Полуночная ария

Едва Алек вошёл в тронный зал, уже всем было известно о произошедшем. Они увидели хрупкую девушку на руках. Взгляд самого Алека был обеспокоен и голоден: запаха смертной было достаточно, чтобы свести с ума всех присутствовавших. Когда тяжелые деревянные двери отварились, все уже были там. Аро, Кайус и Маркус. С виду девушка выглядела хрупкой и слабой — словно лёгкая добыча для бессмертного. Однако убив её, Вольтури рисковали потерять больше, нежели получить. Аро встал и взял руку потерявшей сознание смертной. Кай и Маркус внимательно следили за его движениями, ожидая выводов. Аро повернулся к ним: — Похоже, у нас тут особый случай. — В чём дело, Аро, не заставляй нас ждать, — сказал Кай. — Я ничего не вижу. Маркус удивленно вскинул брови. — Она может стать щитом, как Белла, — предположил Кай. Аро окинул любопытным взглядом неподвижное тело девушки. — Вполне возможно, — согласился он, жадно взглянув на неё. — Если так и будет, мы обретём большее могущество, нежели Каллены, — добавил Кай. — Действительно. Деметрий, приведи его, — приказал Аро. Через несколько минут вошёл Феликс. Невооружённым взглядом было видно, что он сдерживал себя, чтобы не усугубить ситуацию. Он ждал. Когда их взгляды встретились, с него сорвался рык. Под пристальным взглядом Джейн и хваткой Деметрия он понимал, что может произойти, если подойдёт к ней. В этот момент Маркус встал и через секунду оказался подле девушки. Кай слегка удивленно склонил голову набок, увидев, как тот провел ладонью по её лбу. — Аро, — прошептал он, но этого было достаточно, чтобы привлечь всеобщее внимание. Маркус редко прерывал его принятия решений. Аро прикоснулся к плечу брата, чтобы понять, о чём тот думал. — Феликс, — сказал Аро. — Я вижу, ты, наконец, нашёл свою пару. Тот никак не ответил, на его лице нельзя было прочесть ни единой эмоции. — Боюсь, это не оставляет нам выбора, — продолжал Аро, — Потому что ты знаешь, какую потерю мы понесем, если убьем её. Феликс зарычал и через секунду оказался лицом к лицу с Аро. — Даже не смейте. Аро улыбнулся и засмеялся. — Конечно, нет, я бы не посмел, — он сделал шаг назад и посмотрел на смертную. — Это не самое лучшее решение. Поэтому тебе стоит обратить её. — Нет, — успел сказать Феликс, как только оковы боли Джейн повалили его на землю. Теряя контроль над телом, сквозь пелену боли он успел разглядеть, как Аро приближался к Марие. — Перестань, — выдохнул он. Боль прекратила атаковать его, и он уже стоял на ногах, приходя в себя. Как вдруг ангельский голосок нарушил напряжённую тишину: — Где я? Феликс моментально оказался рядом, обвивая руками её хрупкое и тёплое тело. Горячее дыхание опаляло его ладони. Заметив Алека, Мария непроизвольно отшатнулась назад. — Феликс, где я? Глядя через её плечо, он посмотрел на Аро. — В безопасности, — прошептал он ей на ухо, а затем наклонился и прижался губами к ключице. — Феликс? Что ты делаешь? — в потрясении спросила она, в то время как её тело отдало ознобом. Она была напугана. — Мне очень жаль, — сказал он. Ощутив на себе укус, её взгляд остекленел.

***

Руки пульсируют, а разум гудит в медленном ритме. Волна электричества сотрясает меня. Я отстраняюсь, но уже слишком поздно. Я чувствую, как маленькие электрические разряды медленно проходят через руку. Тело теряет способность дышать как раньше. — Стоп, — я пытаюсь расслышать себя, но я ничего не слышу. Стоп. Стоп. Мои ладони обхватывают шею — горло что-то колет, затем эта горечь поднимается к вискам. Так вот она, смерть? Я чувствую лишь боль, сердце разрывается, а лёгкие сжимаются, словно для них больше не существуют воздуха, крови — для сердца, импульсов — для мозга. По щекам катятся слёзы. Страшные звуки разрывают мне слух, а затем Я. Не могу. Мыслить. Кожа на шее горит сильнее, и мне приходится прислониться к холодному полу. Ладони плотно прижимают руки к ушам, плечи напрягаются, готовясь принять новый удар. Глаза уже давно наполнены слезами. Я вдруг чувствую себя так, словно мне в спину вонзили сотни ножей. Всё остальное исчезает из фокуса, и я вижу перед собой лишь Феликса. Тело содрогается в такт внутренним припадкам, сворачиваясь, как старый пожелтевший от времени лист бумаги. Чьи-то руки трясут меня за плечи; я слышу, как кто-то произносит моё имя — Мария — моя мама, мой папа, Феликс, но я слишком истощена, чтобы даже ответить. Погибла, погибла, погибла, и от меня ничто не осталось, будто земля поглотила меня одним глубоким вздохом. Потом наступила темнота. И тишина.