Научиться жизни

Честно говоря Даст мало что помнит о своём прошлом, детстве. Все эти отрывки не больше чем размытые пятна, вспышками всплывающие в его чепушке. Из них можно понять какие-то важные детали, но не так много, как ему бы хотелось. Врачи и психологи, с которыми ему приходится консультироваться, говорят, что это могла быть некая защитная реакция его организма, чтобы не сойти с ума окончательно. Он будто сам разрывал нити его прошлой жизни, что путались между собой, сплетаяясь в огромный непонятный узел, который до этого усиленно пытались распутать, но неосознанно наоборот затягивали. А может это частично связано с его диагнозом. Шизофрения (с некоторыми вытекающими из неё побочными симптомами). Это довольно сильно мешало жить из-за постоянных голосов, и редких, странных, искарёженных, будто знакомых чёрных силуэтов. Вечная бессонница, ведь стоит только закрыть глаза, как он снова видит тех же людей, крики и жуткий смех. Брр.. Даже вспоминать об этом не очень хочется, хотя за эти годы он вполне привык. Они стали просто молчаливой компанией, что ходила за ним по пятам. Но вот, наконец-то, он смог сам окончательно распутать узел своих, до сих пор не совсем чётких (но всё лучше чем было) воспоминаний.

***

Он родился довольно слабым ребёнком. Часто болел из-за своего плохого иммунитета, был с бледной кожей и чётко выраженными на фоне неё чёрными мешками под глазами (хотя не то чтобы сейчас что-то глобально изменилось), поэтому его родители часто называли Даста "поганкой", такая же белая и такая же ядовитая. На его лечение всегда уходило много средств, которые родителям приходилось специально заранее откладывать, чтобы случайно не потратить. Он был благодарен им за заботу. Чувствовал себя кем-то важным, значимым для них. Он не пустое место. Даст был не очень общительным малым, предпочитал общество самого себя. Хотя остальные дети тоже не очень-то хотели с ним общаться, считая его странным из-за своей молчаливости и болезненного внешнего вида. Над ним переодически глумились с помощью прозвищ вроде "зомби" и классических "неудачник", а также совершенно "случайно" попадающих в него мячей на физкультуре, когда он, как и всегда, сидел на лавочке наблюдая за остальными. Зачастую обидчики просто игнорировались, редко удостоившись быстрого взляда, но это только подливало масло в огонь, заставляя неосознанно начинать игру под названием: "выведи из себя любой ценой". Жаль, но мы вряд-ли узнаем кто в итоге выйграл. Всё продолжало идти по наклонной вниз и после. У него появился брат. Папайрус всегда был лучше него, с самого рождения. Он был крепким, здоровым, выносливым и очень активным. Из него так и сочились чистые позитив и доброта ко всем и вся. Да и сам он был с довольно красивой внешностью: русые волосы, голубые глаза, высокий рост (даже для своих малых лет). Душа любой компании если говорить проще. У него было столько друзей, в отличие от Даста. Нет-нет пыльный любил брата, правда, просто зависть иногда играла плохую шутку с ним. Ну вот почему ему так не повезло? Эх, эти риторические вопросы, которые остаются для нас без ответа, не так ли? Даже родители казалось перестали обращать на него внимание, просто покупая ему медикаменты и общаясь исключительно на бытовых фразах вроде: "Ты есть пойдёшь?". Возможно именно в этот момент в его душе вырос первый росток ненависти, который в скоре уже окреп, намертво вцепившись в оболочку корнями. Он будто исчез для всех. Они просто делали вид, что его почти нет, или же Даст стал призраком, которого просто никто не мог видеть, пока о нём не вспомнят, или он не привлечёт к себе внимание, демонстративно октрыв ящики. Да, даже Папайрус перестал обращать на него внимание, правда только в школе, ведь его "крутые" друзья сказали, что репутация у пыльного плохая и его лучше сторониться, если он тоже не хочет быть изгоем. Ну-с.. Сказано-сделано. На переменах они не разговаривали и делали вид что они друг другу никто, а после уроков уходили домой по разным путям. Дома конечно Папс извинялся и старался уделять общению с братом куда больше времени, но тут на место друзей приходили родители, уводя младшего, который тоже не очень хотел их расстраивать. Но не смотря на это, общение с братом было одним из немногих тёплым воспоминаний этой части его жизни. Возможно одним из последних тёплых воспоминаний детства. А цветок Ненависти распустился, показывая себя в полной красе. Ярко красный, словно роза или глаза хищника, он был полностью покрыт острыми шипами, прикоснись к которым и сразу получишь порез. Завораживающее зрелище, так и не скажешь, что он - сорняк, которому только в радость те неблагоприятные условия для других цветов. Остольное для него, к сожалению, всё ещё как в тумане.

***

Тот день начинался как обычно. Выходной, все находятся дома, мирно занимаясь своими делами. За окном чудесный день, так и хочется выйти на улицу под лучи утреннего солнца, что так приветливо всем улыбается. Птички поют, цветочки благоухают, это предвещает что-то, да? Ну, возможно. Даст сидел за столом в своей комнате, заваленным разными бумажками, тетрадями и рисунками, которые принёс его брат. Довольно мило с его стороны. Слушая классическую музыку на фоне, пыльный своим почерком, что был совсем немного корявым, записывал очередное решение в свою тетрадь. Он не ходил в школу последние две недели из-за очередной простуды, поэтому приходилось самому разбираться в новой теме, которую они начали проходить. Очевидно переодически отвлекаясь на поесть, и просто попялиться в одну точку, как кот, увидевший "призрака". Музыка всё прекрасно дополняла. За это время Папс уже успел собраться и уйти гулять со своими друзьями, не забыв упомянуть, что он совсем не надолго. Пыль остался с родителями наедине, хотя ему не было особого дела до этого. Закончив наконец-то с домашней работой полностью, он потянулся, размяв свою спину и шею. Облегчённо вздохнув, сложил книжки в один из ящиков в столе, а те, что не влезли, Даст убрал в рюкзак. Он выключил музыку, которая играет уже "сотый" раз. Тихо открыв дверь и выйдя из комнаты, пыльный хотел пойти на кухню, дабы уничтожать запасы холодильника, но тут его привлёк шум, что доносился из родительской комнаты. Мама с папой ссорились не часто, а даже если и делали это, то старались быть боле менее спокойнее. Любопытство послушать то, о чём они говорят, победило. Как "шпион", он прошёл крадясь до нужной ему двери и начал подслушивать. - Я тебе сказал нет и ещё раз нет! Ты совсем ничего не понимаешь!? - сильно рассерженный мужчина средних лет стоял перед не менее злой супругой, которая явно собиралась и дальше стоять на своём. - Это ты ничего не понимаешь! Мы только зря тратим деньги, которые если ты не забыл нам самим ещё нужны! Я просто смотрю на вещи объективно, в отличие от тебя, - зло фыркнув в конце, женщина посмотрела на мужа суровым, острым взглядом, как тысячи мельчайших игл, прокалывающих твою кожу. Хоть смотрела она и не на мальчика, он всё равно боязливо поёжился. - То что ты хочешь сделать это не объективные вещи, это бессердечность! Ты совсем добьёшь его этим. Отправлять ребёнка в детский дом из-за этого глупо. А подумай о Папайрусе, он тоже тебе спасибо не скажет, - продолжая стоять на своём, он продолжал бесполезные попытки переубедить свою собеседницу. - Хмпф.. Может не сразу, но он поймёт, то, что я сделала это для его же блага и... Дальше он уже не слушал. Понимание того, что от тебя хочет избавиться близкий человек, быстро затмили паника и попытки понять как исправить своё положение, как показать свою полезность. Тогда он впервые услышал этот знакомый, но такой странно-противный голос. - "Я знаю, что тебе делать". После он не помнит ничего кроме ночи, голоса, направляющего Даста, и говорящего и том, что и как ему нужно делать. А он его слушал, будто был под гипнозом своего же разума. После блеск ножа, на который красиво падал лунный свет. И вот он уже на допросе, в серой, пыльной комнате, стены которой давили с невероятной силой, а из угла на него смотрели белые глаза высокого мужчины. Тени превращались в монстров, людей, что хотели дотянуться до него, поглотить. Хаотично перемещаясь, сливаясь друг с другом, а после опять разделяясь, они становились ещё более безобразными, шепча что-то от своей беспомощности. Свет от лампы совершенно не давал чувства безопасности, наоборот, казалось он привлекал внимание этих существ, показывая его точное местоположение. А голос всё говорил ему что-то, как казалось Дасту, подбадривающее. Пытливые взгляды тех кто его допрашивали, только ухудшали дело. Они заглядывали в самую его душу, пытаясь выведать его страхи, секреты и неосознанно цепляясь взглядом за элегантный цветок, чьи корни кажется потихоньку отпускали часть его души. Он не мог собрать слова, мысли воедино, пребывая в полной растерянности, следя взглядом за силуэтом стоящим в углу. Только и выходило сказать: " Я-я не х-хот-тел.. Голос сказ-зал м-мне.... Я.. я.." Поняв, что от Даста информации не дождаться, они решили отправить его на принудительное лечение. Как-никак он сам признался о своих галлюцинациях, вот пускай теперь отдувается. Когда он впервые оказался в белой, очень скудно обставленной комнате, его эмоции были неоднозначные. Как-бы.. почему нет? Это всё лучше другого возможного наказания за то, что он совершил. А что он там совершил?.. Впрочем не так важно, куда важнее сейчас отдых, он ему как воздух необходим. В прекрасном неведении прошло какое-то время нахождения там. А потом, спустя пару дней, к нему резко спускается полное осознание происходящего. Осознание того, что он сделал, осознание того, что его ждёт впереди, хотя он ещё не мог быть в этом уверен, но понимал, что тут он скорее проведёт ещё очень много времени. Он не герой своей любимой книжки, который ловко убегал от полиции, заметал следы и превратил свои недостатки в преимущества. Он ребёнок, который совершил огромную ошибку. Ошибку, которая стоила жизни его родителей, его братишки. Тени окружили его, только и повторяя слова о том, что он виновен, пыльный должен был оказаться на их месте. Чистые стерильные стены стали покрываться бордовыми пятнами, с чёрными разводами, медленно стекающими на пол. Голова ужасно болела, заставляя согнуться пополам, сильно стискивая зубы. Глаза были зажмурины в отчаянной попытке не видеть то, чего и так нет. Голос его брата на фоне этого ещё сильнее выделялся, звуча громче остальных, единственный кто хвалил его, кто поддерживал. Кажется немногим после этого, он и отключился. Добрая на вид женщина-врач, которую к нему приставили, рассказала ему о том, что это одно из проявлений его болезни, которую они пытаются вылечить. Миссис Спот (как она потом представилась) многое ему рассказала, о диагнозе и просто разные истории из её жизни. Она всячески старалась подбодрить его, пыталась вернуть ему надежду на светлое будущее. И ей очень хотелось верить, хотя-бы попытаться. Таблетки которые ему нужно было принимать были без вкуса, так что это не было проблемой, особенно когда они заставляли их замолчать, а это так упрощало быт пыльного здесь. К комнате и сопровождавшим его силуэтам он привык, иногда он пытался завести с ними разговор, чтобы не сидеть в тишине, но быстро понимал, что это глупо. Поэтому он много читал, это так-то было практически единственное развлечение. В его псих больнице была небольшая библиотека с книжками, в основном предназначавшаяся для маленьких детей, он тоже брал от туда книги, но они были довольно однотипные. Некоторые особенно добрые врачи и прочие работники приносили с собой из дома чтиво поинтереснее, а Даст и ребята постарше "одалживали" его у них. Это были в основном детективы, разные фэнтези и повести. Пару экземпляров ему даже разрешили оставить, он уже прочитал большую часть их них, а сами книги хранились в прикроватной тумбочке, которая всё-же была в его комнате. Из которой он кстати почти не выходил первое время, если быть точнее его не выпускали. Как ему сказали это связано с тем, что он может ещё раз неосознанно навредить кому-то, поэтому пока он не перестанет слушаться голосов в его голове, его будут сопровождать. А выпускали Даста только на консультации, приёмы пищи и для занятий. Да, от учёбы и прочего его никто не освобождал, программа там была очень упрощённая, только основа, чтобы можно было хоть как-то закончить образование и не быть совсем уж безграмотным. Кормили там кстати не так ужасно как могло бы быть, хотя возможно это ему просто повезло попасть именно в такое место. Ещё это было единственное время когда он виделся с другими людьми, не считая работников конечно. Иногда на обеде к нему подсаживалась одна компания ребят, пытаясь наладить с ним диалог. А он просто отводил взгляд, не зная, что им ответить, с Дастом почти не общался кто-то кроме его членов семьи, а тут с ним пытаются поговорить на какие-то обычные темы. Что ещё интереснее эти ребята даже после его молчания никуда не уходили, продолжая общаться. Как он понял спустя пару таких раз, их звали Элис, Сэм, Марк, Лиам и Ханна. Он сам не понял как в один момент тоже влился в их обсуждение одного детектива, который притащил какой-то из санитаров верхних этажей.

***

Его лечение в целом проходило стабильно и даже давало свои плоды. Спустя... Год, два, больше?. Здесь даты не имеют значение, поэтому он не считал сколько уже находится тут. В любом случае. Пыльный стал реже видеть чёрные силуэты, с ослепительно белыми глазами, хоть и голос он всё ещё мог слышать. В основном всё это появлялось после сильного эмоционального всплеска, ну или когда он специально переставал пить таблетки. Голос его покойного брата так успокаивал, а это ему порой было необходимо. Даста даже начали выпускать из комнаты на какое-то время без сопровождающих его людей. Наконец-то можно было почувствовать себя хоть немного свободным. Теперь он встречался с компанией, с которой успел подружиться (правда он всё ещё был не очень общительным), не только в столовой, они вместе сидели в мини библиотеке читая и рассказывая разные свои истории. Правда их стало на человека меньше. Ханну довольно скоро выписали, и она уехала домой, к своей семье. Тогда Даст почему-то задумался о том, что он будет делать когда его выпишут. Ему ведь и идти особо некуда, нет его дом остался и вроде должен был перейти ему, но.. возвращаться туда не очень хотелось. Теперь это место было наполнено неприятной, давящей атмосферой, стоило только вспомнить о его доме, как в голове сразу всплывали эти вспышки потерянных кусочков воспоминаний. Он спросил у Лиама и Марка, что те будут делать когда их выпишут, ведь они упоминали, что тоже остались одни. - Ну.. даже не знаю. Думаю я бы уехал далеко отсюда. Мистер Анима говорил о том, что тоже уехал из своего дома, и я сделаю так же! - важно тогда заявил Марк, сероглазый паренёк, со шрамами на теле, который был младше их всех. Насколько Пыль помнил, у него было биполярное расстройство или что-то в этом роде. - Я бы остался тут.. ну я имею ввиду в этом городе, работал где-нибудь в кафе и общался с людьми. О, и хочу чтобы мой дом был рядом с парком или лесом, там будет тихо и спокойно, - прикрыв в конце глаза, высказал своё мнение и Лиам, немного смуглый парень с глазами, которые необычно, но при этом красиво отливали розовым, - А ты что будешь делать, Даст? - Не знаю. Поэтому вас и спрашиваю,-как всегда коротко и тихо ответил пыльный, пожав плечами. - Ну, как сказала мисс Тэмпо: "чтобы ты не делал, главное чтобы оно не заставляло тебя страдать",- добродушно улыбнувшись, розовоглазый подбадривающе положил свою руку ему на плечо. Самый мелкий тоже не стал стоять в стороне, обняв Пыль. - Спасибо вам.

***

Так относительно спокойно прошло ещё какое-то время. Его болезнь фактически отступила, при постоянном приёме лекарств. Он мог спать и не видеть кошмары, не видеть больше то, что он сам уничтожил. Даст смог почувствовать себя здоровым. Таким, каким он был несколько лет назад (по его ощущениям). Он привык ко всему, что происходило в больнице, привык к ребятам. Пока его врач, не сказала ту самую, заветную фразу. - Хочу тебя поздравить Даст, мы решили тебя выписать. Конечно твоя болезнь не ушла совсем, но не появлялась уже года 2. Ты всё ещё будешь ходить на приёмы, даже если решишь переехать, я помогу тебе с выбором нового психолога. Таблетки ты тоже должен пить постоянно, но уже самостоятельно. Справишься? - Да, мисс! Даа, его радости не было предела. Он сможет выйти на улицу, посмотреть на ослепительно-яркое солнце, даже если у начнут болеть глаза. Почувствовать ветер, щекочущий его лицо и в целом вдохнуть свежий воздух. Нет санитаров, нет других работников, нет и его приятелей. Точно. Нужно попрощаться с ними, вряд-ли они ещё увидятся, как бы Даст не хотел с ними расставаться. Но когда они его провожали, кажется искренне радовались за друга. Его часто посещали мысли о том, что окажется в полностью незнакомом ему месте, оставив позади всё что было с ним раньше. Хотя, возможно это повод начать с чистого листа? Он вышел. Почувствовать всё это самому просто невообразимые ощущения. Он чувствовал себя монстром, который выбрался из заточения. Вот она свобода. Он может идти куда захочет и ему не запретят. Пыльному помогли организовать перезд, так как он выразил своё желание уехать отсюда. Использовали часть денег родителей, которые всё равно перешли ему, дом их кстати продали. Даст стоит посреди улицы, не обращая внимание на возмущения прохожих, держа в руке билет в его новую жизнь, чувствуя прохладный ветер, на его лице сама собой появляется улыбка.