Средневековый Writober

— Ты идиотка. Ксена копошится в своих полках, пока Мария, тяжело опираясь на где-то подобранную палку, приземляется на стул и не может оторвать влюблённого взгляда от своей ведьмы. Она не перестанет и не устанет доказывать это всем. — Я — твоя идиотка, — рыцарка улыбается и тут же морщится от колкой боли в ноге. Ксена мгновенно оборачивается, оценивая состояние возлюбленной и чуть прищуриваясь. Находит его сносным и возвращается к поискам необходимого пузырька. — Мы же договаривались, что ты больше так не делаешь, Мар! — она наконец-то находит искомое и возвращается к блондинке, вставая перед ней на колени. Бережно расстёгивает ремни поножей и разматывает плотно завязанные полосы ткани. Откладывает в сторону, рассматривая рану, и поднимает взгляд вверх: — Подай те нарезы. — Эти? — Мария тянется к столу, стараясь не сдвигать больную ногу. Ведьма кивает и забирает белую ткань. Вероятно, снова Инга принесла. Эта некая помешанность на только белых тканях смущает, но Ксена привыкла. Она не спрашивает её об этом, но полагает, что это связано с её прошлым. Мар шипит, закусывая нижнюю губу, когда советница промокает смоченной зельем тряпкой рану. — Ты о туре или о том, что было после? — После. Она не любила бои стенка на стенку. И они не любили её. Взаимная неприязнь перерастала во взаимную нелюбовь. Но избежать встречи никак было нельзя — они обязательно были в каждом турнире. Хотя встречи эти обычно заканчивались относительно мирно и быстро, когда участники в равном количестве вылетали из каждой команды. Но не сейчас. Прямо на её глазах вырубили последнего из её команды. Она осталась одна против... скольких? Три, пять, восемь... Она уворачивается от удара со спины, уходя в сторону. А вот и девятый. Из двадцати пяти. Ударяет ему вдогонку по рёбрам ступленным мечом — тот падает плашмя и больше не встаёт. Она видит, как тяжело вздымается его грудная клетка. Всё-таки восемь. Восьмёрка распределяется, пытаясь её окружить. Трибуны практически оглушают криками. Она уверена, что именно сейчас взлетают ставки на команду противников. Шансы и вправду малы. Перекидывает меч из руки в руку. Окидывает взглядом королевскую ложу, сталкиваясь с янтарными глазами. Они прожигают её. Заставляют загореться. Она не может позволить себе проиграть. Не под этим взглядом. Выдох. Звон столкновения мечей звенит на всю арену, когда Мария сталкивается с одним из соперников. Тот сжимает зубы и с криком пытается продавить её. Смешной какой. Мария уводит клинок в сторону, пригибается от удара второго, вгоняет кулак в живот только подошедшего третьего. Она едва держится, старается контролировать каждое своё движение. Но один из смельчаков выворачивается и врезает ей по скуле — Мария теряет равновесие и теряет из вида на несколько секунд своих соперников. Двое тут же наваливаются со спины, удерживая её руки позади. Чужой меч заряжает ей ниже колена, пронзая острой болью. "Толпа предсказуема и проста", — практически слышит капитан королевской гвардии родной голос, который ей долго твердил эту фразу в залах и на приёмах, пытаясь объяснить все эти политические нюансы. — "Толпу легко обмануть, будучи фигурой им неравной." Мария выдыхает и закрывает глаза, расслабляя мышцы в мужских руках. Притворяясь. Они вздрагивают, явно не ожидая такого быстрого окончания боя, и расслабляют хватку. Что-то кричат про их победу — видит тёмные пятна фигур перед собой. Они разбредаются, разворачиваются к королевской ложе, бросая свои клинки на песок. Ошибка. Фатальная ошибка. Мария раскрывает глаза, вновь ловя сосредоточенный янтарный взгляд на себе. Перехватывает свой меч, чудом не выпавший из рук, ударяет одного соперника локтём в горло и другого навершием в грудь. Срывается с места, наносит быстрые удары по ногам сразу нескольким, перепрыгивает через груду металла и с размаху врезает мечом плашмя по корпусу кому-то. Волчком крутится между противниками, больше не сдерживаясь. Не теперь. Оставаясь один на один с последним, улыбается. Скалится скорее. Пугает. И парень напротив едва дышит, цепляясь одной рукой за рёбра, бросает поднятый ранее клинок и сам ложится на песок животом. Сдался. Король объявляет окончание тура. Те, кто ещё в сознании, встают, выбираясь к лекарям, других же утаскивают с арены. Трибуны ликуют. Королевская ложа спускается вниз к победительнице. Был бы ещё один этап между участниками сегодняшней команды, но всех выбили. Нет причины делать ещё один бой. Юджин с самым счастливым выражением лица добегает важно доходит до своего капитана, поднимая её руку вверх. Люди воют. Ингеборга преподносит небольшую бархатную подушку с чем-то королю, и тот тут же подхватывает. Надевает что-то Марии на голову, и она касается пальцами холодного металла. Серебряный обруч? Специфический, конечно, приз — не каждому рыцарю такое понравится, но, кажется, кое-то знал, кто именно выиграет. Она поправляет волосы под обручем и вскидывает голову к трибунам. Люди в восторге. Кто-то даже докидывает цветы до её ног, и Мария с улыбкой наклоняется к букету, замечая один конкретный цветок. Достаёт и протягивает стойкий василёк Ксене. — Тебе идёт, — заключает Мария, поправляя спутавшиеся со стебельком растения тёмные пряди. Ксена поднимает вверх взгляд, встречаясь с любимым голубым небом. Вздыхает. — Тебе тоже, — кивает на трофей, всё ещё надетый на буйную светлую голову. Откладывает нарезы, уже пропитавшиеся кровью, в сторону. Мария внимательно следит за движениями, чуть придвигаясь к ведьме. — Мне будет какая-то награда за победу в этапе? — рыцарка хитрит, в глазах плещется счастье. Советница поправляет платье, всё ещё стоя на коленях перед капитаном, и ловит лукавый взгляд. Невольно облизывает губы и сглатывает слюну. — Будет, — шепчет Ксена и придвигается к женщине, вцепляясь пальцами в рубашку и касаясь губами родных губ. Аккуратно, мягко. Задерживает дыхание. Прерывает поцелуй через несколько секунд: — Но ты должна мне пообещать, что больше давать поводов для сплетен о нас простому люду не будешь. — Не буду, — хмыкает Мария и тихо смеётся, уворачиваясь от лёгкого удара кровавой тканью по бедру.