Пелена Нави

Минула седмица. Ежедневные поиски прекратились. Старшая жрица и староста, скрепя сердце, объявили, что Верея затерялась в тумане. С тех пор в деревне даже говорить о ней боялись, вдруг за собой утащит? Местные жители уверились, что из тумана не возвращаются. К сожалению, родители тоже. День ото дня лица их были всё мрачнее и изнурённее. После объявления матушка разрыдалась от горя, отец и вовсе покинул избу и не возвращался до утра. Одним богам известно, где он коротал ночь. Я же не знала куда себя деть. С одной стороны, была опечалена, что поиски окончились, но сестрицу так и не нашли. С другой, мне было даже радостно, что никто не нашёл её охладевшего тела. Не хотелось думать, что сестрицу не обнаружили, потому что она утопла в болоте или наткнулась на дикого зверя. Посему я ежечасно убеждала себя, что Верея ещё не покинула Явь и её можно спасти, глядя на доселе не оборвавшийся круг родимого пятна. Не переставала размышлять и чем могу ей помочь. За всё это время пришла к выводу – просто отправившись в лес, прямиком в туман, и сестрице не помогу и себя сгублю. Да и о пелене этой мне мало что известно. Люди пропадают, да кощеи водятся. Поговаривали ещё, что он вошедшего с ума сводит. Однако в правдивости этих слухов я сомневалась. Мало ли жителям могли наговорить, чтобы те не совались дальше положенного? Хотя, жрецы бродили по туману... Именно жрецы и стали мне подсказкой. Раз позволено выходить за пределы земель безопасных, значит и причуды тумана им известны лучше деревенских. Конечно, скажи я жрецам, что хочу отыскать Верею, несмотря на проклятую пелену, они бы и слушать меня не стали. Рассмеялись бы, приняв за шутку, а то и вовсе заперли бы где-нибудь, чтобы бед не натворила. Тут хитрость требовалась и после недолгих раздумий, я решила ею воспользоваться. Вознамерилась наутро пойти к старшей жрице, сказать, что хочу ремеслу обучиться. В этом мне вряд ли кто откажет. Ясно, что становление служительницей богов и обязанности на плечи возложит. Но если Верее смогу помочь – всё вынесу. Без неё не видать нам счастливой жизни. Заведя скот в овчарню, я поспешила в избу. Хотела заранее выбрать наряд и подготовиться к разговору, чтобы врасплох не застали. В отличие от Вереи, мне с кем-то, кроме семьи, дела иметь непривычно. В сумерки спустилась к зеркалу да с собственным отражением разговаривала до тех пор, пока Луна на небеса не взошла. Срамно было и перед собой, и что родителям попадусь, а те пальцем у виска покрутят, хоть это им несвойственно. Однако ударить в грязь лицом и семье не помочь – ещё хуже. Как занемел язык, так немедля в спальню вернулась. Легла, надеясь уснуть, вот только мысли о завтрашнем дне не оставляли. Так и проворочалась, наверное, до самой зари, пока петухи не запели. Делать нечего. Пришлось встать, превознемогая усталость и страх.

***

Чем ближе был дом старшей жрицы, тем медленнее я шла. Сердце вновь норовило вырваться из груди, стоило лишь подумать, что о моих намерениях могут догадаться. Пальцы била мелкая дрожь. Хотелось забыть о своей идее и убежать с овцами на пастбище, подальше от людей, пока солнце ещё не взошло окончательно. Однако, остановившись и сделав глубокий вдох, я сжала кулаки. Не время поджимать хвост, хватит бояться. Кто, кроме меня, решится помочь Верее, рискуя своей жизнью? Пошла дальше, больше не обращая внимания на безутешное волнение. Вскоре и дом жрицы показался. Оказавшись у самой двери, я вновь оторопела, как в ту ночь, когда не обнаружила сестрицу в нашей спальне. Прикусила губу, заставляя себя постучать. Тук-тук-тук. Точно сердце моё голос подало. К счастью, ответ прозвучал скорее, чем я успела вновь окунуться в омут мыслей и страхов. С позволения старшей жрицы, вошла сени. С порога запахло хвоей и целебными травами. И дух всколыхнуло ощущение потустороннего. Вот только воспряла я тогда или испугалась сильнее, теперь уже неясно. Пройдя в горницу заметила ещё свежие подношения. Чуть в стороне, на столе была свеча, а рядом с ней покоилась лучина. Видимо стоявшая неподалёку хозяйка намеревалась её зажечь, да мой приход помешал. — Здравствуй, Лада. — С едва заметной улыбкой промолвила женщина. Услышав своё имя из её уст, я невольно удивилась. В деревне о Ладе, третьей дочери скотовода, говорили редко, значит захаживающая к жрице время от времени Верея с ней меня вспоминала. — И вам не хворать. — Ответила я, чуть помедлив — Что привело тебя ко мне в такой час? Не вести ли о Верее? — Произнеся имя сестры, служительница богов стёрла с лица всякий намёк на улыбку. Она опустилась на лавку, а сама жестом велела мне сесть напротив. Казалось, даже её взгляд с того момента стал острее. В миг молчания даже почудилось, что жрица смотрела сквозь меня, выискивая кого-то за спиной внезапной гостьи. Побоялась, что нечисть за мной увязалась или привиделось что-то? Впрочем, некогда было об этом раздумывать. Я готовилась не для того, чтобы позволить так легко сбить себя с толку. Откашлялась в кулак, прочистив горло, и постаралась изобразить самый невозмутимый лик, на который только была способна. — Как вы знаете, недавно нам с сестрицей восемнадцать исполнилось. Ранее не знали мы бед, но пропажа Вереи заставила меня взглянуть на мир иначе. Призадуматься, чего я хочу от жизни... Отчего-то взор собеседницы стал ещё острее. Захотелось отвести глаза, опустить голову и замолчать. Зачем я вообще сюда пришла? Мудрая женщина в летах наверняка сочтёт мои слова глупостью, а намерения – порывом молодой, горячей крови. Пальцы вцепились в ткань подола. Я дала себе слово, что спасу Верею. Отступать уже некуда. Если посчитает глупой, то так тому и быть – докажу, что настроена серьёзно. Превознемогая страх, посмотрела жрице прямо в глаза и, переведя дух, продолжила. — И я поняла, что не желаю больше бояться и скрываться от своей судьбы. Хочу стать жрицей, посвятить свою жизнь богам. И вновь тишина. Хозяйка дома не подала виду, но я точно знала, почувствовала, что изрядно потрясла её. Ещё бы! Девчонка, что к соседям нос едва совала да только овец пасла, внезапно жрицей стать собралась, ответ перед жителями деревни и, тем более, богами держать. Эка невидаль! — Вот как... — Вкрадчиво проговорила женщина, вновь подняв на меня взгляд — Понимаешь ли ты, какие обязанности лягут на плечи твои, когда в жрицы подашься? — Понимаю. — Уверена, что вынесешь бремя судеб людских? Не боишься гнев божий на деревню навлечь? На мгновение засомневалась, – всё-таки, если умерших разозлить легко, то богов и подавно – но заставила взять себя в руки. Нельзя оплошать на проверке, иначе крахом весь план обернётся. Если другим эта ноша посильна, то и я справлюсь. Кивнула. — Уверена. Ежели провинюсь перед богами, то лично отвечать перед ними буду, какой бы ни была кара. — Виделось ли тебе что-то необычное. Посещало ли предчувствие? — Да. Сны мне вещие снятся и предчувствие редко обманывает. Даже врать не пришлось. Сны с предзнаменованиями у меня действительно бывали. Последний видела в ночь перед пропажей сестры. Лес тёмный, окутанный завесой белёсой, а по нему девушка стремглав бежала, кровавые следы оставляя. А не Верея ли то была? — Что-ж, услышала я тебя, Лада. — Жрица чуть качнула головой. Уголки её губ едва заметно приподнялись. — Если не передумаешь, приходи завтра поутру. Начнём обучение. В душе вихрь чувств пронёсся: от неверия к радости. Неужто получилось? Я резко вскочила с лавки, озвучила благодарность и, попрощавшись, поспешила покинуть обитель благословлённых. Однако, стоило мне выйти за порог, как от былого восторга не осталось ни следа, и разум опустел. Я больше ничего не чувствовала. Шаг в пропасть уже сделан, получится ли удержаться?

***

Достопочтенному волхву не приходилось вставать ни свет ни заря. В отличие от его бабушки, старшей жрицы. Впрочем, к небольшому шуму от её утренних хлопот Озар уже привык, в какой-то степени о его умиротворял. Позволял вспомнить, что молодец находится в Яви, и не застрял на перепутье трёх царств. Однако сегодня к привычному гулу добавился девичий голос. Не звонкий, но радостный. А тихий, будто вымученный, и всё равно решительный. Он пробудил Озара от сладкой дрёмы, заставил прислушаться, не поднимаясь с излюбленных подушек. Волхв не ожидал услышать чего-то необычного. Может быть, жрице пришли донести вести, может – позвать Сиану. Возможно девица и вовсе пожаловала попросить его о гадании, хотя в такой ранний час к Озару обычно не приходят. Завсегдатаям известно, что он не встаёт под песни петухов. «Если не ко мне, то ничего удивительного. Ежели ко мне, значит никогда раньше не приходила. Обычное дело». Вновь ничего, по-настоящему достойного внимания. Озар прикрыл веки, не желая больше подслушивать чужой разговор. — ... не желаю больше бояться и скрываться от своей судьбы. Хочу стать жрицей, посвятить свою жизнь богам. Но эти слова прозвучали особенно громко, заставив парня вновь навострить уши. Нечасто к старшей жрице приходят с такими пожеланиями, ой как нечасто. Люди привыкли либо страшиться служителей богов, либо заискивать перед ними. Оба чувства были Озару понятны и всё одно – докучали. Что же побудило гостью на такой шаг? Страх или благоговение? «А может она наивно предположила, что таким образом путь в Правь себе проложит, прямо под крыло к богам?» Теперь стало любопытно, захотелось посмотреть на эту девушку. Заглянуть в её глаза, словно они помогут узнать, что таится в мыслях. Правда ли она так глупа и наивна или, быть может, безрассудна? Озар медленно поднялся на ноги и тихо приблизился к занавеси, отодвинул её в сторону. Слегка, чтобы образовалась небольшая щель, открывающая обзор на горницу. Оказалось, за столом, прямо напротив старшей жрицы, сидела сестра-двойняшка пропавшей на той седмице девушки. Он уже видел её на празднике Весеннего Солнцестояния, наблюдал за танцем. «Лада...» Имя пришло волхву на ум как бы невназачай, хотя на празднике его Озару кое-кто подсказал. Парень силился сопоставить услышанные слова с сидящей неподалёку гостьей. Русая с чуть загорелой кожей и зелёными глазами. Несмотря на правильные черты лица, красотой она не славилась да и умениями тоже. Озар не припомнил, чтобы в деревне о ней что-нибудь поговаривали: ни хорошего, ни плохого. С виду Лада производила впечатление робкой и хрупкой девицы. Однако волхв подметил, что будь она действительно пугливой – не стала бы о служении богам с такой решительностью заикаться. «Жрецам приходится проливать немало крови, чтобы угодить богам...» Об этом знали все – и стар, и млад. Озар всё ждал, пока гостья запнётся. Замолчит и тут же передумает. Но та и не собиралась сдаваться, отчего интерес его только разгорался. «Значит, считаешь себя уверенной. Что-ж, поглядим, как изменится твоё мнение во время обучения. Если оно ещё, конечно, начнётся». — Благословлённый богами молодец вполне допускал, что Лада может передумать до завтрашнего утра. Наконец, разговор был окончен. Дочь скотовода покинула дом старшей жрицы и её внуков. Как только девица ступила за порог, Озар позволил себе выйти в горницу. — Всё слышал. — Догадалась женщина. — И что же, возьмёшь её в ученицы? — Возьму, если сама захочет. — Ответил он с хитрецой. Волхв не знал дочерей скотовода. Старшая нема, а одна из младших была завсегдатаем у жрицы, но сторонилась её внука. Третья же, казалось, вообще носу из дому не показывала. «Любопытно, что же изменилось? Неужели дело в пропаже сестры». Озар не мог предугадать, чего ожидать от Лады. Однако одно он знал точно – она ещё сможет его удивить, а значит учение обещает быть интересным.