Малышка Мэй Лу

Девушка почувствовала, как ее крепко обняли. Настолько крепко, сильно и отчаянно, отчего внутри онемело все. Мэй Лу каменными глазами смотрела куда-то через плечо Вэй Ина, и не могла поверить в то, что, действительно, слышит его голос, чувствует его, чувствует его присутствие, и впервые в жизни находится в его объятьях. Это сон? Реальность? Фантазии? Иллюзия? Может быть, она давно уже умерла и встретилась с ним на том свете? - Тише, успокойся. Я здесь, я рядом. – Успокаивал голос Вэй Усяня, звучавший в эту минуту как мелодия. – Я не иллюзия, я перед тобой. – Он, словно уловил все мысли подруги и продолжал успокаивать, но девушка уже не верила в эту реальность. Она сейчас спит, и снова видит все это в своих кошмарных снах. Вэй Ин немного отстранился от Мэй Лу, и помог ей рукавом длинного одеяния вытереть слезы из глаз. Прошло уже достаточно много времени, чтобы Старейшина Илин осознал для себя, что без Лань Чжаня и малышки Лу-лу не жизнь, а бессмысленное существование и бесконечное странствие по миру, где ему нигде не было места. Поступив так тем ужасным утром, Вэй Ин жил с этим давящим чувством вины все последующее время. Эта вина душила, преследовала Старейшину Илин везде и всюду, и как бы он не пытался выкинуть из своей жизни друзей, с годами становилось все сложнее. Он многократно убеждал себя в том, что поступил правильно, ни на кого из них не будет ложиться тень его прошлого и никто не будет осуждать Мэй Лу за дружбу с ним. Однако разве чувствам своим прикажешь, если они не умирали? Не умирали, как бы Вэй Усянь не давил в их в себе, не умирали даже, когда он считал правильность своих поступков, но временами невыносимая тоска и сожаления одолевали всем его миром, и пытаться бежать, это лишь бежать от самого себя. Вэй Ин просто больше не мог скрывать в себе то, что, действительно, скучал по лучшим друзьям, но тяжелее всего было вернуться раньше. Что он объяснит им? Как посмотрит в глаза Лань Чжаню? Как оправдает себя перед ним, когда обещал ему никогда не бросать Мэй Лу, оберегать ее и вернуться вместе с ней из Пристани Лотоса? А как он посмотрит в глаза самой Мэй Лу? Как девушка отреагирует на его появление? Как будет вести себя? Обижена ли? Разочарована? Ненавидит? Презирает? Эти мысли безумно терзали внутри, от их противной тяжести хотелось сбежать еще сильнее, но опять же чувства. Только чувства сильной привязанности, уважения и дружбы, привели Вэй Ина в некогда родной храм. Он не был уверен в том, что его встретят с улыбкой, он не был уверен в том, что теперь имеет право здесь появляться, но проклятые чувства… Просто проклятые чувства сами привели его назад, где первое время Вэй Усянь просто не мог набраться смелости появиться. А увидев Мэй Лу совсем отчаянной, плачущей и такой несчастной, Старейшина Илин больше не мог оставаться в тени. Он просто не смог позволить ей опять убежать от него, и, если прямо сейчас она и Лань Чжань не простят его, Вэй Ин останется совсем один и никогда не простит самого себя. Он просто не мог не вернуться, попытавшись спасти былую дружбу. - Я так виноват перед вами, - с огромным сожалением произнес грустно Вэй Усянь, смотря на неподвижную Мэй Лу. Малышка совсем повзрослела, стала такой красивой, намного выше, чем раньше, сформировалась как юная девушка, которую, наверное, если одеть в женское ханьфу, то любой мужчина смог бы забрать ее замуж. Вэй Усянь был бы безгранично этому рад, если подруга нашла бы себе верного хорошего мужа, не позволивший бы ее никогда обидеть и жестоко бросить. Глядя на нее, по-прежнему, в мужской одежде, с завязанными волосами на голове в пучок, Вэй Ин болезненно сглотнул слюну. Неужели Мэй Лу будет жить так всю оставшуюся жизнь? В эту секунду она выглядела сильно несчастной… - Не подходи ко мне… - Мэй Лу попятилась назад, словно не верила в то что происходит перед ней, не верила в то, что перед ней сам Вэй Ин. Вэй Ин, по которому она безумно скучала, ждала, любила. Вэй Ин, который за три года почти не изменился во внешности, лишь длиннее стали черные волосы, а лицо выглядело таким, словно он страдал каждый день. – Не подходи. Это не ты. Ты иллюзия. Ты снова испаришься. Ты плод моего воображения. – Девушка пятилась назад с каждым произнесенным чувством. Она почти уже не соображала в реальность происходящего, и находилась вечно в своих фантазиях и в плену своей памяти. Все хорошо, она сейчас закроет глаза, а когда их откроет Вэй Ина больше не будет в ее жизни, он растворится подобно морской пене. Это не он, это призраки прошлого, которые душат душат и душат. Вэй Усянь печально смотрел на подругу, не смея выдавить из себя ничего, кроме болезненного вздоха. На что он надеялся? Что она прямо сейчас его простит и лучезарно улыбнется? Начнет говорить и смущаться как раньше? Наверное, для самой девушки это уже похоронено давно и умерло в тот день, когда мужчина ее жестоко бросил. Слишком сложно все стало, чтобы все вернуть как раньше. - Мэй Лу… - шумно вздохнул Вэй Ин. – Мэй Лу, я хочу завоевать твое прощение и прощение Лань Чжаня. Это возможно? Мэй Лу, казалось, не слышала его. Это говорит призрак Вэй Усяня. Это не он. Ночной ветер, словно был недоволен происходящим, подняв со двора осенние листья, он начал кружить ими хороводом по земле. От кучи, в которой лежала недавно девушка, почти ничего не осталось и в хаотичном порядке листья разлетелись по всей площади, создавая беспорядок. Одинокое, почти голое дерево пыталось до коснуться своими ветвями до Мэй Лу, как-будто пыталось ее успокоить, как-будто вся природа сочувствовала ей. Невыносимая осенняя печаль окутала храм и нависла над ней плотным пеленом. Вэй Усянь медленно двинулся в сторону удаляющейся девушки, болезненно смотря на нее. Малышка, казалась, совсем как в детстве такой испуганной, потерянной и одинокой, что хотелось подарить ей сейчас все тепло, на какое был вообще способен Вэй Ин. После долгого странствия, на его лице редко появлялась улыбка, он старался улыбаться только тогда, когда вспоминал про былые деньки рядом с друзьями, а в остальном его одолевала безумная тоска и боль. Наверное, Мэй Лу чувствовала тоже самое, и Вэй Усянь прекрасно ее понимал. Как и понимал, почему она сейчас отдаляется. Старейшина Илин остановился совсем рядом с Мэй Лу, а та, словно собиралась убежать. - Мэй Лу, ответь мне хоть что-нибудь, не уходи. – Почти что молил ее Вэй Ин. - Пожалуйста, не мучай меня! – отчаянно заорала девушка, и не понятно было кому она говорит: своей фантазии, или ему. Вэй Ин снова заключил обезумевшую от боли подругу в объятие и прижал к себе. Он прижал ее сильно, не позволяя снова бежать, не позволяя ей отстраниться, как и не позволяя отпускать. Одной рукой он со всей силы сгреб ткань мужского одеяния на ее спине, а второй держал за голову, приложив ее к своему плечу. Мэй Лу пыталась отстраниться, оттолкнуть, заорать, но мужчина держал ее слишком крепко. Пусть она успокоится, пусть ощутит что ей ничего не снится, пусть плачет сколько угодно на его груди, лишь бы девушка ожила, пришла в себя, а потом они могли бы поговорить. - Я скучала по тебе все эти годы. Я очень скучала по тебе, Вэй Усянь! – со слезами начала говорить Мэй Лу, позволяя всей боли и слезам рваться наружу. Девушка лицом уткнулась в плечо мужчины, но ее собственные руки не решались обнять в ответ. Даже если это сейчас иллюзия Вэй Ина, Мэй Лу выплеснет всю свою боль на нее. А дальше будет снова страдать, когда эта самая иллюзия исчезнет. - Я тоже. – Шептал Вэй Ин, положив свою голову на плечо девушки. Ночное, звездное небо зажглось еще сильнее, нависая над храмом в полном своем величии. Огромная тень, исходящая от дерева, накрыла Вэй Ина и Мэй Лу, словно не хотела чтобы свет звезд падал на них. Прохладный ветер кружил вокруг них двоих, пытаясь остудить все эмоции и пережитую боль, однако ни мужчина, ни девушка не реагировали на все происходящее вокруг, погрузившись в мира друг друга. Все остальное было неважным, пусть хоть прямо сейчас здесь все окутает ярким пламенем или обрушится лавина, все это просто неважно. Вэй Ин обнимал Мэй Лу, а она рыдала ему в плечо. Другое неважно. Мэй Лу пришла в себя немного позже, когда выплакала все слезы, а на новые просто не хватало сил. Она медленно отстранилась от Вэй Ина и подняла на него измученные глаза. Чувство, что это все еще иллюзия не проходило, но видеть знакомые черты его красивого лица и видеть эти глаза, в которые можно было смотреть вечно, заставляло девушку верить в реальность. Она протянула к лицу мужчины дрожащую руку, желая прикоснуться к нему и убедиться, что прикасается не к воздуху. Она безумно боялась сейчас того, что если прикоснется – Вэй Ин рассыпится подобно праху и развеется по этому миру. Однако, Вэй Ин не рассыпался. Он никуда не исчез. Вот он – перед ней, живой, настоящий. - Если это, действительно, ты, то почему ты бросил меня? – дрожащими губами спросила Мэй Лу, легонько прикасаясь ладонью к его прекрасному, но измученному лицу. Девушка медленно провела по нему, а затем убрала руку, смотря только на возлюбленного. - Мне нет оправдания. - Я ведь была на твоей стороне в тот день. За что ты прогнал меня? - Ты не поймешь, Мэй Лу. Разговор выходил жалобный, оба говорили тихо-тихо. Сердце Мэй Лу готово было остановиться, а сердце Вэй Ина разорваться. Ничто другое ему не принесет душевный покой, если Мэй Лу и Лань Чжань его не простят. - Кто ты? – Вэй Ин услышал до боли знакомый голос друга, и почувствовал, как острый клинок Бичэня упирается ему в спину. Старейшина Или настолько погрузился в свой собственный отчаянный мир, что не смог почувствовать присутствие Лань Чжаня, как раньше в прошлом. Мэй Лу, услышала голос Наставника, и окончательно пришла в себя. Только сейчас, когда она почувствовала присутствие самого родного ей человека, то, словно проснулась из собственного сна. Кинув на Вэй Усяня потерянный, испуганный взгляд, она поспешила выбраться из его объятий, когда сцепка ослабла. Не верящими глазами, воспитанница смотрела на Вэй Ина, и просто не могла их оторвать. Возлюбленный стоял в тени огромного дерева, и повернул голову немного в бок. Острый клинок Лань Чжаня до сих пор ощущался в районе зажитых ран, и от этого становилось больно. Но больно внутри, на сердце. Значит друг теперь против него? Значит не было ни единого шанса, чтобы вымолить у него прощение? Лучше бы Нефрит прямо сейчас вонзил этот острый клинок ему в сердце. - Наставник! Пожалуйста не надо! – Мэй Лу обежала Вэй Усяня стороной и подбежала к Лань Чжаню. Воспитанница отчаянно кинулась к нему, со всей силой ухватываясь за руку, державшую Бичэнь. – Прошу, перестаньте! - Мэй Лу! – Ханьгуан-цзюнь подхватил девчонку за локоть руки и резким движением заставил ту зайти себе за спину. – Это может быть темная сущность, принявшая облик Вэй Ина. Защитный барьер не может вечно сдерживать тварей, разгуливающих ночью. Вэй Ин грустно и измученно улыбнулся, но поворачиваться к Лань Чжаню не стал. Тварь, разгуливающая ночью… Вэй Усянь, наверное, бы и не отрицал, ведь полностью подходил под это описание. Во многих глазах он та самая тварь, не заслуживающая ни права жить, ни существовать на это земле. Наверное, было бы не так больно, если бы это не слышалось сейчас от Лань Чжаня. Слишком болезненно было осознавать тот факт, что теперь клинок друга был направлен прямиком ему в спину. Старейшине Илин стало бы намного легче, если Нефрит прямо сейчас бы его убил. - Это Вэй Ин! Это не тварь! – слова Мэй Лу снова заставляли ощущать себя чем-то большим, чем никем для всего мира. Прямо как в тот день, когда, казалось, весь мир отвернулся от Вэй Ина, а Цзян Чэн уничтожил все чувства, девушка все равно была на его стороне. Это разбивало сердце и оживляло его одновременно. – Пожалуйста, Наставник, уберите меч! – продолжала Мэй Лу, желая защитить Вэй Ина. Плевать, пусть это будет его призрак, или любая тварь, принявшая его облик, главное чтобы образ мужчины снова навсегда не исчез. Еще одну такую боль девушка точно не переживет. Лань Чжань все еще сомневался в достоверности слов воспитанницы, но ради нее все же опустил меч. Бичэнь растворился в его руках, а ледяной взгляд продолжал буравить спину Вэй Усяня. Ханьгуан-цзюнь не мог определить для себя, как ему сейчас поступать. С одной стороны злости и ненависти по отношению к Вэй Ину не было, она ушла со временем, когда Ванцзи много для себя осмыслил, но с другой стороны неожиданный приход друга настораживал. Если он снова пришел, чтобы причинить Мэй Лу очередную боль, то пусть лучше уходит отсюда. А если он решил остаться и объяснить свои поступки, то Лань Чжань выслушает его и останется на его стороне. Кто бы что не говорил про Вэй Усяня, и каким бы чудовищем его не считал, Ванцзи был, есть и останется навсегда ему настоящим другом. Единственное чего он не сможет простить ему, если Вэй Ин снова заставит Мэй Лу страдать. - Вэй Ин? – позвал его прохладным голосом Лань Чжань. Друг стоял к нему спиной, не решаясь повернуться. Холодный ночной ветер пронесся мимо троих, погружая всех в давящую тишину. Хотелось сказать многое, но тем же временем и не хотелось. Им нужно было остыть, прийти в себя, найти в себе последние силы, чтобы попытаться понять друг друга и простить. Нефрит то точно простит, он слишком долго знает Вэй Усяня, чтобы понять мотивы его поступков, однако неизвестно было простит ли его Мэй Лу. - Лань Чжань… - на одном выходе произнес Вэй Ин, печальным взглядом смотря в темноту перед собой. Тоска по лучшему другу тоже была невыносимой все эти долгие годы, и как теперь посмотреть тому в глаза оставалось неясным. Наверное, Старейшина Илин увидит на их дне ненависть, наверное, Лань Чжань прямо сейчас его прогонит, а может быть давно уже оборвал для себя с ним все нити. Ванцзи теперь узнал для себя родной голос Вэй Ина. Пусть он звучал грустно и с болезненными нотами вины, но это был его голос. Голос, который Ханьгуан-цзюнь с годами не забыл. - Мэй Лу, возвращайся в храм. Я хочу поговорить с ним наедине. – Спокойно попросил воспитанницу Лань Чжань, оборачиваясь к ней. Мэй Лу подняла на Наставника молящий взгляд остаться, но мужчина всегда умел выразить безмолвно эмоции. В его немом молчании требовалось многое, а самым его огромным желанием – это было поговорить с Вэй Ином. - Все хорошо Мэй Лу, иди. Утром я обязательно увижусь с тобой. – Парировал Вэй Усянь, понимая желание друга. Он тоже хотел с ним поговорить, и многое чего обсудить. И лучше будет, если Мэй Лу не будет присутствовать при этом. Пусть вернется в храм и ляжет спать, а если не сможет заснуть, то пусть успокоится от пережитых эмоций. - Обещаешь, что я снова увижу тебя? – дрожащим голосом спросила девушка. - Обещаю. Мэй Лу, как бы ей не хотелось остаться и смотреть на Вэй Ина хоть до рассвета, все же послушалась Наставника. Внутри нее сейчас происходила настоящая война между страхом потерять возлюбленного и верой в его обещание. Всем сердце девушка хотела, чтобы это все было не сном, чтобы утром, выйдя на крыльцо, перед ней находились не воспоминания и образы, а настоящий Вэй Ин. Чтобы он был живым, настоящим, не иллюзией. И если все это сбудется наяву, то Мэй Лу будет чувствовать себя самой счастливой на этой земле. На ватных ногах, и вечно оборачиваясь назад, чтобы убедиться в том, что это не сон, девчонка с огромным усилием зашла в храм, в последний раз окинув взглядом обоих. Лань Чжань и Вэй Усянь остались вдвоем и некоторое время молчали. Им нужна была пауза. - Вэй Ин, – вдруг начал Ханьгуан-цзюнь немного тихо. – Пройдемся? - Хорошо. *** Лань Чжань и Вэй Ин шли по длинной тропинке в немой тишине. С каждым шагом мужчины все дальше отдалялись от храма, и Вэй Ин ожидал. Он не знал с чего начать разговор, и следует ли начинать его первым? Имеет ли он сейчас на это право? Молчание Лань Чжаня тоже пугало его, он ждал от него хоть какие-нибудь слова, и если он решит убить его прямо на этом месте, Вэй Усянь не станет противиться и примет это как заслуженное наказание. Однако, Ванцзи ничего не делал, просто идя впереди, как всегда заведя одну руку за спину. Вэй Ин смотрел другу в спину, замечая что волосы Лань Чжаня стали длиннее, а его белая униформа Гу Су не изменилась. Подол длинного одеяния едва ли касался земли, и белый цвет одежды служил, словно маяком в этой темноте. Вэй Усянь готов был последовать за другом куда угодно, хоть прямо в ад. Внезапно Лань Чжань остановился прямо под огромным скоплением звезд, и поднял голову наверх. Прохладный взгляд Нефрит устремил прямо на ночной небосвод, выдыхая из груди пар. Становилось немного холодно, ветер начинал прокрадываться под кожу, но для Вэй Ина холод был привычным делом. В душе было куда холоднее и темнее. - Вэй Ин, что произошло в Юньмэн Цзян? – первое что решился спросить Лань Чжань, а поворачиваться к Вэй Ину не стал. Старейшина Илин опустил на землю болезненный взгляд, пропуская сквозь сердце воспоминания того дня. Именно тот день перечеркнул в его жизни многие чувства, заставив совершить огромную ошибку. - Цзян Чэн ненавидит меня, но дело не в нем, - прохладным голосом ответил Вэй Ин. Лань Чжань слушал. – Я испугался многих вещей в тот день и принял неправильное решение. Я виноват, Лань Чжань! Прости меня! – эхо отчаянного голоса разлетелось по окрестности, а на глаза самого Вэй Ина набежали слезы. Ему все равно было на то, что позволяет себе показывать свою слабость, но перед единственным человеком, который, возможно, поймет, слабость это как способ довериться. - Я догадывался. Значит, я правильно понял тебя, Вэй Ин. Сердце Вэй Ина рвало на куски от невыносимого чувства вины. Почему земля прямо сейчас не сделает ему подарок, просто проглотив? Лань Чжань не осуждал, он понимал, и от этого было еще больнее. Уж лучше бы он осуждал! Так хотя бы для Вэй Ина было легче, чем заслуживать сейчас такие слова. Он не имел права слышать от Лань Чжаня такое, просто не имел. - Лань Чжань, я не хотел. Я правда, не хотел причинить вам такую боль. Просто, прошу, убей меня! – мужчина упал на колени, отчаянно крича. Руки сами по себе сгребли землю, будто ухватываясь за что-нибудь, что могло бы спасти не умереть от боли. Слезы огромными каплями полились вниз, и скрывать уже свою слабость было невозможным. - Вэй Ин! – Ханьгуан-цзюнь обернулся назад, подходя к другу. Мужчина опустился на колени перед ним, хватая за плечи. Лань Чжань без труда поднял Вэй Ина, и заставил посмотреть себе в глаза. – Вэй Ин, ты ведь знаешь что я всегда был на твоей стороне. Я знаю тебя слишком долго и хорошо, чтобы понять тебя. - Что мне делать, Лань Чжань? – Вэй Усянь болезненно смотрел на друга сквозь пелену слез. Черты родного лица друга он уловил даже через размытость и неясность. Как же все эти долгие годы ему не хватало просто человеческого отношения к себе, без всех упреков этого никчемного мира и ненависти. Вэй Ин сам вцепился за руки Лань Чжаня, пачкая его белоснежные рукава грязью земли. Нет, своей грязью и тьмой. – Как мне заслужить твое прощение? Я правда, так виноват! – Старейшина Илин уже почти говорит охриплым голосом, моля у единственного человека прощение. - Я не виню, и не злюсь. – Успокаивал Лань Чжань, сам чувствуя, как в груди образовалась огромная воронка боли. – Единственное, что меня расстраивало, это невозможность связаться и найти тебя. Почему ты ничего не рассказал мне? Действительно, почему Вэй Ин скрылся даже от лучшего друга? Боялся его гнева и осуждения? Или боялся, что Лань Чжань тоже попадет под тень его прошлого? На тот момент для Старейшины Илин все казалось неясным, любой мог так просто уничтожить в нем все остатки чувств, и это заставило отдалиться даже от Лань Чжаня. Возможно, поговорив с ним тогда, и позволив ему поддерживать связь, то было бы куда легче справляться с этой ноющей болью. - Я струсил. Я закрылся в себе. Я просто шел сам не зная куда. Я был глупым и потерянным. Я был таким слабым. И это было моей ошибкой! - Вэй Ин, я не держу на тебя зла. Ты поступил так не по своей прихоти, а под давлением этого мира. У тебя не было выбора, и я это позже осознал. Вэй Усянь смотрел на Лань Чжаня, как на единственный свет в своей непроглядной душе. Этот человек просто был для мужчины божеством, спустившимся с небес, чтобы спасти заблудшую душу. Как можно было оставить и отказаться от него? Даже не смотря на кучу совершенных в прошлом ошибок, Лань Чжань всегда был рядом, как самый настоящий верный товарищ, и посох, об который можно было облокотиться. За что Вэй Ин поступил так с ним, отплатив на доверие неблагодарностью? - Лань Чжань… - Я прощу тебя, ведь ты мой друг. Я непременно знал, что ты вернешься. Я верил в тебя, и я не ошибся в тебе. Не ты ли говорил уметь говорить спасибо и прости? Прости я услышал, и этого мне достаточно. Сердце Вэй Ина умирало, слыша такие незаслуженные слова. Вспомнился тот момент, когда он давно считал, что достаточно в этом мире иметь одного единственного человека, который бы всегда понимал и был на твоей стороне, и Старейшина Илин сам не ошибся в своих словах. Кто бы что не говорил, и не осуждал, достаточно просто одного человека, чтобы наплевать на мнение окружающего мира и жить спокойно. И этим человеком был Лань Чжань. Вэй Ин больше не упустит своего шанса вернуть былую дружбу и доверие между ними, и плевать, если будет ненавидеть Цзян Чэн, плевать что будут шептаться за спинами другие, просто плевать. Больше никто не сможет вырвать из Вэй Усяня боль прошлого. - Спасибо, Лань Чжань. Ты мой самый настоящий друг. Позже, когда Вэй Ин немного успокоился и пришел в себя, они вдвоем с Лань Чжанем сидели прямо на дороге, молча уставившись в небо. Каждый задумался о своем, и нужно было обоим время помолчать. В душе Вэй Усяня временно наступил покой, боль уже не так жгла изнутри, и можно было спокойно дышать. Огромный груз вины свалился с плеч и в голову пришло много осознаний сделанного. Теперь Вэй Ину будет легче жить и дальше идти своей дорогой, временами возвращаясь к друзьям, но… но простит ли Мэй Лу? Это ведь тоже человек, по которому Старейшина Илин скучал. Ее слова в тот день тоже звучали как те, которые бы доказывали ее дружбу и преданность. Как ей отплатить за это? - Кстати, Лань Чжань, - Вэй Ин повернул голову в сторону друга, и тот издал немой вопрос. – Во время странствий, я временами слышал разговоры заклинателей о неком темном клане, высвободившим наружу темную тварь. Сила ее была огромной, чтобы суметь совладать ею, или заклеймить печатями. Не могла ли она восемь лет назад уничтожить деревню Мэй Лу? - Я тоже слышал подобное от брата. – Согласился Лань Чжань. – Поговаривали, что эта сущность спала несколько столетий и накопила в себе кучу темной ци и ненависти. Брат занимается ее поисками, после смерти дяди. - Я слышал о старике. Мне очень жаль, Лань Чжань. Ванцзи промолчал, на несколько секунд погружаясь в себя. - Ты хочешь уничтожить ту сущность? – Он, словно перевел еще одну болезненную тему. - Я хочу сделать хоть что-нибудь для Мэй Лу. Эта тварь разгуливает где-то по миру, и неизвестно сколько еще погубила невинных людей. Да и к тому же, тот клан тоже заслуживает смерти. - Не стоит, Вэй Ин. Оставь это нам. Темный путь ни к чему хорошему тебя в прошлом не привел. Он сможет погубить тебя окончательно. - Но…? – Старейшине Илин договорить не дали. - … Ты сможешь сделать для нее то, что остаться. Она страдала очень долго, и не выдержит больше того, если с тобой хоть что-то случится. Вэй Ину стало безумно больно слышать такие слова. Малышка страдала… Она не заслужила такого жестокого одиночества. Очередной камень вины сдавил горло Вэй Усяню, и он поник. Осенняя печаль дала дать о себе новыми силами, и это безумно заставляло жалеть о содеянном каждую секунду своего существования. Как бы Вэй Ин сейчас не хотел снова прибегнуть к темному пути и уничтожить всех тех, кто был причастен к гибели родного дома Мэй Лу, но Лань Чжань был прав. Старейшина Илин больше не имел права на ошибку, как и не имел права окончательно потерять себя в бесконечной темноте. - Я больше никогда ее оставлю, Лань Чжань, как и не оставлю тебя. Я обещаю тебе. И я больше не стану позорно сбегать от самого себя. - Тогда, вернемся домой? Мэй Лу ждет. Дом. Теплое слово дом. Для кого-то оно не имеет никакого значения, но когда ты странствуешь по этому миру невидимым призраком, слово дом приобретает огромный вес. Приятно осознавать, что можно вернуться туда, откуда тебя никогда не прогонят, и никогда не осудят. Приятно, когда есть люди в твоей жизни, готовые тебя простить за кучу твоих ошибок и принять тебя таким, какой ты есть. Вэй Усянь извлек из этого много уроков, и понял насколько глупыми и позорными были его решения. Теперь он будет смотреть на все по-другому, и никто больше не сумеет никакими способами отдалить его от двух людей, заполнившими огромную дыру в его сердце.