Beyond: Alive and Dead. (За гранью: Живой и Мертвый.)

***

Раним утром, когда солнце только начало показываться над горизонтом, а первые лучи падали в окно под небольшим углом, город вокруг будто ожил — восстал из мёртвых. Эдвард не знал, несло ли в себе восьмое число месяца, выпавшее на пятницу, освобождение от работы, тяжких дел, или же просто он сам ожил, проснулся от долгого сна, и начал смотреть на мир под новым углом. Правда была так хрупка в его глазах, что невольно зажав ее в руке, она бы рассыпалась как песок. А затем испарилась в холодном ветре. Сэди уже ждала его в своей машине, разговаривая с кем-то по телефону, когда он вышел из съёмного дома. Возможно это был их общий друг — Карпентер. Питер и Астарот поехали в центр города ещё два часа назад, когда Лэмб сообщил им о новом плане, который включал себя поиск всей информации о перемещении Кейтлин в Йеллоунайфе, и в округе. На данный момент они знали совсем немного, но достаточно, чтобы понимать, в каком направлении искать. Известно, что световой столб появился рядом с Йеллоунайфом 16 июля. Примерно в это же время Кейтлин нашла Сэди и начала своё собственное расследование о пропаже мужчин, работающих на промышленных заводах. По крайней мере, Эдвард предполагал, что именно этим она и занималась. 18 числа она пришла в курортный отель, где провела некоторое время, а затем снова исчезла из виду 25 июля, спустя неделю. Не совсем понятно, что именно она ищет в старых фортах, однако у Лэмба есть своё мнение на этот счёт. Он считает, что она ищет «кого-то», а не «что-то». В основном, Эдвард был с ним согласен. Но тогда возникает вопрос: За кем она гонится уже больше года, при этом скрываясь в тени? Эдвард не знал ответа на этот вопрос. Он мог строить загадки, которые никак не помогали делу, основываясь лишь на голых фактах и собственных воспоминаниях о действиях Кейтлин. Проблема была в том, что улик совсем не было, а потому, просчитать действия сестры было гораздо сложнее, чем обычно. А еще он чувствовал, как в небе повисла невидимая гроза, готовая к действиям, ожидая своего часа. Это невероятно сильно настораживало, но Эдвард пытался делать вид, что ничего не чувствует. Он никому не сказал о своих предчувствиях, посчитав это разыгравшейся бурной фантазией, хотя в глубине своего сознания он прекрасно понимал, что это не так. Однако, они с Сэди решили проверить известные места пропажи некоторых жертв. Конечно, он уже знает большую часть информации по этому делу: перед тем как попрощаться вчера, Сэди переслала ему на почту папку с делом. Он успешно просмотрел все файлы дела в такси, пока они ехали домой, и ночью, когда не мог заснуть. Побывать на нескольких местах преступления казалось достаточно хорошей идеей, чтобы увидеть все своими глазами. Эдвард считает, что это может помочь им понять, как именно связана его сестра с этим делом. И, хотя, Сэди не знает о сверхъестественной части их жизни, Эдвард полагает, что она будет хорошим помощником в этом деле. А пока они проверяют возможные места преступлений, Питер с Астаротом посетят все отели в городе, и в округе, включая те, что находятся по пути в Форт Резольюшен. Хотя, Эдвард полагает, что они сделают остановку в одном из маленьких городков, если будет такая возможность, потому как до известного им форта ехать нужно было около семи часов без остановки. Эдвард ещё не отошёл от вчерашнего перелёта, впрочем, как и остальные. Тем временем, Гарри будет заниматься поиском информации в их съёмном доме. Эдварду нравился их план. Это было больше, чем то, что было у него пару недель назад. И он радовался таким возможностям. Первым местом, где пропала вторая по счету жертва, Олдас Грегори, был маленький коттеджный домик возле небольшого городка Рей-Эдсо. Тихие улочки, небольшие коттеджи, пару фабрик через десять километров от жилой зоны, и несколько фермерских территорий перед самим городом. Идеальная жизнь, не считая вечной мерзлоты, и старых заброшенных зданий. Одинокое место, по пути к городку, было практически не защищено и хорошо просматривалось со стороны шоссе по которому они прибыли из Йеллоунайфа. Войдя внутрь, Эдвард удивился тому, насколько тёмным и обветшалым был этот дом. Некоторые двери были запечатаны полицейскими, но Сэди не особо заботилась по этому поводу. Она открыла самую дальнюю дверь, где была спальня, и это была единственная комната, в которой хранились много вещей. Эдвард зашёл следом, и прикрыл дверь спальни, ничего не говоря. Сэди понимала его уже достаточно, чтобы уловить молчаливую атмосферу в воздухе, нависшим над ними. Охотник прошёлся глубже, рассматривая комод, на котором было несколько фотографий пропавшего с семьёй. Люди на фотографии были довольно похожи и выглядели очень близкими по отношению друг к другу. Рядом лежали неоплаченные счета за электричество. Для себя Эдвард решил, что у парня были проблемы с работой. Судя по тому, что он увидел в прихожей, тот часто читал газеты, возможно для того, чтобы найти там новую работу. Олдас работал там, где добывали золото много десятков лет. С учётом того, что золото в этих местах заканчивалось, и уже довольно длительное время, не было ничего удивительного в сокращении рабочих. Эдвард не был уверен полностью, но вещи в доме говорили сами за себя. В шкафу было много тёмных вещей, но они находились в относительном порядке, если сравнить с домом, или заброшенным огородом, что располагался на заднем дворе. Полицейские не сильно испортили обстановку в доме, когда проводили обыск, а пропавший явно предпочитал чистоту, несмотря на разрушающийся дом. Односпальная кровать и прикроватная тумбочка не представляли ничего интересного, а вот рабочий стол был завален разными документами и прочими бумаги. Незаконченное письмо матери, в адресной строке незнакомый город в Аляске. Почерк немного кривой, наклонённый в левую сторону. Ручки лежали в абсолютном беспорядке на левой стороне стола, так что Эдвард сделал вывод, что похищенный — левша. Хотя это не имело никакого значения для их дела. Сэди молча стояла у двери, ни на что конкретно не смотря. За окном лил дождь, и Эдвард нахмурился, понимая, что день был не особо удачным. Дождь заставит их быть более аккуратными на дороге. А еще это чувство, что доставляло ему неудобство уже пару часов… Эдвард поморщился и сильней укутался в пальто. Когда он закончил анализировать, то повернулся к Сэди, и она кивнула, выходя из комнаты. Они вернулись обратно в гостиную, где Эдвард резко остановился, приметив в углу кое-что странное. Когда он зашёл в дом, то не смог увидеть этого, потому как стоял спиной к входной двери, однако, сейчас обзор был совершенно иным. Что давало некие преимущества, в виде ведьмовских мешочков. — Ты знаешь, что это? — Спросила Сэди, подходя ближе, когда Эдвард взял мешочек в руки. Обычно их прячут в стенах или в шкафах, где никто не увидит, но ведьма, что оставила эту вещь здесь, не особо заботилась о том, что её вещь могут найти. Или же, она очень торопилась. — Не уверен, — солгал Эдвард, — Ты уже видела такие раньше? — Да, мы находили их во всех домах пропавших, — ответила она, на секунду нахмурившись, — Криминалисты думали, что это может быть трафаретом от нашего похитителя и решили проверить их. Впрочем, ничего от самого похитителя при анализе они не нашли. Эдвард усмехнулся, но сразу же принял нейтральное лицо. — Судя по запаху, это смесь трав, — объяснил он, оставляя мешочек там, где он был. Улика хоть и была довольно ценной, но могла нести в себе проклятие. Или нечто другое, о чем Эдвард ещё не знает, а потому и рисковать он не станет. — Да, омела, листья старого дуба, кости мёртвых животных, — прошептала Сэди. По её лицу можно было понять, что она не в восторге от знаний, что получила в итоге, — Мешочки абсолютно идентичны. Мы взяли парочку, но остальные видимо забыли забрать. Впрочем, в этом уже нет необходимости. — Полагаю, что так, — задумчиво пробормотал охотник, — Предлагаю ехать к следующему месту. Сэди легко кивнула и последовала за ним к входной двери. День обещал быть тяжёлым.

***

К форту Провиденс они доехали спустя пять часов, останавливаясь в двух местах, чтобы посмотреть на дома пропавших людей. Ничего нового они там не нашли. Оба дома, как и первый, были старыми, но ещё не разваливались до такой степени как первый. Вещей там почти не осталось, однако в шкафах или в скрытых местах можно было найти пару лишних ведьмовских мешочков, которых никто не видел до сих пор, потому как они были хорошо скрыты. Но Эдвард знал, где искать. Если Сэди и выглядела удивлённой, то ничего не сказала. Она вообще была довольно молчаливой, когда дело касалось расследований, и Эдвард принимал это с огромной благодарностью. Он не любил слишком много болтать в принципе, особенно тогда, когда следует быть очень осторожным и внимательным. По пути они ещё заехали и в придорожное кафе, которое одиноко стояло возле трассы, чтобы быстро перекусить и отправиться в дорогу дальше. Они не провели там много времени, потому как им позвонил Гарри и сообщил, что Питер и Астарот побывали во всех отелях в городе, и ничего не нашли. Что, конечно-же, расстроило Эдварда, однако особо удивлённый он не был. С каждой минутой пазл в голове собирался сам по себе. Эдварду нужно лишь только наблюдать. Нити были связаны, но не слишком крепко, чтобы кто-то, при должном желании, смог их распутать. Эдвард не знал, было ли этой подсказкой, мольбой о помощи, или ловушкой. Он надеялся, что не последнее. Гарри также сообщил, что Питер и Астарот поехали следом за Эдвардом, однако, их путь лежал намного дальше. Питер решил проверить все мотели до Хей-Ривера, ещё одного городка возле Большого Невольничьего Озера. Однако по какой-то причине, Эдвард не был уверен в том, что они смогут там найти хоть кого-то, кто видел Кейтлин. Она хороша в том, когда нужно быстро скрыться, при этом оставаясь в городе. Хей-Ривер был где-то посередине, между фортами Провиденс и Резольюшен, и Эдвард решил, что они смогут остановиться на ночь в единственном отеле Хей-Ривера. Сэди согласилась с ним, не найдя варианта получше. В форте Провиденс Эдвард доверился своему чутью, и уже привычной ему тени, что оказалась сзади него, как и обычно, когда он мысленно старался позвать её. Он старался не смотреть на неё слишком часто, чтобы не выглядеть как сумасшедший, который мог слышать то, чего нет, и видеть то, чего не должен был видеть, будь он психически здоровым. — Так что именно мы ищем? — Спросила Сэди, когда они уже долгое время стояли на одном месте. — Заброшенное место, — отозвался Эдвард, прикрывая глаза, — Тихое, спокойное. Где-то рядом, но достаточно далеко, чтобы никто не смог помешать. — Здесь всегда есть пару заброшенных домов или фабрик, — отвечала девушка, продолжая смореть на друга, — Как ты поймёшь, что это оно? Некоторое время Эдвард молчал, смотря на то, как тень металась из стороны в сторону, будто бы запутались в улочках, и тщетно пыталась понять, где именно она находиться. Она была как маятник, раскачивающийся из стороны в сторону. Когда настал момент и тень выбрала путь, охотник резко двинулся вперёд, следуя за ней. Сэди ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. — Ты поймёшь, когда зайдёшь внутрь, — неохотно объяснил он, спустя какое-то время, когда они шли рука об руку. Конечно же она поймёт. Здесь была ведьма, и скорее всего не одна. Возможно, они где-то здесь до сих пор. Проводили древние обряды, или проклинали кого-то. Они также могли вызывать демонов, или ещё хуже, богов, чтобы утешить свои желания. Эдварду было интересно, какую цену они заплатили, и причём тут пропавшие мужчины. Спустя пять минут он стоял у одной из заброшенных фабрик, и не решался зайти внутрь. Тень давно исчезла, оставив позади себя лишь неощутимую пыль, да пепел, что растворились в дождевой воде. Сэди же не страдала теми позывами, какими страдал сам Эдвард, а потому, без стеснения или сожаления, сломала ограждение, которое препятствовало им, и открыла дверь старого здания, доставая табельное оружие для защиты. Сделав один шаг во внутрь, она ахнула, и прижала ладонь ко рту, чтобы сдержать слишком громкие вздохи. Эдвард последовал за ней, а затем обошёл ее в проёме двери, чтобы лучше рассмотреть заброшенное место. Темно, сыро и очень пыльно. Старые железки валялись на полу вперемешку с битым стеклом. Здание ничем не отличалось от всех тех заброшенных фабрик, в которых он бывал раньше, когда охотится за монстрами. Кроме пентаграммы на полу, конечно же, потому как обычные монстры не вызывают кого-попало в этот мир. А вот ведьмы пойдут на все, особенно, ради личной выгоды. Даже, если придётся убить похожих друг на друга людей, расставить их тела по кругу, и нарисовать их кровью ловушку для сильного существа. — Боже мой, — прошептала Сэди сзади него, когда её дыхание стало более собранным. Сам Эдвард не понимал, что чувствует. Ему было жаль людей, что подверглись такой участи, однако, у него была цель, и практически не было времени, — Я позвоню в Йеллоунайф за помощью. Это была дельная мысль. Стоило забрать этих людей отсюда и отправить их в последний путь, упокоив их души. Присмотревшись к иероглифам, выведенных по центру кровью убитых, Эдвард едва слышно хмыкнул. Он знал, что это такое. Он знал, кого вызывали ведьмы. Но он не знал, где теперь искать мёртвых ведьм. Потому что никто не может остановить смерть — она как призрак из тьмы. Они пытались вызвать жнеца, и по платили за это жизнью. Они разозли ангела смерти, и теперь тот ищет новую жертву.

***

Когда в Йеллоунайфе вечерело, небо становилось ярко-красным. В ясные дни. Когда же дождь льёт без перерыва, небо темнело раньше, чем обычно, даже не смотря на то, что солнце ещё не зашло за горизонт. Погода возле Большого Невольничьего Озера была очень мрачной и довольно прохладной для лета. Эдвард сильнее укутался в пальто, пожалев о том, что не взял с собой шарф, и продолжал идти по многолюдной улице. Ждать Сэди не было никакого смысла: полицейские не доедут до форта Провиденс раньше, чем через три-четыре часа. У Эдварда же не было столько времени ждать. Время близилось к закату, а потому ему было нужно проверить ещё одно место. Ещё один кусочек пазла. Остров Мередит был рядом с фортом Провиденс, и был достаточно привлекательным для туристов, которые предпочитали пешие прогулки по пустому острову, однако, Эдвард не на природу пришёл смотреть. Тень, что всегда была на шаг впереди него, беспрерывно двигалась вперёд, проходя многочисленные здания форта Провиденс. В конце-концов, она остановилась возле огромного причала, где можно было арендовать лодки, чтобы самостоятельно доплыть до зелёного острова. Что Эдвард и сделал, перебравшись через небольшую речку, которая впадала в озеро, за довольно короткий срок. Выйдя на сушу, Эдвард затащил деревянную лодку на берег, а затем, обернулся и зашагал вглубь озера, следом за тенью, что уже некоторое время маячила у него перед носом. Прошло не больше десяти минут, когда он пребывал в лесополосе, а затем наткнулся на старый двухэтажный дом. Тёмное дерево, старый каркас. За домом следили достаточно долгое время, но после забросили. Не так уж и давно дом стоит сам по себе, один, среди леса, на острове. Тень зазывала его внутрь, и Эдвард последовал туда без лишних мыслей. Приоткрыв входную дверь, он достал пистолет, держа тот наготове, и оказался в тёмном коридоре. Он прошёл к первой двери, и медленно приоткрыл ее, проверяя на наличие кого-либо ещё в доме, но было похоже, что кроме него и тени, в доме никого не было. Последние лучи солнца равномерно светило в огромное окно, наполняя воздух тусклым светом. Эдвард опустил пистолет, и прошёлся в вглубь комнаты, осматриваясь. Обычная гостиная, ничем не примечательная. Обычная мебель, обычная расстановка. Такая же, как и у всех. Он зашёл в следующую комнату, и это оказалась кухня. Здесь было довольно чисто, кое-где стояли кухонные приборы, однако, он не видел следов пользования, из-за чего больше убедился, что здесь уже достойно давно никто не живёт. Вряд ли это был дом жертвы. Он прошёл на второй этаж, пытаясь подниматься по лестнице тише, но его мечтам не было суждено сбыться: доски были тяжёлые, и уже начинали гнить, скрипя каждую секунду, пока Эдвард подымался на верх. Кое-как поднявшись, он очутился в небольшой деревянной комнате. Не слишком уютной, и не слишком просторной. Его взгляд наткнулся на девушку, что безмолвно лежала на своей кровати. Он был там, где не хотел бы быть: в спальне, где был труп, и ужасный запах разлагающегося тела, что пропитал все стены и всю мебель. Эдвард прикрыл глаза на мгновение, прикрывая рукой и нос тоже, желая избавить лёгкие от ужасного запаха. Ничего бы не помогло в этом деле. Он подошёл ближе, разглядывая мёртвое тело. Женщина. Ей было, от силы, лет тридцать. Тёмные волосы, закрытые глаза. Одета скромно, на кровать её перетащили уже после того, как она умерла. Или была убита. Видимых ран насильственной смерти нет, но это не значит, что её не убили. На правой руке рисунок, татуировка. Ровный круг и символы по центру. Герб. Такие присваивались ведьмам ковена Франции, по крайней мере, до тех пор, пока Просвещённые не уничтожили их древний ковен, ссылаясь на то, что те не хотели сотрудничать с орденом. Эдвард тоже не хотел с ними сотрудничать, поэтому и избегает их. На секунду ему стало жаль ведьму, а потом он вспомнил, что они сделали в заброшке форта Провиденс, и развеял свои чувства. Заметив на простыне красное пятно, рядом со спиной девушки, Эдвард нахмурился, и собрал всю свою силу воли. Он перевернул ведьму на бок, и увидел одну единственную рубцевидную рану на спине, характерный для охотничьего кинжал. Целились точно в сердце, а значит, знали что делали. И делали не впервые. Рану оставила натренированная рука. Однако, было странно, что одна из ведьм мертва в собственном доме, если этот дом действительно был её. Если судить по ране, то кто-то специально убивал их, или же у ангела смерти были наклонности убивать кинжалами или ножами. Нахмурившись, он вздохнул и оставил ведьму в покое. Он снова посмотрел на тень, что стояла около двери, и последовал за ней, не желая оставаться здесь больше, чем было нужно.

***

Он провёл некоторое время с Сэди, ожидая полицию округа, а затем, ушёл, когда они приехали. Разбирательство продлится не один день, и даже не два. Людей, что считали пропавшими, теперь, благодаря ему и его странной спутница, что преследовала его уже два дня и предпочитал отставаться в тени, видимой только для него, считают мёртвыми. Эдвард старался не думать об этом. Он и не хотел об этом думать. В какой-то момент его телефон зазвонил, и Питер сообщил ему, что они в Хей-Ривере, чему Астарот, по какой-то причине, был даже слишком рад. Питер был в отчаянии. Астарот был слишком живым для того, кто умер много десятков лет назад, и превратился в демона. Эдвард стоял на пустынной улице, издалека наблюдая за полицейскими. Начинало темнеть, и он ощущал, как тьма захватывает его и его разум. Он посмотрел на тень, что стояла рядом. Попытался приглядеться, и почти увидел знакомые черты. Тень же просто стояла и наблюдала за людьми, а затем исчезла, когда резкий порыв ветра заставил Эдварда прикрыть глаза. Он не здесь должен быть. Это ощущалось как зуд, как нечто чужое, инородное, совершенно ненужное. Он шёл вперёд, пока не нашёл свободное такси. Мгновенье, и он уже едет по шоссе. Вывеска у дороги гласит, что они доехали до Хей-Ривера. Он не помнил, как вышел из такси, как пошёл вперёд, не оглядываясь, как остановился у еще одного дома. Провалы в памяти стали уже чем-то привычным, и Эдвард встречал их с распростёртыми объятиями. Была ли тьма сзади, или спереди, была ли она везде, или ее никогда не было — Эдвард не знал. Еще один пустой дом. Еще одно мёртвое тело девушки. Еще одна мёртвая ведьма. Еще один пазл встал в картинку, которую он так долго собирал. Сколько таких еще мест? Сколько еще мёртвых ведьм? Сколько еще ему смотреть на тень, что зазывала его к себе, и показывала дорогу? Было ли темно, когда он очутился на лавочке, уже некоторое время наблюдая за озером, или здесь всегда было темно, потому как вечер наступил давно, еще пару часов назад? Телефон звенел некоторое время у него в руке, а после отключился, когда никто не принял вызов. Сколько пропущенных звонков, сколько потерянного времени? Эдвард прикрыл глаза, прислушиваясь к себе. Тьма была внутри, он ощущал ее почти физически, но не знал, что с ней делать. Аккуратно вставая с уличной лавочки, он развернулся, собираясь покинуть небольшой парк, в котором провёл достаточно много времени. Достаточно, чтобы друзья его потеряли. Вдох. Выдох. Тьма не отступила.

***

Он так им и не перезвонил. Возможно, совесть будет мучить его до конца своих дней за то, что он сделал, но он не жалеет об этом. Ему нужна тишина. Покой. Умиротворение. Ему нужно было подумать. — Световой столб появился ночью, 16 июля, — бормотал он себе под нос, сидя на причале для рыбаков в Хей-Ривере, и смотря на глубокое, темное озеро, отражающее гладь ночного неба, — Она пошла к Сэди, и спрашивала про пропавших людей. Пропажи прекратились, значит, в это время ведьмы и провели ритуал. Они вызвали жнеца. 18 числа она появилась на острове Биг, провела там неделю, а затем ушла. Почему? Искала кого-то в городе? Или не могла покинуть город? Если не могла, то по какой причине? Что-то случилось с ней или кто-то заставил ее быть в городе? Тишина вокруг практически застилала в его глазах окружающий мир. Он чувствовал тьму, и был ею. Или был в ней, но был спокоен. Ему не было страшно, но он не понимал почему. Шум от волн заглушал чувства, ненужные мысли. Ветер заставлял съёжиться, и ожидать дождя. Он прекратился пару часов назад, но Эдвард до сих пор чувствовал себя промокшим. — Когда она покинула город, поехала ли сразу к ведьмам, или была в домах жертв? — продолжал он размышлять, — Это она убила ведьм? Не слышал, чтобы жнецы раньше кого-то убивали. Но и вызывать жнецов — дело не каждодневное. Что ведьмы хотели от ангела смерти? Сзади послышались тихие шаги, предупреждающие о наличии кого-то другого. Постороннего. Того, кого не должно здесь быть. Но Эдвард не обернулся, лишь только замолчал, угрюмо уставившись на водную гладь. Скоро здесь будет буря, но сейчас все тихо. Он знал, что она будет. Он видел ее во снах, чувствовал это всеми фибрами души. Ощущал так, как если бы сам устроил эту бурю. — Они обыскались тебя, — голос Астарота раздался справа от него. Демон сел рядом, свесив ноги с причала, подобно тому, как уже долгое время сидел сам Эдвард. — Знаю, — ответил он, слегка кивнув, продолжая смотреть вдаль. Где-то там, на противоположному берегу, где мелькали еле видимые жёлтые огни, был Йеллоунайф. Город, который был проклят. — Они думают, что с тобой что-то случилось, — продолжал говорить демон, смотря на Эдварда. Охотник не видел, но чувствовал, что в его взгляде было что-то необычное. Не жалость, но что-то иное, — Я сказал им, что найду тебя. Что-ж, думал Эдвард, у тебя получилось. Но вслух ничего не сказал. Они сидели некоторое время, оба молчали, и Эдвард был благодарен за эту тишину. — Сколько время? — Наконец спросил он, переводя взгляд на Астарота. Тот легко улыбнулся, и достал телефон из внутреннего кармана куртки. — Уже почти час ночи. — Я потерялся во времени, — сообщил он ему. — Я знаю. — Ты знаешь? — Ты необычный человек, Эдвард, — пояснял Астарот, — Ты и твоя сестра. В вашей крови есть то, чего нет у других людей. Вы созданы, чтобы охранять мир, подобно ангелам, но вы делаете это лучше них, потому что вы можете чувствовать то, чего они не могут. Потеря во времени по сравнению со всем, что ты делал все это время — капля в океане. — Отец всегда говорил, что мы люди, но у нас есть редчайший дар, что поможет нам выжить и сохранить мир, — поделился охотник спустя мгновение. — Поэтому-то вы и притягиваете к себе демонов вроде меня, и ангелов, вроде того, чьё присутствие я ощущаю так же ясно, как и своё. — Ты чувствуешь его? — Удивлено прошептал Эдвард, смотря на демона. Что-то задумчивое промелькнуло в его взгляде, но вскоре лицо разгладилось и приняло обычный, беспристрастный вид. — С тех пор, как оказались в Хей-Ривере, — задумчиво ответил тот, закусив гуду, — У жнеца какой-то особый запах, или… Демон запнулся, и Эдвард понял, что тот не знает, как именно объяснить то, что он чувствует. — Я вижу чью-то тень, — признался Эдвард, меняя тему, — В основном, она помогает найти трупы. — Так ты с ее помощью нашёл тот отель? — Спросил демон, спустя пару секунд, пока обдумывал слова охотника. — Да, — честно ответил Эдвард, — Я не знаю, что она такое. Но она помогает понять, что происходит. — Сэди рассказала про «сатанинские круги», — поделился демон, — Сначала я думал, что это демоны. А потом она сказала, что ты нашёл мешочки в домах жертв, — задумчиво пробормотал он, — Демоны не делают мешочки, и не подкидывают их в шкафы. — Точно, — согласился Эдвард, — Они этого не делают. — Ты сказал, что тень помогает найти тебе трупы, — продолжал Астарот размышлять, хотя Эдвард знал, что тот давно все понял, — Это ведь касается не только тех пропавших в заброшенной фабрике? Эдвард мрачно кивнул, опустив взгляд на ноги. Всего пару сантиметров и они бы оказались в воде. Вода притягивает его. — И что у нас в итоге? Ритуалы с жертвами, ведьмовские мешочки в домах пропавших, куча трупов и запах смерти? — Ехидно спросил тот сам себя. Эдварду не казалось это забавным или весёлым, но его собеседник — демон. Ему пришлось смериться с этим, — Ведьмы вызывали жнеца? — Если судить по знакам в ритуальном круге — да. — А я то думал, почему тут такой запах. — Впервые слышу, чтобы демон мог чувствовать запахи сверхъестественных существ. — У нас хороший слух, и хороший нюх, — с усмешкой говорил он, — Я слышу, как бьётся твоё сердце. Это… Весьма настораживало… — И как оно бьётся? — осторожно спросил он. Некоторое время демон сидел, смотря в его глаза, и кусал губу, будто рассуждая: сказать, или промолчать? В конце концов, он усмехнулся, и еле слышно пробормотал: — Как у того, кто ждёт встречи со смертью. Затем он встал, еще раз посмотрел на тихое озеро, и отправился к машине, на которой приехал, и которую Эдвард заметил только сейчас. — Пойдём, тебе все еще нужно спать, — цинично отметил тот, не останавливаясь, чтобы посмотреть, идёт ли за ним охотник. Впрочем, ему и не нужно было. Эдвард замёрз, ему было холодно сидеть долгое время в одном пальто и он хотел согреться.

***

Спустя вечную бесконечность объяснений своей пропажи, Эдварда отпустили в его номер, и, буквально, приказали сидеть там до утра, и, желательно, спать. Не сказать, что у Эдварда были другие планы, но он решил не спорить. Питер был очень недоволен. Сэди была очень взволнована. Гарри хмуро, Эдвард уверен в этом, промолчал в трубку, ничего не говоря. Астарот казался тем, кто что-то знал, но, по какой-то причине, молчал. Эдварду хотелось театрально закатить глаза, выйти из комнаты и хлопнуть дверью напоследок. Эдвард никогда не участвовал в школьных театральных сценках. Теперь, он думает, что многое потерял. Кейтлин, например, участвовала. Участвовала, и была лучшей в этом деле. Была лучшей, а потому, все двери в поместье были практически разбиты, или сломаны. Иногда было сложно рассчитать силу, особенно, когда кровь венах бурлит так, словно кипит беспрерывно уже пару часов. Особенно, когда ты зол, или, не дай боже, сильно расстроен. Эдварду хотелось смеяться и плакать. Хотелось очень сильно, потому что он очень сильно скучал. Скучал по сестре, по дому, по тем временам. По тому, как все было легко, когда не было загадок, лишь сплошные факты. Она уже давно не снится ему. С тех пор как прошёл жар. Ему не слышится ее голос, он больше не смотрит на ее фотографию, не вспоминает о ее лице, когда возвращается в прошлое, в своём сознании. Он скучает по ней, и боится, что начнёт бредить, если будет вспоминать. Ему легче искать, искать, искать, до тех пор, пока все пазлы не сложатся в единую картину, а клубок ниток не развяжется. Иногда ему кажется, что он уже бредит. Он видит то, чего нет, чувствует то, чего не должен чувствовать. Он видит тень, и идёт за ней. Он чувствует, как тьма обволакивает его, и он поддаётся ей. Он должен чувствовать страх, слишком липкий, вызывающий дискомфорт, но он не чувствует. Спокойствие. Темнота. Тишина. Тьма. Он ложится в кровать, но он не спит, хотя знает, что должен. Он закрывает глаза и не думает, хотя должен был бы подумать. Он открывает глаза несколько раз за ночь, зная, что не спит, и видит лишь тьму и белый потолок в отеле. Он закрывает глаза снова, утыкается в подушку, еле слышно вздыхает, открывает глаза, еле вздрагивает и смотрит в окно; первые лучи солнца озаряют его пустую, до боли безжизненную, комнату старого отеля. Единственного во всей округе. Он так и не заснул. В этот раз он путешествует с Астаротом. Тот молчаливо приглашает охотника в машину, крутит ключ зажигания, вдавливает в пол педаль газа, и мчится на всех порах обратно. Туда, откуда они прибыли. Они не останавливаются, и не разговаривают. Музыка тихо разрезает тишину, и Эдвард пытается уснуть пару раз, но не может. Облака снова заполоняют небо, скрывая солнце от его взора. Астарот знает, что Эдвард не спал. Астарот знает, что тому не хочется болтать. Иногда Эдварду неуютно от того, что этот демон слишком много знает. Река Йеллоунайф. Эдвард указал на неё с утра, когда раздумывал над следующим ходом. Поехать в форт Резольюшен? Хорошая идея, но скорее всего там будет еще один труп ведьмы. Эдвард знал: они что-то упускают. Тень маячит на периферии сознания, подсказывая, дополняя, указывая. Река к северу Йеллоунайфа — еще один пункт в их плане, маленький пазл в сложной картинке, путь и не согласованный. Он оставил форты Питеру и Сэди. Согласовал заброшенные дома с Гарри, и указал их на карте. Чуть ниже, по карте, форт Смит — последний в их списке. Раньше он был административным центром, теперь Йеллоунайф центр Северо-Западных Территорий. Эдвард чувствовал в этом нечто особенное. Всего пять часов, и они вновь в Йеллоунайфе. Еще пару минут, и он стоит на длинном мосту, а снизу него — глубокая речка. Дальше, к северу — старые заброшенные заводы. Западнее — карьеры. Люди перестали добывать золото, но нашли залежи алмазов. Как очевидно. Тень, как и обычно, была рядом. Беззвучно звала его за собой. Эдвард не стал отказывать ей. Зачем? До сих пор она лишь помогала ему. Путь был не особо долгим. Астарот шёл сзади него, осматривая местность. Что-то настораживало Эдварда, но он старался не обращать на это внимание. В последнее время он слишком часто это делает — не обращает внимание на важные вещи. Может быть, отсюда все проблемы. Как бы там ни было. Еще один дом среди леса казался менее отталкивающимся, чем предыдущие два. Если его опасения верны, в фортах Смит и Резольюшен Питер найдёт еще двух мёртвых ведьм. Та ведьма, которую он нашёл на острове Мередит умерла в самом начале, примерно через три дня, после того, как они провели обряд. Чуть больше недели назад, если он все правильно рассчитал. Следующая была в Хей-Ривере, около недели назад. Интересно, если бы Эдвард не нашел их, как скоро полицейские бы поняли, что внутри дома разлагающийся труп? Наверное, ответа Эдвард никогда не узнает. Дома отдалены от городков, и прочих мест, где скапливается много людей, так что, наверное, никогда. Он даже не может винить полицейских или соседей, которых по факту и не было вовсе, потому как ведьмы жили в пустынных местах специально, чтобы скрывать от всех свои мрачные дела. Конечно же, они с Астаротом нашли ее. Похожая на двух прошлых, немного моложе, лежала на полу гостиной, с закрытыми глазами и приоткрытым ртом. Эдвард подошёл ближе, и присел на одно колено, рассматривая молодую девушку. Она была красивой. Но она мертва. Эдварду пришлось снова вспомнить, что она и ее подруги убили слишком много невинных людей. Чего бы они не хотели, смерти избежать им не удалось. Эдвард смотрел на ее закрытые глаза, а затем, его взгляд опустился ниже, на шею девушки. Рана была неглубокая, но смертельная. Эдвард прижал руку к шее, немного отодвигая голову, и почувствовал ускользающее тепло мёртвого тела. Широко распахнув глаза, он уставился на ведьму. Кровь из артерии лишь недавно прекратила литься, заполонив половину гостиной красным цветом. Наверняка тот, кто убил ее, смотрел на неё некоторое время, смотрел на предсмертную агонию, на то, как девушка закрывала рану на шее, пытаясь остановить кровь, смотрел, как силы покидают ведьму, прежде чем уйти из этого дома. — Она умерла совсем недавно, да? — Задумчиво спросил Астарот, подходя ближе, — Наверное, часа два назад. Эдвард не ответил. Сердце стучало слишком сильно, пока он думал. Если он прав, а он знает, что он прав, то его сестра убила всех этих ведьм, и она все еще где-то здесь. Может где-то совсем рядом, а, может быть, она уже в городе. — Нужно кое-что проверить, — наконец отозвался он, вставая с колен, мысленно вспоминая карту Большого Охотничьего Озера, — Лутселк. Нам нужно в Лутселк. — Зачем? — Удивлённо спросил Астарот, следуя за Эдвардом, — Это достаточно далеко. Не так далеко, как форт Резольюшен или другие форты, но все же… И нам придётся плыть на лодке. — Знаю, — нахмурившись, ответил тот, — Просто доверься мне. Астарот смотрел на него так, как смотрят на помешанного, или на психопата, но Эдвард и был помешанным. Он на голову помешался на убийствах, на демонах, на жнеце, на смерти, и на поиске своей сестры. Он помешанный, он это знает, а потому мысленно обещает, что обратиться к психологу, когда это все закончится. Если закончиться, думает Эдвард, выходя из дома ведьмы, потому что обычно не заканчивается.

***

Он был прав. Там была мёртвая женщина. Старше, чем все остальные, и она была мертва около двух или трёх дней. Астарот не ожидал такого поворота, но Эдвард понятия не имеет, что ожидает демон от своеобразного «путешествия в Канаду». Некоторое время тот стоит, не разговаривая, смотрит на мертвую ведьму и на рану в груди. Удар точно в сердце. Мертвую тишину прервал звонящий телефон, и Эдвард протягивает его Астароту, потому что у самого не было никакого желания с кем-либо разговаривать. Астарот осторожно берет телефон, подносит его ближе к лицу, смотрит на вызов секунду или две, и отвечает на звонок. Эдвард слышит тихое бормотание в трубке, но не прислушивается к нему, прикрывая глаза. Пазл за пазлом, думает он, нитка за ниткой. — В форте Резольюшен труп ведьмы. Лежит там чуть меньше недели, — наконец говорит Астарот, когда Питер в трубке прекращает говорить, — Она движется с Йеллоунайфа по берегу озера. Как против часовой стрелки. Сначала остров Мередит, затем Хей-Ривер, после — форт Резольюшен, Лутселк, и наконец, север Йеллоунайфа. Эдвард кивает, а затем вспоминает еще кое-что: — А как же форт Смит? — Они обыскали все, но там мертвых ведьм не было, — отвечает Астарот, нахмурившись, отводя взгляд от Эдварда, смотря на мертвую ведьму, — По крайней мере, никого с такой татуировкой. Эдвард неохотно кивает. — Но, — запинается Астарот, опуская телефон, — Судя по всему, она была некоторое время в отеле в форте Смит. И ее номер до сих пор забронирован на несколько дней. — Она там? — Спрашивает Эдвард, зная, что там ее нет. Расстояние от Йеллоунайфа до форта Смит слишком большое. Больше десяти часов. А последняя жертва была около реки Йеллоунайфа, где они были час назад. Она бы, попросту, не успела. — Нет. Ее не видели там уже несколько дней, но предоплата была на неделю, так что номер, по сути, за ней. Эдвард медленно кивает, и тихо уходит из дома на негнущихся ногах. Он смотрит на небо, и видит темные тучи. Почти черные, как та тень, что помогала ему. Что до сих пор перед его глазами. — Позвони Лэмбу, Астарот, — попросил охотник, не оборачиваясь, — Спроси про расположения старых заброшенных зданий возле Йеллоунайфа, и попроси координаты, пожалуйста. — Ладно, — согласился тот, — А ты? — Я буду возле берега. Астарот лишь рассеяно кивнул, и Эдвард пошёл вперёд, прямо за тенью. Прямо в бездну тьмы.

***

— Что же ты такое? — Тихо шепчет он, смотря на расплывающуюся тьму перед его глазами. Если присмотреться, то можно было увидеть нападавшего на него во сне. То есть, увидеть ее, а значит убить ее, потому как именно это он и сделал в своем кошмаре, когда она напала на него. Но она не нападает. Она просто смотрит на него, ничего не говорит и ничего не делает. Ей это и не нужно. Но он убил её в том кошмаре. Плохое напоминание о плохом сне. Эдвард смотрит на тень, а тень смотрит на него, но никто не собирается ничего объяснять. Впрочем, объяснять особо и нечего. Если тень и хочет что-то ему показать, то сначала нужно покинуть остров. Эдвард оборачивается, смотря на Астарота. Тот разговаривал по телефону. При всем желании, которого, к слову, не было, Эдвард не может его бросить. Это было бы очень грубо — оставить демона на острове, который можно покинуть только на лодке, или только через самолёт, что прилетает пару раз в день, в центр Лутселка. Интересно, кто догадался построить городок на острове, до которого сложно будет добраться в любое время года? Впрочем, долго ждать Астарот не заставил, пришёл через пять минут, и продиктовал несколько координат. — Проверим каждый по очереди, — предложил Эдвард, — Этот последний, совсем рядом с поселком Дета, — заинтересовано пробормотал Эдвард. — Да. На другом берегу реки, если так вообще можно сказать, с учётом того, что все посёлки и городишки относятся к озеру, — отвечал Астарот, просматривая снимки на телефоне, что скинул ему Гарри, — Однако, здание в Дете — не самое обычное заброшенное здание, вроде фабрики или завода. Если, конечно, твоя сестра вообще может быть там. — Она там, — резко ответил Эдвард, — ну, или там тот, кто убивал всех этих ведьм. — Какой вообще был смысл в убийстве этих пятерых? — Смущённо спросил демон, продолжая рассматривать координаты на карте. — Это наказание, — автоматически ответил Эдвард. — Наказание? За вызов жнеца? — А ты когда-нибудь видел, чтобы жнеца вызывали? — Нет, — честно ответил тот. — И я нет, — сказал Эдвард, поддталкивая лодку к берегу, — Но, зато я видел, что бывает, когда жнец очень зол. — Что-ж, — беззрадостно откликнулся Астарот, — кажется, надвигается буря. Эдвард хмыкнул, и посмотрел на демона. — Я люблю бурю, — тихо шепчет он, переводя взгляд на небо. Тёмное, мрачное, зловещее. Как гром среди ясного неба. Предвестник зла, — Любил, — продолжал говорить он, закрывая глаза, когда первые капли посыпались с неба, — Буря напоминает мне о доме.

***

Он, как мог, откладывал момент до самого конца: игнорировал тень, игнорировал Астарота и никому ненужные возмущения, игнорировал дождь, игнорировал боль в правой руке, игнорировал все, что только было можно. Они проверили все здания, кроме того дома, что располагался в Дете. Эдвард чувствовал, что там что-то не так. Эдвард не хотел игнорировать это чувство. Но будем честны, Эдвард игнорировал то, что он не хотел игнорировать это чувство. Астарот все ещё выглядел хмурым. Его обоняние усилилось, когда они подъезжали все ближе и ближе к Дете. А в голове у Эдварда билась лишь одна мысль. Тихая фраза, сказанная во тьму, просто, чтобы была озвучена:

— Я слышу, как бьётся твоё сердце. — И как оно бьётся? — Как у того, кто ждёт встречи со смертью.

Эдвард не ждал этой встречи. Или ждал, но не хотел этого признавать. Эдвард многое не хотел признавать: чувство потери, смерть родителей, смерть сестры, смерть близких. Его сердце слишком слабое, чтобы пережить смерти всех тех людей, которых он любит. Он любит слишком многих. И вот он, стоит у предпоследнего заброшенного, и полностью пустого, здания, и смотрит на Астарота. — Надо было сразу ехать в Дету, — причитал он, щагая к машине, — Не теряли бы столько времени. — Нужно было проверить наверняка, чтобы убедиться, — Не слишком сильно пытался оправдаться Эдвард. — Да что ты говоришь, — зло усмехнулся демон, оборачиваясь и смотря на Эдварда в упор, — Я знаю, кто ты, ты знаешь, кто я, поэтому будем честны: мы можем доверять друг другу также, как можем боятся сил друг друга. Ты охотник, я убийца, и мы охотимся друг на друга, и все в этом духе. Однако, мы оба убийцы, потому как ты тоже убиваешь, пусть и монстров, но все же… — К чему этот длинный монолог, Астарот, — нахмурился охотник, скрещивая руки. — Мы знаем, что наши ощущения и наши инстинкты значат для нас, вот к чему. Какой смысл сомневаться в том, что годами оттачивалось так, чтобы работало идеально? — Понятия не имею, — честно ответил он, смотря на тёмное небо, а затем на лужу вокруг. Где-то вдалеке небо разрезала яркая молния, а через девять секунд послышался гром, — Чтобы убедиться? Астарот лишь хмуро покачал головой, но ничего не ответил. Он сел в машину, и открыл соседнюю дверь, приглашая того в их последнюю поездку. — Чтобы ты себе не говорил, — тихо шепчет он, поворачивая ключ зажигания, — Просто знай, что ты не сумасшедший. Хотя бы просто потому, что у тебя внутри пару капель ангельской крови. — По твоему ангелы не могут быть сумасшедшими? — С сильным удивлением спросил Эдвард. — Могут, — все также тихо продолжал тот отвечать, заводя машину, — Но не тот ангел, которого знал я.

***

Был поздний вечер, почти полночь, когда они наконец доехали до последнего дома. Тьма окутала все, не оставляя после себя ничего. Дождь продолжал лить так, будто хотел затопить все вокруг. Изредка молния рассекала мрачное, тёмное небо, а затем гром доносится следом, оставляя зловещее чувство внутри. Здание находилось возле самого берега, а ровно через милю, к западу, располагался старый посёлок. Дета. Эдвард перевёл взгляд с далёких огней на здание. Тёмное, старое. Это был огромный, пустующий коттедж посреди берега, окутанный пустотой и тьмой. Коттедж, который никто не хотел покупать, потому что среди ночи он выглядел слишком зловеще. Если бы Эдвард собирался жить здесь и дальше, он бы купил его просто из-за его вида. Мрак ночи отпугивал бы ненужных гостей и назойливых соседей. Эдвард любил тишину. Они стояли некоторое время перед дверью огромного дома. Переглянувшись, Эдвард достал пистолет из скрытой кобуры, и направил его на дверь, мысленно прося Астарота открыть её. Тот понял его и без слов, и через мгновение они оказались в тёмном коридоре. Единственным освещением был проблеск света из самой дальней комнаты, и Эдвард последовал туда, попутно осматривая все комнаты на наличие кого-либо ещё в доме, кто мог таиться в тени. Однако, на первом этаже никого не было, и Эдвард не знал, вздохнул ли он с облегчением, или с настороженностью. Последняя комната приветствовала их жаром камина, и сидящим силуэтом на диване. Это был жнец, но Эдвард не совсем понял, как пришёл к такому выводу. Просто пришёл каким-то образом. Жнец смотрел на них неотрывно некоторое время, а затем встал с дивана, откладывая газету на журнальный столик. Это была странная картина: ангел смерти и газета, однако, последняя неделя сама по себе была полна странностей. Время перевалило за полночь, однако жнец не двигался с места, наблюдая за непрошенными гостями. Эдвард тоже ничего не делал, потому что не знал, что делают в такой ситуации. — Как интересно, — практически пропел жнец в теле незнакомца, но с места так и не сдвинулся, будто бы чувства настороженность Эдварда. Сам же охотник мысленно проверял ощущение кинжала под мокрым пальто, прикидывая план быстрого убийства. Быстро эта ночь не закончится уж точно, несмотря на желания охотника. — Демон и… А жнец все продолжал рассуждать вслух. Судя по всему, он не совсем понимал, что из себя представлял Эдвард, и тот его вполне понимал. Эдвард и сам не знал, кто он или что он такое. — Ты как она, — прошептал он удивлённо, смотря на Эдварда во все глаза, — Но я думал, она такая одна… При этих словах, Эдвард резко зажмурился и с силой сжал руки на пистолете, но к счастью, или нет, выстрел так и не прозвучал. Наверное, потому что он и не нажимал на курок, лишь только думал об этом. — Я не знаю, о чем именно ты говоришь, но ты явно ошибся, — зло ответил ему Эдвард. По правде говоря, он даже не знал, почему чувствовал себя злым. — О нет, я точно вижу, — с ухмылкой произнёс тот, переводя взгляд на Астарота и обратно, на Эдварда, — Теперь я ясно вижу, кто ты и что ты сделал. Эдвард запутался окончательно. В голове был хаос, он ничего не понимал, и не воспринимал. Тьма сзади шептала ему что-то, но он не слушал, но и не отрицал. Казалось, сердце билось так, будто выпрыгнет из груди прямо сейчас. Он буквально физически ощущал на себе обеспокоенный взгляд Астарота, но продолжал держать оружие наготове, чтобы в любой момент выстрелить, и начать защищаться. Казалось, действия жнеца запустили цепочку неисправимых событий, которые приведут все к самому плохому концу. Эдвард не был уверен в том, чей именно конец будет плохим, когда стрелял в ангела смерти обычными патронами, после того как тот резко двинулся в их сторону. О, он понял, о чем говорил Астарот: его чувства никогда не обманывали его в том, кто желает ему вред, а кто просто идёт слишком быстро, чтобы поздороваться. Жнец точно не хотел протянуть ему руку, чтобы поздороваться. Тот окинул Эдварда смехотворным взглядом, выхватил из рук пистолет и сломал его в два счета, как какую-нибудь старую железку. Охотник бы уставился на него в шоке, если бы у него была возможность, вот только ему пришлось обороняться от серии серьёзных ударов жнеца. Астарот подлетел к тому сзади, и схватил за шею, намереваясь сломать её жнецу, однако тот был быстрее: ударив затылком демона, он резко обернулся и оттолкнул Астарота быстрым движением руки. Тот упал на пол, сильно ударившись головой об стоящий совсем рядом деревянный комод. Эдвард видел, как медленно текла кровь демона возле правого уха, прежде чем двумя быстрыми ударами ослабил ноги противника, вытаскивая кинжал из-под пальто. Он почти нанёс удар, прежде чем его руку схватили, и его самого не оттолкнули к стене. Кинжал упал на пол, и жнец быстрым движением ноги закатил тот под ещё один диван, что стоял у стены, рядом с книжным шкафом и сервантом. Сам же жнец выглядел так, будто ему нравилось драться, и именно этого он и ждал весь вечер. Ждал, пока к нему заявятся гости, и он начнёт свое представление. Все это казалось настолько глупым, но пазлы продолжали собираться в голове охотника, прежде чем на него просыпалась ещё одна серия сильных ударов, от которых он еле-еле успевал отбиваться и уклонятся. Один из последних пришёл на солнечное сплетение, из-за чего, резко вздохнув, Эдвард осел на колени, сжимая пальто в том месте, куда пришёл особо тяжёлый удар. Секунда, прежде чем ещё один удар попал по лицу, разбивая губы в кровь, длилась бесконечно. Астарот поднялся сзади, и прихватил с тумбочки старую вазу, разбив её о голову жнеца, однако, тот даже не шелохнулся. Смотря на осколки зелёной вазы, он хитро усмехнулся, будто радуясь победе, и обернулся к Астароту, хватая того за шею и резко выкручивая её. Демон в его руках безжизненно замер и все время в мире замерло, когда Эдвард смотрел на угасающий блеск зеленых глаз. Эдвард широко распахнул глаза, зная, что сломанная шея не убьёт демона, однако, было неприятно осознавать, что он остался один. И что его друга слишком быстро вывели из боя. Кое-как поднявшись, охотник воспользовался заминкой жнеца, рассматривающего мёртвое тело несчастного человека, в чьё тело вселился демон. Выскользнув в коридор, Эдвард хотел броситься к входной двери, но расстояние было слишком огромным, а он был ранен, как минимум, в двух местах. Он резко развернулся и увидел запасную дверь совсем рядом с лестницей, и двинулся к ней. Секунда, две — он пытается открыть дверь, но с ужасом понимает, что та закрыта. Идти на жнеца, даже если и с клинком, убивающим ангелов, было слишком самонадеянно, однако, раньше жнецы не пытались убить его. Справедливости ради, раньше он и не пытался убивать жнецов. Сзади послышались шаги, и Эдвард быстро вздохнул, переводя дыхание, оглянулся и помчался на второй этаж. Он знал, что загоняет себя в ловушку, но он надеялся задержать жнеца любыми способами, прежде чем Астарот проснётся, если проснется, и догадается взять ангельский клинок с собой. Эдвард очень сильно надеялся на это, когда с огромной скоростью подымался наверх, вслушиваясь в аккуратные и равномерные шаги. Жнец определённо никуда не спешил, и это казалось странным, хотя Эдвард не знал, было ли это действительно странным, или просто его мозг пытался найти хоть что-то, чтобы выжить. Эдвард понятия не имел, что ему стоило делать. Он забежал в огромную комнату, которая была одна из первых в коридоре второго этажа, вслушиваясь в шаги, и как можно быстрей закрывая дверь, двигая комод, что слишком удачно стоял рядом с дверью. Отойдя назад, Эдвард огляделся. Тьма окутывала всю комнату, и было сложно увидеть хоть что-то, что было дальше от него на расстоянии трех метров. Судя по тому, как именно складывались тени от света фонаря, что был на крыше коттеджа на улице, через окно, освещая внутренний двор, то в комнате было достаточно большое углубление, возможно даже другая комната. Эдвард молился, чтобы там не было другой двери. Он отходил назад к одному из довольно старых окон, чтобы опереться об низкий подоконник, потирая рану на груди. Судя по ощущениям, жнец сломал ему ребро, но Эдвард не был уверен в этом, даже не смотря на ужасную боль. Он не так часто ломал ребра, чтобы запомнить эту боль. Не то чтобы он вообще их ломал. Шаги остановились возле двери, и он услышал резкий стук, будто бы кто-то хотел пробить дверь. С учётом того, насколько сильны были сверхсущества, Эдвард был немного удивлён от того, что тот не уничтожил дверь с первого раза. А, вообще, он был в отчаянии. Он не знал, сколько стоял так, вечность быть может или пару секунд, прежде чем дверь начинала пробивать комод, резкими движениями отодвигая мебель так, чтобы дверь смогла открыться. Он не слышал резких звуков, ещё шагов на лестнице, не слышал дождя за окном, хотя знал, что тот все ещё лил. Мир будто остановился, потому что слева от него что-то двинулось и он медленно повернул голову в ту сторону. Это была тень, или это был смутный облик сначала. Намного позже начали появляться первые черты. О, он бы узнал это лицо, даже если бы страдал проблемами с памятью. Острые скулы, слегка приоткрытый рот, разбитая губа, как и у него самого, с засохшей кровью, бледная кожа, почти как у мертвеца, подрагивающие руки, взволнованные глаза, светящиеся синим, таким родным, цветом. Раздраженная, почти красная, кожа под глазами, будто она не спала около недели или много плакала, но он знает, она почти никогда не плакала. Только тогда, когда больно было очень сильно, невыносимо, а это было невозможно, потому что… Цвет волос был другой. Он помнил её ещё рыжей, медно-алой, под лунным светом, уходящей навсегда. Теперь он видит её со светлыми волосами. Смотря на неё, он слышит как последние доски двери разлетаются в щепки, и думает о том, что ей идёт этот оттенок. Она похожа на мать. Он чувствует, как слеза опускается на его щеке, но он не вытирает её, заторможено понимая, что жнец остановился на пороге, смотря на них двоих, удивлённо, но не без ухмылки в глазах. Он видит, как Кейтлин смотрит на жнеца с неким страхом, но он не понимает, чего именно она боится. Он смотрит на неё, на то как она переводит взгляд на него, и видит как она шаг за шагом подходит ближе. Он не двигается, потому что не знает, что ему нужно делать: стоять дальше, попытаться произнести её имя, или продолжать бороться. А она все ближе и ближе, её губы дрожат, будто ей холодно, или будто она хочет сказать что-то. Что-то очень важное, что-то, что он обязан услышать. Он хочет позвать её, но слова застревают в горле. Все движется очень медленно, будто в замедленной съёмке, и он не знает почему, но в её глазах он видит лишь только отчаяние. Отчаяние и боль. Она стоит рядом, только руку протяни и дотронься, и проходит немного времени, прежде чем он слышит её голос. Он хочет услышать её. Он хочет увидеть её. Он так долго искал её. Так долго хотел сказать ей, что любит её. — Прости меня, мне очень жаль, — тихо шепчет она, почти не слышно для других. Но он слышит её, он всегда слышал её. Он слышит её, но не понимает. Но ему и не нужно. Она двигается как в его снах, медленно, тягуче, как будто она неживая, но он знает, что она здесь, и он наконец понимает, что она делает. Она толкает его аккуратно, почти безболезненно. Он слышит её всхлипы, и видит её слезы, что медленно, или наоборот, слишком быстро, скатывалась по её щеке. Ей больно, но она делает это, а затем, пространство разлетается в дребезги, потому что он сам разлетается вдребезги. Стекло разбивается, осколки падают вниз. Он слышит, как рушатся все его стены, потому что она толкнула его на старое стекло, что рассыпалось под его телом. Он видит её, видит её яркие, синие глаза, полные слез, но ему хочется закрыть их рукой, чтобы она не видела того, что сделала. Он мог её остановить, она это знает и он это знает тоже, но он этого не сделал. Лететь вниз было легко. Всё смешалось в однотонные цвета: темно синий, чёрный, и стеклянный. Его тело было лёгким, почти неощутимым, а перед глазами медленно проносились осколки и стены дома. На небе все еще были тёмные тучи, а яркий, белый свет засветился совсем рядом. Тяжёлые капли дождя падали с неба и он чувствовал их холод своим лбом и всем своим телом, прежде чем оглушающий звук поразил его разум. Ему хотелось плакать, как плакала его сестра. Издалека слышались чьи то приглушенные крики, вой полицейской машины, и наверняка, кто-то вызывал скорую. А может быть у него предсмертное помутнение сознание и он все это сам придумал. Он не хотел слышать их, но он их и не слышал. Впервые в жизни он ощущал полную пустоту и успокоение. В голове было слишком пусто, и ему это казалось благословением. В области груди был жар, а он слышал, как спокойно билось его сердце, замедляясь с каждой секундой. Он слабо улыбнулся, смотря на тёмные облака, на сильный дождь, на яркие молнии. Она просила прощения, и он её простил. Она хотела, чтобы её поняли, и он её понял. Он узнал её. Увидел. Разглядел во тьме, и навсегда запечатает её смутный образ в своей голове. Тьма обволакивала его, и он поддался ей, закрывая глаза. Тьма хотела втянуть его в самые тёмные глубины отчаяния, но он уже бывал там. Тьма предлагала ему спокойствие, и он соглашался на её условия.

***