Бесценный Опыт

      Дневное спокойствие всё ещё таит в себе опасности. Хищники готовы схватить тебя, лишить шанса избежать затопления бассейна.       А когда лёгкие жертвы наполнятся водой - сожрут.       По крайне мере, здесь не донимают никакие летающие твари. Ходи себе, да вот только под лапы смотри и не наступи на что-то живое.       Покрытое растениями дно немного помогает, когда обычно твои лапы проваливаются в грязь и ил. Хотя, они могут скрывать под своими листьями ямки и проходы в систему фильтрации, так что Камень всё равно разик-другой шлёпнется всем передом о растительную лежанку. Он может позволить себе такие ошибки и неуклюжести. Никто не рискует оттяпать кусок мяса с неповоротливого зверя, а самый крупный активный хищник этого места, придонный тритон, не заинтересован напрягаться. Есть добыча доступнее, которая даже убегать не сможет.       Придонные тритоны самые крупные из ныне живущих тритонов и единственные представители фауны болотного кольца, добывающие пищу только днём. Благодаря развитым лапам способны неторопливо перемещаться по дну и пробираться под пласты растений. Обладают крупным гребнем вдоль хвоста, который к тому же крепкий, чтобы выдерживать напор дождя в конце каждого цикла. И когда резервуар заполнится, они предпочитают отдыхать среди зарослей. Конечно же, мимопроходящего или мимопроплывающего невнимательного зверька или рыбку они с радостью стяпают.       В каждой неровности, откуда вода не в состоянии уйти, среди пиявок пережидают день и рыбы. Черномордые арапаймы - один из примечательных видов, использующих эту тактику. Их Бесценный Опыт ещё называет реликтовыми, потому что это прямые потомки некогда основного промышленного вида. И, в целом, это единственные оставшиеся представители арапайм. Они мельче своих предков, но всё такие же мясистые и крупнейшие рыбы болотного кольца, отчего так излюблены забредающими хищниками и тритонами. Чешуя плотно прилегает к телу, защищая от назойливых пиявок, а морда окостеневшая и чёрная. Если постараться, то чешуйки можно отколупать копьём. Им не составляет труда преодолеть забитый всё теми же пиявками туннель, ведущий под дно бассейна. А те, кто остался в какой-нибудь луже, а может в тупиковом пути, будут сожраны. Из всего выбора жертв они будут первыми в очереди, а уже потом всякие пираньи, угреколибри и по убыванию в массе.       Единичные виды растений не прильнут к земле либо из-за жёсткости стебля, либо из-за произрастания на стенке, а кто-то создаст из своих тел объёмный покров. Под мостами(их остатками), за обломками или очень густыми зарослями произрастают беспорядочные зелёные ветви, с одним пышным пучком длинных лентовидных листьев и множеством фиолетово-красных фруктовых плодов. У каждой виноградной ветви есть основной ствол, от которого отходят плодоносные, а на его кончике как раз и вырастает зелёная прядь. Они прячут от течения плоды, но кончик ведущего отростка плавно волнуется в потоке, подпитывая организм. Их плоды клейкие, но от контакта с воздухом оболочка становится хрупкой и хрустящей, как тонкий слой карамели. Внутри содержится мягкая-мягкая мякоть, практически жидкая. Приятное лакомство, если удаётся до них добраться или если они не разбиваются от падения. А бывает, можно найди целую упавшую ветвь, чей собственный вес сыграл не на руку и основание просто сломилось под напором дождя.       Недавно упомянутая рыбка, угреколибри, способна питаться виноградными фруктами, несмотря на клейкую поверхность. Это относительно некрупные зелёные, с металлическим переливом, рыбки, но они длинные и сплющенные, благодаря чему выделяются скоростью. Также, хорошо развиты грудные плавники, помогающие маневрировать, а голова вытянутая, словно тонкий острый клюв. Вместе с сильным хвостом и обтекаемой формой тела их голова - опасное оружие. Один рывок и в шкуре неприятеля появится одна лишняя дырка, возможно сквозная, или в клейкой оболочке плода. Всё-таки, этот вид не хищный и предпочитает соки растений, а лучше плодов. Но, сбиваясь в группки из 5-6 особей, они защищают свой дом от других таких групп сородичей или потенциальных вредителей.       Вот эти вытянутые растения, похожие на сильно скрученные брошенные тряпки, и есть те самые домики. Они заметно влажные, с них иногда капает вода, кто находится немного над землёй, а какие-то подозрительно дёргаются. Сомкнутые листья создают полость, в которой сохраняется вода, и во многих из таких "коконов" находятся угреколибри, пережидая засуху. Листья, напитанные влагой, более тёмные и объёмные, нежели стебель, а если надавить - из этого места потечёт немного вязкая вода, смешанная с соками. И, наверное, это всё, что можно сказать о трубчатых растениях.       В остальном же листья, листья, согнутые аркой стебли, "кусты" и водоросли, вне воды похожие на слизь. И на которых постоянно норовят скользнуть лапы. Но наблюдатель дал направление, поэтому нужно идти. Бродягу ждёт настоящий тур по достопримечательностям некогда ключевого элемента инфраструктуры. Камень не знает конкретной цели, просто идёт по наводке своего излюбленного наблюдателя с четырьмя усиками.

***

      Несколько затоплений спустя, слизнекот добрался до дамбы. Стена высотой немного выше бортиков бассейна, она словно проваливается внутрь, с рядом круглых решётчатых отверстий. С этой стороны бронированный зверь редко видел её, зато регулярно проходил по ней на своём кольцевом маршруте. За стеной была ещё одна, дугой, из-за чего внутри получался обособленный резервуар. Воды там немного, даже до половины не достаёт. Она стоит, укрытая густым клубящимся туманом.       Лежащий На Дне не остановился перед сооружением и последовал дальше. Поодаль от дамбы были две пары выступающих труб огромного диаметра, наверное, почти четверть от высоты болотного кольца. Из одной трубы тонкой струйкой лилась жидкость, такая незначительная на фоне бетонной громадины. Но Камню нужна была другая из этой пары, исправная. Как глубоко он сможет пробраться внутрь, чтобы наблюдатель зафиксировал состояние стенок и клапанов? Необходимо выяснить. И не умереть.       Цикл заканчивается. Сейчас не время залезать куда попало.       Покрепче вцепился когтями в слизистую почву, повреждая листья, улёгся и принялся ждать затопления.       Из дальней пары с обеими исправными трубами, одна стала выплёскивать воду. Камень напряг лапы, готовясь к столкновению расходящейся по обе стороны стены массы. Не первый и последний раз это случается, но каждый раз всё существо слизнекота сжимается от ужаса.       Главное перетерпеть первые мгновения, дальше проще.       Дождь отдаляется по мере наполнения болотного кольца. Все растения расправляют листья, выпрямляют стебли, а какие-то всё тянутся и тянутся, как бы далеко гладь ни уходила. Водоросли на панцире Камня покачиваются, словно шикарная шевелюра. Появляются первые пузырики среди нитей.       Постепенно то тут, то там засияли фонарники, маленькие глубоководные солнышки. Стеклянный шар на кончике завораживающе пульсирует, внутри субстанция, похожая на густую жёлтую дымку. Листья, прятавшиеся в почки, раскрываются небольшими пучками. Кто-то зелёный, кто-то красный, но все листочки остроконечные. Пройдёт ещё время, вокруг шара вода станет нагреваться, а искусственное течение разнесёт тепло, не позволит застаиваться на месте.       Те растения, пытающиеся дотянуться до самой поверхности(а некоторые успешно справляются с этим, несмотря на течение), называются спирулиной. Оно совсем простое, один лишь закрученный спиралью стебель и таких ещё целые заросли. Бывает, с поверхности видно, когда они цветут.       Обычно рядом расположены скромные, практически такие же высокие, огромные пучки кочевников. Они-то и создают кусты во время засухи. От стебля идёт множество беспорядочных веточек, особенно много их у земли, а к верхушке растение делается стройнее. Листья мелкие, но частые, и среди них так же часто и раскидисто расположены маленькие плоды, схожие по цвету с самим кочевником. Обычно кончик стебля отрывается из-за течения, поднимаясь к самой поверхности и так там плавая, чтобы перед началом цикла осесть на дно и пустить корни.       Среди крупной флоры выделяются циркуляры, лежавшие в засуху как мёртвые, словно их мшистая водоросль пожрала. Толстый одиночный стебель закручивается, обрамлённый по одной линии до кончика листьями, похожими на заострённые лезвия, хотя таковыми не являются.       Конечно, когда вся защищающая растительность выпрямляется, из-под листьев выплывают разные тритоны, рыбы и насекомые твари. Начинается жизнь. Вот мелкие тритончики выплыли, ягодные, держатся стайкой из десяти или больше особей. Сложно сосчитать, когда такая мелочь, соразмерная слизнекотёнку, путается среди таких же. Их мордочка и хвост округлые, фиолетовые, за что прозваны ягодками, но в компании других таких же и шанса не оставят жертве. Они не самые опасные стайные хищники этого водоёма.       Есть и более непримечательные особи. Настоящие тритоны, они же просто рыжики. Некрупные, неяркие, без выразительных гребней. Разве что самцы отличаются от бурых самок чёрно-оранжевой раскраской. В меру пугливые, в меру агрессивные. Что-то вроде золотой середины в этом бассейне.       Если присмотреться к грунту, можно отметить пару важных моментов. Всё дно покрыто мшистыми водорослями - бурыми короткими нитками, пожирающими слабые растения, обрастающие их, изживающие. Но среди бурой травы раскиданы щупальца, идущие лучами от центра - пасти грунтового льва. Опасная подземная тварь, жрущая каждого попавшего в ловушку. С ним в паре работают пираньи. Кровожадные косяки зубастых рыбок облепляют слишком резвую жертву, а после тянут её на дно, где им навстречу уже тянется щупальце. В попытках выбраться бедолага выдыхается, перестаёт активно сопротивляться, что и нужно мелкой рыбёшке. Тело обгладывают, пока оно не закончится, либо пока охотники не насытятся, либо пока лев не затянет смиренное(или мёртвое) тело в свои челюсти-капканы. А если пираньи сыты, они могут начать приносить перекус за перекусом льву, формируя что-то вроде симбиоза. Хотя, зачастую, сотрудничества между ними нет, поэтому недостаточно проворная рыбка может и сама стать пищей апексу. И всё же, зачем-то они продолжают скармливать всех, кого смогут...       Самыми последними показываются стрекозники, как самые маленькие и трусливые хищники. Букашки, гребущие крыльями для плаванья, сливаются с мшистым покровом дна, а два длинных качающихся хвостика добавляют убедительности. Они представляют опасность только для детёнышей, мальков и другой мелочи, от соразмерных им животных сразу дают дёру. Иногда стрекозники убивают собственные личинки, путая с другими. А ведь те просто мирно паслись и отъедались травой. Среди доступного мелкого корма исключение представляют изоподы, шныряющие туда-сюда краткими переплывами. Кстати, зачастую на них растут те же симбиотические водоросли, что и на Камне.       Болотное кольцо таит в себе ещё одно реликтовое существо, ещё более старое, чем арапаймы. Либо они хорошо прячутся, либо, к сожалению, их вид сдаёт позиции и не за горами вымирание. Про них Бесценный Опыт очень хотел бы собрать информацию, да вот только наблюдателям они тоже редко попадаются. Последний вид архатритонов, совсем не тронутый его модификациями...

***

????.??? - ПРИВАТНАЯ БЕСЕДА

[[ОШИБКА]] ДАННЫЕ ЧАСТИЧНО ПОВРЕЖДЕНЫ

Бесценный Опыт, Пять Омывающих Морей

БО: Я могу поклясться, что эти амфибии похожи на тех из списка исконной фауны!

ПОМ: Совпадения бывают, успокойся. В нынешних условиях ни единая травинка, ни единая ящерка бы не выжила.

ПОМ: Только наши модифицированные варианты, конечно.

БО: Не верю. Не такой уж я и везучий, чтобы мне попалось такое совпадение.

ПОМ: А ты данные собираешь? Образ жизни, физиология, идеально будет собрать образцы тканей и получить генетический код. Мне теперь тоже интересно.

БО: Очень стараюсь... Чудо, если я хотя бы одного умудряюсь найти. А потом он исчезает.

БО: Как-будто они знают эту землю лучше меня. Хоть маячки вешай!

***

      Бассейн осушился, вобрав воду обратно в трубу и остатки в систему фильтрации. Теперь Камень мог пойти и исследовать хотя бы часть бетонного тоннеля.       Забраться на возвышенность не составило труда. Хвост не только прочный и тяжёлый, но и страшно мощный. Одним ударом откинуть самых жирных костоломов или сломать дерево было естественным для слизнекота, так что и использовать его как пятую ногу удобно. Внутри, немного поодаль от отверстия, стало неуютно. Зато наблюдатель со всем своим любопытством глазел в стороны, дёргался и вздрагивал усиками, проецировал что-то и сканировал. Камень, Лежащий На Дне шёл вперёд без сомнений, хотя очень хотелось сбежать. Всё склизкое, какое-то затхлое и вонючее, несмотря на постоянное затапливание. А впереди непроглядная тьма... или что-то преграждало путь? В любом случае, наблюдатель очень требовательно вёл его дальше. Намного дальше. Благо, он наелся за ночь.       Где-то в дали причудливой конструкции такой же причудливый механизм. Но на самом деле всё просто и эффективно.       В этом же месте труба была расширена, имела больше выступов и всяких железок. Клапан. Исправно выполнявший свою работу когда-то в прошлом и защищающий по сей день территории от остатков неконтролируемой воды. Он наглухо закрыт, создал собой тупик.       Глазик под шеей слизнекота выбрался в местную отрезанную сеть и шустро появляется то тут, то там. А Камень уже хочет поспешить наружу. Но он ждёт "пассажира" и иногда подгоняет его краткими гудениями, становясь настойчивее с каждой минутой.       Закончив, наблюдатель смело оказался под мордой зверя, как бы подсказывая, куда ставить лапу. Забрав полупрозрачное существо, Камень стал быстро топать к свету, успевая к концу цикла. А после передышки под водой и последующего осушения, он так же проверил оставшиеся трубы по наводке наблюдателя.       Соседняя неисправная труба была без такого же тупика. Но клапан был в другую сторону и проход не блокировал, а некоторые элементы выделялись неровным положением, их линии не шли бок о бок с другими. А вот в остальных двух трубах, с такими же примочками, всё было одинаково и ровно.

***

      - Что?       - Как это произошло?       Наблюдатели десятками глаз проецируют тревожную картину под надстройкой. И без того влажные каменные джунгли утопли, по всему рельефу, в углублениях, скопилась вода. Наземным животным такое не понравилось - они не умеют плавать, насекомые и вовсе беспомощны в водной среде. С концом дождя маленькие помощники запечатлели сотни лужиц, маленьких и больших, в которых успела потонуть живность. Одни пытались спастись, а другие - отведать лёгкую добычу. Никто не выжил, кроме крылатых организмов, коих было недопустимо много в тот цикл под конструкцией. Помимо фауны, в скором времени необратимый вред могут получить и растения. Привыкшие к влаге, затхлому мокрому воздуху и отсутствию света, от чего обжигающиеся им, всё равно не выживут. Полностью затопленные листья и корни погибнут, а потом начнут гнить. Удобрение мёртвой почвы в таком количестве скажется фатально на всём растущем, привыкшем к дефициту. Хотя...       - Что случилось? Почему? Всё ведь нормально было! - итератор не верил в происходящее. Ему были вверены огромные наполненные жизнью земли, сосуществовавшие вплотную друг к другу без каких-либо смешиваний многие десятки тысяч циклов. Почему всё изменилось сегодня?       - Откуда вода? Дамбу прорвало? Нет... было бы ещё хуже, солёная же... - разум судорожно перебирает варианты, - Река появилась? Нет, вода ушла, не пополняется... Трубы?       Наблюдатели, как часть организма итератора, сразу же замелькали перед ним картинками с затопленным болотным кольцом. Среди них были несколько до происшествия, на которых зафиксирована извергающая поток труба. Бесценный Опыт поник. Пострадала самая важная для него экосистема.       - И даже сделать нечего... - итератор, утративший симуляции, по ощущениям был лишён рук. И без того сводящее с ума состояние усугублялось постепенным вымиранием привычного окружения. Это неизбежный процесс, но запрещённый для его сознания.       Безмолвная паника. Мысли беспорядочно носятся по всем его системам. Ни одну не получается ухватить, ни одну не получается угомонить. Словно они нейроны, только более шустрые и летают как попало, а не стайками.       Помогите...

***

      Практически на другой стороне кольца была расположена следующая цель. Возвышенный холмик, примерно до середины глубины бассейна. На этом же уровне, на стенах, расположены редкие парные противотоки. Оба элемента системы участвуют в создании искусственного течения, но генератор стал работать куда менее интенсивно после ухода древних, и противотоки теперь играют не менее важную роль. Вместо простого направления основного потока воды, им приходится вкладывать значительную часть мощности в создании ему достаточной скорости. Даже так, они оставляют "карманы" с минимальным течением, которые можно определить по зарослями виноградных ветвей.       Камень не придавал какого-то значения этому объекту, да и без него хуже, наверное, не станет. По бокам, так же высоко, была пара небольших решёток, через которые ощущалась тяга воды. Но её сил было недостаточно, чтобы намертво присосать даже кого-то мелкого. Также, во время работы механизма из него выходит множество пузырей. Приятно наблюдать или самому заплывать, отталкиваясь немного в даль с ними. И сам холм выглядит естественно: поросший растительностью, облюбленный зверьём. С его верхней точки светящееся дно ощущается иначе. Поток воды, толкающий в спину, пузыри, мельтешащие перед мордой, а внизу спокойствие, внизу только животные подвижны. Растения колышатся слабо, но чем выше поднимается взгляд, тем беспокойней вихляют стебли, листья и водоросли, поразившие слабых. А если подняться выше середины: арапаймы, оседлавшие поток или кружащие над ним и поедающие плоды дрейфующих верхушек кочевников, пираньи, пытающиеся откусить лакомый кусочек с живой жертвы, и нижняя часть бутонов спирулины, частично погружённая в воду. Иногда кто-то из небесных животных падал в воду, что, конечно же, было дорогой в один конец. И рыбы, и тритоны, и насекомые сразу обездвиживали жертву, желая урвать себе как можно больше мяса, а упавшие остатки подъедались изоподами и микробами.       И вот, пока слизнекот лежал на верхушке генератора течения и смотрел на безжизненное болото, наблюдатель закончил со своей работой. Миссия почти закончена, нужно вернуть малыша к границам каменных джунглей.

***

      Итератор пытался создать какого-нибудь сапрофита, дабы спасти территорию под собой от обилия разлагающихся тел.       Но... а что если оно выйдет из-под контроля?       Тем временем мрачное царство давно взяло проблему в свои руки. Некогда низкорослые и дохлые вьюны стали набирать высоту, активно расползались корнями, переплетались друг с другом, отращивали всё более пышные ветви. На особо крупных экземплярах выступили первые вздутости под корой, в которой, как выяснилось позже, была смола. Тела тонули в трухлявой древесине, остатки которой вьюны тоже с удовольствием и жадностью старались впитать.       Рельеф с каждым циклом становился всё более непредсказуимым. Казалось, что остальные растения растут не из земли, а уже на самих деревьях. Кроны, местами накладываясь друг на друга, перегородили доступ к крохам света для низкорослой травы и кустов. Словно стало темнее, и клубы тумана выглядели более явно, каждый завиток можно рассмотреть. Возвышающиеся корни и неровные стволы господствующего вида теперь более доступны даже для не древесных существ, как-будто некоторые специально склонились над землёй, чтобы спасать неприспособленных тварей. Точнее, оставшихся.       Наблюдатели цикл за циклом проецировали ситуацию под коробкой. Видя, что природа не сдавалась, Бесценный Опыт отложил проблему с переизбытком мертвечины и стал разбираться с излишками воды. используя водохранилище с исправными трубами, он принялся переполнять его цикл за циклом, вынуждая лишнее стекать в сторону моря или впитываться в землю. И так пока излишек не превратится объём, равный самому резервуару. Этот процесс занял не один цикл, но адаптировавшиеся под проблему вьюны давали ему сколько угодно времени и даже практически сохранили экосистему.       Болотное кольцо, всегда заполненное до этого водой, ощутило на себе периодические засухи и силу дождя. Но там, в отличие от каменных джунглей, не оказалось таких же спасительных растений. Итератор всё ещё должен что-то придумать во избежание отравления воды разлагающимися рыбами, тритонами, растениями... А ещё восстановить джунгли.       Но Единственной не хватит. Один слизнекотёнок не соберёт достаточно данных для работы. И она сейчас слишком далеко...       Опять жаловаться своей старшей? Или донимать Пять Галек? Стоило бы попросить совета у Пяти Омывающих Морей, но... не надоело ли ему постоянно помогать? Он ведь такой же промышленный итератор, который, наверняка, пытается сохранить свои земли в рабочем состоянии, и такой же молодой. Но почему у него всё в порядке? Ни новости о разрушении, ни слов о вымирании видов. Бесценный Опыт неудачник или просто не способен выполнять свои функции?       Всё ломается. Ты обязан выжить и всё сохранить.

***

      Трубы на дне бассейна заработали, уровень воды опускается. Дождь ослабевает. К краю моста крепко прицепился бронированный зверь, дожидавшийся нужных условий. Хватаясь за выступы, по некрутому склону взбирается к бортику. Вот он и покинул двуликое болотное кольцо, а впереди его вновь ждут безмолвные стволы деревьев. Часть из них не видно, они слишком далеко, туман поглощает силуэты. Отсюда даже невозможно увидеть противоположный бортик бассейна.       Мёртвая тишина. Редкое эхо треска сердцевины разбавляет её, а Камень каждый раз отвечает низким гулом. Ему не обязательно проходить весь путь до опор, но так самому бродяге было спокойней, что его будет легче найти крохотному созданию.       Приблизившись к стене из бугорчатых деревьев, наблюдатель шустро покинул слизнекота, отдаляясь от него с каждым перемещением, пока не испарился в белой пелене. А синий слизнекот, за неимением забот, остался на том же месте. Он хочет дождаться возвращения уже родного ему существа, которое, наверняка, покажет ему создателя.       В этот же цикл к зверю вернулся наблюдатель. Дождавшись, когда на него обратят внимание, серо-оранжевый глаз начал сменять перед ним картинки, на которых Бесценный Опыт что-то показывает, рядом появляются символы. Иногда его взгляд направлялся прямо на Камня, из-за чего тот восторженно вскидывал голову, кратко гудел и пытался вилять хвостом. Ни крупицы из всего ему не было понятно, но главное, он видел своего родителя в здравии и счастливым.       - Ты выложился на все сто. Давно я не видел ни труб, ни болотного кольца.       - Насколько я могу судить, мне волноваться не о чем. Всё как и всегда - не очень свежо, но работает.       - Как твои дела? Я заметил, ты хорошо вписался в жизнь внешнего бортика. Как влитой, будто бы ты создан под это место!       - Познакомился уже со всеми? Как они тебе? Не обижают? Шучу-шучу, кто тебя сможет обидеть? А они славные малыши, наверняка ты им понравился.       - Спасибо тебе за труд. До тебя я и не знал, что под водой всё так славно. Пожалуйста, побудь там подольше, я пытаюсь кое-кого выследить.       Так проста жизнь этого создания. Для счастья хватает малого, для выживания не требуются усилия - вся еда под ногами, а навредить никто не сможет. В отличие от других троих бродяг ему вверено изучать только эти земли, уже хорошо знакомые. Очень приятно бродить по знакомым тропам, лесам и водоёмам, так ещё это важное дело.       Но сейчас ему куда более интересно другое... Дух исследователя у Камня, Лежащего На Дне присутствовал, пусть и не заставлял покидать родной дом. А вот на дне болота, где слизнекот случайно проваливался в затопленные участки, были более широкие туннели. Наверное, их меньше десятка по всему бассейну и изначально только они были для забора воды, пока не появились бреши и естественные более мелкие дыры в дне.       Кажется, он видел свечение.

***

[ПРЯМАЯ ТРАНСЛЯЦИЯ] ПРИВАТНАЯ БЕСЕДА - Пять Омывающих Морей, Бесценный Опыт

ПОМ: О пустота, почему вы так любите слизнекотов. И что, они помогают?

БО: Конечно! Не сравнится, как когда я имел полноценно функционирующую сеть наблюдателей, но всё ещё намного лучше! Я даже не догадывался, что у меня так много видов в бассейне. Я-то думал там только рыбы остались, боялся, что перенаселение рано или поздно даст о себе знать, но я ошибался.

БО: Пока у меня не было доступа к датчикам, мне не было известно, что там вообще происходит. Правда сами датчики уже барахлят. Но фиксируют происходящее под водой приемлемо, нужно только данные с них собирать.

ПОМ: А ты изворотливый. Но почему они тебя слушаются? Не боишься, что сбегут?

БО: Хах, я ведь не просто их выкидываю в дикую природу и выдаю указы. Я их всех с первого цикла ращу. Привязанность работает круче любого подчинения.

ПОМ: Так ты им родителя заменяешь, понятно. У Семи Красных Солнц подглядел?

БО: Ну, скажем... он мне немного помог. Иначе бы я ещё дольше с ними мучался. Знаешь, без симуляций столько котят умирает. Я просто не могу угадать, что может пойти не так. Это слишком объёмные вычисления, даже для меня и даже с той информацией, которая у меня есть.

БО: Её много, но учитывая, сколько аллелей может быть в каждом локусе, сколько этих локусов в каждой хромосоме, так ещё и хромосома не одна на весь организм. Мне страшно подумать, сколько тут всего может быть комбинаций генов, которые чисто физически невозможно предугадать. Никогда не знаешь, какая пара имеет летальную комбинацию и имеет ли вообще. И ещё это разнится от вида к виду.

ПОМ: Да, тут как повезёт.

БО: Куда бо́льшая лотерея - дефекты развития. Идеальный геном может в какой-то момент просто сломаться и организм умрёт. Даже если это шанс один к миллиону. И... я не знаю... либо мне правда ума не хватает, либо я постоянный победитель лотереи.

ПОМ: Ты к себе слишком критичен, Опыт. Успокойся. Даже самые матёрые в этом деле, я уверен, постоянно лажают. Ведь создание целого организма - куда более сложное программирование. А ты и вовсе без предварительных проверок создаёшь их.

БО: Возможно.

ПОМ: И они даже выживают. В твоём-то безумном мирке.

ПОМ: У тебя всё в порядке, а сведения о территориях продолжают собираться. Ну разве не сказка?

БО: Наверное, да. Спасибо. Кажется, я, грубо говоря, уже схожу с ума.