или ты, или ничего

      Ты вскоре вернулся. Прошло пять дней, и я думала, что сойду с ума. Мне было больно и плохо от ощущения, что я не знаю, что с тобой происходит, здоров ли ты вообще и прочие мысли. Я сходила с ума и не могла найти себе места от беспокойства, которое сжирало меня каждый день, каждую минуту. Я просыпалась со слезами на глазах, потому что с того дня мне все чаще начали сниться сны, где мы с тобой вместе. Мне снилось, как ты обнимаешь меня, берешь за руку, мы вместе смотрим на закат, а потом ты смотришь мне прямо в глаза. Я чувствовала, как у меня из-под ног уходит земля, но ты крепко прижимаешь меня к себе, и мы никуда не падаем. Ты снова смотришь мне в глаза, но твой взгляд такой пустой и неестественный, будто смотришь сквозь меня; я беру твое лицо в свои ладони и подвигаюсь еще ближе, чтобы рассмотреть твои глаза как можно лучше. Но твой взор не следит за моими действиями. Ты словно застывший в одной позе манекен. Я начинаю плакать. Ты сказал мое имя и растворился прямо в моих руках, и от этого я плачу еще сильнее.       Я просыпалась в ужасе с заплаканным лицом. Все было так реалистично, что я даже на секунду поверила в нас. В нас. Оно даже звучит хорошо. Я хочу говорить не о тебе или о себе, а о нас. Мысли о нас вселяют в меня жизнь и желание что-то делать. Если делать, то все для тебя. Если бы это было возможно, я бы бросила мир к твоим ногам. Но в тот момент я сидела на кровати и плакала навзрыд, потому что ты сейчас сладко спишь в своей постели и знать не знаешь кто я и как меня вообще зовут. Я так поверила в этот сон… Я даже до сих пор чувствую, как ты обнимал меня, как крепко держал, чтобы не упала. Я чувствую это. Мы с тобой нужны друг другу.       Если быть честной, мне пришлось подсматривать за твоим другом все эти несколько дней. Он много времени проводит с тобой как в школе, так и за ее пределами. В социальных сетях и так все ясно: как зовут, сколько лет, когда день рождения, увлечения и прочее. С прошлого года ничего не изменилось. Частота его «походов» к тебе после уроков — через день. Он проводил у тебя около трех-пяти часов, затем уходил. Я решила, что будет неплохо узнать, в какую сторону у тебя выходят окна. Если квартира с краю, то окна сбоку и сзади здания. Однако я все же старалась сильно задерживаться и шла домой: мне тоже нужно делать домашнее задание.       Юра тоже меня замечал. Мне кажется, я уже даже перестала скрывать свой бесконтрольный интерес к твоей личности и твоему окружению. Из всех твоих друзей Юра кажется самым нормальным, но все твое внимание обращено на него. Это раздражает, но я терплю.       Когда ты вернулся, я не смогла сдержать себя. Этот день стал лучшим для меня, и я вообще перестала себя контролировать. Увидев, как ты говоришь со своими друзьями, я опешила и чуть не упала на свою подругу. У меня полностью отключился мозг; точно так же, как в самый первый день, когда я врезалась в тебя. Я побежала и со слезами на глазах крепко обхватила тебя руками, зажимая в объятиях, боясь отпустить тебя. Я словно поймала воробушка, который собирался упорхнуть от меня в неизвестном направлении и оставить меня одну ни с чем.       Я не слышала, как во весь голос смеются твои друзья, не чувствовала напряжения твоего тела, потому что мне было все равно, не слышала даже звонка на урок. Все, что мне было важно, это ты. Твое присутствие. Ощущение запаха твоего тела. Твое дыхание. Биение твоего сердца, хоть я и не достаю до него.       Имел значение ты.       Только ты.

***

      Я не помню, когда я последний раз нормально спал.       Конец первой недели, когда я не появляюсь в школе, потому что я уже не могу. Мои перманентные ощущения — тревога, страх, безысходность. Я завалил себя тестами по разным предметам за предыдущие годы, чтобы на все сто процентов отвлечься, но у меня не выходит. Вопросы в голове путаются, и я готов биться головой об стену от того, как мне плохо.       У вас наверняка возник вопрос на тему того, что еще произошло за такой короткий промежуток времени. И я скажу вам, что эта девчонка слишком далеко зашла. Непозволительно далеко.       Я видел, как в тот день она шла за мной до моего дома, и сначала подумал, что нам просто в одну сторону, но когда она забежала в подъезд меня прошиб холодный пот. Закрыв дверь я сел на пол и забился мелкой дрожью, не понимая, что мне делать дальше. И я просто не вышел на занятия.       Юра приходил ко мне по моей просьбе, я спрашивал его не ходит ли кто-нибудь за ним, он отвечал, что нет, а потом снова начинал свою шарманку про то, как я много о себе возомнил и зря начал переживать, и что все это из-за экзаменов и поступления в этом году.       Когда мне стало полегче, я вышел на занятия, стал реже ходить по коридорам, но это не помогало от слова совсем. Я был словно у нее на ладони, она знала, как, где и в какое время меня искать. Она перешла на тактильный контакт, и это стало для меня так называемым ударом. Меня обнимали на протяжении двух недель, раз в день стабильно. В эти моменты я ощущал панику, мне казалось, что она может меня даже в могиле достать, как в «Грозовом перевале». Это пугало. Это вселяло страх. Я стоял смирно, стараясь вообще не шевелиться, и ждал, когда это все кончится. Мои друзья от увиденного просто корчились в истерике, а я не мог понять почему им смешно. Это не смешно. Я говорил им. Я пытался им донести, что эта девчонка пугает.       Я знал, что в этой ситуации бессилен. Я не мог вот так просто взять и резко оттолкнуть ее от себя, послать матом или вообще убежать в другой конец коридора. Она ребенок, а в отношении детей я не буду применять насилие и грубость. Тем более, что убегать от маленькой школьницы это как-то… не мужественно.       Чуть позже она нашла меня во ВКонтакте. Она начала писать мне непонятных размеров сообщения, очень часто промахиваясь по буквам и делая странные паузы. Я просто игнорировал ее, не придавал сообщениям значения, но и заблокировать ее у меня почему-то не поднималась рука… Я оправдывал это детским поведением, она же правда ребенок. Увидев игнор, я надеялся, что она отстанет. Но это только добавляло ей интерес. Я не хочу говорить, что она писала мне, но в моей голове эта информация укладывалась с трудом и не сопоставлялась с ее возрастом.       И я снова засел дома на неделю, посещая разве что дополнительные занятия.

***

      Никита вернулся домой с занятий только под вечер. От перегруза информацией болела голова, однако именно так он забывал о существовании всех проблем. В коридоре его встретила мама, и этот факт тоже добавил спокойствия.       — Слушай, тут тебе передали что-то…       Никита замер. Его сердце забилось в три раза быстрее.       — Кто? — невозмутимо уточнил он.       — Да девочка какая-то, сказала, что вы дружите. Хотя ей на вид не больше двенадцати. Неужели тебе интересно с ней? Что это такое?       Еще на первой фразе Никита все понял, что мама сказала дальше он не слышал. В ушах зазвенело, в горле пересохло, а по телу началась мелкая дрожь. Еще немного, и у него случится паническая атака.       — Что она тебе дала? Показывай.       Мама достала с полки на кухне небольшую коробочку, и Никита почти выхватил ее из маминых рук. Внутри была самодельная фенечка и записка. Никита быстро ушел в свою комнату, сказав маме, что объяснит все позже. Он взял записку.       «Voi pleca în curând, așa că am vrut să vă las asta ca amintire.»       Его счастью не было предела, хотя тот факт, что она пришла к Никите в квартиру и говорила с его мамой Никиту очень пугал. Чувства смешались в одно целое, но тот факт, что какое-то время в школе ее не будет Никиту очень обрадовал.       Но что делать с тем, что она уже домой к нему заходит?