Каролина (Wall-e human AU) перезалив

      Каролина уже как несколько секунд глядела в пол просторной кабины лифта, не решаясь посмотреть выше. На правом запястье след от руки Эвелин ныл, как и левая голень, но она старалась игнорировать это. Бывало и похуже. Но почему-то всё равно на душе тяжело.       Белые стены и тихое гудение почти физически давили на неё, хотя объективной причины не было. На Земле Лина жила в тесном автодоме, где всего пару шагов — и ты уже пересёк всё пространство, упёршись лицом в самодельный «телек». Лина была не сильно привередливая, то есть совсем непривередливая. Земля научила Каролину ценить всё, что у неё было.       Однако тогда с ней жил только один Арчи, что по натуре своей был вечным источником позитива и веселья. С того момента, как он окреп и привык к Каролине, пёс стал единственным лучиком света в мрачной и несправедливой судьбе мусорщицы. По большей части, именно из-за этого жизнерадостного и энергичного хаски Лина дожила до прилёта Эвелин.       Тут всё было совершенно иначе. Арчи рядом не было, он не сможет подойти и прижаться мокрым носом, заполняя собой пожирающую пустоту и одиночество. Интересно, как он там вообще без неё? Сколько времени прошло?       Теперь Каролина чувствовала себя ещё хуже, а единственный человек в зоне доступа — Уолкер — была зла. Очень сильно зла. Возможно, даже сильнее, чем когда тот беловолосый мужчина послал её в медотсек. Гнев исходил от Уолкер, как тепло от работающих аккумуляторов дома, на которых держался весь трейлер.

«ОСТОРОЖНО, БУНТУЮЩИЙ ПЕРСОНАЛ!»

      Лина невольно вздрогнула, когда женский механический голос озвучил предупреждение, а на голоэкране появилась их фотография, где Эвелин стояла в весьма однозначной позе с плазматическим ружьём наперевес. Наверное, это означает, что их ищут?       — Эвелин, смотри! — Лина осмелилась нарушить молчание, указав пальцем на экран.       Но то, что произошло дальше, она никак не ожидала. Без каких-либо слов в голограмму прилетел кулак Уолкер, оставив после себя приличную вмятину и множество искр. Голоэкран потух, а вместо сообщения безопасности — темнота.       Каролина нервно сглотнула, немного отойдя от Эвелин, а стены лифта стали давить ещё сильнее.       Она прекрасно помнила, с какой лёгкостью Уолкер сумела расчистить путь из подвала, в котором они впервые заговорили. И как Эвелин подхватила её, словно Каролина весила не больше пакета, часто бесившего мусорщицу, когда поднимался сильный ветер.       К вышеперечисленному добавилась ещё и эта голограмма, и Каролина боязно поджала плечи. Раньше физические особенности её возлюбленной были сродни дару в глазах Лины, ведь в условиях их родной планеты это крайне полезно для выживания.       Но не сейчас.       Сейчас такая разница настораживала. Можно сказать, что пугала, до чёртиков пугала. На что вообще была способна Эвелин? Явно на большее, чем она сама…       Лифт остановился, вырывая своих гостей из их внутреннего мира, где у обоих происходил полный хаос. Двери мелодично открылись, и перед ними предстал длинный коридор. Каролина сразу же передумала идти за Уолкер, но та схватила её за руку и повела за собой.       После всего, что Лина видела на Аксиоме, это место выглядело… Жутким.       Большинство лампочек не работали, потому тут стояла такая ненавистная Каролине полутьма. От их шагов поднималось целое маленькое облако пыли, оседая на антигравитационных ботинках возлюбленной и простеньких тапках Лины, которые ей дали в медицинском отделении. Воздух тяжёлый и затхлый, с запахом, отдалённо напоминающим ей плесень. Раньше Каролина не увидела бы разницы, но после пребывания там, наверху, ей стало труднее дышать. Вдоль борта расположилось множество входов, к одному из которых Лину подтолкнула Эвелин.       Громоздкая дверь с противным скрипом отворилась. Впереди была выключенная консоль, с которой стала возиться возлюбленная, а за ней большой круглый люк.       Каролина в замешательстве огляделась, вернувшись к Уолкер. Зачем они сюда вообще пришли? Разве Эвелин не должна сейчас пытаться узнать, что произошло с ростком?       — Во имя Фортрайта, врубайся! — недовольно прошипела Эвелин, стукнув по пульту управления. Не помогло.       Лина решила не отвлекать её. Побоялась.       Но ей было больно видеть возлюбленную такой. Сначала такой растерянной, когда только-только вышла из своей криокапсулы и обнаружилась пропажа растения, а позже в гневе от того, что всё повернулось против неё. Тот беловолосый мужчина почти прямым текстом назвал Уолкер больной на голову!       И Каролина понимала её и всецело была на стороне любимой, ведь самолично отыскала это растение и передала Эвелин прямо в руки. Ну, или в этот биоконтейнер.       И ещё Лина понимала, что ничем не смогла бы помочь.       Она ничего не знала, не умела и понятия не имела, что делать. Всё на Аксиоме было чуждо Каролине, каждая малейшая деталь в новинку. К тому же, всё в Уолкер говорило, прямо-таки кричало, начиная со слов и заканчивая движениями, что Лина здесь была лишняя. Была не нужна. Снова.       После их совместной разведки на Земле от этого факта стало ещё больнее.       В голову сразу полезли однотипные моменты, когда Каролина, укутавшись в плед, покачивалась на гамаке и тупо смотрела на низкий потолок. Множество раз она засыпала в собственных объятиях, а иногда включала «Hello, Dolly!» и погружалась в историю любви прошлых веков, когда всё было хорошо. Когда Земля была красивой и завораживающей. Правда, после такого Каролине становилось только хуже.       Внутри всё перекручивалось от ядерной смеси очарования фильмом и зависти. От чистой зависти, когда на самодельном «телеке» проигрывались романтичные сцены с главной парочкой, Корнелиусом и Ирен, где они, взявшись за руки, медленно шли по ночному парку, напевая нежную песню «It only takes a moment».       В это время Каролина могла довольствоваться только своим собственным рукопожатием, да и то с холодным протезом, и грязной шёрсткой компаньона. Но, несмотря на это, такие мгновения всё-таки помогали на секунду отключиться от окружающего мира и ощутить каплю такого необходимого тепла.       Опустив задумчивый взгляд, Лина соединила собственные ладони и переплела пальцы. Точно так же, как и Корнелиус с Ирен.       Постойте-ка. Может, если Лина сейчас возьмёт за руку Эвелин, то той станет легче? Почувствует, что она не одна, и рядом с ней Каролина?       Да, точно! Лина прямо сейчас осуществит свою мечту и успокоит возлюбленную!       — Наконец-то, — тихий голос Уолкер вернул в реальность Каролину. Похоже, она всё-таки смогла включить эту консоль.       В миг все светодиодные ленты и лампы загорелись, и вид комнаты стал ещё хуже. В углу в творческом беспорядке, кажется, лежал скафандр; на стенах потрескалась краска; и, конечно же, многолетний слой пыли на всех поверхностях, кроме панели управления. Почему-то.       М-да, не самое подходящие место для признания в любви, та же лавочка с видом на закат была намного лучше. Но разве Каролина могла упустить такой шанс?       — Э-эвелин? — робко спросила она, посмотрев на любимую, но та лишь отмахнулась.       — Сейчас… — Уолкер нажала на пару кнопок, и Лина услышала какой-то щелчок в двери. На озадаченное выражение лица Уолкер не ответила, а молча подошла и закрыла на замок вход.       — З-зачем? — пусть и желание вылить все свои чувства кипело внутри, но тот факт, что Каролина теперь находилась в закрытом пространстве, напряг её. Это почти всегда заканчивалось плохо для мусорщицы.       — Чтобы нас не нашли тут, — кратко ответила Эвелин. Кажется, градус раздражения в тоне снизился. Самую малость. — Отсидимся здесь, пока всё не утихнет.       Вот оно как. Что ж, это звучало логично.       — Ладно, — выпалила Каролина, подбирая нужные слова, но мысли запутались в крепкий узел, а язык словно онемел. — Я… Я хотела… Э-эм…       — Каролина, — довольно-таки резко отрезала Уолкер, но всё же не так, как было во время их совместной поездки в медотсек, — не говори под руку. Всё позже обсудим.       — Но я б-быстр-ро, честно!       — Каролина, я же сказала, что потом поговорим! Не мешай мне сейчас, я стараюсь всё решить! — она на миг отвлеклась на сканер, который немного сбоил. Наверное, тогда, на Земле, он был повреждён крушением здания. Из-за этого Уолкер вспылила ещё больше. — Чёрт возьми!       А ведь именно через гаджет она могла самостоятельно посмотреть все видеозаписи экспедиции и найти те самые фрагменты, когда росток дуба был в её руках. Но именно в данный момент он решил окончательно, блять, сломаться!       Когда всё закончится, Эвелин все нервы ответственным за снаряжение рейнджеров выпотрошит с особой жестокостью за их похуистическое отношение к директиве! Она ведь несколько раз к ним обращалась, но те лишь разводили руками и выставляли Уолкер за дверь.       Этот день войдёт в историю жизни Эвелин, как самый худший за все двадцать шесть лет, как она катапультировалась в этот мир из утробы матери.       Никакие бессонные ночи в попытках выучить весь необходимый материал до такой степени, чтоб тебя могли хоть из гроба вытащить во время подготовки к кремации и спросить любую никому не нужную херню, отдалённо связанную с растением, которое задолго до отлёта Аксиомы было занесено в Красную книгу, не могли с этим сравниться. Никакое ощущение в теле после изнурительных тренировок, из-за которых весь долгий процесс эволюции человека из обезьяны откатывался назад, и Эвелин почти буквально передвигалась на четвереньках, чтобы избежать острую, как лезвие ножа, боль, не могло с этим сравниться. Никакое ложное очарование самой идеей, что Уолкер может стать первым рейнджером, нашедшим жизнь на Земле, получить славу как спасительница человечества от бессмысленного существования в золотой клетке, а после жёсткое разочарование, увидев своими глазами, во что превратилась их родная планета. Во что превратили её предки. И что случилось с мусорщиками, а точнее, осталось, которых оставили здесь разгребать всё это ценой собственной жизни. Это нельзя было отрицать и свалить всё на монтаж или приколы нейросетей. Это была мрачная реальность Земли, которая безжалостно разбила розовые очки горящего мечтой рейнджера. И даже это не могло с этим сравниться.       С тем, что теперь она разыскиваемая преступница, чья рожа светилась на каждой грёбанной голограмме на звездолёте!       — Эвелин, всё будет хор-рошо… — неуверенно проговорила Каролина. Одно из самых главных правил выживания гласило, что в экстренных ситуациях нельзя поддаваться панике. Тут, конечно, не Земля, но Эвелин, очевидно, на взводе, и обстоятельства точно нетипичные.       — Да помолчи уже! — возлюбленная неосознанно крепче сжала планшет, и, кажется, совсем чуть-чуть, и по экрану пойдёт трещина. — Весь день идёт по одному месту, и твоя болтовня мне только мешает!       Лина на секунду замерла. В глазах стало щипать, а в районе груди что-то закололо. Она была готова поклясться, что причина этому точно не больное сердце.       Безусловно, это не самые обидные слова, которые доводилось ей слышать за всю жизнь, будучи воришкой. Однако именно речь Эвелин действовала на Каролину как-то… По-другому. Словно каждое сказанное ей слово имело двойную силу и попадало прямо и чётко в цель. Даже мачеха рядом не стояла.       — Пр-рости, я… — промямлила Лина, смаргивая слёзы. Она хотела ещё что-то добавить, но в горле образовался липкий ком.       Она знала, что это. Если сейчас переступить эту черту — уже не получится сдержать надвигающуюся волну, что с легкостью поглотит Каролину целиком и не отпустит из крепких, даже удушающих, объятий ближайшие пару минут. Этого нельзя было допустить.       Поэтому было лучше и вовсе не начинать. Всё равно извинение пролетело мимо ушей Уолкер, которая плюнула на сканер и старалась подключить микрокамеру, всё это время прячущуюся за наушником, к консоли.       Кажется, опять безуспешно.       Эвелин судорожно соображала, где посмотреть весь материал и вычленить только фрагменты с растением. Наверняка капитану и старшему помощнику не будет интересно наблюдать, как она пыталась установить связь с Каролиной. По крайне мере, не в первую очередь.       В этой рухляди, что не трогали пятьсот лет, хер найдешь нужный разъём, а возможности подключиться дистанционно нет. Да и по факту, зачем оно здесь?       В теории, можно было бы попытать удачу в мусорном отсеке в главном кабинете, где сидели смотрящие за процессом сортировки и переработки отходов. Но придётся сделать большой крюк. Сначала подняться наверх, где полно стюардов, что с радостью повяжут неудачливого рейнджера, только возможность дай... И потом мчаться к другому лифту, который, согласно больным фантазиям строителей этой махины, находился вообще в другой части Аксиомы.       Нет, это было слишком рисково. Требовалось действовать скрытнее.       И, как назло, никаких знакомых, что жили бы на средних ярусах, не было, кроме родителей и старшего брата. Но, опять-таки, это было бы слишком далеко и опасно.       От досады Эвелин чуть не швырнула планшет на пол, но вовремя себя сдержала. А хотя, какой в этом был смысл? Сканер на данный момент являлся не более чем бесполезным куском металла.       Думай, думай, рыжая ты башка!       Эвелин посмотрела вперёд, и в глаза почему-то бросился служебный шлюз для экстренных ситуаций, когда нужно было покинуть корабль.       Стоп, а, может, есть способ добраться до компьютера с нужным разъёмом через космос?       Если Уолкер не изменяла память, то люки вели только в какие-нибудь системные помещения на нижних и средних этажах Аксиомы. И шансы, что именно там будет необходимое гнездо для камеры, конечно, не столь велики, но точно побольше, чем в этом Фортрайтом забытом месте!       Всё. Решено.       Эвелин немедленно стала заметать их следы нахождения здесь, точнее, вырубила пульт управления спасательной капсулы, но наушники засекли звук… Хныканья?       Недоумевающе обернувшись, она застыла на месте.       По щеке Каролины скатилась слеза, но она быстро смахнула её, как только заметила взгляд Уолкер на себе. Лина затаила дыхание. Она надеялась, что Эвелин не увидит, что не придаст значения. Сейчас было не до розовых соплей, перед ними стояла задача разобраться с пропажей образца растения.       Но Эвелин увидела.       Понадобился всего миг, чтобы до рыжей башки дошло, в чём тут дело. Точнее, в ком. Ведь человек она неглупый, глупые просто не устоят на ряду рейнджеров. Наверное.       И чувство вины вновь заявило о себе, беспардонно врываясь внутрь и вставая плечом к плечу со злостью. Не только на вышестоящих и неизвестного вора. На себя в первую очередь.       Она была слишком груба. Снова.       — Прости, я не хотела, — начала Уолкер, но поздно осознала, что мысли разбегаются, а слова не складываются в нормальное извинение. Но нельзя же её так здесь оставлять, заплаканную из-за неё. — Я… Мне искренне стыдно, что я вела себя так, но пойми…       — Нет-нет, всё хорошо, — затараторила Каролина, махнув рукой с красной полосой от хватки, да вот только голос дрожал, словно вот-вот нагрянет истерика, — я всё пон-нимаю.       Уолкер заметила покраснение на руке Лины. Вопрос, откуда это, почти сразу отпал, когда Эвелин вспомнила, насколько её физические возможности усиливает скафандр. Да и сама она была не из робкого десятка. Навряд ли этот след остался от повязки из медицинского отдела.       Теперь Эвелин чувствовала себя ещё ужаснее.       — Каролина, — сократив дистанцию между ними, Уолкер мягко обняла её, боясь переусердствовать. — Прости, правда, но времени сейчас нет, каждая секунда на счету. Чем быстрее я найду доказательство, тем быстрее всё закончится, и ты сможешь мне всё рассказать. Только подожди, ладно?       А Лина не слушала. Она обвила руками в ответ и просто уткнулась носом в плечо, вдыхая свежий запах, исходивший от Эвелин. Как в первый день, когда они познакомились, и она зависла на руках Уолкер от страха в подвале. Такой приятный и вкусный, точно лучше всего того, что пахло на Земле. Почти одурманивающий разум мусорщицы.       Эвелин приоткрыла рот, намереваясь ещё что-то сказать, но передумала и крепче прижала Лину к себе. Слова тут были не нужны.       Дыхание Каролины медленно пришло в норму, лишь изредка слышалось тихое всхлипывание. Ей было комфортно стоять так с Уолкер, в полной тишине и в объятиях. Словно всё, что было, уже не важно. Есть только они и только они.       Как и мечтала Лина.       — Люблю тебя, — еле-еле прошептала она. Даже без запинок.       — Что? — удивленно спросила Эвелин. Она правильно расслышала?       Брякнул звонок лифта, двери мелодично открылись.       Они сразу же испуганно посмотрели на запертый люк. Со стороны коридора послышались шаги. Чёткий, размеренный и отточенный ритм. Судя по всему, один человек проходил возле них, удаляясь куда-то вглубь темноты. Слава Фортрайту, некто не обратил внимания на щёлочку света, исходившего из приоткрытой двери комнаты, где прятались нарушительницы покоя.       Мимолётная переглядка. Обе были ошарашены.       Сюда кто-то пришёл? Но зачем?       — Лейтенант, вы должны немедленно поймать сбежавшего рейнджера, иначе мне придётся прибегнуть к крайним мерам.       — Вас понял, сэр, ситуация под контролем.       Девушки не поверили своим ушам. Это был разговор между Апокалипсисом и Макдоннеллом?! Зачем Рональду вообще было спускаться сюда? Неужели они попали на камеры наблюдения?       Стук кожаных лакированных туфель прекратился, потом послышался скрип точно такого же люка. Кажется, Макдоннелл зашёл к другой спасательной капсуле. Наушники Уолкер уловили какие-то шорохи и глухой стук, будто что-то куда-то поставили. После минутной тишины Рональд отправился назад к лифту.       Всё это время Эвелин и Каролина стояли неподвижно, боясь выдать себя. Если их здесь застанет сам лейтенант-командир, это будет фееричного масштаба провал.       Макдоннелл дошёл до лифта, но остановился, словно почувствовал присутствие ещё кого-то. Девушки почти почувствовали его пристальный взгляд, который пробирал до самой глубины души, хотя их отделяла довольно-таки толстая железная стена.       Но потом он вошёл в лифт и исчез за закрывшимися дверями кабины.       — Это?.. — выпалила Каролина, не сформулировав свой вопрос.       — Я… Не уверена, но похоже на то.       Через пару мгновений Эвелин решилась приотворить дверь и выглянуть в коридор. Чисто. Как была зловещая темнота с мигающими лампочка, так и осталась.       Только теперь она не знала, что делать. Если последовать плану и вылететь из Аксиомы, то придётся Лину оставить одну, чего Уолкер уже не желала. Тем более, внезапный визит самой главы безопасности в такое не очевидное место, как отсек со спасательными капсулами, не давал покоя.       Сюда просто так не пришёл бы никто, это место можно было считать заброшенным, ведь зачем кому-то эти капсулы? Звездолёт на протяжении пятисот лет работает как старинные часы на Земле, безупречно. В голову даже мысль не приходила, что произойдёт экстренная ситуация и всем придётся спасаться с Аксиомы.       — Каролина, слу… — Уолкер, обернувшись, не увидела её на прежнем месте.       Судорожно осмотревшись, Эвелин нашла девушку, что распахнула люк, где, предположительно, лейтенант-командир что-то оставил, и зависла.       — Эвел-лин, подойди, — проговорила Каролина, уставившись куда-то внутрь.       «Что там?» — промелькнуло в голове рейнджера. Эвелин подошла к Каролине и настороженно посмотрела туда же, куда смотрела мусорщица. Увиденное её шокировало.       Там, чуть поодаль консоли управления стоял целым и невредимым росток дуба… И ещё одно растение?