Крестница 2

Изабель оказалась права — в Институте был только Макс. Он спал в прихожей, неуклюже скорчившись на красной кушетке. Очки съехали набок, упавшая книга валялась на полу. Милена с нежностью подумала, что Макс очень похож на Саймона в детстве — те же очки, неловкость и оттопыренные уши. — Макс как котенок — способен заснуть где угодно, — произнес Джейс с неожиданным теплом, бережно снял очки с носа Макса и положил на стоящий рядом столик. — Не трогай его очки — перемажешь, — сварливо сказала Изабель, снимая мокрый плащ. Ее платье липло к телу, кожаный пояс, за который был заткнут хлыст, потемнел от воды. — Похоже, я простудилась. Надо бы принять горячий душ. Джейс посмотрел ей вслед с чем-то вроде невольного восхищения: — Иногда она напоминает мне героиню детского стишка. Ну, знаете, про Изабель, которая съела медведя. «Не испугалась, не завопила…» - произнес Джейс и продолжил, стягивая с плеч мокрую куртку. — Кстати, горячий душ — прекрасная идея. — Мне не во что переодеться. А ты иди, я тебя подожду, — ответила Милена, вдруг почувствовав острую необходимость остаться наедине хоть на пару минут, а также позвонить Клэри и Саймону, убедиться, что все в порядке. — Ерунда, я дам тебе футболку. - произнес с улыбкой Джейс. Его джинсы потяжелели от воды, сползли и висели на самых косточках, обнажая полоску покрытой рунами кожи. Милена поспешно отвернулась и собиралась начать звонить сестре, но ее опередили: — Пошли, — твердо сказал Джейс. — Я все равно должен кое-что тебе показать. Идя за ним по коридору. Клэри и Саймон ответили на сообщение, что доехали хорошо и пожелали спокойной ночи. В аккуратной, как монашеская келья, комнате Джейса не было ничего, что могло бы рассказать о хозяине: ни плакатов на стенах, ни книг на прикроватном столике, кровать застелена простым белым покрывалом. Джейс выудил из шкафа аккуратно сложенную синюю футболку с длинными рукавами и бросил ее Милене: — Села после стирки… хотя все равно, наверное, будет велика… Я иду в душ. Крикни, если что понадобится. - произнес Джейс. — Что ты делаешь? — раздался голос у нее за спиной. В открытых дверях ванной стоял Джейс. За его спиной клубился пар и шумела вода. Джейс был уже без рубашки и босиком, промокшие джинсы сползли с пояса, и прямо над их краем на коже виднелись резкие вмятины, оставленные ремнем. — Думаю, - ответила Милена. Джейс смотрел на нее с глубокомысленным видом. Ванная комната быстро заполнялась густыми клубами пара, и от этого его волосы курчавились еще сильнее. Джейс, подпиравший дверной косяк, резко выпрямился. Он шагнул к ней, едва не оступившись на ровном месте — Джейс, который никогда не спотыкался, не допускал ни одного неверного движения! Он поднял руку, желая погладить Милену по щеке, и замер в миллиметре от лица, которое было повернуто в окно. Она чувствовала тепло, исходящее от его пальцев. Джейс отошел от нее, взял с комода полотенце и направился в ванную. — Скоро вернусь. — Джейс закрыл за собой дверь. Пока Джейс был в душе Милена успела заснуть и, когда она проснулась, чуть не вскрикнув, то уставилась в темноту. Скудный свет падал из узкого окна у кровати. Милена села, чтобы осмотреться. Голова налилась тяжестью, и ужасно болела шея. Милена оглянулась и вздрогнула, увидев две яркие искры, похожие на кошачьи глаза. В кресле у окна сидел Джейс — в джинсах, сером свитере и с уже почти просохшими волосами. В руках он держал какой-то предмет, поблескивающий металлическим блеском. Оружие? — Как спалось? - спросил Джейс. — Почему ты меня не разбудил? — После сна голос звучал хрипло. — Подумал, что тебе не помешает отдохнуть. Тем более что спала ты как убитая, — сказал Джейс. — Сколько времени? — Милена нашарила в складках покрывала телефон и с надеждой посмотрела на экран. Ни одного сообщения и пропущенного вызова. — Три часа ночи с Клэри и этим примитивным все в порядке, они просто гуляют по ночному городу. Клэри прислала сообщение тебе ранее, — произнес Джейс. — Они что вообще гулять ночью, а если что-то случится, - произнесла Милена раздраженно и писала сообщение. Тут же пришел ответ, в котором было написано, что с ними все в порядке и им хорошо сейчас, а также не беспокоиться. Милена засунула телефон в карман и направилась в ванную: — Пойду переоденусь. Белоснежная ванная комната Джейса была не больше, чем у Изабель, и содержалась в идеальном порядке. Милена сняла мокрую футболку, умылась и провела расческой по волосам. Футболка Джейса висела мешком, но материя оказалась очень мягкой и приятной на ощупь. Милена закатала рукава и вышла из ванной. Джейс сидел в том же положении, мрачно уставившись на блестящий предмет в руках. Она подошла и заглянула ему через плечо, опершись на спинку кресла: — Что это? - спросила Милена. Вместо ответа Джейс поднял предмет — зазубренный осколок зеркала, однако вместо собственного отражения Милена увидела в нем зеленую траву, голубое небо и голые ветви деревьев. — Осколок портала! — догадалась девушка. — Не знала, что ты его хранишь. — За ним я сюда и пришел, — произнес Джейс с тоской в голосе. — Все думаю, что однажды увижу в отражении отца. Может, пойму, что он замышляет. — Разве Валентин в Идрисе? Я думала, он где-то здесь, в городе. - произнесла Милена. Джейс покачал головой: — Магнус считает, что в городе его нет. — Он следит за Валентином? Ясно, - произнесла Милена. Джейс резко взял Милену за руку и посадил к себе на колени и прижался к ней. — Магнус начал расследование после того, как в районе Трайбека был убит маг. Когда я оказался в его доме, он попросил у меня что-нибудь, что принадлежало отцу, и я отдал ему кольцо Моргенштернов. Обещал сообщить мне, как только Валентин объявится, но пока никаких признаков его появления нет. - поведал Джейс, дыша в шею Милены и наслаждаясь ее запахом и нахождением рядом с ним. — Ясно. Зато быстрее попытаемся доказать, что ты не на его стороне, — произнесла Милена и Джейс с нею согласился. Милена отобрала окровавленный осколок и засунула его в карман куртки Джейса, висевшей на крючке и залечила его руку. — Пойдем, надо возвращаться к Магнусу, — сказала Милена как можно мягче. — Алек там уже давно… — Не думаю, что ему там надоело, — сказал Джейс. Их разговор прервал резкий оглушительный звонок. Милена машинально полезла в карман, прежде чем сообразила, что это не телефон. — В дверь звонят, — сказал Джейс, снимая куртку с крючка. — Пошли. На полпути к лифту они столкнулись с сонной Изабель, выскочившей из своей комнаты. На ней были банный халат и сдвинутая на лоб розовая маска для сна. — Три часа ночи! Кто может звонить в дверь в три часа ночи?! — возмущенно возопила она так, будто все это подстроили Джейс и Милена. — Институт закрыт лишь для нежити и примитивных, а любой другой нефилим может войти. - произнес Джейс. У Милены замерло сердце. — Клэри и Саймон! — воскликнула Милена. — Наверняка они попали в беду! — Прекрати нервничать и накручивать себя. Лучше пойдемте и посмотрим, кто там, — Изабель зевнула. В прихожей было пусто — Макс уже перебрался в постель. Изабель повернула рычаг на стене, и внутри собора зарокотало — к ним поднимался лифт. Изабель дала Милене плащ, который висел на вешал, он был ей велик, зато в нем было тепло. Отделанный атласом капюшон она откинула, чтобы не мешал смотреть. Джейс открыл двери лифта. Милена встретилась взглядом со своим отражением в зеркальной стене — бледным — и поспешно вошла в кабину. — Эй, а ты куда? — вдруг спохватилась Изабель. — Никто не должен знать, что вы в Институте! — Прекрати уже, — перебил ее Джейс, шагнув в лифт и придерживая дверь. Вниз они ехали в молчании. Джейс что-то еле насвистывал и смотрел в сторону. Ее не оставляло необъяснимое и сильное предчувствие надвигающейся беды. Милена первой вышла из лифта в полумрак храма, освященного пляшущими огоньками свечей, и пошла по проходу между скамьями. Споткнувшись о подол плаща, подобрала его повыше и продолжила путь дальше к огромным двойным дверям. Изнутри они запирались на несколько бронзовых засовов толщиной с руку. Снова раздался звонок. Милена уже открывала самый верхний засов. Джейс подошел и начал ей помогать. Металлический брус поддавался с трудом, Милена тащила его с трудом, а после Джейс подойдя сам это стал делать. Засов наконец отошел в сторону, и тяжелые врата распахнулись. В храм, гася свечи, ворвался ночной ветер, несущий запах города — соли, дыма, остывающего бетона и мусора. Но к этим знакомым запахам примешивалось что-то еще. Привкус меди. Так пахнет новенькая одноцентовая монета. Сначала Милене показалось, что на пороге никого нет. Потом из ночных теней возник Рафаэль. Его черные кудри трепал ветер; ворот белой рубашки распахнулся, открывая шрам на горле. Он держал на руках чье-то бездыханное тело, а рядом еле стояла в слезах Клэри. Милена в ужасе уставилась на них, не видя больше ничего вокруг. Человек на руках вампира был определенно мертв: его руки и ноги безжизненно повисли как плети, голова откинулась назад и на горле зияла чудовищная рана. Клэри подбежала к сестре и стала плакать, прижавшись к ней. Милена прижимала Клэри и голова плохо работала, что делать. И также появились вопросы, а как это все произошло. Милена не могла отвести взгляд от запекшейся крови на темных волосах Саймона, от растерзанного горла, от длинных порезов, рассекших запястья. Первой пришла в себя Изабель: схватила со стены тяжелый пустой подсвечник и направила его трехконечное острие в грудь Рафаэлю. — Что ты сделал с Саймоном? — вопросила Изабель холодным и требовательным тоном, став в эту секунду невероятно похожей на свою мать. — El no es muerto, — бесстрастно ответил Рафаэль. Он легко и неожиданно бережно опустил Саймона наземь, к ногам Милены и Клэри. — Что он сказал? — спросила Клэри, все еще плача и прижимаясь к сестре. — Он жив. — ответил Джейс. Клэри оторвалась от сестры и просунув руку Саймону под голову, она нежно приподняла ее и уложила к себе на колени. Кровь не внушала ей никакого отвращения; Клэри чувствовала лишь детский ужас. В последний раз она испытывала подобное в пять лет, когда разбила бесценную старинную лампу в маминой комнате. Ничто, безжалостно произнес внутренний голос, ничто теперь не сможет снова склеить эти осколки. — Саймон, — шепотом позвала Клэри, гладя его по щеке. — Саймон, это я. — Он тебя не слышит, — произнес Рафаэль. — Он умирает. Клэри и Милена вскинули головы: — Ты же сказал… - всхлипнув произнесла Клэри, а Милена пыталась взять себя в руки и не использовать силу оживления, но при этом пожертвовать ребенком. — Я сказал, что он еще жив. Но пройдет несколько минут — может быть, десять, — и его сердце остановится. Уже сейчас ваш друг ничего не видит и не слышит. - произнес Рафаэль. — Надо срочно в больницу! — воскликнула Клэри, прижимая голову Саймона к груди. — Или нет, вызвать сюда Магнуса! — Ты не понимаешь, — произнес вампир. — Ему уже никто не поможет. — Да, мы не понимаем. — Голос Джейса струился, как шелк по острому лезвию. — Поэтому тебе стоит поскорее нам объяснить. Иначе я приду к выводу, что ты нарушил Завет, кровосос, и тогда придется вырезать тебе сердце. Что мне следовало сделать еще в прошлый раз. Рафаэль улыбнулся одними губами: — Ты дал клятву, что не тронешь меня, нефилим. Забыл? — Зато я такой клятвы не давала, — сказала Изабель, не опуская подсвечник. Рафаэль даже не посмотрел на нее, его глаза были прикованы к Джейсу и Милене, так как здесь самые опасные, а точнее Милена. — Я помню, как вы явились в Дюморт, чтобы спасти этого человека. Поэтому принес его сюда, а не отдал своим. Видите ли, я гулял по парку и увидел, как какой-то вампир не с нашей территории и можно сказать неизвестный мне вампир вырубил девушку и укусил его, но перед этим сказал, что это месть, а также влил в него свою кровь и хотел девушке, но я ее успел от этого спасти. Но я знал, что это ваши друзья, поэтому привел девушку сюда и принес его. Я не хочу вражды с нефилимами и внучкой Бога. - рассказал Рафаэль. — Напал неизвестный из-за мести? Но зачем кровь в нас вливать? — переспросила Клэри. — Обращение в вампира происходит именно через кровь. - ответил Рафаэль и продолжил, - А сейчас он умрет и восстанет из могилы. Глаза Изабель в ужасе расширились, острие подсвечника дрогнуло. Джейс выхватил импровизированное оружие из ее опустившихся рук и холодно посмотрел на Рафаэля: — Ты лжешь. — Подожди, сам увидишь, — посоветовал Рафаэль. — Он возродится и станет одним из нас, Детей Тьмы. Поэтому я все еще здесь. Саймон теперь мой. Его голос не выражал никаких эмоций, и можно было только догадываться, какое злорадство на самом деле испытывает вампир от того, что все складывается в его пользу. — Как этому помешать? Неужели ничего нельзя сделать? — в панике воскликнула Изабель. Милена пыталась сохранять спокойствие, что было сложно, но пока кое-как получалось, ведь у нее появилось желание убить Рафаэля. Но пока Милена слушала. А Клэри смотрела на Саймона и ничего не слышала вокруг и никого. Пока Изабель и Джейс задают вопросы Рафаэлю. — Можно, — ответил Рафаэль. — Можно отрезать ему голову и сжечь. И именно это Клэри услышала. — Нет! — закричала Клэри, крепче прижимая Саймона к груди. — Не смейте его трогать! — Я и не собирался, — сказал Рафаэль. — Я не тебе. Даже не думай, Джейс! Даже не думайте! - закричала Клэри, прижимая при этом Саймона к себе, а Милену резко оттолкнула, но та устояла на ногах. В наступившей тишине было слышно только взволнованное дыхание Изабель и Милены. Рафаэль же и вовсе не нуждался в дыхании. Поколебавшись, Джейс спросил: — Ты думаешь, Саймон хотел бы стать вампиром? Как поступил бы он сам? Джейс стоял над Клэри, сжимая в руке подсвечник, как трезубец. Клэри вдруг представилось, как Джейс хватает Саймона и вонзает трехконечное острие ему в грудь, разбрызгивая фонтаны крови. — Отойди от нас! — закричала Клэри так громко, что люди, идущие мимо собора, остановились и стали озираться по сторонам. Джейс побелел как полотно. Золотые глаза на бледном лице горели нечеловеческим сиянием. — Клэри… Ты же не думаешь, что я… - взволнованно произнес Джейс. Саймон вдруг изогнулся в ее руках, хватая ртом воздух, и открыл глаза — невидящие и полные ужаса. Рыдая, Клэри прижала его к себе. Он потянулся к ней рукой — хотел то ли коснуться, то ли вцепиться в лицо, не узнавая ее. — Это я. Саймон, это я, Клэри. — Она нежно взяла его руку и опустила ему на грудь, сплетя с ним пальцы, скользкие от крови и слез. — Саймон, я люблю тебя. Его рука судорожно сжалась, из груди вырвался хриплый прерывистый выдох — и вдоха за ним больше не последовало. Люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя… Слова эхом звучали в ушах Клэри. Безжизненное тело Саймона поникло. Рядом вдруг оказались Изабель и Милена; они что-то говорили, но Клэри на какое-то время утратила способность слышать. В голове стоял гул, похожий на шум прилива, в котором тонули все звуки. Клэри безучастно смотрела, как Изабель и Милена пытается разжать ей руки. Странно — неужели она действительно держит Саймона так крепко? Потом Изабель бросила безуспешные попытки, вскочила на ноги и стала яростно кричать на Рафаэля. Где-то посередине ее тирады к Клэри вернулся слух, словно радиоприемник наконец-то поймал волну. — …и что теперь прикажешь с ним делать?! — Похоронить, — ответил Рафаэль. Джейс снова вскинул подсвечник к его груди: — Не смешно. — Я не шучу, — невозмутимо ответствовал вампир. — Так мы приходим в мир. У человека выпивают кровь, он умирает, и его хоронят. Затем он сам выходит из могилы. Так мы рождаемся. — Я бы не смогла… — с отвращением пробормотала Изабель. — Не всем удается, — согласился Рафаэль. — Если рядом никого нет и некому помочь новорожденному вампиру выбраться из-под земли, он может так и остаться там, как крыса в западне. Из груди Клэри вырвалось рыдание, похожее на крик боли. — Я не могу его похоронить! — Тогда он останется таким, как сейчас, — безжалостно сказал Рафаэль. — Ни живым, ни мертвым, погруженным в вечный сон. Все посмотрели на Клэри и Милену после. Изабель и Джейс затаили дыхание, ожидая их решения, но больше решения от Клэри. Только Рафаэль хранил равнодушный, почти скучающий вид. — Ты стоишь на пороге, потому что не можешь войти в Институт? — спросила его Клэри. — Потому что это священная земля, а ты проклят? — Не совсем так… — начал Джейс, но вампир прервал его резким жестом: — Имейте в виду, что времени у вас мало. Чем дольше будете медлить с захоронением, тем меньше у вашего друга шансов выбраться из-под земли самостоятельно. Клэри посмотрела на Саймона. Если бы не раны, можно было подумать, что он просто спит. — Мы похороним его, — глухо сказала Клэри. — Но только на еврейском кладбище. И я буду там, когда он очнется. Глаза Рафаэля сверкнули в темноте. — Предупреждаю, это не самое приятное зрелище. — В жизни много неприятного. — Клэри вздернула подбородок. — Идем. До рассвета всего несколько часов.