Навязчивая

Мария Рэмси была навязчивой. Порой даже слишком навязчивой. Она всюду следовала за Клэр, всегда крепко держала её за руку и болезненно реагировала на появление в их обществе Вилардо. Последний и вовсе, казалось, ей не нравился. По крайней мере, у Клэр создавалось такое впечатление. При ней она крайне пренебрежительно к нему относилась, иной раз даже могла оскорбить. Вилардо, конечно, никак на её выпады в свою сторону не реагировал, но Клэр всё равно это не особо нравилось. Ей хотелось, чтобы двое важных для неё людей хотя бы нормально сосуществовали вместе. И тем не менее, она никогда и ничего не требовала от Марии. Даже в моменты, когда чувствовала себя не совсем комфортно рядом с ней. Потому что понимала, что она ведёт себя так неспроста. В прошлом Мария перенесла глубочайшую травму, и потому просто не могла иначе. И Клэр прекрасно осознавала, что ей тяжело. Именно поэтому она была рядом с ней. Поддерживала в трудные моменты, держала за руку, когда ей снились кошмары, не позволяла другим людям издеваться над ней. Клэр защищала её. От внутренних демонов, от призраков прошлого, от всего мира. И сейчас тоже. В их небольшой квартирке было темно. Мария не любила, когда в комнату проникал солнечный свет, да и просто не хотела, чтобы люди снаружи видели её, поэтому они всегда плотно задёргивали шторы. Зеркала тоже всегда стояли накрытыми тканью. После того, что с ней произошло, Мария больше не могла смотреть на своё отражение. Раньше, конечно, они обходились и без этого, но после нескольких истерик Клэр стала завешивать и их тоже. Лишь одно зеркало оставалось открытым — то, что находилось в ванной. Просто потому что им нужно было где-то приводить себя в порядок по утрам. Они сидели в комнате, которая служила им гостиной. На фоне играл телевизор, где шёл какой-то дурацкий сериал, однако ни Клэр, ни Мария не обращали на него внимание. Они были заняты другим. На столе находилась полупустая аптечка. Рядом с ней лежала новая пачка бинтов и различные баночки. Всё это посоветовал использовать Эш, когда Клэр рассказала ему об их проблеме. Мария поначалу не доверяла его рекомендациям, но и ничего другого им попросту не оставалось. Последствия ожогов от серной кислоты сами себя не уберут. Клэр медленно снимала с её лица бинты. Мария всё время нервно теребила края своей кофты, покусывала губы. Она не любила, нет, просто терпеть не могла моменты, когда нужно было менять повязки. Однажды она призналась Клэр, что никогда бы не снимала их, имей такую возможность. Оно и понятно: после произошедшего её аккуратное и красивое личико превратилось в кровавые ошмётки. Теперь те, кто раньше фальшиво ей улыбались, брезгливо морщились при одном только её виде. Все, кто когда-то любил её, отвергли её, стоило ей потерять свою красоту. Все, кроме Клэр Элфорд. Так, кусочек за кусочком, Клэр избавилась от старых бинтов. Они тут же отправились на стол, в сторонку, чтобы не мешались. На них остались разводы от лекарств и мазей, а также маленькие кусочки кожи, однако её это ничуть не пугало. За те годы, что они с Марией встречались, она уже успела привыкнуть. Как и к тому, что скрывалось под повязками. — Это… Всё ещё отвратительно выглядит, да? — слабый шёпот сорвался с губ Марии, и она криво улыбнулась. В её взгляде в этот момент отражались отчаяние, боль и ненависть ко всему человечеству, и оттого сердце Клэр болезненно сжалось в груди. Она покачала головой и мягко улыбнулась. — Нет, что ты, — сказала она и осторожно, дабы не сделать больно, дотронулась до обожжённой щеки. Мария невольно прильнула к ней, будто котёнок, ищущий ласки. — Ты всё ещё очень красивая. И неважно, что у тебя на лице. — Но ведь это неправда, — возразила Мария. — Если бы это было так, остальные не отвернулись бы от меня. — Люди просто глупые и не видят того, что сокрыто внутри, — Клэр полностью обхватило её лицо ладонями, стараясь не задевать больных мест, и заглянула ей прямо в глаза. Отчасти она была права. Но и Мария далеко не святая, и она прекрасно об этом знала. Но теперь всё это в прошлом. Та, другая Мария Рэмси мертва. Сейчас она другая. — Но это вижу я. И я говорю, что мне неважно, какое у тебя лицо, Мария. Мне важно, какой ты человек. Мария улыбнулась, но в этот раз уже искренне. — Спасибо, Клэр. Мне… стало гораздо лучше. — Ну вот и замечательно. А теперь давай продолжать, а то занесём ещё какую-нибудь инфекцию. Мария Рэмси была навязчивой. Порой даже слишком навязчивой. Но Клэр была готова это терпеть. Потому что понимала: ей нужна поддержка. И она была готова стать тем человеком, который ей её даст.