Я вернусь к тебе в пору цветения

мы сейчас так друг другу нужны

я вплету в твои сны отражения звезд

из серебряной чаши с водой

ты пройдешь по дорогам видений и грез

что волшебной встают чередой

♫ Тэм Гринхилл — Колыбельная

      Покусав кончик пера, Луна уставилась на чистый лист бумаги. Почти чистый; аккуратным почерком в самом верху страницы она вывела:       Акцио — заклинание телепортации, способное приманить предметы; способ применения: взмахнуть палочкой и произнести «акцио название нужного предмета», пример: «акцио, перо».       Авис — заклинание трансфигурации, способное создавать маленьких птиц; способ применения: взмахнуть палочкой, представить птиц и произнести формулировку.       Агуаменти — заклинание трансфигурации, способное создавать поток чистой пригодной для питья воды; способ применения: взмахнуть палочкой, представить, как из ее кончика льется вода и произнести формулировку.       Это были те заклинания, что предназначались для эльфов; их Луна выбрала первыми, и она с легкостью бы заполнила всю тетрадь (как знала, что пригодится, взяв несколько толстых общих тетрадей из своего мира), но мысли то и дело сбивались на боевой магии.       Эльдар — великие и мудрые. Первые Дети Эру, дети звезд, когда-то давно они росли рядом с богами, но… именно поэтому Луна колебалась насчет них. Они были сильными, могущественными и древними, и давать в руки таким существам дополнительное могущество… что, если это воздействует на их личность не лучшим образом?       Дверь позади нее открылась бесшумно, но чуткий слух уловил шаги — или дело было не в слухе, а в том, что идущий хотел, чтобы его услышали. Леголас склонился сзади, целуя сидящую Луну в макушку. Не сдержавшись, отвел в сторону прядь волос и поцеловал острое ушко. Она вздрогнула.       — Ты меня соблазняешь?       Запрокинув голову назад, Луна посмотрела на него снизу вверх. Леголас невольно рассмеялся — так забавно она выглядела. Укоризненная, милая и ставшая родной в считанные секунды.       — Если ты занята, то нет. Но на самом деле я просто хотел бы поговорить с тобой. Ни о чем.       Он присел на край стола — аккуратно, чтобы не задеть ни бумаги, ни чернильницу. Луна нежно улыбнулась.       — Тогда ты можешь мне помочь.       В Леголасе она тоже немного сомневалась — могущество может извратить кого угодно, но с ним она говорила через осанвэ, и его она любила. Что такое любовь, Луна до сих пор толком не осознала, но ее чувства к королю Лихолесья очень походили на то, что описывали в книгах; кроме того, любовь — это доверие. Она видела его фэа и соединялась с его хроа.       — Как я могу помочь, brennil? — спросил Леголас, возвращая ей столь же нежную улыбку.       — Перебрать заклинания. Известные мне заклинания, — уточнила Луна. — Или, другими словами, заклинания Британии, а также общепринятые во всем моем мире. Уверена, в других странах, особенно странах Восточной Азии, Восточной Европы, Африки и Америки есть свои особые чары, о которых они не распространяются… Впрочем, страны моего мира — это бесполезная информация.              — Почему же? — возразил Леголас. — Мне интересно.       — Тогда я раскажу тебе потом, — пообещала Луна. — А ты расскажешь мне. Я видела карты, но карты — это совсем не то… Итак, заклинания, — она потерла переносицу. — К примеру, Авифорс. При его применении противник превращается в птицу, либо в стаю птиц, либо в стаю летучих мышей. Сложность в том, что расколдовать обратно можно только заклинанием антиподом, но что, если кто-то таким образом захочет устранить конкурента? Или отомстить?       Подумав, Леголас пришел к выводу, что такое возможно.       — Наверное, лучше не вноси его. — сказал он.       Луна кивнула.       — Да, хотя оно и околобоевое, все же есть много других хороших боевых чар. М-м-м… Адеско файер — точно нет.       — Почему? Что это?       — Это адское пламя. Темная магия. Она вызывает огонь, который сжигает все на своем пути, и заодно преследует жертву. Жуткая штука.       Гарри показывал ей; она попросила его поделиться воспоминаниями, и хотя сначала он сомневался, очень быстро сдался; проще было отдать подруге свои мысли, чем терпеть, пока она грызла бы его голову, проделывая в черепе ментальную дыру. При всей своей отстраненности и отрешенности от земного Луна могла быть ужасно настойчивой, если ее что-то действительно интересовало.       — Да уж, — сказал Леголас. — Такое не надо, — и подумал, что сам бы не решился применять подобные чары. Он не боялся огня, но знал, на что способен огонь и как легко он пожирает леса. Огонь был творением Моргота, но так как Моргот создал пламя и лед, еще не полностью пав во зло, то и стихии эти приносили равно и вред, и пользу.       — А вот Аларте Аскендаре безобидное, оно всего лишь подбрасывает вверх — предметы и людей. Травмоопасное, но не необратимое, — решила Луна, делая запись. — И Алохомора — не только безобидное, но и полезное: оно отпирает замки, хотя и не все, а те, которые не заперты сильной магией… впрочем, нет, замки — неживые, это специализация гномов, эльфам подойдет Аберто… Анапнео — это к целительным, оно прочищает дыхательные пути… Апарекиум — обнаруживает невидимые чернила… У вас бывают невидимые чернила?       Леголас задумался.       — Вроде бы… не знаю.       — Пусть будет, — решила Луна. — Араниа экзуме — отпугивает акромантулов… судя по записям в архиве, они у вас водятся… Арресто моментум — замедляет или полностью останавливает, околобоевое… Асцендио — выталкивает из воды, полезно, если кто-то тонет… Бомбардо — создает взрыв… Брахиабиндо — связывает… Брахиам Эмендо — убирает кости…       — Убирает кости? — удивился Леголас.       — Угу. Часть тела становится будто тряпочная. Однажды такое произошло с моим другом… тогда он не был моим другом, но неважно. Он сломал руку, учитель хотел залечить перелом, но использовал магию, которая заставила кости руки исчезнуть совсем.       — Зачем?       — Нечаянно. Он был не самый лучший учитель, — Луна пожала плечами. — Но очень хороший писатель.       — Уже поздно, — заметил Леголас. — Ты разве не устала?       Он замечал, как она устало моргала, как-то и дело терла веки, и как неудобно ей сидеть, потому что хочется лечь. Они вернулись в Эрин Ласгален утром, и целый день Луна проторчала в библиотеке.       — Не устала, — проворчала она. — Еще немного.       Как ребенок, мысленно улыбнулся Леголас.       — А вот я хочу спать, — сказал он. — Но без тебя рядом буду видеть кошмары.       — Выпей снотворное зелье.       — Луна, — взяв ее за руку, Леголас аккуратно, но твердо забрал перо и поднес ее кисть к губам. — Век эльдар долог и мы не заболеем от недостатка сна, но я буду честен: мне грустно видеть, как ты устаешь, и я на самом деле хочу, чтобы ты оказалась в моей постели.       — В том самом смысле? — Луна распахнула глаза.       — Почти в том самом. И… — он смутился. — Я понимаю, это не самое подходящее место для таких предложений, и время тоже, и…       — Ты о том, когда будет наша свадьба?       — Как вы прямолинейны, herinya, — усмехнулся Леголас. — Да, именно об этом. Как насчет пожениться в день Врат Лета?       — Через неделю? — мысленно подсчитала Луна. — Да, наверное, идеально.       — Идем, — Леголас решительно подхватил ее на руки. Луна не успела заметить, как из положения сидя на стуле оказалась в воздухе, прижатой к его груди.       — Впечатляющая скорость, — оценила она. — Но куда ты меня несешь?       — В свои покои. Разве не вместе положено спать супругам?       — Мы же только через неделю…       — Нет, не совсем. Мы супруги уже давно. С тех пор, как наши фэа соединились, — объяснил Леголас. — Свадьба — скорее формальность. Или же способ подтвердить единение перед лицом Эру.       Он открыл дверь своей спальни ногой, занося Луну внутрь, и бережно уложил на кровать. Отстранился, раздевшись, пока она в свою очередь снимала платье, облачаясь взамен в заранее подготовленную ночную сорочку, и лег рядом, накрыв их обоих одеялом. Луна опустила голову ему на плечо.       — Покажи мне что-то хорошее, — попросила она. — Сказочное. Волшебное. Доброе.       Леголас задумался, но, как и в случае с вызовом Патронуса, не смог вспомнить ничего особо сказочного и доброго. Все время — войны, войны, войны. Дол Гулдур… Падение Тени, вследствие чего его край стал зваться Лихолесьем… Уход матери за Море… уход Келебриан, к которой он относился, как к тетушке… Долгая Зима… и вечные-постоянные стычки. С орками, с гномами… но было все-таки в его памяти что-то, что выглядело по-настоящему волшебным, пусть и связано было не с ним.       Переплетя пальцы с Луной, он закрыл глаза.

_______________

      Толпа людей, взволнованных, радостных, перешептывающихся, многие с повязками на руках, плечах, груди, голове — но все счастливые, несмотря на раны. Цветущее Белое Древо, у его подножия — маг в белых одеждах и мужчина в облачении воина. Мужчина преклоняет колени, и маг опускает на его голову корону, и король поднимается — толпа шумит, приветствуя его, расступается перед ним морскими водами.       Он медленно идет вперед, как зачарованный, идет к деве, которая ступила ему навстречу. Она поднимает тонкие руки, снимая скрывающий лицо капюшон — и он целует ее. Не сказав ни слова, целует, нежно, но отчаянно, подхватив на руки, кружит, и она смеется, и целует его в ответ; а после они вдвоем стоят у Древа, и маг венчает их, и вокруг цветет лето, и нет Тьмы, ибо Тьма побеждена.

_______________

      — Так вот какой была свадьба Арагорна и Арвен, — помолчав, сказала Луна. — Они такие… счастливые. И в то же время оба печальные. Когда они целовались, у них были слезы на глазах.       — Он адан, а она — эллет. Они оба понимают, что рано или поздно она потеряет его, — сказал Леголас. — Он умрет, и его фэа улетит в неизвестность, а она останется. Но это был ее выбор.       — Всем рано или поздно суждено потерять друг друга, — Луна уткнулась носом в его шею. — Всем… только в сказках живут долго и счастливо, а умирают в один день.       Леголас без осанвэ знал, о чем она думает, и жалел, что показал ей эту свадьбу — выглядело сказочно, но сказка была печальна. И Луна не могла не вспомнить, что ее фэа однажды улетит так же — только не в смерть.       — Meldanya, — взяв ее подбородок пальцами, Леголас заставил ее поднять взгляд. — Я клянусь тебе, что найду любой способ, чтобы вернуть тебя.       «Чтобы вернуть», не «чтобы ты осталась». Все существо Луны затопила нежность: он понимал, он прекрасно понимал, что она все равно вернется, что ей необходимо вернуться.       — И буду ждать, сколько бы ни потребовалось, — добавил он. — Но сейчас ты здесь, со мной. В моих руках. К сожалению, я не могу показать тебе много сказочных волшебных картин. Но, может, ты видела больше волшебства — ты, сотканная из магии и лунного света?       Мысленно Луна восхитилась метафоре. В свою очередь задумалась, но, в отличие от Леголаса, придумала быстро.

_______________

      Его внутреннему взору открылся зал, полный танцующих пар. Отовсюду и ниоткуда звучала музыка — так могла звучать мелодия падающего снега. В зале были не только обычные люди; среди прочих выделялась пара очень высоких мужчины и женщины, то там, то тут витали призраки. Луну он тоже увидел — она танцевала одна. Еще почти ребенок, тоненькая, как лунный луч, в голубом платье, переливающемся перламутром, в диадеме, похожей на королевскую корону. Она смеялась, кружилась, и ей было все равно, что кто-то шептал «чокнутая». Ей было весело, хотя она и была одна.

_______________

      — Это правда похоже на сказку, — произнес Леголас, выныривая в реальность.       — Это Йольский бал. Его устроили перед Турниром Трех Волшебников. Туда нельзя было приходить без пары, а третьекурсников пускали, только если их пригласили, так что я договорилась с одним парнем, что он пригласит меня, а танцевать мы будем, с кем нам захочется. Потом он пригласил какую-то девочку из Шармбатона.       — А ты танцевала одна? — нахмурился Леголас. — Это же неслыханная грубость со стороны кавалера — пригласить даму и оставить ее одну!       — От него воняло чесноком и он не умел танцевать, — засмеялась Луна. — Поэтому я была даже рада. Мне хотелось не танцев с кавалером, мне просто хотелось на бал.       — В день Врат Лета я устрою самый пышный бал в Эрин Ласгален, — пообещал Леголас. — И буду танцевать с тобой каждый танец, если ты пожелаешь… tari.              «Королева».       Выйдя замуж за Леголаса, она станет не просто его женой, она станет королевой. Королевой эльфов. В детстве она часто об этом мечтала, представляя себя владычицей фейри — то Благого Двора, то Неблагого. Оба привлекали ее по-своему, хотя ее родители принадлежали к Благому.       И все же с ее стороны это было ужасно безответственно. Выйти замуж, разделить с мужем правление — чтобы однажды исчезнуть. По отношению к отцу тоже безответственно — вместо любимой дочери всего лишь записка и книга…       — Засыпай, до рассвета осталось чуть-чуть, ты устала, и надо поспать, — тихо запел Леголас. Раньше он ни разу ей не пел, она ему пела, а он ей — нет… и она не думала, что его голос настолько прекрасен и чарующ. Знала, что у него должен быть красивый голос, но не предполагала, что он будет более, чем красивым — проникающим теплом в самое ее фэа.       — Лунный свет из окна на холодных камнях потускневшим блестит серебром…       В окно заглядывал любопытный серебряный полумесяц. Прикрыв глаза, Луна медленно окунулась в тот мир, что рисовал ей голос Леголаса: сумерки, голубая река, кони на ее берегу… Лес, шумящий новой листвой… острова из цветов в океане травы…       — Первый раз я жалею, что я не колдун — я бы в птицу тебя превратил, и отправил туда, где тебя не найдут, от врагов и от смерти укрыл, но сейчас я могу только песню сложить, подарить тебе дивные сны…       Леголас покачивал ее, как ребенка, и думал, что поет не просто песню, что колыбельная вдруг стала тем, что он хотел бы сказать ей. Это была грустная песня, но он намеренно пропускал грустные части — и так расстроил ее воспоминанием про Арагорна и Арвен.

***

      Утром в Эрин Ласгален прибыли Элладан и Элрохир — Луна поразилась их одинаковости, невольно вспомнив Фреда и Джорджа; только, в отличие от близнецов Уизли, сыновья Элронда были темноволосыми, но такими же улыбчивыми и смешливыми. Лишь Элладан, хоть и шутил, но бросал на Луну полные тоски взгляды, которых она старалась не замечать.       После завтрака Леголас уединился с близнецами и Тауриэлью; те приехали не просто так.       — Разведчики Имладриса заметили повышенную активность орков у лесов Лориэна, — сказал Элрохир. — Галадрим подтвердили.       — Возле границ Лихолесья… Эрин Ласгален, — поправилась Тау, — их тоже стало больше. Словно все оставшиеся в живых твари Мордора повылезали из своих нор.       — Их действительно много, — сказал Элладан. — К тому же, они вступают в союзы с варгами. И еще… — он замялся. — Наши разведчики слышали, как орки болтают между собой, что Темный Властелин вернулся.       — Не может быть, — побледнела Тауриэль. — Он пал, он пал окончательно, Кольцо уничтожено!       Их прервал смешок Леголаса. Все трое остальных эльдар уставились на него с удивленным осуждением. Король прокашлялся.       — Видите ли, мне кажется, что Темный Властелин… — он пересказал им, как Луна применила Патронуса и как после разыграла спектакль перед группой орков. Элладан и Элрохир переглянулись. Тауриэль переглянулась с Элрохиром — и все трое тоже прыснули смехом.       — То есть… — выговорила Тау, утирая слезы, — новый Темный Властелин… это…        — На самом деле это не так уж и смешно, — помрачнел Элладан. — Орки могут попытаться ее похитить. Решат, что ее держат здесь в плену… и нападут.       — Да, — мгновенно посерьезнел Леголас. — Такой вариант я не отрицаю. Нужно усилить охрану границ.       — Выжили не только орки, — добавил Элрохир. — Осталось много троллей, среди них — большое количество олог-хай. И варги, и волколаки… Да и истерлинги с харадрим никуда не делись. И еще я слышал, что в Средиземье вновь видели варьягов. Если они соберут армию…       — Если даже так, кто будет ими руководить? — возразила Тауриэль. — Создания Моргота безмозглые.       — Но не создания Эру, — сказал Леголас. — Пусть истерлинги, харадрим и варьяги скорее напоминают орков или троллей, но они — люди. У них есть разум, и они, конечно же, хотят мести. И возвращения своего господина.       Зря Луна представилась им их повелителем, как же зря… он потер виски. Рано было паниковать. Пока войско Мордора не стоит под их стенами.       Паниковать было рано, а делать что-то было нужно.

***

      Найдя Луну, Леголас без долгих предисловий попросил:       — Научи меня боевой магии.       Она сидела под деревом, тем самым мэллорном, где они делились воспоминаниями через осанвэ впервые, и листала книгу — непохожую на книги из библиотеки Эрин Ласгален, какую-то свою. Услышав просьбу, Луна медленно закрыла томик.       — Сейчас? — спросила она, не став спрашивать, зачем это нужно. Леголас кивнул, протягивая руку и помогая ей подняться.       — Если тебе не трудно, — добавил он.       — Не трудно, но нужно, как и в Мориа, устроить зал…       — Я уже все устроил.       — Тогда, — Луна просияла, — проблем нет.       Точно так же, как в царстве Гимли, на полу одного из небольших залов разбросали подушки. Всю мебель отсюда убрали, остались лишь стены и окно.       Волшебную палочку взяла только Луна, Леголас обошелся бы невербальной магией. Она тоже бы справилась без палочки, но держала ту в руках, потому что так было привычнее. Само наличие артефакта добавляло уверенности.       — Я не буду это записывать, — предупредила она. — Просто продиктую, а ты запоминай. Чтобы применить, достаточно мысленно воспроизвести формулировку и пожелать, возможно, взмахнуть рукой.       Леголас кивнул. Луна начала:       — Непростительные заклинания ты уже, конечно же, помнишь, я их называла, а эльдар, как и фейри, по моим наблюдениям, обладают феноменальной памятью… но я все равно повторю. Империо — подчинение, Круцио — боль, Авада Кедавра — смерть. Адеско Файер — адское пламя, но оно чрезвычайно опасно и разрушительно, если применять его — то только в самых крайних случаях… Бомбарда — взрыв, Редукто — тоже, можно использовать как на стенах, так и на живых существах, зрелище то еще, но эффективно… Мелофорс — превращает голову противника в тыкву, выглядит смешно, но попробуй поживи с овощем вместо головы… хотя, формально тыква не овощ, она относится к семейству тыквенных, но это неважно, когда голова перестает быть головой… Снаффлифорс — превращает противника в мышь…       Она перечисляла и перечисляла, а Леголас запоминал. Заклинания атаки, заклинания, парализующие или отбрасывающие противника, заклинания, превращающие врага во что-то, к примеру, в муравья… особенно Леголасу понравилось Сектумсемпра, заклятие-меч, незримым клинком режущее противников.       Применить многие чары на практике было нельзя даже в специальном помещении, но простенькие они с Луной отработали, бросаясь в стенку подушками.       — Как будто я снова в Армии Дамблдора, — протянула она с ностальгией.       — В какой армии? — вскинул брови Леголас.       — Не в настоящей. В школьной. Это был скорее кружок по интересам.       В его сознании вспыхнула сцена, где подростки в черных мантиях и разноцветных шарфах взмахивали волшебными палочками, разбившись на пары. Между ними ходил парень в круглых очках с растрепанными черными волосами, подстриженными слишком коротко даже для человека — но и другие молодые люди были подстрижены так же. Они собирались здесь тайно, обучаясь магии на практике, потому что новая профессорка обучала их только теории из опасений, что директор школы собирает свое войско — потому они назло ей и назвали себя «Армией Дамблдора».       — Это было не только полезно, но и весело. Как будто мы все были друзья, — сказала Луна.       — Но они же и были твоими друзьями? Точнее, являются ими до сих пор?       — Потом, может, и да, — она задумчиво коснулась пальчиком уголка губ. — А сначала — не знаю. Не уверена. То есть, я всегда была со стороны. Они — вместе, а я — вместе с ними. И важнее им всегда был кто-то другой, не я. Потом, когда мы закончили школу, Рон и Гермиона поженились, и Гарри с Джинни… и Невилл… у них появлялись семьи, а семьи важнее всего, это логично и правильно…       Леголас уловил в ее голосе одиночество. Взяв за плечи, склонился, прижавшись лбом к ее лбу.       — Для меня важнее всего отныне и навеки — ты, heri.       Луна вздрогнула — звучало это, как клятва, и она верила сказанному, ни на миг не усомнившись. И очень хотела бы сказать, что чувствует то же самое, но это была бы ложь, потому что был папа, поэтому она ничего не сказала, вместо слов потянувшись к его губам. Поцелуй вышел долгим и сладким, но продолжения не получил — их губы разомкнулись, и Леголас ласково погладил ее по лицу. И все.       — И все? — разочарованно протянула Луна.       — Подожди Врат Лета, — засмеялся Леголас, целуя ее в нос. — Мы поженимся, и я обещаю, что ночь после свадьбы будет принадлежать нам, а мы — друг другу.       Снова так красиво выразился… по телу Луны пробежала дрожь. Ей не терпелось скорее дождаться приближения той самой ночи, и это было так странно и ново — чувствовать желание, чувствовать страсть к мужчине. Хотеть прикосновений, поцелуев, большего… Это было приятно и волнительно, и от одной мысли кожа покрывалась мурашками.       — Я люблю тебя, — сказала Луна. Впервые — не на квенья, синдарине или кхуздуле, а на вестроне, и почему-то язык эдайн, ранее для Леголаса совсем не мелодичный, прозвучал музыкой лучшей, чем родной.       — И я люблю тебя, — он обнял ее, прижимая к себе. — Я очень сильно тебя люблю.