его азам…

Даже не хочу представлять как это выглядело. Буэ…

      …подсказали пару секретиков. Как оказалось, Рон не был в постели таким неуклюжим, застенчивым и немного глуповатым. Там он был каким-то половым гигантом, — возможно это приукрашивала Лаванда, — но после их расставания в его кровати побывало не меньше трех девушек. Поговаривали, что это дико злило «королей секса» слизеринцев, особенно Блейза Забини, который усердными «занятиями» зарабатывал эту репутацию. Хотя, по правде говоря, его лучшие друзья тоже были не в восторге этого.       Летние секреты всегда самые интересные, точнее, чаще всего это именно так — много свободного времени на совершение различных глупостей. Рон чертовски устал ждать, пока Гермиона изучит все книги про первый секс и взял грех на душу — спал с другими. О, да, вы не ошиблись и ваши глаза не сломались. Репутация, которую ему сделала Лаванда, очень помогла, сложностей с поиском девушек у него не было — та же Лаванда периодически приходила на встречи с бывшим. Ее не беспокоил факт того, что он встречался с Гермионой, ведь именно она увела его в прошлом и это была, своего рода, месть. Рон научился хорошо скрывать секреты, как и тот факт, что в известном всем клубе он запирался в комнате вовсе не с Гермионой. Ему нравилось слушать как под ним или на нем громко стонали, кричали его имя, часто дышали. Он предпочитал вид сзади — некий факт доминирования.

Признаться, тоже захотелось попробовать эту машину секса. Надеюсь, Лаванда не слишком приукрасила.

      Все, что происходит в клубе — остается в клубе. Рон не терял надежды переспать с Гермионой, но его мечта с прерыванием целибата именно с ней давно была утеряна и тут, скорее всего, было больше желание стать ее первым парнем, показать ей «настоящий бурный страстный секс». Он бы очень расстроился, узнав, что настоящий секс ей уже показали, но Гермиона успешно репетировала дома ту смущенность, что у нее была с Малфоем и Рон поверил.       Все случилось в том же клубе. Она избегала Малфоя, боялась, что если они заговорят, все сразу поймут — между ними что-то есть.

Между нами девочками, Драко боялся того же и это его до невозможности злило.

      Нужно было отвлечься от этих мыслей, от Малфоя и воспоминаний с ним.       — Не хочешь уединиться? — игриво спросила Гермиона.       — Зачем? — не успев проглотить кусочек сыра, поинтересовался Рон.       — Не будь идиотом!       Он едва не подавился, растянул улыбку и прикусил нижнюю губу. Гермиона следовала за ним, а, если быть точнее, ели успевала перебирать ногами, насколько быстро он тащил ее за собой.       — Откуда ты знаешь где тут находятся гостевые комнаты?       Рон застыл, не зная что ответить. Если он сейчас промолчит это вызовет подозрения, а зная дотошность Гермионы — она доберется до сути и узнает про измены.       — Видел, как сюда шел Забини в сопровождении какой-то девушки, — пробормотал Рон. — Думаю, что тут и находятся наши комнаты.       Он уже привел ее к номеру «13» — кто только не бывал тут — обитель Рона Уизли. Как и всегда, комната была словно ее вот-вот открыли: девственно-белое постельное белье, бордовый балдахин с небольшими узорами из золотых нитей, теплый свет от бра, располагающихся по обе стороны кровати.

Как вы поняли, атмосфера была такой… такой… уютной. Словно вчера Рон не устроил секс-родео с Кинси из Пуффендуя.

      Гермиона нежно взяла его за руку и игриво повела за собой в сторону постели. Она легла на нее животом, слегка приподняла таз и нарочито случайно продемонстрировала часть нижнего белья, если его вообще так можно назвать, после чего перевернулась на спину. Рон облизал губы и приблизился, когда его поманили пальчиком. Гермиона оценила его тело — оно стало более подтянутым, ежедневные тренировки не прошли даром — игриво поднятой бровью и немного спустилась к краю кровати, резко притянув Рона за ремень. Он навис над ней, провел большим пальцем по ее губам, после чего наклонился, чтобы поцеловать их. От него пахло чем-то сладким, похожим на запах ее духов, а на губах был вкус персика. Гермиона двигалась назад с каждым причмокиванием, позволяя Рону оказаться над ней.       Их дыхание синхронизировалось, взгляды не отрывались друг от друга, даже когда он начал медленно стягивать с плеча лямку ее платья — она смотрела ему в глаза. Это его возбудило, он потянулся к ремню, но Гермиона остановила его.       — Еще рано! — прошептала она и стянула с себя вторую лямку, оголяя свою грудь.       Рон послушно — а слушался он только Гермиону — убрал руку от брюк и тыльной стороной ладони провел от шеи до груди, после чего большим пальцем погладил сосок. Ее легкий выдох заставил нервно сглотнуть. Рон опустился на локти и кончиком языка коснулся соска, а затем поцеловал его, легонько всосав. Вторую руку положил на свободную грудь слегка сжав ее. Гермиона вцепилась в него, глубоко дышала и прогибалась в спине.       Поцелуи поднимались выше, немного задержались на шее, и наконец их губы соединились. Поцелуй был нежным и страстным одновременно, ей нравилось, определенно нравилось. Она позволила полностью стянуть лямки платья с ее рук и мучилась от ожидания, когда Рон медленно снимал его, зацепив по ходу трусики. Он положил одну ее ногу себе на плечо, поцеловал щиколотку и, слегка причмокивая, начала подниматься вверх. По телу Гермионы словно пробежал электрический шок, когда кончик языка Рона коснулся ее клитора. В животе все сжалось от его медленных движений. Ей казалось, что он языком выписывает буквы ее имени. Она схватила его за волосы, когда он закинул вторую ногу себе на плечо. Руки Рона поднимались выше, медленно поглаживали грудь, в то время как его язык, кажется, написал уже половину имени.       Неожиданно он прервался и поднял на нее свой взгляд.       — Еще рано.       Гермиона игриво прикусила нижнюю губу и поманила его пальцем. Пока она пробовала на вкус саму себя, ее руки освободили брюки от ремня, затем и сами брюки спустились ниже. Член Рона стоил его репутации, собственно как и все, что он делает.       — Ммм, — от удивления мычала Гермиона, когда провела ладонью по члену.       — Внушает? — усмехнулся Рон.       — Мне не с чем сравнивать.

О, да, примерно здесь началась та самая актерская карьера Гермионы Грейнджер, которой аплодировал бы Станиславский.

      Он помог стянуть с себя брюки и боксеры, жадно улыбнулся когда увидел с каким желанием она смотрит на него. Рон приблизился, поцеловал в шею, затем поднялся выше, слегка прикусил за мочку и спросил:       — Готова?       — Уже давно, — ответила Гермиона и притянула его к себе для поцелуя.       Рон потер головкой члена у лона, собирая немного смазки и медленно, боясь сделать больно, вошел в нее.       — Все нормально? — спросил он, увидев как она сморщилась.       — Да. — Рон начал медленно двигаться. — Да… Я…       Речь прерывалась с каждым толчком, да и было не до разговоров — ей не хотелось разрывать поцелуй, такой страстный, горячий, сводящий с ума. Ноги скрестились у него на пояснице, но Рон одну ногу положил себе на плечо. Поза не совсем удобная, но ощущения стали намного круче. Гермиона искусала ему все губы, начала целовать в щеку, затем в шею — случайно укусила его, когда толчок был слишком резким. Это позабавило обоих, Рон даже немного сбавил тем, но впившиеся в спину ногти дали понять, что еще рано. Он провел большим пальцем по ее губам, засунул его в рот, затем опустил руку на шею, слегка придушив. Это вызвало стон — ей понравилось. Гермиона начала стонать чаще, громче. Она чувствовала Рона каждой клеточкой своего тела, ей не хватало воздуха. Оглушающий — финальный — стон раздался по всей комнате. Сразу нахлынула жуткая усталость, захотелось полежать в теплой ванной или укутаться в мягком одеяле.       Рон оставил последний поцелуй на ее шее и рухнул рядом.       — Мне понравилось, — нежно сказала Гермиона и легла ему на грудь.       — Для первого раза очень даже неплохо, — шутил Рон.

И, прежде чем вы закончите читать, хочется кое-что сказать:

Рон занимался сексом с Гермионой, но с кем занималась сексом сама Гермиона?..