Полицейская ведьма

      — Если бы всё плохое не забывалось, то Эвелинн, вероятно, так и осталась бы заикой. — Аниса смотрела на ребят, в очередной раз обсуждая всё. — И, видимо, у неё не всегда было всё плохое, хотя… Каким хорошее должно быть, чтобы перебить всё то плохое? Вероятно… Одного или пару случаев бы вряд ли хватило. Такова человеческая натура, что негативное запоминается довольно сильно. Обидные слова или неприятные поступки от кого-то. К хорошему относимся с сомнением и недоверием. Не верим, что нам может так повезти и тем более за просто так.              — Это точно… — Рид слабо покачал головой в согласии. — Но только вот… Ей сейчас реально повезло, что Тед оказался не таким уж и плохим. Кто знает, что было бы… Если бы нет.              — Даже думать не хочется, если честно. — высказалась Аниса. — А вот посмотреть ещё одну закрытую дверь перед уходом… Мы можем. Надо узнать Эвелинн побольше, пока есть возможность.              Она пошла искать ключ и дверь.              В этот раз дверь с названием: «Рождество». Уже настораживает всех. Ведь это светлый праздник, с подарками и салютами, а у Эвелинн это… Плохое воспоминание.              Пройдя вовнутрь, они оказались на улице. Всюду снег. Зима. Но им не холодно. Если честно, то они никогда и не ощущали ветра или жара от солнца, пока наблюдали за воспоминанием. Они ведь просто наблюдатели. Как и сейчас. Они просто наблюдают, хотя иногда… Тело будто дёргалось вмешаться или мысли не давали покоя, требуя сделать хоть что-нибудь. Однако собственная беспомощность в этой ситуации лишь заставляла чувствовать себя отвратительно и плохо.              Сзади послышался чей-то мужской голос. Обернувшись, ребята увидели Эвелинн, а к ней подходил какой-то мужчина. Лет тридцать, в чёрной куртке и тёмных штанах. Эвелинн же была одета довольно странно. Без куртки. За место этого на ней была кофта и толстовка. Штаны, но явно не достаточно толстые для холодов, а также старые кроссовки, что тоже не соответствует зимнему сезону. На голове лишь капюшон от толстовки.              Она остановилась от ходьбы, когда её окликнули.              — Эй… — мужчина прошёл ближе и смотрел на неё сверху вниз. Он высок, широким, но скорее от того, что занимался спортом. — Ты не знаешь, где тут магазин?              Он осматривался, как бы ища его, а затем опять устремил взгляд на ребёнка.              — Вон там. — Эва тыкнула пальцем в сторону.              — Ох, спасибо большое. А ты бы… Не могла показать? Проводить до него. Боюсь, что запутаюсь. Я здесь не местный, а проездом. — он слегка улыбнулся и девочка немного зависла, а затем заулыбалась в ответ.              — Да, конечно!              Наблюдатели заметно напряглись. Это же самая классическая картина, которая не сулит ничего хорошего, а зная, что это плохое воспоминание, то… Стало действительно страшно, что же будет дальше.              Эвелинн начала идти к магазину, а мужчина последовал за ней, поглядывая на её макушку.              — Как тебя зовут?              — Эвелинн-Кейл, а вас? — так просто ответила она.              — Зови меня Макс.              — Хорошо, Макс.              Она не торопливо так и шла дальше, ведь большие шаги делать не может. Снега-то вон сколько намело, ужас.              — А сколько тебе лет? — Макс снова завёл разговор.              — Восемь. А вам? — Эва подняла голову, чтобы глянуть на собеседника, а тот, как оказалось, слегка улыбался. У него были такие тёмные глаза, коричневые короткие волосы, да и выглядит очень взрослым, как думается ей.              — Тридцать два. — мужчина улыбнулся пошире. — Ты очень красивая, Эвелинн-Кейл.              От таких слов девочка опешила и даже остановилась, смотря в его лицо. Она сбита с толку от таких неожиданностей. Удивилась второй раз, когда мужчина присел возле неё и смотрел чётко в распахнутые глазки.              — У тебя очень красивые глаза. — незнакомец протянул руку и позволил себе огладить покрасневшую от мороза щёчку. — Такие светлые и голубые. Мне очень такие нравятся.              Эвелинн совсем зависла. Это было странно, но она даже… Кажется, это было даже приятно.              — Правда? — ей хочется верить в его слова, ведь… Ей никогда такого никто не говорил. Ни разу. Поэтому в тех же красивых, как он сказал, глазах блестела некая надежда, что он не врёт.              — Да… Очень красивые. Ты весьма милая, Эвелинн-Кейл. — мужская рука поползла с лица на плечо, огладила и его, затем стала съезжать ниже, пока не коснулась ладошки, которую он слегка ухватил. Эвелинн почувствовала, что чужая рука тёплая и такая большая. — И маленькая. А ещё согласилась помочь мне. Такая хорошая девочка.              От очередной порции таких лестных слов, Эва совсем забылась обо всём. На самом деле ей хотелось слушать и слушать.              — Мне нравится твой голос. Как у маленького ангелочка. — Макс чуток приблизился к её лицу, затем мимолётно обвёл взглядом что-то внизу, а потом поднял его в её глаза опять. Смотрел прямо в зрачки. Молчаливая пауза затянулась, а мужчина в этот момент выглядел весьма довольным, ведь улыбнулся, но не так, как было до этого: слегка, уголком губ с которых сорвалось тихое хмыкание. Теперь Макс заговорил тембром ниже, прибавляя хрипотцу, и будто желая скрыть следующие слова, чтобы слышала лишь она. — Интересно… Какие ещё звуки может твой голосок?              Эвелинн опешила, не понимая этого. В голове куча всего и вскоре она хватается за что-то:              — Я не умею петь. — ведь о пении он говорит сейчас, верно? О чём же ещё?              Незнакомец слабо посмеялся от такого.              — Ты такая… Наивная… И невинная… Мне нравится это в тебе. Очень нравится. — Макс облизнул пересохщие губы. — Давай я тебе куплю что-нибудь, а потом… Мы сходим погулять. Как тебе идея?              Эва в мыслях всё взвешивала.              — «Купит? А что купит? Что угодно? Много? А гулять куда пойдут? Будет весело? А там будут ещё дети?»              — А что мы будем делать? — со всем не пониманием будущего спрашивает ребёнок и поворачивает голову на бок.              — Всё… Что ты захочешь. — он опять сошёл на некий шёпот и хрип. Растягивал слова, так соблазняющие, чтобы она согласилась следуя на эту таинственность и неожиданную возможность. — Только сначала ты выполнишь моё не большое условие, хорошо?              — Хорошо! — Эва махнула головой в согласиии и слегка улыбнулась, округляя и без того кругленькие щёчки. — А что за условие?              — Мы сыграем в небольшую игру. Любишь игры?              — Да! А во что мы будем играть? Мы будем играть вдвоём?              После её слов незнакомец встал на ноги и за руку, что всё это время держал, стал вести Эву куда-то дальше, но уже не в сторону магазина, однако она и не замечала этого. Девочка полностью погрузилась в ожидание назревающей игры в которой будет участвовать.              — Да. Тебе понравится. И после, я куплю тебе ещё что-нибудь. Что ты хочешь получить в качестве приза?              «Приз. Она получит приз!» Вот, что крутилось в её голове, вытесняя всё остальное.              — А…              Только начинает она, как слышит женский крик за спиной.              — Э, козлина! — Виола кричала со двора дома, когда вышла на крыльцо. Ну конечно. Они ведь возле него сейчас и прошли. — Ты кто такой, слышь? Отпусти её, ублюдина!              Мужчина тут же отпустил детскую ладошку, что уже успела нагреться. Эвелинн же совсем растерялась и смотрела то на злую маму, то на мужчину.              — Я всего лишь спросил, где находится магазин. — говоря слова, Макс стал потихоньку отступать назад.              — Ага, кому ты брешишь, а? Пошёл на хер от сюда! — мама стремительно прошла калитку и шла к дочери.              В это время мужчина уже довольно не слабо отдалился и изредка оглядывался. Виола подошла к ничего не понимающей дочери, что так и стояла по середине улицы. Мать схватила её за руку и потащила домой, да так, что Эва спотыкалась и еле успевала шагать.              — Ты какого хера с ним разговаривала? — Виола слегка прикрикивала и Эвелинн поняла, что мама сейчас явно недовольна, однако ей не ясно почему.              — Макс спросил, где магазин и попросил проводить.              — Ты дура или что?! — она дёрнула Эву и грозно глянула на неё.              Они уже были во дворе, затем прошли к крыльцу, а потом зашли в дом, где мать мотала девочку, как куклу из тряпок набитую ватой, пока выкрикивала слова:              — Никогда ни с кем на улице не разговаривай! Ты поняла меня?!              — Но почему? — искренне негодовала Эва. — Ему нужна была помощь и я хотела помочь! И он обещал что-нибудь купить, погулять и даже поиграть в игру! А ещё, Макс сказал, что я очень красивая и что у меня красивые глаза. Это же правда, да?              Эва смотрела на маму, что всё ещё задирала её руку к верху и тащила в сторону комнаты.              — Сказал, что я милая. Это правда? Я же красивая, мам? Мам?              После последних её слов, мать рыкнула и откинула девочку, что она ударилась об стенку плечом и головой. Стала скатываться вниз, не в состоянии удержаться.              — Нет! Ты не красивая! — лицо матери в бешенстве исказилось. Так быстро она стала ещё злее. — Ты никакая! Тупая дура! Маленькая дрянь!              Виола вновь схватила её, но в этот раз за шиворот, и натягивая тем самым одежду на шее, потащила в комнату. Закинула туда, да так, что Эва просто упала и приподнялась на руках, чтобы посмотреть на разгневанную маму.              — Ты идиотки кусок, ясно тебе?! Мелкая, тупорылая и уродливая! Теперь сиди здесь и даже не смей выползать без моего разрешения!              Потыкав пальцем, и прорычав слова сквозь зубы, женщина наконец ушла, очень громко захлопнув за собой дверь. Вскоре послышался такой же хлопок, но уже входной двери.              Эвелинн всё ещё смотрела на то место, где некогда была мама. И вообще ничего не понимала. Но почему? Почему? Макс ведь сказал такие хорошие вещи, а мама… Но мама, наверное, права. Она же лучше знает её и больше с ней времени, чем он. И вряд ли… Будет врать.              Незаметно для себя, на лице потекли слёзы. Просто в полнейшем трансе девочка встала, и шатаясь, поплелась к шкафу. Открыв дверцу, там оказалось зеркало. Она посмотрела в него. Наконец увидела мокрые следы на щёчках, а пальчиками провела по ним. Медленно, еле касаясь, но скорее даже не для того, чтобы вытереть, а рассмотреть себя внимательнее. Зрачки слегка дёргались, смотрели то на губы, то на брови, потом на щёки, затем и на носик. Взгляд цеплялся за всё подряд, а затем застыл в глазах напротив. Лицо исказилось, сморщилось. Солёная вода потекла новым потоком. Захныкала. Дёрнулась и выкрикнув какой-то гортанный вскрик тоненьким голоском, шлёпнула ладошкой по стеклу, затем ещё и ещё. Ногтями пыталась расцарапать ту девочку в отражении, которую так ненавидит. Такую страшную и тупую. Потом развернулась в сторону комнаты, подскочила к столу и с рычанием опрокинула стул. Так громко дышала, пыхтела через зажатые зубы, а глазами искала что-то. Одним махом рук скинула со стола все рисунки, карандаши и краски с кисточками. Всё разлетелось и закатилось куда-то. За уголки взяла подушку, что валялась на полу, и махая ею, со всей силы била по окружению: стол, кровать, шкаф, стул, пол, стенки. Атаковано было всё, что попадалось в поле зрения и сопровождалось детскими выкриками и визгами. Она злилась до красноты и не переставала плакать даже на пару секунд. Запульнула подушку в дверь, но та так и не долетела, ибо сил уже почти и не осталось. Эва резко обернулась к дверце шкафа позади. Чётко выделялось зеркало, так что она обратила на него всё своё внимание и её вновь захлестнула очередная волна ярости. С пола схватила наугад баночку гуаши. Синяя. Подойдя к ненавистному нынче предмету, пульнула её в него. Банка не была хорошо закрыта и содержимое оставило капли и линии. Эва вновь зарычала и схватила другую банку. Красная. Её уже открыла сама, вывалила себе на руку и ею размазала по гладкой отражающей поверхности, чтобы всё закрасить. Цвета смешались и получился тёмно-фиолетовый. Этого, видимо, было недостаточно, так что Эвелинн вновь зарычала и схватилась за голову. Метнулась к маленькой табуретке рядом и кинула в зеркало, а от этого оно разбилось и осколки звонко упали на пол. Будь мама дома, то точно бы давно пришла и избила бы за всё это. За шум, бардак и поведение в целом.              Эвелинн упала на колени и согнулась, всё ещё вцепливаясь в растрёпанные и в краске волосы.              Сзади послышались голоса. Много голосов. Разные. Повернувшись, наблюдатели увидели общую гостиную в которой сидела толпа людей. Шесть человек. Две женщины, одна из которых была Виола. Они сидели за столом на котором были бутылки с выпивкой и конечно стаканы, которыми это всё запивать. Также присутствовали закуски на тарелках и какие-то полноценные горячие блюда. В окне же уже было тёмно. По телевизору шло что-то новогоднее. Ну да. Двадцать четвёртое декабря, Рождество. Через полтора часа будет полночь. Все гости сидели и о чём-то болтали, а судя по тому как, то это явно давало понять, что они уже не мало выпили. В какой-то момент кто-то предложил покурить и все решили для этого выйти на улицу. Когда все покинули дом, то из-за дверей комнаты Эвелинн появилась её же голова. Она посмотрела в коридор и убедилась, что там никого нет. Проскочила в гостиную, взяла чистую тарелку с ложкой и стала накладывать себе всякое, что попадалось на глаза. Она взволнованно оглядывалась, чтобы никто не пришёл и не обнаружил её. Мама сказала сидеть в комнате, да и в целом, в такие моменты, когда дома гости, то ей нельзя вылазить оттуда. Эва торопясь отнесла всё в комнату, но забыла нечто важное. Сок. Придя обратно к столу, она искала под ним бутылку сока, а когда нашла и вылезла, то в проходе ждал кое кто. Тот парень. Макс. И почему он вообще здесь? Как вернулся и как мама запустила, если ругалась на него и послала куда подальше? Эвелинн застыла, глядя на него. Почему-то сейчас она опасалась. Всё-таки мама ведь не просто так злилась на него.              Макс, имя которого на самом деле Кларк, оказался одним из приезжих и дружком одного из местных выпивох, что и так частенько был тут среди гостей Виолы. Когда Виола увидела Кларка, то, конечно, вспомнила и спросила, мол, что за хрень была на улице часов пять назад. Кларк лишь заявил, что спросил, где находится магазин, ведь не знает местности, а на вопросы о комплиментах к её дочери, а так же о всяких предложениях ей, лишь отмахнулся. Типа знал, что Эвелинн её дочь, ведь Рон, один из её дружков, рассказывал. Слово за слово и… Виола вроде как всё приняла и перестала спорить или расспрашивать его. Всё-таки все уже садились к столу, так что было не до этого, да и Рон свои пять копеек вставлял, мол, она не так поняла и хорош уже эти разборки продолжать.              Застолье шло уже как часа два и вот Эва столкнулась с этим мужчиной.              — О, это же ты… Эвелинн-Кейл. — Кларк не уходил с прохода, чем заставил её напрячься.              — Да… — тихо ответила она и пошла вперёд, чтобы все-таки пройти в коридор, а там уже и в комнату.              Прижимая к себе бутылку апельсинового сока, Эва шла опустив голову, однако с прохода не сдивнулись, а значит и пройти она не сможет. Остановилась и не торопясь, подняла глаза.              — Хочешь пройти? — Кларк задал вопрос, дёрнув губы в ухмылку.              Эвелинн же робко качнула головой.              — А что взамен? — теперь он улыбнулся шире и сложил руки на груди.              Но девочка молчала. Она не понимает что происходит и почему должна что-то давать взамен. Чувство страха начало расплываться внутри, заставляя дыхание становится глубже, а зрачки сужаться.              Неожиданно ситуация решилась сама, да и так необычно. Кларк просто слегка отошёл в сторонку и тем самым открыл путь. Эвелинн неуверенно смотрела на гостя, то на дверь своей комнаты напротив и всё-таки двинулась вперёд. Мужчина проводил её взглядом, а вот Эва, опять опустив голову, юркнула мимо него, как можно быстрее. Кажется все ощущения, что напрягали её отпустили и прошло некое расслабление. Да и особенно, когда она открыла дверь, дёрнув ручку, однако как только ступила один шаг внутрь, то почувствовала толчок в спину. Не слабый настолько, что Эвелинн запнулась и буквально влетела в комнату. Сок из рук от такого выпал и куда-то укатился.              Наблюдатели видели, как дверь захлопнулась, когда следом и весьма быстрыми шагами туда зашёл Кларк, который собственно и толкнул Эву, тем самым оставляя их наедине в комнате. Все напряглись и насторожились, стараясь услышать хоть какие-то звуки или голоса. Вероятно, там за дверьми… Сейчас будет происходить ужасное. Неужели это действительно произойдёт?              Аниса прошла к двери, а затем и вовсе прошла сквозь неё. Вероятно, это была возможность лишь для наблюдателей, как они. Парни в небольшом удивлении и неуверенности повторили за Анисой, ведь им было столь необычно это делать в отличии от неё.              Кларк подошёл к Эве и схватил за руку, да так, что та стала сопротивляться и кривиться от боли; стала подавать голос, но лишь получила пощёчину и от этого замолкла.              — Заткнись! — сквозь зубы прошипел Кларк и зажал её рот ладошкой. — Будь хорошей девочкой и не шуми.              Эва и вправду не шумела. Щека горела и удар по ней выбил всё из головы. Она таращилась на мужчину и боялась дальнейших его действий. Она ждёт, что он будет избивать её сейчас. Это единственное, что крутилось в её мыслях. И ей невероятно страшно от этого.              — Будешь шуметь… И тебе будет гораздо больнее. — Кларк пригрозил пальцем, а Эва от этого махнула головой в согласии. — Я тебя сейчас отпущу и ты будешь делать то, что я скажу тебе. И никаких вопросов, поняла?              После очередных слов, Эвелинн помотала головой, что всё поняла. Хватка на руке ослабилась, а от того боль стала слабее, хотя всё ещё ощущалась. Теперь Эва стоит сама и смотрит на Кларка, который почему-то ничего не делает. Просто разглядывает её и всё.              — Что… Это? — пускай вопросы не должны были звучать, но она дрожаще задает его, пальчиком тыкая куда-то за спину Кларка.              Мужчина от этого как-то на автомате повернулся, забыв о своём же условии, а затем спохватился, когда понял, что Эва бежит к двери.              Обманула.              Успел схватить её, когда она только приоткрыла дверь. Он тянул её назад, поднимая над полом, но Эвелинн так крепко держалась за ручку, что только открывала дверь шире. Кларк пнул её ногой, чтобы закрылась, но тем самым сделал довольно громкий хлопок.              — Маленькая дрянь! — он сказал те же слова, что говорила ей мама сегодня. Именно это тут же вспомнилось, но страх быстро выбил это из мыслей. Сейчас хотелось спасти. — Думаешь, что самая умная, да?!              Он злился и Эвелинн прекрасно понимала, что это очень плохо.              Кларк откинул её на землю и стал идти на неё, а Эва вскочила на ноги и понеслась к дверям опять, однако он вновь её перехватил.              — Помг… — затыкал ей рот вновь, но девочка мотала головой в разные стороны, чтобы убрать чужую ладошку. — Помогите!              Успела выкрикнуть всего разочек, а затем её тут же прижали к стенке и надавили локтём на горло, пока в затылке почувстовался твёрдый удар. Эва подавилась, тут же с натугой и хрипами задышала, стала задирать голову, чтобы стало не так больно, но это мало помогало. Детскими пальчиками и ногтями стала царапать и оттягивать столь сильную мужскую руку. Силы были совсем не равны. Кларк смотрел с ухмылкой, азартом и превосходством. Ему весело всё это. Ему нравится. Сопротивление разжигает в нём больше желания. Когда его свободная рука тянется к низу её зелёной футболки, чтобы юркнуть под, то Эвелинн перехватывает её и мужчина начинает трястись, а глаза его стали закатываться. Теперь он дёргался и кряхтел, а Эва, ощутив свободу, и пол под ногами, сразу побежала к спасительному выходу. В глаза плыло, ибо кислорода не хватало довольно долго и было так больно в горле. Она кашляла, хваталась за шею, шатаясь и спотыкаясь, достигла двери, которую резко распахнула. В коридоре столкнулась с Виолой и тут же прильнула к ней, стала обнимать, крепко держась за её талию, и сжимая одежду в кулачки. Слёзы текли ручьем как от страха, так и от огромного облегчения.              Мать же не позволила этому продлиться долго и заглянула в комнату, где обнаружила Кларка, что уже чуток пришёл в себя. Он морщился и пошатывался, но всё-таки встал на ноги. Женщина как-то очень быстро всё сообразила, хотя всё было очевидно, как ясный день: перепуганная Эвелинн с глазами как блюдца, то как она тряслась и захлёбываясь ныла, а тут в её комнате Кларк, который довольно сильно задержался в поисках своей зажигалки. Виола залетела в комнату быстро и резко, стала махать руками и орать маты на него.              — Пошёл на хер из моего дома, мудак! — она махнула рукой и указала пальцем на выход из дома, когда они оказались в коридоре. — Чтобы я тебя, блядь, больше в жизни не видела!              Эвелинн же сидя на полу и облокачиваясь на стенку, наблюдала за всем, пытаясь собраться и прийти в себя. Но ей не удалось. Когда Кларк всё-таки ушёл, то хмурый и сердитый взгляд матери был адресован уже ей. Мама быстро оказалась рядом и схватила за шкирку, стала трясти и выкрикивать недовольства ей в лицо:              — Я же ясно сказала сидеть в сраной комнате и не высовываться! — она опять ругалась на дочь за её глупость. — Какого хрена ты вылезла, а?!              — Я хотела… Покушать. — Эва жалобно глянула в сторону стола, а потом на маму. — Это он пошёл за мной…              — Вот будешь знать. Ну как? Покушала? Наелась? — родительница откинула ребёнка в сторону её комнаты. — Ещё раз и я… Больше не буду тебя защищать, ясно?!              Девочка как болванчик замотала головой. Мысль о том, что мама защищала всплыла в голове, хотя трясущиеся коленки и ощущение страха внутри были не менее значимы и заставили позабыть об этом.              — Пошла вон! — рявкнув, Виола махнула рукой, а Эвелинн тут же вздрогнула и постаралась быстрее скрыться у себя в комнате.              На последок она слышала, как мама бурчала о чём-то вроде: «В следующий раз буду сдавать за деньги. Хоть какая-то будет польза.» Эва мало что поняла, да и не до этого сейчас. Она побежала к дальней стенке и уселась там, а затем взгляд упал на приоткрытый шкаф справа и она юркнула туда, скрывшись в его тьме. Там… Безопаснее и спокойнее всего. Никто её там не найдёт и не тронет.              Она уснула, но сон продлился не долго. Послышались стуки и крики с гостиной. Такие страшные, что Эва спохватилась и побежала к дверям, которые приоткрыла, чтобы понять, что происходит. Кажется, это была очередная драка. Такое бывало. Что-то не поделили, вероятно, или кто-то кого-то обидел не тем словом, а то и взглядом. Кажется в этот раз, играя в карты на деньги, не могли определить чей выигрыш. Эвелинн видела, что Кларк был опять там и, кажется, был одним из спорящих с другим мужчиной. Две женщины и другие гости пытались их успокоить, пока те басисто гаркали друг на друга, бычились и чуть ли не бились лбами. Каждый упёрто стоял на своем.              — Жан, хватит! — Виола подскачила к одному из мужчин и оттаскивала, но сил было маловато. Жан был высоким, широкоплечим и, возможно, служил в армии или работа у него, вероятно, была основана сплошь на физическом упоре.              Слово за слово, а затем Кларк достал что-то из кармана и ткнул оппонента. Тот чуток согнулся и промычал, однако быстро взял себя в руки. Кларк стал уворачиваться от ударов кулаками, махать ножиком и вновь воткнул его, но в этот раз в плечо. Жан дёрнулся, а от того холодное оружие осталось в его плече. Выдернув нож, он со злости откинул его и драка продолжалась уже пустыми руками. Они толкали стол, стулья и кресла. Всё звякало, падало и разбивалось. Вскоре Кларк словил не хилый удар по лицу и лишь тогда отступился. Рон стал утаскивать его назад, пока Жана останавливала и успокаивала Виола, но тот, кажется, стал терять сознание, пошатываться и затем вовсе осел на пол. И в этот момент Эвелинн так перепугалась от этого, что выскочила из комнаты и побежала к ним.              — Папа! — она схватилась Жана за руку, что была в крови и пыталась посмотреть в лицо. — Папа! Не умирай!              Мать разозлилась, что дочь опять вышла когда не просят и стала гнать её обратно в комнату:              — Пошла на место! Иди вон!              — Но папа… Ему больно! — противилась Эвелинн, ведь видела как папа морщился, слегка мычал, а из ран всё также лилась кровь.              — Пошла вон, я сказала! — в этот раз Виола прозвучала на несколько тонов громче, а от этого Эва испугалась и всё-таки потихоньку отступила. Она вновь бегом спряталась у себя. Опять в шкаф.              Огромная надежда, что папа не умрёт и всё будет хорошо…              Это последнее, что было, перед тем как Эвелинн заснула и пропустила все салюты, что с громыханием, ярко вспыхивали и постепенно угасали за окном.              — Я так понимаю… Её отца вы раньше не видели? — спросила Аниса, когда все вышли из воспоминания.              — Нет. — ответил Рид, а затем обернулся к андроидам. — Ничего не проверяли на счёт него?              — Ничего примечательного. Её отец, Жан Лафевер, выходец детдома. Работал лесорубом в Лашюте. — первым ответил Ричард.              — Работал? — тут же поинтересовался Гэвин.              — Сейчас он отбывает срок в тюрьме «Монте Сен Франсуа» в округе Квебека за хранение и распространение наркотиков. — диод Ричарда всё ещё мигал жёлтым. — Его посадили на десять лет.              — А что с этим Максом? Или Кларком. — Аниса, сложив руки на груди, упёрлась на стенку и ожидала ответов. — Как там на самом деле?              — Кларк Вейнц. Отбывает свой восьмой год из пожизненного, что ему назначили. В той же тюрьме. — Коннор перевёл свой взгляд на двух людей. В глазах у него читалось некое волнение и напряжение, а также проскакивала не малая печаль.              — И дайте-ка угадаю… — Гэвин прикрыл глаза и тяжко вздохнул, запрокидывая голову.              — За доказанное растление четырёх не достигших и десяти лет девочек. — Ричард закончил всю казалось самую важную информацию об этом мужчине.              Челюсти Рида сжались, выпирая желваки, что стали шевелиться.              — Блядь! — руганулся он, а затем ещё раз и ещё, но делая это сквозь зубы и ухватившись за голову. Стал даже чуток расхаживать, отвернувшись от всех. — Грёбаный…              Еле сдержал себя, чтобы не продолжать эту гневную тираду явно нелестных слов.              Вновь, и в который раз, повисло молчание, которое нагнетало на всех. И так бы пожалуй продолжалось приличное количество времени, пока Аниса не заговорила.              — Пойдёмте. — она уже во всю шла к двери подсознания и похоже была настроена вполне решительно, судя по её уверенным шагам.              Ребята решили не отставать и сравнялись с ней.              Дверь была чёрной и лакированной, но с серебряной ручкой, а не золотой как у остальных. Возможно, это намеренно, чтобы точно знать, что эта дверь более особенная, чем остальные.              — Это место… Нечто более глубокое, чем обычное сознание. Более чистое, не тронутое и закрытое, как и у всех собственно. И оно… Очень важное. Поэтому… Просто будьте готовы ко всякому. Кто знает… Что там? — такое предупреждение лишь заставило их напрячься.              Открыв дверь, их на удивление встретила темнота. Просто тьма. Но сделав шаг вперёд, Аниса никуда не упала, а ощутила твёрдую землю. Затем ещё шаг и ещё. Вокруг ничего нет. Абсолютно. Но они видят друг друга, однако какого-то фонаря или света нет, но освещение будто бы есть. Это действительно странно, похоже на какой-то сон или воображение. Всё такое реальное, но в тоже время и нет. Каждый тихонько ступал вперёд, боясь то ли упасть, то ли что-то испортить. От их обуви был лёгкий стук и эхо, что довольно быстро затихало, но каждый всё равно старался не создавать шума и слушали что-то похожее на ночной гул ветра в этом пространстве, которое казалось бесконечным. Они осматривались и задирали головы, но позади была лишь дверь и в ней виден коридор из которого они пришли.              В какой-то момент она повернулась и заметила некое изменение. Если быть ещё точнее, то изменение было в виде человека, что лежал на полу. Сложившись маленьким комочком и спиной к ним, Аниса распознала Эвелинн.              — Эвелинн? — произнесла тихонько она и тем самым помогла остальным обратить внимание на неё, что лежал в метрах пяти от них.              Но Эва не подала никаких признаков того, что услышала их, да и вообще слышит ли? Может спит? Или…              — Эвелинн? — повторилась она чуточку громче, но вновь ничего.              Аниса делает пару шагов вперёд, а также только собирается сказать что-нибудь ещё, как заметила движения тела Эвы и тут же застыла, как и остальные. Все напряжённо и выжидающе наблюдали за всем, что делала Эвелинн. Она потихоньку поднялась в положение сидя, но вновь спиной к ним. Затем всё-таки повернулась передом, но лицо было такое же, как и все эти последние дни — без эмоций и осунувшееся. Веки были слегка приоткрыты, как и губы, а в голубых глазах не было никакого блеска. Даже то, как были опущены плечи, шея и руки говорили о чём-то. Она будто очень сильно устала и словно не желала пойти хоть на какой-то ответный контакт.              — Эва… — нежно произнесла Аниса, надеясь, что всё же удастся вытянуть хотя бы словечко или что-нибудь, какой нибудь знак или движение.              Но ничего. Хотя…              Эвелинн подняла на них свой взгляд, который до этого был устремлён в чёрный пол. От этого стало не по себе, ведь им теперь предельно ясно. Она вымотана. Устала. Она не в состоянии выдавить из себя хоть что-нибудь. Однако Эвелинн встаёт. Качаясь, медленно и тяжко, но она поднимается, упираясь на пол руками, чтобы себе помочь в этом, а в это время… Над ней сгущается чёрная, как смоль дымка. Густая и словно идёт из её тела и одежды, становясь всё больше и больше, пока над Эвой не образовывается тень. Такая громоздкая. Это оказывается силуэт и он явно принимает черты человеческого тела. Ног нет, ведь они так и не показались, а тело Эвы стало их продолжением. Силуэт и тело Эвелинн струились потоками и завитками этого дыма, словно бы они оба тлели. Вскоре, там, где по идее находится вроде как голова загораются два жёлтых огонька. Словно… Глаза. Это точно были глаза, что стали чётко смотреть на гостей подсознания. Было удивительно видеть, как и глаза Эвы загорелись точно также.              — Что это? — не в состоянии понять и разобраться Рид задёт вопрос. Да и всё это, всё что он видит… Пугает. Над Эвелинн просто нависла огромная тень, что буквально вышла из неё этим дымом.              — Это… — Аниса решилась сделать пару шагов, но скорее из-за любопытства и потому, что не особо верит происходящему.              От этого тень была не рада. Жёлтые глаза блеснули ярче, сгустки дыма дёрнулись и от этого силуэт стал становится ещё больше, более нестабильным, а затем по всему пространству послышался неразборчивый шёпот. Тот же, что был и в воспоминаниях Эвы и тот же, что она частенько слышала сама. И этот шёпот сейчас словно пытался их спугнуть, усиливая громкость, пройдясь по всюду и особенно где-то рядом с их ушами. Он облетел их, словно кто-то буквально прошёлся рядом, но они никого не увидели. По телу людей тут же пошёл холодок и мурашки, а андроиды ощутили на себе потоки невидимой силы на поверхности кожи и одежды.              — Что происходит? — Коннор заметил, как силуэт вновь чуток успокоился и словно стал окружать Эвелинн всё сильнее. Дым плавно кружил вокруг неё, будто хотел обнять собой, закрыть от всего, благо они всё ещё видели её безэмоциональное лицо и что Эва всё ещё стоит там с горящими глазами. Не понятно правда почему она не вмешивается, не пугается и не хоть как-то волнуется. — Что делает эта тень?              — Она… — Аниса слегка нахмурилась, приглядываясь и пытаясь сама осознать всё, что видела. — Защищает её.              — Защищает? — тут же вмешался Рид и сам нахмурился не меньше. Затем его будто осенило и он вскинул брови. — Подожди! Это…              — Сущность. — девушка довела все догадки и мысли до конца. Все наблюдения и детали касательно Эвелинн, что она видела со дня их знакомства и всё то, что говорили ей ребята или показывали о ней. Ошибки быть не может. — Эвелинн носитель, а это Сущность, которая защищает её.              — Но мы ведь ничего не делаем. — Ричард всего на секунду взглянул на Анису, но затем вновь стал внимательно наблюдать за Эвой, ведь мало ли что может случиться. — Мы наоборот пришли помочь.              — Сущность может этого не знать или… — Аниса посмотрела в глаза силуэта и заговорила громче: — Ты же слышишь нас! Мы не навредим ей! Мы просто хотели узнать что с ней.              Но Сущность молчала, продолжая прожигать горящим взглядом и расплываться в воздухе, удерживая человеческие очертания.              — Мы хотим того же, что и ты. Помочь ей и защитить. Ответь! — на самом деле Нису даже раздражало, что Сущность молчит, ведь она очевидно разумна, если судить по гримуару и словам её бабушки.              Тень опять мигнула жёлтыми глазами и стала ещё больше, чем в первый раз. Послышался шёпот ещё сильнее, прямо в их головах и от этого стало очень неприятно. По телу прошла дрожь и странное ощущение, а разум охватили непонятно откуда взявшиеся паника и страх. Щупальца дыма разрослись повсюду и стали расплываться, а вскоре ринулись на незваных гостей и не успев особо испугаться или приготовиться, они все распахнули глаза и оказались в комнате Эвелинн.              Всё разом дёрнулись. Два человека стали весьма глубоко дышать и пытаться прийти в себя, чувствуя внутри какой-то неприятный озноб. Два андроида же пытались успокоить «испуганную» систему внутри, а их диоды сияли красным.              Вскоре все оглянулись друг на друга, а затем посмотрели на Эву, которая уже проснулась и лежала с открытыми глазами. Опять никакая и смотрит вперёд. Лучшей ей не стало, но зато они теперь знают причины и даже больше.              — Она носитель. — произнёс Ричард. — Но какой именно Сущности?              Аниса ответила лишь спустя длительную паузу:              — Без понятия, но ещё с самого начала я подозревала это. То, как Эвелинн использует свои силы, которых у неё невероятно много. Ей не надо заклинаний и вероятно каких-то ритуалов. Всё интуитивно и как инстинкт. Это на уровне…              — Подсознания. — догадался Гэвин. — Сущность мы увидели именно там.              — Да. Но думаю… Эва и сама догадывалась. — она посмотрела на слушателей. — Тот шёпот. Она, вероятно, уже услышала его и думаю, что Сущность с ней уже связывалась и общалась. Она слукавит, если будет говорить, что без понятия о чём мы касательно этого.              Аниса взглянула в голубые глаза Эвы и опять думала обо всём.              — Эвелинн… Ты помнишь, что случилось в школе?              Это контрольный вопрос, чтобы просто понять одну вещь — помнит ли она об этом или дверь уже почти закрывшись, считай стрёла это воспоминание? Однако Эвелинн никак не отреагировала.              Аниса подождала с минуту и только хотела обернуться к парням, как заметила, что по щеке Эвелинн потекла слеза, затем и по второй тоже. Вкупе с таким безразличным лицом это лишь заставляло застыть самим. Они просто смотрели, как солёные капли скатывались, а вскоре падали с подбородка на одеяло.              — Помнит. — заключил Гэвин.              — Да… — грустно и тихо произнесла Аниса, а вскоре попыталась встать, но как только сделала это, то её повело в сторону и лишь сидевший рядом и успевший во время срегировать Ричард не дал девушке упасть. Из её носа пошла кровь, а всё состояние не говорило ни о чём хорошем. Вялость во всём теле, что она даже стоять не может, а также медленно моргающие веки, которые будто так и хотят закрыться. Ну и как же не упомянуть заплетающийся язык. — Всё в порядке…              Но в порядке ничего очевидно не было. Она говорила так неразборчиво, что это даже пугало. Под командованием Рида и при помощи Коннора они отнесли Нису в медпункт, где была Эрика, которая стала находиться тут и вплоть до ночёвок в несколько дней. Медсестра тут же принялась за работу. Пускай Аниса и имела проблемы выходящие из сверхъестественных причин и являлась ведьмой, но это всё равно касалось самого элементарного физического здоровья. Так что врачу бюро удалось выяснить, что девушка просто очень устала и вымоталась. Ей нужен сон и отдых, а потом обязательно хорошо подкрепиться.              Что же… Это было облегчением для всех. Всё-таки, видимо, они слишком уж задержались путешествием и гулянками по чужому разуму. Лучше так больше не рисковать.              А пока сейчас…              У них уже есть, что обдумать.