Разрешите представиться - Штольман!

      Сердце бубухало в груди! Яков несколько раз порывался выскочить из экипажа, ему казалось, что пешком будет быстрее, но спотыкаясь в очередной раз о багаж в ногах, останавливался. И вот он уже взлетает по лестнице! Дверь! Порог! И даже фрау Мэдхен, словно и не уезжал он никуда! Фрау? Пётр Александрович позаботился?! - Gutentag, Яков Платонович. Кофе подать в комнату или желаете... - Gutentag, фрау Мэдхен! Желаю-желаю! Аромат брецелей я унюхал, как только въехал на Мойку! - и Яков не сдержался, сжал в крепком объятии фрау, тем самым вызвав на её лице улыбку. - Будет Вам, руки мойте и за стол!       Спустя час Яков шёл по набережной Мойке, вдыхал узнаваемый воздух и наслаждался дорогими сердцу видами. Путь его лежал до Фонтанки, по-видимому, до нового места службы. Оказавшись на месте, решил воспользоваться дверцей справа от центрального входа, и уже через 5 минут стоял у двери, из-за которой доносился, приводящий в трепет многих, а ему такой дорогой, голос Варфоломеева. Судя по нотам в голосе, ох, кому-то было не сладко! Через пару минут стало ясно, что разговор подходит к концу, голоса приблизились к двери. Мгновение - дверь распахнулась, Яков почувствовал затылком движение воздуха и неожиданную паузу в речи Варфоломеева. - До завтра, - коротко подытожил знакомый голос. - Я ждал Вас, - этот же голос окрасился тёплыми нотами, и Яков не смог сдержать улыбки.       В кабинете Пётр Александрович позволил себе поприветствовать Штольмана крепким мужским объятием, и безотлагательно перешёл к делу. - О Вас мне должны были доложить?! Смогли просочиться незамеченным? Надо будет заняться охраной охраны, - шутя начал разговор Варфоломеев. - Вкратце! Вступив на престол, Александр III сразу приступил к преобразованиям во многих сферах – особенно это коснулось государственной безопасности. В начале мая 1881 г. на посту министра внутренних дел Лорис-Меликова сменил Николай Павлович Игнатьев. Знакомый Вам уже человек! Вспоминаете? Вы получали у него консультацию по Балканам! Позволю себе освежить воспоминания: новый министр - выпускник Пажеского корпуса, в своё время послуживший во славу отечества в Азиатском департаменте МИДа, а позже на Балканах, и подтвердивший свою верность монархическому строю. Уже в новом статусе Игнатьев издал «Положение об усиленной и чрезвычайной охране».Охрану императора возглавил Илларион Иванович Воронцов-Дашков, он для императора не только верный подданный, но и личный друг. Именно ему было поручено высочайшим указом, выработать проект организации подразделений охраны, отвечающих за безопасность царя и его семьи.Поработали на славу! Выявили: охрана малочисленна и отсутствует единоначалие. Предложили службу охраны разделить на две части – явную охрану: в форме, на постах; и агентурную. Вот тезисно и всё! В своё время мы: Николай Павлович, Илларион Иванович и я пересекались формально и не очень, и друг друга знаем достаточно хорошо.       Варфоломеев ухмыльнулся, потирая руки, по-видимому, есть что вспомнить, мелькнула мысль у Якова, эта троица - ведь ровесники, плюс-минус года два. - Как понимаете, Яков Платоныч, с внесением изменений в структуру охраны должны поменяться и её порядок, и её методы, - резюмировав, Варфоломеев вернул себя и Якова в кабинет из мира грёз. - Резолюция императора на проекте: «Все это весьма разумно, но где найти способных на эту службу людей?» Вот тут и всплыла моя кандидатура! Эти двое вспомнили обо мне, предложили отвечать за секретную агентурную розыскную составляющую, и я не посмел отказать. Таким образом, уже к лету 1881 г. начала формироваться новая концепция системы безопасности. 3 сентября 1881 г. именным указом состоялось назначение на должность «Главного Начальника Охраны генерал-майора Свиты Его Величества» Петра Александровича Черевина, не случайного человека. К осени 1881 г. организационное становление новых охранных структур, главной задачей которых было обеспечение безопасности царя от террористических актов, завершилось. С этого времени дело охраны получило совершенно отдельное и самостоятельное значение. Начальник охраны Черевин, пользовавшийся личным доверием Александра III и императрицы Марии Федоровны, быстро превратился в одну из ключевых фигур при новом Дворе.       Пауза. Варфоломеев всматривается в лицо Якова. Как он ему нужен! - Моё обращение к Вам, мой выбор - Вам должны быть очевидны! Яков, Вы мне нужны! Яков, Вы нужны Отечеству! Каков Ваш ответ? С ответом тянуть не будете? Левая бровь взлетает вверх, лёгкий наклон головы – знакомые мимические движения особого агента, ещё до озвученного ответа, подтверждают правильно сделанный выбор: - Раз нужен - да! - Я рад! – на данный момент устный договор скрепляется рукопожатием. - Тогда к конкретике! Официально Вы будете работать в Департаменте полиции, также структурно находящемся в составе министерства внутренних дел. Познакомитесь с делами открытыми, завершёнными, ознакомитесь с наружностью привлекавшихся ранее. Поработаете в поле, так скажем, а то преступник европейский и наш, местный, - две разные вещи. Но основная Ваша служба – особая, под прикрытием публичной. По причине того, что прослеживается тенденция перемещения лиц, имеющих преступные намерения в отношении государства и императора, так скажем, с улиц в кулуары дворцов, в кулуары Двора, Вам тоже надо будет иметь возможность перемещаться. Вам надо знать в лицо положительно всех лиц, состоящих или имеющих приезд ко Двору, а также большую часть высокопоставленных особ. И Вы же понимаете, что среди данного контингента буде много дам.       Яков слушал внимательно, так как понимал, что в принципе это уже вводный инструктаж. И не отследил завуалированный вопрос Варфоломеева. Пётр Александрович, поняв это, без церемоний, напрямую спросил: «Ваши намерения в отношении личной жизни, претерпели коррекцию? Намерены ли Вы обзавестись семьёй?»       Последовал лаконичный ответ: «Нет».       В недолгом времени были оперативно решены вопросы со сменой служб, что особо было не просто сделать, так как Яков переходил из одного ведомства в другое, из МИДа в МВД. Новоиспечённый сотрудник Департамента полиции знал, кого должен поблагодарить.       В свои права уверенно вступал май. Город, жители сбрасывали с себя зимнее оцепенение. А для театралов май знаменовал окончание сезона. Г-н Штольман не был театралом, но оперу любил. Яков, вернувшись в Петербург, был наслышан о зимней премьере оперы «Снегурочка» Римского-Корсакова, якобы не очень успешной, и мечтал попасть на представление до окончания сезона. При случае он заглянул в театральную кассу, и был несказанно рад, что в продаже были билеты, при том даже на лучшие места.       Возвращаясь домой, наслаждаясь вечерней прогулкой по любимому городу, Яков с билетом в нагрудном кармане словно услышал мамины слова: «Первое впечатление обычно всё и решает! Оперу или полюбишь, или нет. Если полюбишь, так навсегда! А если нет, можно научиться понимать, но не чувствовать её душой».       Якову до сих пор получалось сохранять инкогнито в родном городе, уж, слишком долго его не было здесь. Он осознавал, что скоро всё изменится. Ни его служба, ни его первый выход в Петербургское общество, после длительного отсутствия, не позволят ему в дальнейшем, так уединённо проводить вечера. Яков в полной мере решил получить от этого дня, и завершил его, устроившись удобно на кушетке, изучая журнал о фотоделе, привезенный из-за границы, и смакуя коньяк.