—Голосовые сообщения.

Не люблю я долгие бессмысленные голосовые сообщения. Слушать. Записывать их люблю. И люблю, когда слушают. Меня, в том числе. Но от Санчеза можно было послушать парочку гс по минутке. Он был избранным. Избранным по той причине, что за него я переживал сердцем, не из-за выгоды. Он прикольный, но его алкогольная зависимость – расстраивает. Он зависимый, это понятно. И я стараюсь помогать. Пытался пробовать лечить его, отправлять в специальные заведения, пропил по-хорошему и по-плохому. Но он, по-моему, сам не хотел. А пока он не хочет, я бессилен. Сидя на противной и неинтересной геометрии, Санечка медленно, но уверенно сходил с ума. Словно он превратился в математичку, которая понимала весь этот бред. Чтобы не сойти с ума окончательно, он достал телефон. Включил, яркий свет экрана блеснул в лицо. Моментально поменяв яркость на почти минимальную, Санчез зашёл в телеграмм. Первым делом он зашёл в чат с недо-парнем, пере-другом Пугодиком. Тридцать новых сообщений. Блять. Бывало конечно больше, но и меньше тоже бывало. Присмотревшись к экрану чуть-чуть внимательнее, Саша увидел около пяти голосовых по минут шестнадцать-восемнадцать. Конечно, в ход пошло возмущение… «Слвшь, говоруша. Преуразай, заебфвает» – Ошибок в сообщении было слишком много, не видно, по каким клавишам жмёт. А через несколько минут, когда все чаты были прочитаны, а мемы оценены, прилетел ответ от Пугода. «Ой, Санечка, Сасаня. Там серьёзная рял тема, послушай как-нибудь потом. Окок? » Санчез закатил глаза и поставил реакцию на сообщение. А после, зашёл в тикток... Ноябрь — это месяц перехода, когда золотистые листья осени постепенно покидают свои деревья, оставляя после себя лишь мягкую ковровую подстилку. В воздухе ощущается легкий привкус зимы, а дневное солнечное тепло становится редким гостем. С неба начинают падать мелкие капли дождя, укрывая землю тонкой пеленой влаги, которая придаёт сухим пейзажам особую притягательность. В глухих утренних туманах замерзают дыхания, а во время яркого дня облака, как пушистые пастельные мазки, плавно движутся по небосводу. Ночные морозы иногда начинают щекотать окна, превращая их в узоры из мелко снежных кристаллов. Воздух наполняется свежестью, которая греет, но и навевает лëгкую грусть по ушедшему теплу. Ноябрь — это время размышлений, когда природа готовится к долгой зимней спячке, а мы, люди, ищем тепла в уютных домах. За окном предвкушение снега, как преддверие чего-то новогоднего и волшебного, которое обещает прийти совсем скоро. Погода готовится к долгой зимней спячке. И я бы тоже хотел. Отоспаться как следует. Было бы очень неплохо. Только вот, противная таблица по истории не давала мне и глáза сомкнуть! Пугод сейчас сидел за рабочим столом. Перед ним открыта рабочая тетрадь по истории. Сорока восьми листовая тетрадка с какими-то тематическими рисунками на обложке, которую можно купить за пятьдесят рублей в любом канцелярском магазине. Красовалась и огромная таблица. А чуть выше тетради, если вглядеться, можно увидеть открытый учебник по истории. Уставший шляпник чертил эту херню уже, по ощущениям, шестой час. А "самые яркие" события какой-то там войны всё не хотели кончаться. Любой ученик на его месте забил болт и пошёл спать... Но Пугод не такой. Ему обязательно нужно закончить домашнее задание, ведь в ином случае он получит плохую оценку, которая повлияет на красный аттестат. В это время ему пришло голосовое сообщение от Санчеза. На часах было уже около десяти вечера. «Пр, Пугодка. Чё по истории задали? » «Привет, Санчез. Таблица по истории, параграф сорок первый. Я надеюсь, у тебя всё в порядке с психикой, ведь скоро будет не совсем... Знаешь, я сегодня весь вечер провёл за этой таблицей по истории. Она просто не заканчивается! Кажется, что я погряз в морских бекерей, Тройках и Пятых Римских императорах, как будто сам стал частью этой хроники. Каждый факт накладывается на следующий, и даже простая классификация оказывается вызовом для моего, блин, не соображающего мозга.» «Еба лошарик, лол. Скинешь готовую, как закончишь? » «Могу скинуть сейчас, что успел. » «Там много? » «У меня написано два листа с двух сторон. И успело закончиться несколько ручек. » «Ебать. Ну скидывай. » Пугод вздохнул. Некоторый перерыв для мозга. Не надо думать о Карле хер пойми каком; о Наполеоне, который, как оказалось, совсем не торт... Или про кого он там пишет... Август II? Пётр I? Северная война? В любом случае, перерыв. Шляпник листает тетрадку в обратном порядке, и разгладив исписанные листы, принимается фотографировать. Камера айфона фотографирует всё. А потом фотографии выгружаются. И всё. Закончив через минут тридцать с тупой таблицей, а после отправив заключающие фотографии столбиков Санчезу, Пугод облегчённо выдыхает. А потом начинает записывать сообщения. «Не забудь только написать вывод. Мол, без этого всего история нашей страны не была бы такой великой и важной, мемеме, бебебе.. Ну, придумай короче. » «Я понял. Сяб, Пугодка. » –с улыбкой (это было слышно в голосе) сказал Санчез. Пугод умылся, почистил зубки. Расправил огромную шляпу, тем самым подготовив её к завтрашнему дню. И вскоре, парень всё-таки уложился в постель, предварительно взяв с собой рыжего котика. Тонкие нити ночи окутывали землю, словно шёлковое покрывало, пропитанное таинственным светом звёзд. Солнце, устав от суеты дневных дел, скрылось за горизонтом, уступив место полумраку, напоённому мечтами. Вдали слышались тихие шёпоты ветра, который забирался в окна спящих домов, унося с собой тревоги и заботы минувшего дня. Во мгле, укрытой мягким светом луны, развертывались бескрайние просторы воображения. Здесь, в мире снов, время не имело власти, и законы реальности теряли силу. Каждый миг мог стать поводом для волшебства — невидимые силуэты танцевали в ритме сердца, а забытые желания оживали, стремясь к свободе. Сны, как сказочные ковры, носили в своих объятиях любимые образы, трагедии и комедии. Цвета смешивались в ярких брызгах, создавая картины, которые навсегда останутся в памяти. И именно в этой ночной сказке, где всё возможно, теплились надежды, готовые раскрыться при первом луче утреннего света Парню снится сон про котят, которые мяукают и играют с клубочками. Яркие солнечные лучи пробиваются сквозь занавески, окутывая комнату мягким светом. Котята, пушистые и игривые, резвятся на травяном ковре, издавая мелодичные звуки, словно поют свою детскую песенку. Один из них, смельчак с белыми лапками, уверенно бросается на клубок, несмело кувыркается и завертывается в разноцветные нити. Игры котят полны радости: они прыгают, хлопают лапками и ловят невидимых друзей. С их задорными взглядами и грациозными движениями, мальчику становится весело и легко. Каждое мяуканье будто бы зовёт его присоединиться к этому волшебному миру. Он, смеясь, пристраивается рядом, и теперь также участвует в их шалостях, когда котята обвивают его ноги, словно танцующие существа. Непередаваемая теплота охватывает его, и он понимает, что этот сон — не просто образ, а часть его душевной гармонии. Котята, с их искренностью и добротой, становятся символом счастья, а его сердце наполняется светом, словно наступает утро в его жизни. И утро наступает. Яркие лучи солнца удобно устраиваются на лице рыжика, заставляя его ëрзать. И в скором времени он просыпается. Ровно за пять минут до будильника. Проснувшись, Пугод плохо себя почувствовал. И это было не привычное лёгкое подкашливание, а яркий намёк на высокую температуру. Но как же таблица по истории? А история то, на шестом уроке... И что делать... В голову приходит одно единственное решение, – записать голосовое сообщение Санчезу. «Санчез, я себя очень плохо чувствую. По ощущениям, температура тридцать восемь как минимум. Ты можешь перед школой забежать ко мне и забрать тетрадь по истории, а потом сдать её? » Голосовое закончилось. А потом, почти сразу же, Пугод начал записывать новое. «Можешь в принципе даже прогулять первый урок у меня. Не знаю... Чай попьем? Если не боишься заразиться от меня. Хотя, как будто бы плохая идея. Не хватало ещё тебе заболеть. » И лёг. Лёг отдыхать с надеждой, что Санчез – не совсем глупый мальчик и додумается зайти к Пугоду и без ответа на сообщение. В особенности с учётом того, что он знал, где живёт Пугод. И он пришёл. Пришел под начало первого урока, со словами, что будет прогуливать. И вот, они уже вдвоём сидят за столом на кухне. Пугод наливает себе стакан холодной воды, чтобы выпить некоторые жаропонижающие таблетки. А Санчез заводит разговор. —Слушай, Пугодка. Заканчивай присылать мне свои голосовые. Заебал уже, лол, — закатил глаза Санчез. —Мм... Если бы заебал, ты бы вряд ли слушал их всегда и полностью. — ответил я, а после, залпом выпил таблетки. —Даже если бы перестал слушать, ты не перестал бы записывать их. —По чем знать. —Вопрос ведь даже не в этом. —А в чём тогда? —В том, что ты тоже слушаешь мои гс.