Сердце русалки. Поцелуй Лакшми

— Я же не делаю ничего плохого…не делаю, тогда почему так трясутся поджилки? — медленно открывающаяся дверь между Камар-Таджем и Нью-Йоркским храмом скрипнула самым противнейшим образом.       Прошмыгнув в получившуюся щель, я удостоверилась в том, что вокруг ни души и облегченно, но очень тихо выдохнула. Такой опасный ночной дожор еще не случался. На цыпочках прокравшись через узенький коридор, я наконец добралась до парадного холла. Хорошо тут все близко, не пришлось блуждать по всему храму. Да так внимательно я прислушивалась, вся в слух обратилась, что запищавший в кармане телефон чуть не довел до кондрашки. — Дьявол! — тапочки на мягкой войлочной подошве для этого похода были не в тему. Во-первых, полы ледяные, во-вторых, скользят на гладком наборном паркете знатно. Я взмахнула руками и шлёпнулась на пятую точку. — …ять!       Телефон снова подал голос, а тельце мое безвинно пострадавшее, потирая копчик, дохромало до двери и с быстренько ее открыло. — Здравствуйте, ваш заказ? — улыбчивый парнишка и пакет в его руке мигом подняли настроение. — Да, вот держите, сдачи не нужно, вам на чай. Я достала купюру из кармана и подала курьеру, тот засиял как стоватная лампочка. — Спасибо большое, хорошего вечера! — Спасибо, до свидания.       Закрыв за собой, прижала к груди божественно пахнущий бумажный пакет и чуть ли не пританцовывая потопала обратно. Мир для меня тут же окрасился радужными красками, сюда шла не попалась, и в Камар-Тадж нормально проскользну.        Холл, на мое счастье, безмолвствовал. Я бесшумно притворила за собой огромную каменную створку и почти побежала мимо постамента с Око Агомота, так как уже конкретно подмерзла. Еще одна беда нарисовалась, не мерзла я после превращения в русалку, температуру чувствовала, понимала, когда жарко, когда холодно, но дискомфорта больше не испытывала. Даже снег выпавший на берегу моем, даже глубина нереальная, заморозить не смогли, только есть потом хотелось зверски. Видимо, в теле контроллер магический завелся, который терморегуляцию подкручивал, и если так подумать, то вполне логично. Моря разные, температуры разные, что уж про глубину говорить, там перепады и вовсе адовые.        Недавно вообще плыла себе, а тут гейзер прямо подо мной открылся, чуть ухой не стала, но ничего, выжила ведь, не обварилась, только кожа до сих пор красная и чувствительная. Так что по логике вещей есть у русалок врожденный климат-контроль. Управлять им я не могла, но он как-то сам по необходимости включался, заставляя после этого пополнять затраченную энергию, путем бесконтрольного поедания всего подряд. И вот последние пару дней зябко мне стало, как-будто снова простой человек, на солнце печет, в тени знобит. А русалки простужаются? Глядишь такими темпами океан возьмусь соплями засорять, а он итак бедный не самый чистый. — Быстро привезли, до чего прогресс дошел, — выдернул меня из мыслей Вонг.       Я уже подошла было к сотоварищу по перекусу, как красная пола Плаща коснулась плеча и ироничный голос внес новую нотку в наши планы. — И как это понимать?       Мы с Мастером вздрогнули одновременно, а обернулись вообще синхронно. Стрэндж стоял возле арки за моей спиной, сложив руки на груди и сурово сдвинув брови. Я слегка трухнула, но вовремя вспомнила, что ничего плохого не сделала, просто есть захотела посреди ночи. Благо приложение доставки ползают круглосуточно, пришлось правда давать взятку Вонгу, но так даже веселее, одной в ночи хомякать скучно. — Мне повторить вопрос? — Еда, — уныло отозвалась я, понимая что отбрыкиваться поздно. Поймали так сказать… с горяченьким. Еще и в животе заурчало. Краснеть и смущаться в этом мире я уже порядком утомилась, поэтому просто постаралась сделать максимально грустные глаза пробитой собачки. — Тебя в Камар-Тадже голодом морят? — Стрэндж, мы просто решили перекусить, зачем ты из этого скандал раздуваешь?       Вонг спаситель сирых и убогих, подошёл и забрал у меня пакет, увлекая к одному из длинных столов библиотеки. -Так тут еще и преступный сговор, тянет от одного до пяти лет. — А если поделимся? — уточнила я, заметив усталое выражение на лице Стивена. Стало его жалко.       Сама я была в тёплом домашнем спортивном костюме, ко сну уже приготовилась, пока жрун не напал. Вонг тоже вечером старался не выходить из хранилища, просто дежурил часов до одиннадцати и спать шел. А Верховный еще в кимоно и в плаще, немного даже пыльный, растрёпанный. — У тебя взятки на всех хватит? — На всех, — уведомила я, закапавшись в сумку, вытаскивая бургеры, картошку, соусы и нагетсы. Отдельно отложила два фишролла для Вонга, стараясь не вдыхать через нос. Фу! Как в старой рекламе м&мs: «Есть себе подобных?» — Ладно, но мне сырный соус и вон тот огромный бургер. А кофе есть?       Ломаться маги долго не стали, все расселись за столом и молча начали уничтожать мои запасы съестного на пару дней. Заказала я много, хотела на кухне заныкать в холодильнике. Не то чтобы тут плохо готовили, но иногда просто катастрофически хотелось как-то-нибудь дряни, типо бпшки, чипсов, шоколада или банки колы. В свои походы в город я старалась закупаться подобного рода вещами, но вот сегодняшнего своего желания предсказать не смогла. Может женские дни близко? Иначе почему такой голод.       Хорошо все же, что деньги появились и документы. Первый раз гулять в Нью-Йорк вышла спустя пару дней после своей легализации и пошла сразу искать банкомат. Впечатлившись суммой «компенсации» от Алибека, запила новость кофе и отправилась покупать все, по заранее составленному списку, так в моей жизни появились планшет, наушники, портативная зарядка… а дальше я завалилась в ближайший торговый центр и начисто забыла про список. Впервые я увидела у Вонга такие большие глаза, когда тащила кучу пакетов и коробок в несколько заходов через библиотеку. Прийдя в себя, маг открыл мне портал прямо в комнату и магией оттащил туда все покупки. Ну что поделать, просто я в первый раз получила деньги, которые могла потратить на себя, не высчитывать бюджет, чтобы и поесть осталось и на коммуналку хватило. К тому же купила не так много в итоге, единственное на сборный комод потратилась, отчего комната моя стала еще меньше, зато вещи теперь не на стуле лежали, а аккуратно сложены были по ящечкам. Удовлетворив свой первый шопоголический порыв, в остальное время больше столько не покупала, да и не зачем было. Однако, Маг косился на меня очень подозрительно каждый раз, когда я возвращалась из города, но ничего по этому поводу ни разу не сказал. Воспитанный потому что, зато Стрэндж неведомо как, разузнал ситуацию и предложил машину грузовую брать в аренду в будущем…недовоспитанный потому что…       Пока я витала в облаках, чуть не прощелкала все на свете. В итоге успела уволочь Бигмак и с наслаждением запустила зубы в сочный бургер. Вот это кайф, весь вечер мечтала.       В общем на какое-то время мы впали в гастрономическую нирвану, все только и делали, что жевали. Напитков на всех не хватило, с лёгкой руки отдала горячий шоколад Стивену, а Вонг получил свой липтон. Я же лениво таскала кусочки золотистого картофеля и кунала их в соус. Объелась капитально, но остановиться сил не было. Даже согрелась, а под ногами вообще создалось ощущение, что нагрелась напольная плита. Но это, наверное мне просто кажется… — Все, в меня больше ничего не влезет, — сыто отдуваясь уведомила я своих…собургерников? Рядом со мной появилась на столе глиняная чашка с дымящимся зелёным чаем. Я удивилась, но вопросов задать не успела, кивок от Стивена был мне безмолвным ответом. — Стрэндж, если ты еще немного подогреешь пол, у меня кожа на ногах обгорит. Думаю Соня согрелась, ведь так?       Не показалось… Пришла моя очередь кивать, в груди екнуло, и тепло стало не только телу. Я поспешила спрятать смущение в чашке чая, ароматная жидкость горячей волной скользнула в пищевод, блаженство. Отпивая маленькими глоточками украдкой разглядывала сосредоточенно жующего Стивена. Он задумчиво витал где-то в своих чертогах и, боюсь, даже не чувствовал вкуса того, что ел. Но судя по скорости и количеству, подозреваю это его первый приём пищи за день, не удивительно, что он стал такой худой, на экране-то был покрупнее.       Отставив пустой сосуд, который мгновенно наполнился вновь, подперла голову рукой и задумалась. Сытый организм явно потянуло на философские рассуждения.       Вот я тут уже пятый месяц, было время и присмотреться и обвыкнуться и даже откинуть свою киношную влюблённость. Так просто любить образ, координально отличающийся от играющего его актёра, что диссонанс просто убивает. Увидев Стивена в реальности, в различных ситуациях и взаимодействиях, вынуждена признать, что я начала самозабвенно влюбляться в этого Стрэнджа. В живого и реального, с кучей тараканов, сомнительным чувством юмора, патологическим желанием решать все за всех и болезненным чувством ответственности за других.       Он был тут, в моей жизни каждый день, даже если мы не пересекались, я знала что он рядом, стоит только захотеть и можно увидеть его. Фильтруя все наши взаимодействия, в сухом остатке мы имеем заботу, не в словах, а на деле. Тот же чай и тёплый пол, деньги и документы, помощь в любой ситуации, даже в той, где виновата лишь я сама. Он всегда рядом, пусть и со зверским иногда лицом или громким ором, но дела говорят сами за себя. И самое обидное во всем этом, что он так поступает не потому что я такая вся уникальная и замечательная, просто он — это он и будь на моем месте любая другая он так же бы заботился о ней. Я ссутулилась за столом, придавленная собственными мыслями и постаралась переключиться. Вот собственно, в кого влюбляться, если подумать, сидит худой, не накаченный…ну ладно, реальному Стивену я под кимоно не заглядывала, может там и есть что, но если так смотреть, то шпала он! Лицо вытянутое, скулы выпирают, щеки к черепу прилипли, причёска эта его дурацкая, иногда из-за нее кажется что у него голова, как лампочка огромная. Весь какой-то нескладный, и борода тоже дурацкая, хотя лучше уж с ней, чем заросший, видела его недавно с щетиной на пол лица, чуть в обморок не грохнулась, ни дать ни взять барабашка из детской страшилки. И руки трясутся постоянно, когда он не концентрируется на них, шрамы страшные и в принципе он старый и страшный. — Соня, о чем задумалась? Ты, похоже уже засыпаешь, может тебе портал в комнату открыть? — я подняла голову и увидела гору пустых коробок и одного Вонга, который устранял последствия нашего внепланового перекуса. Стивена уже не было, наверное поэтому выдала все как есть. — Да задумалась, что Стрэндж старый и страшный, и чего я в него еще и в реальности влюбилась… — брякнула, а потом подумала, что и кому и вздрогнула.       Вонг вновь опустился на лавку напроти, он щелчком отправил весь мусор со стола в чёрный непрозрачный мешок и внимательно осмотрел меня. — Не хочешь поговорить об этом? Я помню твоё признание о якоре, когда мы со Стивеном пытались не пустить тебя в океан, но не стал в это лезть. Однако, сейчас тебя явно гложет, может я смогу помочь? — Помочь? — хмыкнула я, опустив голову на руки, что ладонями вверх лежали на столе. — Если только память стереть, да и чем тут можно помочь, от глупости нет лекарства. — Иногда нужно просто выговориться, облечь в слова терзающую тебя боль и она растворится. — Да нет здесь боли, Вонг, нету, только дурость моя собственная.       Глубоко вздохнув подняла взгляд на библиотекаря, горько улыбнувшись. От этих всепонимающих тёмных глаз становилось только гаже на душе. — И все-же поговори со мной, произнеси слова, что мучают, начни сначала. — Сначала? — уперлась взглядом в потолок и замолчала, а потом просто решила хоть раз доверится кому-то, как в омут с головой. — Когда семь было, меня и моих родителей в тёмном переулке компания наркоманов подкараулила, маму с папой насмерть зарезали, меня пырнули, но в жизненно важные органы не попали, поэтому врачи откачали. Я осталась одна, с больной бабушкой и здоровущей психотравмой, лечить то ее некогда было да и денег не так чтобы много. Училась, росла, ухаживала за бабулей, работала, эмансипацию прошла как шестнадцать стукнуло, стоило только получить документ этот, как последний родной человек ушёл…она и держалась столько, наверное, только ради меня, чтобы я в детдом не попала, а как миновала угроза, то ушла…тихо так, даже с улыбкой, утром ее нашла.       Влажные дорожки прочертили первые тонкие линии на щеках, как память той боли и той жизни. — Друзей с такой загруженностью и проблемами так и не завела, близко ни с кем не сходилась, да и все мои одноклассники казались мне какими-то маленькими что ли, у них из проблем-то были только отношения с противоположным полом и родительский прессинг. Я была от этого всего очень далека вот и не сложилось. Жила пол года на автопилоте, училась работала, а потом первая часть «Доктора Стрэнджа» вышла, меня в кое-то веки девочки с тренировки уломали сходить. И как вспышка, ОН на экране… Я улыбнулась, светло на душе стало, как тогда. — Он столько пережил, столько потерял, но не сдался, пошёл вперед, искал пути и возможности, а я вот сложила лапки и плыла по течению. Мне семнадцать, ему под сорок. Он стал для меня целым миром, моим героем, моим лучом надежды. Я понимала, что это нездоровое чувство, но именно оно вытащило меня из кокона, позволило отпустить прошлое и жить дальше, мечтать, строить планы. В тот вечер после кино я вышла из кинотеатра и увидела мир не таким как всегда, столько цветов, столько красок и запахов, слепая почувствовала себя прозревшей. Так побежали месяцы, годы, я стала подпускать людей ближе, открываться событиям и радости и лелеяла эту первую любовь, которая только усиливалась в душе с каждым его появлением на экране. А потом, потом дверь в Камар-Тадж, а тут он, такой реальный, что можно коснуться… — Понимаю, — эхом вплёлся голос в мой монолог. — А потом трещина, и еще одна. Он не такой каким его создало себе мое подсознание, флёр идеальности развеялся и я увидела человека, просто человека. С достоинствами и недостатками. Чем-то он лучше, благороднее и добрее, чем я думала; чем-то хуже, самовлюбленнее, жестче. И проклюнулась симпатия, проступило первой изморосью уважение и на пепле сгоревшего идола поднялся росток любви, такой же странной, что и до этого, но такой искренний. Однако, как бы то ни было, ему по сути глубоко наплевать что на мои чувства, что на меня в принципе. Это больно, даже то, что я в этом мире ничего не изменило, я по прежнему далеко от него. Бороться? Добиваться? Это как стучать в наглухо заколоченную дверь в надежде, что ее откроют. Я тогда на берегу поняла, по его глазам, что заранее проиграла.       В носу защипало уж совсем нестерпимо и я вытерла ладонью мокрое лицо. Запрокинув голову, попыталась сдержаться, но рыдание вырвалось нестерпимой судорогой, перекрывшей на мгновение дыхание. Кое-как затолкав истерику глубоко внутрь, я выпила остывший чай и продолжила: — Ваш мир волшебный, полный магии и чудес и в конечном счёте я наверное рада, что стала русалкой. Столько всего интересного впереди, куча возможностей и приключений, только выйди за дверь. Но почему у меня чувство, что я была бы более счастлива, оставшись дома, где он всего лишь фантазия режиссёра, где можно вечером лечь на кровать, закрыть глаза и представить, что когда-нибудь мы встретимся и я вся такая крутая возьму и завладею его сердцем, пробью брешь в этой ледяной броне отчуждения и подарю своё сердце в обмен на его. Так глупо…я как выброшенный из родной стихии дельфин, которому дали пинка из своего мира, но и в этом нет места, потому что не умею дышать по вашему…       Остановите кто-нибудь эти слезы, они все портят, мешают говорить. Мне подали платок, которым я остервенело терла глаза, а потом сидела, комкая его в руке. — Может быть не стоит так терзать своё сердце? Ты молодая, умненькая и симпатичная девушка, у твоих ног целый мир и в перспективе очень долгая жизнь. Отпусти его, не мучай себя, на планете столько замечательных мужчин, рано или поздно ты найдёшь своё счастье и тебе ответят взаимностью. — Если бы все было так легко, просто взять и отпустить. Ты думаешь я не размышляла над этим, но черт возьми, я хочу быть с этим гадким противным магом, который вернул меня к жизни однажды, а теперь убивает каждый день самим фактом своего существования. Как бы я хотела просто вырвать эти две любви из своего сердца — старую и новую, которые переплелись внутри и просто рвут меня на части. Как бы я хотела, чтобы он в принципе никогда не узнал о моих чувствах, но нет, тот день дамокловым мечом висит и раскачивается. — Попробуй, не получится — ты ничего не теряешь, но если разрушишь эту связь, тебе станет намного лучше, — Вонг говорил хорошие и правильные слова, они окутывали мягким покрывалом, успокаивали и заставляли верить в то, что я справлюсь. — Ты так юна, ни к чему дарить себя тому, кто не оценит. Я не говорю махом все взять и закончить, но просто решив двигаться дальше, ты уже себе поможешь. Просто сделай этот шаг. — Наверное, так будет лучше, но я все еще лелею мечту, что хоть в одном из миров мультивселенной мы вместе и счастливы. Там где суровый Верховный Маг пал жертвой моих красоты и обаяния.        Вонг улыбнулся, и пожал плечами: — Все возможно, надо только верить. — Я верю, всей душой верю, иначе боюсь, что сойду с ума, — хлюпнула носом, пытаясь вернуть себе способность нормально дышать. — Пусть все идёт как должно, Кристин выйдет замуж, разбив Стивену сердце, потом придёт могущественная девушка и соберёт его вновь, а я буду жить и порадуюсь за его счастье…наверное. — Так показывали в твоём мире? — напрягся Вонг. — Не стоит здесь это рассказывать, ты можешь изменить будущее, что рикошетом ударит и по тебе. — Прости, спасибо тебе за этот разговор, мне стало легче.       Я поднялась и обошла стол, хотелось обнять мага, но в последний момент почему-то смутилась своего порыва, так и застыв возле сидящего мужчины. Он заметил мои метания и взял за обе руки, сжал ледяные ладони. — Ты замечательная девушка, Соня, добрая и сильная. Я верю в тебя, ты справишься, откроешь своё сердце миру и будешь счастлива.        Он заглянул мне в глаза, и сомнения ушли, я наклонилась и обняла мужчину за шею, крепко, чтобы выразить хоть так свои чувства. — Спасибо, я всегда мечтала о таком старшем брате или дяде.        Отстранившийся, улыбнулась. — Почту за честь быть твоим дядюшкой. Для брата, возрастная категория не та, — он улыбнулся в ответ, уголком губ, так знакомо. — Тебе нужно меньше общаться с Верховным, говоришь прямо как он. Ладно, пойду я спать. До завтра, Мастер Вонг. — До завтра, Соня. Спокойной ночи.       Я ушла, неплотно прикрыв за собой дверь и замерла в коридоре, прислонившись к ней спиной. Может я не гений, но и не совсем дура, странным был этот разговор. Простояв так около получаса, через щелку наблюдала, как Вонг занялся уборкой, потом проверил стеллажи, закрепил ослабленные цепи на некоторых подвешенный томах и удалился к себе. Так и не дождавшись ничего подозрительного, облегченно вздохнула и позёвывая отправилась спать. Хорошо, что у меня всего лишь паранойя.

***

      Соня ушла и не заметила, как захлопнулась сама собой дверь и волна изменений накрыла полумрак библиотеки, явив Вонга, что как раз захлопнул створки за девушкой. Он стоял, облокотившись о дверной косяк и, сложив руки на груди, с неодобрением смотрел на Стивена, чья личина спала, перестав выдавать его за библиотекаря. — Тебе не кажется это слишком подлым по отношению к девочке?        Стрэндж, сгорбленный от усталости и тяжести прошедшего разговора, оперся локтями о стол, свесив меж ними голову. — Кажется, но поверь, другого выхода я не вижу. Давно нужно было вскрыть этот гнойник, чтобы облегчить жизнь и ей и себе. — Уж в первую очередь, Стивен, ты всяко думаешь о себе, меня не обманешь. Будем надеяться, что твое вмешательство в чужую личную жизнь помогло и больше подобного рода разговоров нам провоцировать не придётся. Нелегко это, такую боль в себе носить, а потом и пропускать через себя. — Все что было здесь сегодня сказано, в этих стенах и останется, Вонг. Ты можешь идти, мне еще нужно будет покопаться в свитках. — Ладно, пошёл я спать, поздно уже. Будь добр, запри тут все, раз все-равно остаться решил.       Стивен кивнула другу и запрокинул голову назад. Свой поступок он иначе как подлостью не считал и перед внутренним я не оправдывался. Он действительно спровоцировал Соню, еще и пару заклятий подкинул, чтобы прошло все как можно лучше, однако ожидаемого облегчения не чувствовал. Зацепило, как не хотелось, а зацепило. Девочка любила, ни мага, ни нейрохирурга, а человека, злого и усталого мужчину. Он приготовился снимать с неё розовые очки, но снял их с себя. Такого эффекта Стрэндж не ожидал, и теперь молча варился в том, что заварил из лучших побуждений. — Что ж, жизнь все расставила по местам и четко обозначила границы, все что мог я сделал.       О жизни думал и уходящий Вонг, который считал, что этот вечер еще аукнется Верховному, и тогда уж никакие громкие слова не помогут. Остаётся только подождать.