Мелкий

Чтобы спасти тонущего, недостаточно протянуть руку — надо, чтобы он в ответ подал свою.

Разлитый по столу кофе, едва не заливший квартальный отчёт, трезвонящий мобильник и кенгуруха с сыном прямо на груди — это было уже на протяжении долгого времени стандартом утра Сынмина. И он был один. Сетовать на то, что альфа укатил в закат, как только появился ребёнок, тоже было не на кого, потому что даже тут у Сынмина полный и безоговорочный провал — они расстались с Чанбином незадолго до того, как он узнал о своём положении. Аборт делать было уже поздно, рассказывать Чанбину — тем более. Отношения и так не клеились в последние месяцы, так ещё и учёба с работой наперевес. И ребёнок сверху довеском. Не то чтобы Сынмин был противником детей или ощущал по этому поводу одни негативные эмоции — скорее принял как данность, есть и есть. С какой стороны ни посмотри, сделать всё равно ничего нельзя. Поначалу он даже радовался изменившейся кардинально жизни, перестал раскисать от одиночества и занялся собой. А потом наступила сессия, завал на работе, и Сынмин взвыл в лучших традициях папаши-одиночки, когда двух рук катастрофически ни на что не хватало. И он мог бы попросить кого-то из друзей посидеть с мелким, но вот совесть, собака… — А чё ты папашке не позвонишь? — резонно спросил Чисон, сидя на его кухне и отгрызая от яблока большой кусок. — И что я ему скажу? Тут, этсамое, твой ребёнок, уже год от роду, его оставить не с кем, пока меня на работе во все щели канифолят, ты посиди с ним по-братски, так, что ли? — вылупился на него Сынмин. — Ну про «канифолят» можешь опустить, а в целом так. — Во придумал. — Сынмин поднял вверх два больших пальца с огроменным сарказмом и закатил глаза. Чисон иногда предлагал и гениальные идеи, но в этот раз превзошёл сам себя в тупости. Но как бы Сынмин ни исходил ядом по этому поводу, на пороге Чанбина он появился без малого через неделю с ребёнком на груди, смотрящим прямо тому в глаза своими тёмно-карими бусинами и болтающим ногами прямо как на всё суперинтересное. Сынмин даже поблагодарил всех богов, что за год Чанбин никуда не съехал, потому что Сынмин-то не только переехать успел, но ещё и все контакты сменить. Чанбин молча пропустил его в квартиру, то ли сонно не понимая, что происходит, то ли не в силах прийти в себя из-за шока. Оставляя Сынмина разуваться, побрёл обратно вглубь квартиры, зашёл на кухню и включил кофеварку. Всё так же молча с едва различимым сопением. — Ты спросить ничего не хочешь? — осторожно поинтересовался Сынмин. Отсутствующая реакция не то чтобы настораживала — до усрачки пугала. Сынмин сел за стол, хотя его не приглашали, но Чанбин бы пригласил — он уверен, — если бы хоть рот открыл для начала. Но раньше, чем первое слово вылетело из его уст, Чанбин поставил перед Сынмином чашку ароматного кофе и перед собой такую же. А потом ещё несколько долгих минут думал, шумно дыша в сложенные у лица в замок руки и продолжая смотреть на ребёнка в упор, словно на нём были написаны ответы на самые потаённые секреты вселенной. — Ты меня пугаешь, — признался Сынмин, трогая пальцами ручку чашки, но не поднимая её. Пока слишком горячо. — Да ты меня, честно говоря, тоже, — наконец произнёс хоть что-то Чанбин, лохматя светло-русые волосы. — Не думал, что окажусь в ситуации сильно схожей с какой-то дешёвой экранизацией. Ты вообще понимаешь, что ты делаешь и зачем? Потому что я сейчас — не очень. Ну, то есть, ты мог продолжать держать меня в неведении всю жизнь и не мучить ни себя, ни меня, ни ребёнка. А сейчас что? Ты заявился ко мне на порог, потому что что? — Тормози, — оборвал его пламенную речь Сынмин на полуслове, выставив вперёд ладонь, потому что лучше бы Чанбин продолжал молчать, а то сейчас ещё и ребёнка напугает своим запалом. — Я ещё ничего не сказал, а ты уже апокалипсис прописал всем. — Я вообще не понимаю, о чём ты думаешь. И чем. — Ну так спроси, в чём проблема? — вспыхнул раздражением с пол-оборота Сынмин. — Ах, да, мы же примерно поэтому и расстались. — Слушай, если ты сюда язвить пришёл поутру с ребёнком наперевес, то выметайся, — зарычал Чанбин тихо, кивая в сторону двери. Глаза его опасно сверкнули при этом, и Сынмин решил не нарываться — пару раз у них едва не доходило до драк, когда они ещё встречались, хотя поводы Сынмин уже и вспомнить не мог. Но вот этот блеск в глазах запомнил, кажется, на всю оставшуюся. — Если ты думаешь, что я спать спокойно не смогу, если ты уйдёшь, потому что не воспитал собственного сына, то ты сильно ошибаешься, потому что я о нём не знал даже вплоть до пяти минут назад. — Ладно, согласен, я говорил Чисону, что это безумно тупая идея — просить у тебя помощи. Сынмин встал из-за стола, так и не притронувшись к кофе, и, слегка придерживая ребёнка ради собственного успокоения, направился в коридор. — Какая помощь тебе нужна? — прилетело ему в спину, когда Чанбин всё же пошёл за ним. — Какое тебе дело? — Не выкобенивайся, Мин. — Чанбин ухватил его за рукав лёгкого плаща и развернул к себе, всё ещё рыча через слово, но уже не так явно, а скорее для вида. Сынмин посмотрел на него с недоверием и закусил губу, раздумывая, говорить или нет. В конце концов, у него и правда нет других вариантов. Чисон не станет сидеть с его сыном, а если и станет — разнесёт квартиру в щепки. Он же сам ещё ребёнок, большой ребёнок. Отсутствие альтернатив толкало Сынмина наступить на гордость и сдаться. По крайней мере, родному отцу доверить сына, наверное, не так уж страшно. — Посидеть с ним иногда. Это ненадолго — пока у меня сессия в универе. Просто я зашиваюсь и боюсь остаться без работы с ребёнком на руках и неоплаченным кредитом за учёбу. — Может, няньку нанять? — предложил Чанбин. Ещё один умник. Как будто никто до него бы не додумался до этого варианта. — Я тебе-то едва доверяю, — прищурился Сынмин. — Справедливо. У тебя или у меня? — Если тебя не затруднит ко мне ездить... Просто там всё оборудовано для ребёнка — будет полегче. Я живу в нескольких остановках отсюда. — Окей. Только постарайся предупреждать немного заранее, а то мало ли что. — Дела сердечные? — ухмыльнулся Сынмин, влезая одной ногой в туфлю. Стало неуютно от того, что у Чанбина мог кто-то появиться, а Сынмин тут такой заявился на порог с сюрпризом. Это бы однозначно вошло в топ-10 неловких ситуаций в его жизни и расположилось бы в самом верху. — Да брось, я женат на своей работе — ты же в курсе, — улыбнулся одним уголком губ Чанбин. Сынмин понимающе кивнул, вспоминая второй важный аргумент, из-за которого они расстались. Трудоголизм некоторых совершенно неизлечим — это они уже оба уяснили. Чанбин вытащил из спортивок телефон и протянул Сынмину. — Номер оставь свой. — Тогда... Я напишу? — прозвонив на свой, спросил Сынмин, отдавая смартфон обратно. — Угу, до связи. Чанбин действительно примчался по первому зову. Даже несмотря на раннее утро. Сынмин выдал ему едва не километровый список требований, приправляя замечанием по типу «надеюсь, ты не убьёшь его до моего возвращения со своей неуклюжестью, но я сделал всё что мог». Он не надеялся, что всё пройдёт гладко, но всё ещё хотелось верить, что это был наилучший вариант из всех. — И ещё… — Иди уже, я разберусь. Не разберусь — у меня есть твой номер, — напомнил ему Чанбин, тряся перед носом телефоном. — Выпроваживают из собственной квартиры… — пробубнил Сынмин, соглашаясь, и поцеловал в макушку сидящего теперь на груди Чанбина сына. Чанбин выполнял предписания с лихвой, по часам присылая сэлфи, несмотря на то что Сынмин, в общем-то, просил просто отписываться, всё ли в порядке. Но фотографии, несомненно, поднимали настроение, пока босс песочил всех и вся на совещании и в течении дня. «Ты скоро?» — пришло от Чанбина, и Сынмин отправил в ответ лишь смайлик, мол, еду. Время вечерних пробок не самое лучшее, чтоб встрять в самом центре Сеула, и Сынмин надеялся, что Чанбин не пошлёт его лесом в следующий раз, потому что два часа вылились во все семь. Но кто ж знал? — Я дома, — снимая обувь в прихожей, крикнул Сынмин и пошёл сразу в спальню. Судя по последней фотографии, Чанбин играл с ребёнком в кубики на кровати. А теперь они попросту спали — Чанбин поперёк кровати и ребёнок на нём. Сынмин сгрёб сына на руки, чтобы аккуратно переместить в кроватку, от чего Чанбин проснулся. — Давно пришел? — Чанбин едва разлепил глаза. — Только что. Ты хоть ел? — Да, я покормил его тем, что ты оставил. — Ты, Чанбин. Ты ел сам? — А-а, — всё ещё сонно протянул Чанбин, зевнув и сев на кровати, и потёр глаза. — Нашёл пару бананов в холодильнике. — Дурилка... — посетовал Сынмин, качая головой. — Пошли покормлю. — Да всё в порядке, дома поем, — отмахнулся Чанбин, сползая с кровати. А через пару минут уже покинул квартиру, словно его и не было. И Сынмин надеялся, что то, что грызло его изнутри, это не чувство сожаления. Сынмин не заметил, как привык писать Чанбину с просьбами о помощи. День за днём, две недели, третью он написывал и просил приехать, каждый раз мысленно ожидая увидеть отказ или ясный посыл лесом. Но Чанбин не отказывал и всегда приезжал. И Сынмин сам не заметил, как начал злоупотреблять этим. Вот как сейчас. — То есть ты здесь со мной, а он там с ребёнком, — загадочно протянул Чисон и слова, и молочный коктейль через трубочку. — Я не знаю, что я творю, — честно признался Сынмин, падая лбом на стол и шумно выдыхая. Это трындец. — А я знаю, — с видом эксперта заявил Чисон. — Альфу в семью возвращаешь. — Сплюнь, а, — поморщился Сынмин, но где-то на затворках мозга стучалось, что Чисон-то прав. — Если мы снова сойдёмся, то это максимум на пару месяцев... — Ну, а что тебя в нём не устраивает? — Всё? — скривился Сынмин и попытался хотя бы в голове расписать по пунктам. — Он вообще ничего никогда не говорит и держит всё в себе, он постоянно в компе из-за работы, ему чё ни скажи — он воспламеняется моментально. — Так, может, ты виноват? Ну и в целом, отсутствие контакта. — Да с ним невозможно разговаривать! — Не поверишь, но с тобой порой тоже, ты упрямый как осёл, — миленько улыбнулся во все тридцать два Чисон. — И ты, кстати, платишь. Сынмин устало вздохнул, словно его предал весь мир, и смирился. В принципе, уже давно. Таков его лучший друг. — Как работа? — дежурно спросил Чанбин, встречая Сынмина у порога. Сынмин отмахнулся, мол, такое себе, и забрал из рук Чанбина сына. — Я, кстати, так до сих пор не в курсе, как его зовут, — почесал затылок Чанбин. Сынмин пожал плечами и не нашёлся, что ответить. — Ну что у него нет имени, что ли? — Получается, что так. Сынмин сначала всё спихивал на отсутствие времени на подумать, потом некогда было документы оформлять, потом ещё придумывались тридцать три причины, ещё и ещё. И вот уже как ребёнку почти год, а Сынмин его иначе как «сыном» и «мелким» не называл ни разу. — А можно я дам ему имя? — А ты хочешь? — ответил вопросом на вопрос Сынмин, понимая, что на самом деле вопрос означает. Чанбин уверенно кивнул, не задумываясь ни на секунду. Означало ли это новое начало? Или хотя бы даже то, что Чанбину не всё равно? По крайней мере, на сына. — Я не хочу снова вытаскивать себя из мясорубки, как в прошлый раз, — предупредил Сынмин Чанбина и, кажется, заодно и себя, забывшего, чем закончились их отношения в прошлый раз. Чанбин кивнул снова и непонятно, как расценил ответ Сынмина, когда обулся и ушёл, целуя на прощание ребёнка. Сынмин не понял, хотел ли он, чтобы его на прощание поцеловали тоже. В следующий раз, когда Сынмин оставил с Чанбином сына, он всё продолжал и продолжал думать о том разговоре, постоянно возвращаясь к нему. Список «за» и «против» составился буквально сам, и в первой колонке оказалось лишь «он хорошо ладит с ребёнком», а во второй — целый столбец из недостатков, что ни хрена не радовало. Телефон снова завибрировал, пока Сынмин стучал обратной стороной карандаша по столу, в задумчивости уставившись в список, а в сообщении оказалось очередное селфи с лего. Сынмин не придумал ничего лучше, как в ответ кинуть ему этот злосчастный список с подписью: «думаю». — Я хорошо готовлю, — возразил Чанбин после ужина, смещая фокус с серьёзной беседы на более нейтральную. — Ты же знаешь, что мы жили как кошка с собакой последние полгода, — произнёс Сынмин, помешивая кофе в кружке. На дворе поздний вечер и, возможно, чашка кофе выльется в бессонницу, но тогда он хотя бы найдет время обо всём подумать. — Это не отменяет того факта, что ты сам даже стал спокойнее, когда появился Чанмин. — Чанмин?.. — Не нравится, да? — Улыбка в глазах Чанбина разом потускнела, не давая времени даже оправдаться. — Нет, я просто... — Сынмин даже слов подходящих не нашёл, пребывая в ступоре. Пришлось отвечать как есть. — Нравится, просто это немного внезапно. Чанбин в порыве откровений неловко тронул его ладонь, но тут же убрал свою, словно обжёгся. — Сынмин-а, ребёнок так или иначе влияет на тебя очень сильно. И на меня, думаю, тоже. Мне нравится проводить с Чанмином время, я с ним разговариваю, дурачусь, что ты в своё время терпеть не мог, потому что «он же альфа, как он может себя так вести?». — Надеюсь, твои милашничества не пугают его, — усмехнулся Сынмин. — Ему вроде нравится, — пожал плечами Чанбин, сдержанно улыбнувшись, но тут же вернул себе серьёзный вид. — То есть ты хочешь сказать завести мне по собственной воле второго ребёнка, только здорового лба? — Сынмин всё ещё шутил, но лишь его глаза говорили об этом. А Чанбин едва не лопнул от возмущения, но, когда Сынмин начал тихо ржать, просто ушёл в фейспалм. — Ты до сих пор ведёшься, — ласково потрепал его по голове Сынмин. — Это обидно, знаешь ли, — показушно насупился Чанбин. — Ну прости, я не удержался. — Ну так что? — Нам придётся дохрена много разговаривать, иначе мы снова начнём друг друга раздражать во всём молча. — Согласен, эта тактика нерабочая. Сынмин кивнул и больше не знал, что сказать. Молчание повисло в воздухе так ощутимо, что Сынмину захотелось даже предложить Чанбину остаться, лишь бы заполнить пустоту, но тот опередил его. — Я могу остаться с вами сегодня? На улице ливень и... — Не оправдывайся, — оборвал его Сынмин с облегчением, что не пришлось самому говорить это вслух. Наверняка это было трудно и для Чанбина. — Я пока найду тебе сменную одежду и полотенце. — А я тогда помою кружки, — так же неловко ответил Чанбин. И эта неловкость в воздухе между ними такая густая, словно ею вымазаны даже стены. Сынмин постелил ему в гостиной и даже нашёл спортивки, в которые Чанбин смог влезть хоть и с трудом, не порвав по швам, а сам потом долго не мог уснуть, и, казалось, не из-за кофе. «Спишь?» — Чанбин снова опередил его сообщением. «Не могу уснуть». «Я тоже». Это походило на какой-то бред, но Сынмин не мог прямо сейчас пересилить себя и предложить Чанбину место в его постели. Это против правил, так нельзя, как он будет выглядеть, если позовёт его сюда в первую же ночь, как они остались в одной квартире... Сынмин не в состоянии избавиться от навязчивых мыслей даже не сразу заметил за ними новое сообщение. «Я боялся, что ты откажешь, хотя понимал, что наша обоюдная ненависть, которую вряд ли можно назвать отношениями, зашла в тупик». «Я не ненавидел тебя, ты просто жутко бесил», — признался Сынмин не без усилий и поблагодарил всех богов, что не пришлось говорить это вслух. «Да? А мне казалось... Ладно, спокойной ночи, Минни». Сынмин ещё несколько минут терроризировал сообщение и не понимал, как можно было так взять и закрыть тему на полуслове. Начинается… «А ты?» — послал вдогонку Сынмин, но ни через минуту, ни через пять ответ так и не пришёл. «Ты меня ненавидел?» — ещё попытка. «Чанбин?» После ещё трёх минут молчания с уведомлениями о прочтении Сынмина начала выводить из себя эта ситуация. Потому что это уже походило на их неудавшиеся отношения, когда один выяснил для себя что надо, а второй пусть стучится в глухую стену. И Сынмин не имел ни малейшего желания переживать второй такой же акт этой дебильной трагикомедии. — Нет, ну и мудак же ты, Со Чанбин, — бурча себе под нос шёпотом, чтобы не разбудить ребёнка, слез с кровати Сынмин и вышел в гостиную. Увидев подсветку телефона и совершенно неспящего Чанбина, он, за пару секунд набравшись наглости, потеснил его на и без того узком диване, залезая на бедра. — Ты издеваешься?.. В тусклой подсветке экрана было видно хитрую улыбку, за которую с каждой секундой возрастало желание съездить по морде, но Чанбин убрал мобильник на пол, после чего свалил Сынмина на себя, сгребая в охапку. Сопротивляться объятиям Чанбина было бесполезно, потому что он был явно сильнее и отпускать не собирался. — Я хотел, чтоб ты пришёл, — сквозь тихий смех сказал Чанбин, пока Сынмин пытался пересчитать все его рёбра пальцами, чтобы его отпустили. — Эй, прекрати! — Ты прекрати, я дышать не могу! В разгаре потасовки они лишь раз встретились взглядами, и Чанбин незамедлительно погасил запал обоих простым, но действенным способом: просто поцеловал Сынмина. Коротко, всего лишь касаясь губами его губ, а потом улыбнулся в темноте комнаты как самый счастливый ребёнок в мире. Желание съездить по физиономии мгновенно опустилось до нуля. — Это мой ответ на твой вопрос, — тихо произнёс Чанбин, перетаскивая Сынмина со своих бёдер и заставляя лечь рядом на подушку. — Я никогда тебя не ненавидел. Иначе бы вообще не встречался с тобой, не спал и не предлагал свою помощь, когда она тебе потребовалась. Сынмин не знал, что ответить, потому что они и вправду начудили, оказывается, так, что разгребать хлам из их предыдущей попытки в серьёзные отношения придётся довольно долго, но радовало хотя бы то, что он не один этого хотел. — Спи. — Чанбин прижал его к себе и коснулся губами светлой чёлки. — Я никуда не денусь до утра. — Если денешься, я найду тебя и отсыплю на орехи, — сонно сквозь зевок пообещал Сынмин. — Договорились. — И, если ты ещё раз хоть одну проблему спрячешь в карман и будешь молчать, твои вещи сразу же полетят из окна. Я не хочу повторения, Чанбин, уясни себе это. — Так-то я не один был скрытным, — возразил Чанбин и получил локтем в рёбра. — Ай, так нечестно... — Я согласен, но из тебя-то вообще слова не вытащишь. — Мы оба виноваты. — Угу, оба, но ты... Чанбин притянул его к себе слишком резко, затыкая поцелуем и не давая договорить, потому что всё это начало перерастать в идиотизм чистой воды. Сынмин тихо захихикал в поцелуй, и Чанбин понял, что снова попался. — Не одному же тебе мной манипулировать. — Так ты напрашиваешься... — Пока только на поцелуй, — честно. — Можно было попросить. — Не в моём стиле, — помотал головой Сынмин, кокетливо закусив нижнюю губу. — Ты тоже мог просто попросить меня прийти. — И ты бы пришёл? — Не-а. — Ну вот и толку? — Поцелуешь меня? — Да вот хрен! — Ну вот видишь, — подтвердил свои мысли Сынмин. — Из нас снова получится какая-то хреновая пара. — Не загадывай, просто иди ко мне.

Fin.