Смешанные

Вскоре после того как я успешно освоила позитивную энергию, отпуск Сатору закончился. Я пыталась одновременно использовать как температуры, так и обратную технику, однако мне ещё было чему поучиться. И чем чаще я применяла её, тем легче мне это давалось. Пришлось просидеть дома ещё несколько дней, чтобы лучше научиться определять температуру с расстояния. Я хотела практически невозможного – масштабов: научиться делать это не только вблизи, но и вдали, нечто на грани фантастики и моего чудного «хочу». Допустим знать, что у соседей рядом, сверху и снизу. И лишь адекватный вопрос «зачем?» останавливал меня. В основном все предметы имели одну и ту же температуру, что не сильно удивляло. Главная задача заключалась в определении человека, присутствие которого можно было определить также по наличию энергии – последнее отлично выходило делать у Годжо. Я старалась не перенапрягать свой организм из-за последних событий, поэтому делала все постепенно, давала себе передышки. Важны были внимания и концентрация, если привыкнуть практиковаться каждый день по чуть-чуть, то вскоре это должно было дорасти до автоматизма. С сильнейшим мы начали видеться меньше, в связи с походами в техникум. Он готовил своих студентов к переходу на второй курс и взялся за более углублённое обучение Мегуми для поступления на первый, ещё с Ютой предстояло разобраться. Гето тоже занимался близняшками, те периодически тренировались с Маки, Пандой и Тоге – все это удалось выяснить из разговоров с Сатору по вечерам. Глубокие темы пока не затрагивали, благо, и не избегали друг друга, как дети. С убеждением, что так разбираюсь в себе, взялась разбираться с накопившимися делами, коих собралось достаточно. Первой в очереди стояла девчонка Ака, которая не давала покоя даже после смерти. Зачем она Кендзяку? И что тот хотел от неё? В техникум я направилась почти вслед за Сатору, только загвоздка: дорогой сосед по квартире не знал о слежке за ним через уличный балкон, когда погрузился в салон авто Иджичи. Хотя не отрицала, что тот почувствовал мою энергию и пристальный взгляд. Разве не легче поехать вместе с сильнейшим, если по пути? Конечно, да. Однако Годжо предложил скрываться от магического общества – это раз. И я хотела пробраться в токийское хранилище – это два. Со вторым возникают трудности, ведь, помимо Годжо, вопросы могут появиться и у директора Яги, с которым разговор будет короткий. Поскольку наш техникум в Токио – место, спрятанное от посторонних глаз, являющееся одним из главных в Японии, где периодически собирается высшее руководство, в хранилище спрятаны не только редчайшие и опаснейшие предметы и оружие, также хранятся тайные техники и информация, спрятанная от общественности и даже от некоторых магов. Там можно найти практически всё, начиная от списка кланов – что мне нужно – и характеристики мастеров дзюцу, учеников, не посещающих техникум, как Хакари Киндзи и Кирара Хоши – третьекурсников, до скрытых спонсоров техникума, государственных личностей, также поддерживающих учреждение, и вынесения самых жестоких вердиктов стариков. Вход обычных шаманов строго воспрещён, исключение: директор техникума, его заместитель, члены штаб-квартиры и доверенные лица. Разрешение на вход также можно получить от Иджичи – заместителя Масамичи, и от самого директора. Учитывая, что на проживание с белобрысым я тратила уйму денег, мне было радостно узнать о взлёте своих финансов после декабрьского инцидента. По идее, Кусакабэ тоже должно было накапать, особенно Мей, та что-нибудь да точно вытрясла. Но с хорошими новостями иногда приходят и плохие, моей плохой новостью являлось «временное отстранение от деятельности техникума» – то есть бывший сенсей решил наказать за нарушение его приказа: не идти в Синдзюку. Итог один: сейчас я не могла тренировать студентов и войти в хранилище. Мне не только не выдавали задания, а также запретили участвовать в жизни техникума, я лишь могла слоняться из корпуса в корпус и заниматься какими-то своими делами, на подобии разборок с Акой. Полагала, что по этому вопросу потом придётся обратиться лично к директору, иначе запрет продлится долго. Сегодня я попыталась одеться как можно более примитивно – как одевались многие японцы. Выбор пал на ботинки, тёмно-серые широкие брюки, светлую блузку и тёплый серый пиджак. Моя внешность не выделялась среди толпы, рост в том числе, а вот волосы уже пришлось заколоть на всякий случай. В магазине, который находился через несколько кварталов от квартиры, я купила первые попавшиеся солнцезащитные очки, настолько тёмные, что глаз не видно, и отправилась в путь. Проблема, из-за которой пришлось так одеваться, крылась в количестве магов на оживленных районах, находящихся ближе к центру, начиная с Аракава, заканчивая Минато, также затрагивая Эдогава. С прошлого же года всем сказали быть более бдительными и осторожными. В магическом обществе на самом деле существовали «знаменитости» – кто в основном обсуждался и у всех был на слуху или о ком многие знали: такие особые уровни как Годжо, Гето, возможно Цукумо (хотя о ней ходило больше сомнительных сплетен) и Юта. Также Мей Мей – одна из самых богатых, Иэйри – пользователи позитивных техник ценились, и некоторых другие маги, в число которых, походу, с недавних пор входила и я из-за наличия клановой фамилии и потери глаз. Потому, если не хотелось допустить новых сплетен о возвращении зрения, то приходилось скрываться. От дома сильнейшего до техникума добираться недалеко, правда муторно и извилистыми путями. Пришлось прокатиться на метро, дальше своим ходом. Сам комплекс зданий прятался в лесу в горах, входов несколько – это лестница, спрятанная среди деревьев. Благодаря силам Тенген территория также охватывалась защитным барьером, однако от проникновения это едва спасало. Я прошла внутрь учреждения, как ни в чём не бывало по своим делам. Глаза держала закрытыми, проходя мимо слуг, и вела себя естественно. Первым делом мне нужен был кабинет преподавателей, в последний раз удалось упросить Якету оставить бумажку с адресом двенадцатой квартиры там. Кабинет сам по себе редко посещаемое место, поэтому я смогла спокойно приступить к поискам, осматривая каждый ящик, полку и уголок. К моему сожалению, уже совсем скоро я разблокировала экран мобильного, чтобы позвонить брату, по причине, что так и не нашла нужный адрес. Мною уже рассматривалась возможность потери бумажки или её выброс, как я решила вновь проверить стол Годжо. Там стоял пластиковый белый стаканчик, ранее использованный для воды, высыпав ручки и карандаши, как раз и нашелся заветный клочок. Я сдержано усмехнулась, разворачивая его. В записке аккуратным подчерком выписаны улица, дом, этаж и сама квартира. Я быстро настрочила данные в заметки телефона и вернула бумажку с пишущими принадлежностями в стакан. Брат явно не стал бы сворачивать адрес в клочок и тем более оставлять на столе Сатору, только Годжо мог так поступить. А вот зачем он сделал это – уже другой вопрос. Покинув комнату, направилась к своей следующей цели – в морг. Поскольку близилось время обеда Сёко, я пошла через длинный коридор медленным шагом, которым она редко пользовалась. Было бы хорошо не столкнуться с ней и избежать ответа на лишние вопросы, но я слишком поздно почувствовала её энергию. – Киёмидзу? Разве ты не дома? Мой план, продуманный наспех, ещё работал. – Здравствуй, нет. – Вы с Сатору спелись? – усмехнулась девушка. Сегодня от неё пахло лёгким цветочным ароматом, помимо сигарет. – В плане? – Я про очки. Она обратила внимание на них, ну конечно. Это было привычно образу Годжо, а не моему, тот постоянно чем-то прикрывал глаза. Подруга вяло пошутила по поводу зимы и как солнцезащитные очки не вписывались в хмурую погоду последних недель. – Я решила сегодня не смущать людей. – Ну не знаю, по-моему, они добавляют большего пафоса. Моя кривая натянутая улыбка вышла неестественной, я поправила прядки волос, будто это как-то поможет. – М-м, возможно... Не знаешь, где Иджичи? – попыталась перевести тему. Моя маскировка была через чур подозрительной, и я уже смирилась с проигрышем, Сёко бы рано или поздно узнала правду, однако об этом она и словом не обмолвилась: – Не-а, но он явно не здесь. Кстати, раз встретились, – по вдоху удалось уловить её нотки усталости, – ты понимаешь, что я девочку в морге вечно хранить не смогу? И кремировать ты не даёшь. А вот и зашёл разговор про Аку, я должна была увидеть её хотя бы раз перед тем, чтобы оставить в покое. – Знаю, но Ака ещё нужна мне. – Что ты планируешь делать? – Ничего ужасного, мне нужна только информация. Можешь сделать с ней, что хочешь, если не найдём опекунов. – Не жестко ли по отношению к своей родственнице? – Родственнице?.. – от удивления я чуть не открыла глаза. – Сатору такого же мнения, но то, что мы чем-то схожи с ней – не факт нашего родства. – Так Якета тебе ещё не сказал? – я вопросительно склонила голову в бок. – По результатам теста она в родстве с ним, значит и с тобой. Мои губы сжались в плоскую линию, а лицо побледнело и вытянулось, пришлось ещё раз переспросить об этом. – Пф, будто бы я знаю подробности, – равнодушно отвертелась от ответа она. – Он просто предложил сделать ДНК тест, и, конечно, я согласилась. Эти новости совсем не входили в мои планы, они будто выбили из колеи. И как много знала Иэйри? Я почувствовала себя неудобно, ведь пока отсутствовала, брат зря времени не терял. Может, для него это и хорошо, однако для меня просто отвратительно. – Это нечто ужасное? Я сняла очки, тяжело прикладывая ладони к лицу. «Хуже некуда» – хотелось сказать. Максимум, кем могла приходиться мне Ака, это дальней родственницей. Теперь проблем стало ещё больше. – Да, потому что я никак не могу повлиять на это. Я столкнулась с её слегка шокированным странным взглядом, скрывать глаза уже не имело смысла, лучше сейчас сделать это. Иэйри нельзя было назвать очень эмоциональным человеком, так что яркого удивления ожидать не стоило. Она еле нахмурила брови, спрашивая себе под нос в замешательстве: – Чего... Услышав приближающийся топот прислуги, я схватила мага за руку и засеменила в её кабинет, благо тот оказался неподалёку. Дверь закрылась и получилось облегчённо выдохнуть, прислонившись к ней спиной. – Так ты в самом деле освоила обратную технику? – я промолчала, отводя взгляд в сторону. Не трубить же всем об этом? Сёко побила себя по карманам белого медицинского халата, запуская руку в один из них, чтобы достать телефон. Она включила фонарик и потянулась ко мне. – Что ты?.. – она не дала мне договорить, перебивая: – Подожди, – оттягивая левое веко, она посветила фонариком, а потом то же проделала со вторым, проверяя правый глаз, – мышцы восстановились, включая и сам глаз, а зрачок здорово реагирует на свет. Тебе удалось понять работу позитивной энергии за такие короткие сроки. Я отвернулась, без злобы отталкивая девушку и отходя в сторону. – Да, мне это долго не давалось. – Ты сама разобралась или Сатору все-таки помог? – пряча мобильный обратно в карман. – Поняла сама, но без его объяснений и идеи ничего бы не получилось. – Зачем ты тогда прячешься? – довольно улыбнулась. – В этом и проблема... – я стала говорить тише. – Сатору предложил залечь на дно на некоторое время. Сейчас большая часть магического общества стоит на ушах после инцидента, он же произошел относительно недавно, сама понимаешь. Всё сделано настолько продуманно и скрытно, что, считай, никакой информации у нас почти и нет, а я практически ничем не могу помочь. Если выяснится, что ко мне вернулось зрение, и тот факт, что мною была освоена обратная техника станет достоянием общественности, ситуация ухудшится. Теперь мне также придётся разобраться с кланом, но, боюсь, даже до июня не успею. – О Тенген, – медленно отходящая от данной новости Сёко, подошла к своему столу. – Буду благодарна, если ты никому не расскажешь. – У меня и желания не было, – однако что-то мне подсказывало, что об этом в скором времени узнает и Гето. – Кто уже в курсе? – Ты и Сатору, Рэйден потом тоже узнает – это вопрос времени. – А Иджичи? Директор? – Нет. – Тогда Яга скоро войдет в их число, у него уши по всему техникуму. Если будешь контактировать с Иджичи, то это произойдет ещё быстрей, – она потянула ручку ящика, начиная рыться в нём. – В таком случае, мне остаётся только надеяться на его понимание. Она достала какой-то листок с различными данными и протянула его мне, когда я подошла поближе. – Что это? – Я не дура, Киёмидзу, – напряженно прокомментировала. – Ты изначально морг искала, другой причины идти сюда нет. Рано или поздно ты бы пришла к Аке, ну или же я к тебе. Я пробежалась взглядом по мини-отчету в своих руках, в котором рассказывалось о состоянии тела Аки и что удалось выяснить на данный момент. – Сходим вместе, не хочу, чтобы ты что-то разгромила там. Я вскинула глаза и надела очки обратно. В голове лишь промелькнула мысль о том, за кого Сёко меня принимала, раз допускала, что я могла устроить там погром. Мы осторожно покинули помещение и быстрым шагом направились обходными путями по направлению к моргу. Он находился неподалёку от кабинета Иэйри, внизу в конце продолговатого здания, рядом с которым росли пушистые зелёные деревья и много кустов. В серых бетонных коридорах было достаточно темно и пусто, тишину заполняло эхо от стука светлых каблуков Сёко, и мои менее громкие шаги. Здесь, в отличие от другого комплекса зданий техникума, не пахло благовониями, в нос бил специфический запах хлорки и свежести, которая ощущалась особенно ярко. Мы остановились у запечатанных дверей, что маг с легкостью открыла и после включила свет. Пройдя вглубь, нас встретили железные одинокие «шкафы» – специальные камеры. Здесь должно быть прохладней, чем в других комнатах. Надевая перчатки, Иэйри уверенно подошла к одной из камер и дернула за ручку двери, выдвигая столик. Из-под простыни наконец показалась покойница. Из отчета, да и по виду Ака была девушкой лет восемнадцати с длинными, но уже грязными и лохматыми волосами. Цвет кожи был синевато-зелёным, безжизненным, у носа получилось заметить плохо вытертую засохшую кровь. Пахла она, мягко говоря, неприятно. Однако и метки на затылке уже не было. По словам Сёко, её рёбра были сломаны возможным ударом в грудь, повредились жизненно важные органы. Трещина в затылке возникла из-за сильного удара в стену, а также произошло кровоизлияние в мозг. Возможно, перед смертью она ещё могла быть жива в течение нескольких секунд, испытывая адские боли. – Сколько она может ещё здесь пролежать? – Недолго. Чем раньше отдадим на кремацию, тем лучше, – она дождалась, пока я сделаю фото и закрыла всё обратно. – Хорошо, постараюсь как можно быстрее решить вопрос. Я сразу же поставлю тебя в известность о ходе дела, – хоть я пыталась относиться равнодушно к этому месту, здесь мне всё равно было не по себе. Эти смешанные чувства были по большей степени не из-за вида данного места, а по той причине, что эти стены видели тело Хайбары. Здесь мог оказаться Сугуру, а в будущем Нанами и Сатору – если мне не удастся избежать печальных событий. И, быть может, даже я. Возникли пугающие мысли, что рано или поздно мы все окажемся здесь. Только холод, темнота и закрытое маленькое пространство, но это ли покой? Я поблагодарила подругу, когда мы покинули морг и вышли наружу, на что Сёко отмахнулась. – У тебя же должен быть обед? Аппетит совсем пропал? – Совсем немного, – пожала она плечами. – Я уже привыкла, периодически вижу эту картину. – Как часто сюда людей привозят? – Ну, это не городская больница, так что изредка. Обычно всё заканчивается на быстрой кремации. – И тебе не противно? – В самом начале да, сейчас нет. Слабые шаманы умирают на заданиях. Как порочный круг, одни заменяют других и так по новой. Я закивала ей, понимая, что пора бы заканчивать с разговорами и прощаться. Собеседница тоже почувствовала это. – Домой пойдешь? – поинтересовалась она. – Как закончу с кое-чем. – Ладно, – дальше расспрашивать Иэйри не стала, слабо махнув рукой на прощанье.

***

К хранилищу я уже добиралась совсем с иным настроением, с каким-то чувством отторжения и неприязни. Ещё дни назад я до последнего отвергала наше с Акой родство и неважно, если это самообман. Сейчас же снова убеждать себя было бы глупо. Факты на лицо: выданные бумаги, слова, внешность – всё доказывало нашу связь. И я чувствовала себя отвратно... Наверное, это было очень эгоистично, но часть меня будто не желала, чтобы клан разрастался, чтобы в нём могла остаться лишь я. Так же, как и в других кланах, в моём тоже были правила, коих было совсем немного и нарушать их не стоило. Люди, кто венчался со мной, давали обещание быть преданными. Правила заставляли отказаться от предыдущей семьи, если та не хотела так же стать частью Якета. Уход из поместья, отказ от фамилии – это расценивалось за предательство. Понятия не имела, как чувствовали себя другие, но моё лицо кривилось от отвращения и разочарования, когда присутствовала на казни. Спустя года к этому стали относиться лояльней, и, если узнавалось, что человек захотел покинуть клан, в лучшем случае его изгоняли без возможности вернуться. Так родители Рэйдена оставили его, поскольку желали свободны. Со стороны звучало глупо, что Ясуо и Миэ – его отец и мать, оставили ребенка одного, однако они сделали это. У предыдущей меня были не лучшие отношения с матерью Рэйя, а Ясуо так вообще не поддерживал порядки клана. Потому вскоре и по их же желанию они смогли уйти.

***

Погода была хмурая, тёмные кучевые тучи в небе лениво гнал осенний ветер, а дождь собирал небольшие лужи на дорогах. В нос бил землистый запах, подобно мокрой свежести. В тот день все люди прятались дома, желая переждать непогоду, и только мальчик лет восьми, неуверенно держа прозрачный большой зонтик в маленькой ручонке, смотрел на женщину впереди глазами, наполненными надеждой. – Обещаешь хорошо себя вести, Рэй? – мягко потрепала она по голове сына, от чего тёмная прядь волос упала тому на глаза. Мальчик молча уставился на неё, не в силах что-то ответить или заплакать, как обычно реагировали другие дети. – Не скучай, – улыбнулась Миэ, заправляя выбившуюся прядь за ухо и поднимаясь с корточек. Капли дождя скатывались к краю зонтика и разбивались о землю. Рэйден поднял взгляд серых глаз, чтобы рассмотреть отца, стоящего неподалёку, который мысленно напряженно прощался с поместьем. – Мне вас ждать? – поинтересовался мальчик и столкнулся взглядами с Ясуо. Его отец был ростом не высокий и не низкий, с подтянутым телом и широкими плечами, ему нравилось ходить в тёмной одежде. Совсем недавно мужчина перестал носить белое клановое хаори, а ведь сын ещё помнил, насколько длинным оно было, что почти волочилось по земле. Ясуо специально подстригся, так тот показывал уверенность в своём выборе и нелюбовь к клану. – Не знаю, – честно ответил ему и Рэйден неосознанно крепче сжал ручку зонтика в руках. – Пошли быстрей, я не могу... – в пол голоса сказала Миэ мужу на ухо. Для маленького Якеты не было никого дороже и красивее его матери в тот момент. Он навсегда запомнил её полуулыбку на устах, тёмные волосы и нежно-зелёное платье в мелкий цветочек, легко развивающееся на ветру. Миэ, не удосуживаясь напоследок даже глянуть в сторону сына, прячась под тёмно-серым зонтом, сделала первые шаги к своей «свободе» и покинула вместе с Ясуо территорию поместья. Рэйден сам не до конца осознавал причину ощущения уже возникшего невероятно сильного и больного одиночества, словно глубокой дырой образовавшегося в груди. Стало невообразимо противно от своего окружения. Ему захотелось забыть обо всём, броситься вдогонку, чтобы вновь обнять родителей, однако нечто не позволило сделать это. Якета разрывался между семьёй и родными, будучи совсем неготовым к настолько сложному выбору. Любовь убивала его. Ясуо и Миэ на самом деле, как бы сильно мальчик не хотел пойти вместе с ними, ни за что бы не взяли его с собой. Можно было придумать множество отговорок почему: что делали это из лучших побуждений, что боялись оставить его без любящих родственников, а ответ был прост – они просто не хотели брать сына с собой, отказались от него. Рэй нежеланный ребёнок и родился случайно. Его родители выбрали жизнь, не обременённую правилами клана, скрытую от чужих глаз и грязных сплетен магов. Но разве мальчик был виноват в этом? Когда родители почти скрылись вдали, Якета точно с осязаемой неприязнью обернулся через левое плечо, замечая на пороге больших тёмных дверей поместья младшую двоюродную сестру. Киёмидзу казалась странным ребенком с пустыми серыми глазами и вечно прямыми непричёсанными волосами. Ей уделяли достаточно внимания, ибо она – дочь мёртвой главы клана. Тётю Юмико Рэйден едва-едва помнил и лишь знал, что та умерла во время родов. Теперь же место главы занимал отец Киё – Ясухиро. В небе блеснула молния, после которой послышался раскат грома. Рэй нехотя вернулся к крыльцу, периодически продолжая оглядываться назад. Обида и боль начинали накрывать его с головой, нижняя губа стала мелко подрагивать, а глаза краснеть и слезиться. Он сделал глубокий тяжелый вдох, чтобы сдержать поток слёз. – Они же не любили тебя, так почему ты расстроен? – спросила сестра. Она всматривалась вдаль, держась рукой за деревянную колонну. Брови Рэйдена строго свелись к переносице, а губы болезненно сжались, настолько он не хотел принимать жестокую правду. – Замолчи, – будто что-то решая для себя, со злобой не то с ненавистью сказал тот.

***

Хранилище техникума пряталось среди множества одинаковых комнат и коридоров, из которых только единственный мог привести к нужной двери. Плохо освещённые проходы напоминали лабиринт, в них запросто можно запутаться и выйти в совсем иное место. Я уже бывала в хранилище пару-тройку раз, но по совсем несерьёзным причинам. Плутая около десяти минут, параллельно вспоминая повороты и возможные выходы, подсчитывала минуты, пока не наткнулась на нужную дверь. К приятному удивлению, прислуги здесь не встретила. С печатями имела дело не первый год, да и не первое столетие, и мне не составило труда снять её с дверей. Хранилище встретило меня мрачно и недружелюбно с застоявшимся вонючим запахом резких благовоний и свеч, расположившихся по краям в колоннах в отверстиях. На старых стенах было написано множество разных иероглифов, среди них оказались бумажные печати, а некоторые свисали прямо с высокого потолка. Закрыв за собой тихо двери и пройдя дальше по узковатому коридору, увидела сёдзи. Если не ошибалась, здесь также где-то прятали пальцы Сукуны. Пройдя мимо комнат с проклятыми предметами и оружием, наконец нашла ту, в которой хранились записи. Там стояли высокие и длинные шкафы из тёмной пахучей древесины, расставленные в хаотичном порядке. На полу горели лампы, а вокруг стояла гробовая тишина. Я начала ловко осматривать полки, сдувая пыль с некоторых. По идее вся информация должна быть отсортирована. Почти через полчаса я устало опустилась на корточки, продолжая перелистывать бумаги и открывать потёртые свитки. Некоторая информация мне была уже известна, а на некоторую натыкалась случайно с интересом или малым удивлением. Там прятались скучные и очевидные подробности перечисления и описания проклятых предметов. «Не может быть, чтобы здесь не было информации про кланы или хотя бы клановые техники» – продолжала рыться, вновь и вновь находя только не то, зачем пришла. Спустя ещё некоторое время поисков я хоть и не увидела, что хотела, зато добралась до магов техникума – его состава и студентов, там также числилась прислуга, кто когда был принят. Я думала, это обычная характеристика, пока мои глаза не округлились. Вряд ли каждый маг или будущий студент, приходя сюда, рассказывал свою подноготную, про семью и всех родственников, в подробностях описывал свою технику и всё остальное. Конечно, я ещё многого не знала о техникуме, но это разве не странно? «Зачем так подробно рыться в жизни каждого шамана? Что бы что, предостеречь себя от угрозы? Но какой?» – крутились мысли в голове. Больше всего напрягала надпись снизу, меняющаяся в зависимости от ранга шамана: «Не представляет угрозы»; «Опасен». Будто мы расходной материал для кого-то. Среди студентов Маки, Панда и сёстры Хасаба – «Не представляли угрозы». Что очень позабавило, они совершенно не знали, каким монстром может стать юная Зенин на самом деле. «Опасные»: Инумаки. Я рылась дальше, пропуская нескольких человек, как Хакари и Кирару. Естественно, Сатору тоже был тут, его характеристика расписана на три листа, включая детали из клана Годжо. Я пробежалась по листам взглядом, однако теперь надпись внизу гласила: «Опасен. Крайние меры: казнить». Он никогда не был в хороших отношениях с высшим начальством, но настолько... Живот скрутило из-за нервов. Если Сатору узнает об этом – жди беды. После шёл Сугуру, в его характеристике я даже ничего читать не стала, сразу перелистнула на последнюю страницу, чтобы увидеть надпись: «Опасен. Крайние меры: казнить». Какие должны быть крайние меры и что должно произойти, чтобы убить человека? – Старики совсем с ума сошли... – не выдержала и озвучила тихо мысли вслух. То же самое писали про Оккоцу, его казнят в случае чего, так же про Цукумо. Здесь были все особые уровни, и вдруг возникли вопросы: мог ли он выдаваться тем, кто слишком опасен? Кем можно воспользоваться и кем пожертвовать? Что для кого-то маги просто пушечное мясо. «Если я первый уровень, почему же тогда в моей характеристике тоже написано про казнь...?» Всё слишком запутано. Я лезла туда, куда не надо и могла нажить себе ещё больше проблем. Листая страницу за страницей, сильнее убеждалась в сумасшествии старейшин. Но сердце быстро застучало, когда я запоздало поняла, что нахожусь не одна в хранилище, сёдзи в комнату медленно открылась. Бежать слишком поздно. И сильная мужская рука опустилась мне на плечо... – Не стоило этого делать.