или ты, или ничего

      Если бы мне сказали, что за мной кто-то станет следить, я бы не поверил ни за что на свете. Инцидент с запиской я не смог забыть, думал о нем чаще, чем ожидалось. И буквально через пару дней в кармане рюкзака я обнаружил не только записку, но и шоколадку.       «Un cadou din partea mea. Luați un prânz bun înainte de testul pe hârtie»       Я встревожился и оглянулся по сторонам. Кто это делает? Может, я правда кому-то понравился, и он или она пытается таким образом сделать первые шаги? Что же, выходит, мягко сказать, странно. Я всегда был и буду сторонником того, чтобы говорить обо всем напрямую. Не надо никогда и никого стесняться, а тем более бояться. Никто вам ничего не сделает.       Я снова выбросил записку, а шоколадку решил оставить для Юры, потому что я не люблю сладкое. Всю дорогу из столовой до кабинета меня не покидало чувство, что на меня кто-то смотрит, провожает взглядом.       После урока я спустился к кабинету, где был класс Юры. Мы обсуждали наши планы на эти выходные, я старался слушать все, что мне говорят, но было одно «но»…       Я точно нахожусь под чьим-то пристальным взглядом.       Я повернул голову в разные стороны, посмотрел за Юру, но никого не было. За минуту до звонка я развернулся к лестнице и, наконец, заметил девчонку на диванчике. Она сидела, скрестив ноги, и, кажется, это она меня и рассматривала. Нет. Опомнись. Тебе все это кажется. На фоне тревоги из-за экзаменов ты можешь думать все, что угодно. Да и кто на кого не смотрит в школе? Все друг на друга бросают взгляды.

***

      И снова ты выбросил записку, свинья неблагодарная. Это грубо с твоей стороны, Никита, не находишь?       На большой перемене следовало бы повторить материал к уроку, но как я могу что-то повторять, зная, что у Юры сейчас урок на втором этаже, а у тебя — на третьем? Ты сто процентов спустишься к нему поговорить, а потом где-то за минуту до звонка уйдешь. Я все это давно знаю.       Честно признаться, я удивилась, когда ты посмотрел на меня. Чем ты был так встревожен? Может, у тебя что-то случилось?       И самое отвратительное то, что я не могу это узнать. Потому что ты не ведешь никаких социальных сетей.       Когда я год назад старалась получше тебя узнать, я поняла, что у тебя нигде нет аккаунтов, кроме ВКонтакте. Найти тебя через других людей оказалось совсем не сложно. Фото у тебя почти нет, зато у твоих друзей их предостаточно, и на многих фото есть ты. Друзей у тебя почти нет, кроме Юры и… Как же его… Вовы, да. Всю твою жизнь занимает учеба, хотя с этими двумя ты проводишь достаточно много времени       Я узнала, что раньше ты вместе с Юрой занимался бейсболом. Я нахожу это достаточно интересным фактом в твоей биографии. Я нашла страницы твоих родителей, и, знаешь, у тебя много забавных детских фотографий. В твоих подписках нет чего-то особенно интересного: подборки фильмов, паблики с мемами, с новостями, паблики музыкантов и блогеров, паблики с эскизами и смешными котятами. В общем количестве их, кажется, сто сорок. Не могу сказать, что я много о тебе узнала. Но всегда хочется зайти дальше. Просто интересно, насколько далеко я зайду. Насколько далеко ты сам позволишь зайти.       Я провожаю тебя взглядом и ухожу на урок. Все же ты обидел меня тем, что не придал значения ни записке, ни шоколадке. Это словно плевок в лицо. Я не позволю тебе так недооценивать меня, Никита.

***

      В последующие дни я стал все чаще замечать, как эта девочка на меня смотрит. Она стояла возле кабинетов, где у меня был урок, начала периодически за мной ходить, но ее любимым занятием было внимательно на меня смотреть, словно я крыса подопытная. И я не додумываю. Мне казалось, что любое мое действие контролируется этим… ребенком. Куда бы я ни пошел она смотрела на меня. И я периодически смотрел на нее в ответ, но это никак не останавливало ее, она не отводила взгляд, не убегала.       Но мне стало страшно.       Я пришел к Юре пообщаться и он вдруг сказал:       — Что с тобой? Ты очень бледный.       — Юра, только не смейся. Мне кажется, что за мной следят, — прошептал я, надеясь, что в радиусе нескольких метров от меня ее нет.       — Кто? — серьезно и с недоверием спросил Юра.       — Девочка. Класс шестой-седьмой. Я тебе не вру, она правда следит…       Но вдруг Юра расхохотался на весь коридор, и мне стало стыдно, что я вообще рассказал ему об этом. Это было зря. Я должен был молчать.       — Пиздец, Никита, это самая забавная вещь, которую ты когда-либо говорил!       — Ты издеваешься? Я говорю серьезные вещи! Ты должен мне верить!       — Ну, даже если и так, — сказал Юра, успокоившись, — это же просто ребенок. Ну, нравишься ты ей, значит. Она не знает, как по-другому выразить свои чувства. Ты не подумал об этом?       Я замолчал.       — Знаешь, у меня же и вещи поважнее этого есть… У нас экзамены в этом году…       — Слушай, ты просто очень переживаешь из-за будущего и всего остального. Ну, типа, это нормально, да. Все мы волнуемся за поступление и прочее. Но не додумывай там, где не стоит. Давай мы с тобой лучше в компьютерный клуб сегодня сходим?       Я согласился. Может, я и вправду это придумал и мне просто нужно отвлечься?       Хотя мысли о собственной ненормальности быстро меня покинули, когда я вернулся в класс и в рюкзаке нашел очередную записку.       «Să nu îndrăznești să-mi arunci mesajele. Mă jignești»       Твою мать. Это точно она.