Игла спасения

Мей зашла в комнату и закрыла дверь. Главнокомандующий с проблеском в глазах посмотрел на медика. -Ну что, Мей, собираемся? Внутри Мей все горело от мыслей «Я спасу всех, мы с Ханджи и другими ребятами поменяем этот мир.» Серьёзность в голосе Мей была непоколебима. - Да сэр, во имя человечества, я готова. Эрвин Смит посмотрел на Ханджи и одобрительно кивнул, он дал знать, что ученная присоединяется к этим испытаниям. -Ну что ж. Тогда все порешали. - улыбнувшись подметил Закклай. -Час на сборы, и выезжаем. Встав с места двое мужчин покинули библиотеку. Леви вышел за ними. Его ботинки громко стучали по деревянному полу. Тяжесть от решения Мэй ощущалась как физический удар. Он не мог винить ее желание спасти других, изменить мир. Но риски, неопределенности — они грызли Аккермана, постоянно напоминая о хрупкости человеческой жизни. Когда он добрался до своей комнаты, челюсти капитана сжались, руки сжались в кулаки по бокам. Он чувствовал себя как корабль без якоря, бесцельно дрейфующий в море сомнений и отчаяния. На мгновение он замер. "Да подозрительно добрые они... Черт... Что то мне кажется тут не чисто... Резко приехали, и предложения, и обещания... Тччч..." С глубоким вздохом, он повернулся и начал расхаживать по комнате, его шаги были размеренными. Мей же быстрыми шагами поднялась по лестнице и заметила как капитан метается… Тихо выдохнув она прошла к нему и проговорила. - Леви, ты же понимаешь, так нужно! - подходя ближе Каллид положила худую руку ему на плечо. - Мэй я не могу тебе приказывать... Ни тогда, ни сейчас... Приподнимая голову Леви посмотрел в её голубые глаза и продолжил. - Я не знаю что там может быть... Ты понимаешь? Если что-то пойдёт не так... Мей, меня рядом не будет. Я не смогу тебе помочь. Каллид улыбнулась отвечая. -Капитан. Я уверена, все будет хорошо! -Мы с Ханджи быстро все сделаем. И вернёмся обратно. Темболее там будут помогать. И выходит, развед корпус спасёт всех и каждого! Она была воодушевлена и капитан верил красноголовой несмотря на свой скептизм. - Мей, обещай, через неделю прислать письмо и держать меня в курсе. Каллид ласково проговорила. - Конечно мой капитан. Обещаю, все быстро закончим, и домой. Улыбнувшись, она сделала шаг и встала вплотную к телу Аккермана. Его Грудь вздымалась от сметения и какой то не высказанности. Решение было принято и Леви понимал, сердце Мей было настроено на этот путь. Но в любом случае, он знал, что найдет способ, свой собственный способ, быть рядом с ней, поддерживать и защищать ее, неважно, какой ценой. Леви лишь протянул руку обхватывая тонкую шею девушки и притянул ее губы к своим… Этот поцелуй был отчаянным и сладким… Позже счастливая Мей вышла из комнаты закрывая тихо дверь и оставляя капитана на едине со своими мыслями. *** - Ну что ж, мне много не понадобится Пробубнев Мей сложила пару вещей в маленький чемодан. Увидев записку на столе, ту самую которую писал Аккерман, она взяла ее с собой, положив во внутренний карман куртки. - Вроде все. С этими словами Каллид вышла из комнаты и двинулась к первому этажу. Дверь в комнату Ханджи была открыта на распашку. Раздавались радостные вопли по всему первому этажу. - Наконец-то мы подберемся ещё к одной разгадке! Как же это будоражит! Ученная заметила красноголовую и воскликнула. -О, Мей, ты уже готова?! Ответ Каллид был уверенным. - Да. Ханджи суетилась в сборах. - Так, взяла все сыворотки. По сути больше ничего и нужно. Мей, у нас будет лаборатория и люди! Это же так волнительно! - Согласна - тихо прошептала Каллид с некой ноткой грусти. - Да ты не переживай, твой коротышка никуда не денется - рассмеявшись Ханджи дополнила - Я знаю, что вы ездили в то место, ночью. Я не глупая. Вы что то ещё нашли? Мей раскрыла глаза в недоумении. «Но как она узнала об этом? Блин, говорить или нет. Но раз она никому не сказала, то думаю можно рассказать секрет» - Ханджи, тут такое дело - поправляя голос Каллид продолжала. -Только спокойно. Я не из этих земель. Мой отец разрабатывал эту сыворотку. И потом я стала титаном. А после меня изменили обратно в человека.... Таким образом я носитель, который может спасти всех... Ну это в вкратце. Глаза ученой округлились как две манеты, а голос задрожал. - Не может быть это получается.... Голос Смита резко прозвучал с коридора. -Ханджи, Мей, вы собрались? Главнокомандующий ждёт. -Да Эрвин, выходим. Ответила Ханджи. Девушки вышли из комнаты. Смит посмотрел на обоих с одобрением. -Девчата, не подведите. -Так точно! - они громко прокричали и отдали честь. Сердце Мей билось как птица в клетке. Она определённо не хотела уезжать, но зная свое предназначение, понимала что это было необходимо. Выходя на улицу она окинула взглядом территорию, но Аккермана там не было. Поднимая глаза вверх на здание, она увидела его силует в окне. Он смотрел вниз на уходящих. После минутного наблюдения штора прикрылась. Мей понимала, что Леви совсем не легко. Все что они пережили вместе, а сейчас вот так уезжать. И хоть она сказала на неделю, каждый понимал, что это на неизвестное время. В тот момент, каждый желал, быстрее справиться и вновь обрести друг друга и свободу. Свободу в сердце и свободу за этими проклятыми стенами без титанов. Сев в карету к остальным Каллид последний раз посмотрела назад… « Я вернусь... Мой дом... Мои друзья... Мой Леви Аккерман..» С этими мыслями, Мей посмотрела вперёд на сидящих людей. Лошади начали движение. Все сидели молча. Каждый размышлял о своём. Главнокомандующий перечитывал рапорты, Ханджи была в ожидании, и мыслила о словах Мей, сказаных в комнате, перед отъездом. А Каллид просто смотрела в окно. Проносящиеся осенний лес и поля. Сырость и туман. Но надежду вселяла вся эта ситуация. «Все будет нормально. Все будет хорошо» - убеждала себя красноголовая. *** Когда они заехали в город Мей заулыбалась. Знакомые улицы, магазины. Это не могло не радовать медика. «И в былой дом обязательно заеду» Прикрыв глаза Мей начала представлять сцену. Как она заходит в дом. Мать и сестры живы и рады, она рассказывает им об открытии, как она и команда всех спасли, и.... Мысли Мей прервала остановка. - На выход! - послышалось из-за кабины. Ханджи и Мей вышли первыми, а за ними верхушка вооружённых сил. Перед Мей было одноэтажное здание на окраине города. Тихое спокойное место. Непримечательное серое здание. Рядом жилых домов не было. Лишь две постройки. - Грустно как то тут - сказала Ханджи. Мей махнув головой, согласилась, а Закклай добавил. - Пойдемте. Начнём знакомство. Девушки последовали за ним в здание, тяжёлая дверь закрылась и... Ошарашенный взгляд Мэй остался прикованным к сцене, разворачивающейся перед ней. Ее разум пытался осмыслить внезапный поворот событий. Пятеро вооруженных солдат, казалось, материализовались из ниоткуда. Их агрессивные действия застали ее врасплох. С быстрой и эффективной точностью они схватили руки и тело Мэй, скручивая ее в неловкое положение, которое оставило ее беззащитной. Разум Каллид словно кричал ей, чтобы она сопротивлялась, дабы защитить себя. Тем не менее, оставшееся доверие к солдатам в сочетании с надеждой, что все это было каким-то странным недоразумением, удерживало ее от криков помощи. -Вниз. Обоих! - С особой жёсткостью сказал Закклай. Ее мольбы об объяснениях остались глухими, когда солдаты тащили Мей и шокированную Ханджи в подвал. Закклай и его приспешники спустившись вниз, уселись на стулья напротив камер, где стояли в недоумении Ханджи и Мэй. Внушительные силуэты были освещены резким светом ламп в комнате для допросов. Решетки, отделявшие их от пленниц, казалось, насмехались над заключенными. Закклай наклонился вперед к Мей, его холодный, расчетливый взгляд пронзил темноту его настоящего лица без той доброй маски. Он начал говорить тихим, размеренным тоном, от которого дрожь пробежала по позвоночникам двух девушек… - Эх милые дамы… - сказал он, и его голос стал полон презрения. - Вы играете в опасную игру, которая грозит перевернуть сам порядок нашего мира. Вы думаете, что сможете спасти всех и сделать мир лучше? Мей была в полном недоумении. Глаза налились ужасном, страхом и полным недоверием. В горле от шока пересохло, но твердость в голосе Каллид пронзалась эхом в подземелье. - Вы ведь сказали, что мы спасем всех. Нужно лишь я, Ханджи и сыворотка. Закклай рассмеявшись продолжил. - Каллид, ты на столько тупа, что не понимаешь, если мы начнём делать из титанов людей, то всей иерархии и всем жизненным уставам на этой земле придётся измениться. А этого мы недопустим. Голос Мэй дрожал, когда она повторяла сама себе под нос слова, которые были вбиты в нее, те, которые подпитывали ее неустанное стремление к решению. Сухость в горле мешала ей составлять связные предложения, ее разум кружился от шока от откровения Закклая и людей, что были рядом. Слова главнокомандующего были кувалдой, разбивающей хрупкую иллюзию надежды, которая поддерживала Мэй до сих пор. Правда, жестокая и непреклонная, начала укореняться в ее сознании. Само существование их исследований, ключа к раскрытию секретов титанов, представляло угрозу установленному порядку. Предупреждение Закклая повисло в воздухе. Мрачное заявление о том, что Мэй и Ханджи оказались в ловушке жестокой борьбы за власть. -Мей, мы о тебе навели справки. И знаешь, неизвестно откуда ты и что за кровь в тебе течёт. А для этого мы все о тебе узнаем. Как я и обещал, опыты и люди будут, но только опыты будут над тобой. Нам нужно узнать тебя лучше. А твою подружку мы отдельно распросим. Слова Закклая повисли в воздухе, словно призрак гибели, посылая дрожь ужаса по всему телу Мэй. Она чувствовала, как холодный, непреклонный металл прутьев камеры впивается в ее кожу, словно пытаясь сдержать бешеное биение ее сердца. Его упоминание о ее неизвестном прошлом, той самой теме, которая заставила ее посвятить раскрытию секретов титанов, теперь стало оружием запугивания. Глаза Мэй расширились от ужаса, когда до нее дошло: если они смогут узнать ее происхождение, то смогут использовать ее уникальное качество в своих собственных извращенных целях. Мысль о том, что ее подвергнут беспощадным экспериментам, ее тело будет изнасиловано во имя науки, вызывала у нее тошноту. Но именно упоминание о том, что Ханджи, ее друг и партнер, будет допрошена отдельно, по-настоящему потрясло Мэй до глубины души. В красноголовой вспыхнула волна защитной ярости, яростное желание защитить Ханджи от этих нелюдей. Обещание Закклая об «экспериментах» было леденящим эвфемизмом для жестоких пыток, которые могли причинить военные, и Мэй знала, что она примет на себя всю тяжесть их садистского любопытства. «Леви, как же ты был прав... Какого черта, я тебя не послушала...» Мей отошла от прутьев разделяющих её и свободу и села на холодную деревенную койку. Глядя в стену у неё в голове была лишь одна мысль. «Почему я тебя не послушала.... Что же сейчас делать...» -Чёртовы крысы! - произнесла Ханджи - я то думала, вы все тут хотетите выжить, а вы хотите всех нас погубить… Всех людей... Закклай развернулся и безразлично зашагал на вверх оставляя эхо слов. - До завтра, милые дамы. Каллид сидела в полном шоке. Молча смотря в одну точку и проварачивая разные варианты побега или вообще каких либо действий. -Мей, ты как? - переживающе спросила Ханджи. - Не знаю... - ответ из-за стенки прозвучал не много обещающий. Ханджи уточнила. - Есть какие мысли? Мей тихо произнесла. -Пока нет. Но я примерно запомнила территорию, если мы сможем выбраться, то сбежим. Ханджи поправив очки выпалила. - Я их точно убью. Не знаю как. Но это полный край. Какая же я дура. Ещё и тебя подталкивала согласиться... Каллид озлобленно проговорила. - А что бы изменилось? Нас могли и насильно забрать. Но Ханджи дополнила в осознании. - Там был наш отряд, Эрвин и Леви. Поверь, что-то да придумали бы... Хоть нас бы всех в розыск подали. Мей тихо пробормотала. -Ханджи... Если через неделю письмо Леви не придёт, он будет действовать. Перед отъездом мы говорили, и я обещала написать ему... У Ханджи в голове появилась надежда. -Ну значит может не все так и плохо... Мей отчаянно прошептала. - Не знаю Ханджи... С этими словами Каллид и ученая остались слушать тишину до завтрашнего утра *** Первый луч рассвета проник в тускло освещенную камеру, отбрасывая жуткие тени на холодные каменные стены. Мэй пошевелилась, ее тело ныло от неудобной деревянной койки, которая служила ей кроватью. Когда ее мутные глаза привыкли к мраку, она различила силуэты ученых, вошедших в ее камеру. Строгая униформа резко контрастировала с мрачной обстановкой. Они приближались к ней с чувством отстраненного любопытства. Их лица были бесстрастны за масками, что скрывали их личности. Сердце Мэй забилось быстрее, когда они схватили ее за руки. Хватка была крепкой и непреклонной. Паника грозила захлестнуть Каллид, когда они выводили ее из камеры. Сапоги шлепали по беспощадному полу. Холод в воздухе, казалось, усиливался, и Мэй вздрогнула,но не от холода, а от страха, охватившего ее душу. Ученые насильно провели ее в небольшую смотровую комнату. Запах дезинфицирующего средства и затхлого воздуха наполнял ее ноздри. Протесты Мэй были заглушены, когда ее запястья были привязаны к смотровому столу. Ученые начали свою работу с клинической эффективностью, которая заставила сознание Мэй пошатнуться. - Приказ был брать кровь каждый день. - сурово сказал один из них. - Но если постоянно цедить из неё, она же откинется?! - послышался другой грубый тон. - Будем брать сколько сможем, а после она не нужна. Глаза Мей расширились от этих слов, но тело уже было слабым… Девушке наложили жгут и процесс пошёл. Кровь сочилась в шприцы из ее вен. Каждый прокол был острым напоминанием о ее уязвимости. Мей чувствовала, как ей становится не по себе. В глазах мутнело и чувство слабости становилось ярче. После всех процедур, медика положили на кровать в камере и захлопнули её карцер. Каллид лежала, не сдерживая свои горячие слезы, что стекали по щекам и подбородку. Стоны Ханджи эхом разносились по холодным, пустым коридорам военного подземелия. Леденящий душу саундтрек к происходящему жестокому допросу. Ее тело, когда-то сильное и способное, теперь носило следы непрекращающихся мучений, ее кожа была покрыта синяками и потрепана от непрекращающегося шквала физического и психологического насилия. Вырваные ногти на руках, отметки ожогов от раскаленных железных прутьев, кровь вытекающая из рта и носа. Тактика военных была разработана, чтобы сломить ее волю, разбить последние остатки ее сопротивления и заставить ее подчиниться их требованиям. Нелюди, чьи лица были скрыты за масками, отражавшими их холодные, беспощадные сердца, наслаждались ее страданиями. Их жестокость не знала границ, когда они толкали ученную на самый край человеческой выносливости. Вопрос, который они повторяли до тошноты, тот, который, как они считали, содержал ключ к раскрытию секретов Ханджи , был постоянным рефреном. - Скажи нам, откуда Мэй и что она знает. Признайся, Ханджи, и мы, возможно, избавим тебя от агонии и мучений. - Вернёшься в свой вонючий корпус, и будешь жить, вспоминая, что не нужно лезть, куда не просят. - Пффф, идите на хер! - сплюнув кровь в сторону людей, Зое прошипела. Дух Ханджи оставался непоколебимым. Ее преданность Мэй и их общим стремлением к истине стали несокрушимой крепостью, которую не смогли преодолеть даже самые темные глубины человеческой порочности. - Ну что ж, завтра продолжим. - эхом шло до Ханджи, которая вот вот потеряет сознание от боли по всему телу. Неделя летела как последние листья с дерева перед зимовкой. Беспощадное нападение на тело и разум Зое оставило лишь оболочку ее прежнего «я». Дышать было трудным усилием, каждый вздох был болезненным напоминанием о нанесенных ей травмах. Сломанные ребра, сотрясение мозга и душевные муки от невообразимой жестокости взяли свое. Когда-то необычный ум Ханджи, острый как бритва, теперь изо всех сил пытался сохранить связность среди тумана боли и отчаяния. Тем не менее, даже в ее самый темный час, проблеск неповиновения все еще мерцал в ней. Упрямое нежелание предать доверие Мэй, Эрвина, Леви, ребят и дело, за которое они так упорно боролись. По ту сторону мрачного лабиринта военных подземелий Мэй беспомощно лежала на холодной каменной плитке. Ее тело было лишено жизненной силы, которая когда-то пульсировала решимостью и целеустремленностью. Постоянное кровоизлияние сделало ее слабой, едва способной подняться с холодной поверхности. Пока она цеплялась за сознание, в ее голове мчались мысли о том что она сделала не так, о капитане Леви, о погибшей семье, страданиях Ханджи, и о своём выборе, о котором и предупреждал Аккерман. Мир Мэй сузился до единственного фокуса: выжить и найти способ или лазейку спасти себя и Ханджи из лап ее мучителей в любой удобный момент, что никак не подворачивался… Пока дни ползли в стерильных пределах военной базы, Леви обнаружил, что его разум поглощен мыслями о Мэй. Образ ее, когда-то голубоглазой и яростной в своем стремлении к решению, теперь преследовал его. Реальность того, что может пойти что то не так, и её могут заключить под стражу безжалостных военных, тяжким бременем лежала на его совести. Сомнения Леви, как настойчивая тень, следовали за ним повсюду, бросая чернильную тьму даже на его самые рутинные задачи. Аккерман чувствовал себя бессильным, далеким наблюдателем, запертым в пределах корпуса. Воспоминания о словах Мэй, ее непоколебимая убежденность в том, что она может спасти их всех, теперь казались далеким эхом, острым напоминанием о непреодолимой пропасти между ее идеализмом и жестокой суровостью реальности этого мира. -Черт... Неделя прошла, даже больше... Все тихо. Мей, что с тобой? - проговорив это, Капитан направился к Эрвину Смиту. Зайдя в кабинет, он окинул взглядом сидящего мужчину, который читал письмо. - Леви. Ты вовремя. Пришла бумага. Девочки работают, все у них хорошо. Дела там тоже сказали идут в гору. Отложив бумагу Эрвин поднял глаза на Леви. Аккерман быстрой походкой подошёл к сидящему и ударил ладонями об стол. Сужая глаза он наклонился и процедил. -Да какое к черту хорошо?… -Это все чушь собачья! Не верю. Командир внимательно повёл бровью, намекая на объяснение этих слов. - Эрвин. Мей дала мне обещала написать, за полторы недели тишина. Я не верю. Она нашла бы любой способ... Леви теряя самообладание заходил по комнате командира в импульсных но тихих словах. - Эти военные собаки не просто так приехали тогда... И Ханджи бы точно писала бы каждый день тебе, рассказывая, о своей научной ерунде. Аккерман вновь подлетел к столу и пристально взглянул на Смита не сдерживая мрачности в глазах. - Почему ты не думаешь об этом Эрвин?… Командир задумчиво отвел лицо высказываясь. -Хм... Ну я об этом думал честно сказать, но не придал значение. Капитан строго подытожил. - Так вот Эрвин. Я туда еду. Мне плевать, я чувствую, девки в беде. А возможно и в полной жопе. Глаза командира раскрылись ещё больше а голос чуть дрогнул. - Леви, ты понимаешь, что ты этими действиями, можешь попасть под трибунал, и вовлечь разведку во все это. Но Леви яростным взглядом окинул Эрвина на последок. -Мне плевать, когда на кону стоят жизни тех, кто мне дорог. С этими словами Аккерман покинул комнату. Леви целеустремленно вошел в свои личные покои, сосредоточившись на поставленной задаче. Серьезность ситуации требовала точности, и он знал, что каждое его движение будет иметь значение. Он начал с того, что снял форму, хрустящая ткань что была суровым напоминанием о жизни, которую он выбрал. Аккерман почувствовал едва уловимое изменение, как будто бремя ответственности легло еще больше на его плечи. Затем он собрал несколько необходимых вещей :упм, наточенные лезвия, поношенную кожаную куртку и пистолет в кобуре. Каждый предмет имел сентиментальную ценность, свидетельствуя пережитый опыт и трудности под землёй и над небом. Ставки были высоки, и он знал, что один неверный шаг может обернуться катастрофой. Но решимость Леви осталась непоколебимой, подпитываемая яростным желанием защитить Мэй и Ханджи. Он был капитаном Леви Акерманом, и он не остановится ни перед чем, чтобы обеспечить безопасность тех, кого любит, неважно, какой ценой. Не оглядываясь, он сел на своего коня. Мощные мускулы животного вздымались, отвечая на умелые команды капитана. Копыта ударяли по земле в ритмичной каденции, поглощая расстояние, пока они мчались к неизвестности в этой ночи. Сердце Леви колотилось в его груди, первобытный ритм, который синхронизировался с быстрым передвижением коня. Его разум был вихрем мыслей, каждая из которых была более срочной, чем предыдущая. Развед корпус отступал назад. Взгляд капитана оставался устремленным на горизонт, сосредоточенность была непоколебима, пока он готовился столкнуться с испытаниями, которые его ожидали. Ветер развевал его волосы, холодный воздух жалил лицо, но Аккерман едва замечал это. Его чувства были отточены для поставленной задачи. Дыхание лошади вырывалось рваными вздохами, когда она рвалась вперед, ведомая непреклонной решимостью своего всадника. Аккерман натянул поводья животного, копыта лошади застучали по булыжникам, останавливаясь. Капитан спешился с плавной грацией, он тихо и незаметно приблизился к нежному невзрачному зданию. Он чувствовал, как тяжесть миссии ложится на его плечи, сложность ситуации ощутимо ощущалась, и, казалось, вибрировала в воздухе. С глубоким вздохом Леви толкнул дверь заднего входа, и единственным звуком, который он услышал, был слабый скрип. Он проскользнул в тускло освещенное помещение. Внутри здания был лабиринт тесных коридоров и унылых, серых стен. Леви двигался целенаправленно, его уши напрягались, чтобы уловить любой звук, который мог бы выдать местоположение его целей. Рука капитана легко покоилась на на бедре прилегая к кобуре пистолета. Успокаивающий вес, который служил напоминанием об инструментах, имеющихся в его распоряжении. Пока он пробирался по лабиринту коридоров, мысли Леви обратились к Мэй и Ханджи, их судьбы висели на волоске. Он чувствовал их присутствие. «Черт где же вы» Внезапное вторжение в тускло освещенную камеру вызвало рябь шока по комнате. Разговоры людей замерли на полуслове. Появление Леви было быстрым движением. Его рука молниеносно метнулась вперед, чтобы схватить ближайшую фигуру в тиски. Мужчина, застигнутый врасплох, тщетно пытался вырваться из железной хватки капитана. -Где они? - прорычал Леви, его голос был низким, угрожающим рычанием, от которого по спине его пленника пробежала дрожь. -Где девушка и ученая?! Вопрос был требованием, ясной артикуляцией отчаяния и срочности, которые двигали Акерманом. Другие фигуры в комнате, на лицах которых была смесь страха и гнева, затаив дыхание, наблюдали, как капитан сжимал хватку на человеке. В этот момент звук холодного оружия прорезал напряженный воздух. Металлический скрежет эхом отразился от холодных стен. А один из этих людей бросился к Леви, рычание чистой агрессии исказило лицо капитана. Аккерман быстро достал лезвие и одним махом, перерезал горло нападавшего. Лезвие ножа зловеще сверкнуло в свете окропляя стены и лица пленников кровью. Острый край был нацелен смертоноснее, чем клык гадюки. Леви быстро отступил в сторону с отработанной лёгкостью, а кулак Аккермана врезался в челюсть потенциального нападавшего в жестоком, сокрушительном ударе. Незнакомый человек рухнул на землю, а после капитан добил его лезвием. Аккерман стоял над телами, его грудь тяжело вздымалась от напряжения. В этот момент Леви воплощал в себе саму сущность хищника, его господство было абсолютным. Он осмотрел камеру холодным, расчетливым взглядом. Никто не смел больше пошевелиться. Воздух был густым от напряжения, пока они ждали следующей команды капитана. - Ещё раз спрошу тактично. Где они?! Голос двоих людей задражал. -К.. к... капитан Леви... Они внизу... Сегодня был последний день. Вакцина увезена... - сказал один из пленников - Не думаю что они выживут.. - зажмуривая глаза, сказал второй. Спуск Акермана в недра подвала был размытым пятном панической спешки. Ботинки стучали по ступенькам в неумолимом ритме. Воздух стал густым и тяжелым, вонь сырости и разложения липла к его одежде, как ядовитые миазмы. Тусклый свет отбрасывал жуткие тени на стены, создавая впечатление, что сама тьма была живой и двигалась. «Ну же. Где вы...» Сердце Леви колотилось в груди. Адреналин хлынул по его венам, как жидкий огонь. Взгляд поменялся из ужасающего в свирепый. В одной из камер, первая встретила капитана Ханджи Зое. Её тело взбухшее лежало на полу.. Следы крови на лице, руках. Глаза безжизненно смотрели вникуда. А улыбка была в страшном искажении. В этот момент, Аккерману казалось, его психика и сердце сейчас разлетится на куски. Дверь двух камер была открыта. Подопытным нет смысла было уже бежать. Быстро рванув к ученой, Леви дрожащий рукой поднёс ладонь к ее рту, из которого кровь уже лежала сгустками черноты. Дыхания не было... Ханджи была холодной. Так и не рассказав все секреты, которые таились в её голове. Чувства Аккермана были не передаваемые. Быстро развернувшись он зашёл в другую камеру. Мей лежала на холодном полу медленно хлопая глазами. Сердце Леви почти остановилось, когда он увидел жалкую фигуру, что съежилась в камере. Когда-то яркие голубые глаза Мэй теперь смотрели стеклянным, несфокусированным взглядом. Кожа была пепельной и натянутой. Первым побуждением капитана было броситься к ней, подхватить ее на руки и прижать к себе, вернуть ее к нормальной жизни одной лишь силой воли. Но что-то удержало Леви, первобытное осознание отчаянного положения, в котором они оказались. -Живая… - прошептал он. Лёгкий чуть слышный шёпот сорвался с губ Мей. -Ты… пришёл капитан... Он сорвался к ней и рухнул на колени перед ней, глядя на нее у Леви нахлынули невольные слезы, что сорвавшись капали на девушку. - Мей....родная..ничего не говори.. Я тебя вытащу... С резким приливом сил, рожденным отчаянием и непреклонной любовью, Леви подхватил безвольное тело Мэй на руки, прижимая ее к себе, словно она была бесценным сокровищем. Ее вес был едва заметен, свидетельство разрушительного воздействия плена и пыток. Его сапоги эхом разносились по коридорам,ритм который казалось, пульсировал в такт с бешеным ритмом его сердца. Каждый шаг был битвой с надвигающимся ужасом. Секунды уходят, каждая из которых представляет потенциальную угрозу жизни Мэй. Но сейчас ничто другое не имело значения, кроме как доставить Мэй в безопасное место. Каллид фокусировала взгляд на капитане,и переодически отключалась. Он шептал со сбитым от бега дыханием. - Девочка, держись... Приедем, подлотаем тебя, все будет хорошо... Она слабо ответила ему. -Я… знаю.... Выбежав на улицу Аккерман быстро залез в седло с ее полу холодным телом. Сняв с себя куртку он закутал Мей, прижимая к себе. - Холодно... прошептала она. -Скоро будем дома... Терпи Мей. Это приказ. С этими словами конь резво выехал на окраину города, а после и за него. Мей наблюдала как над ней проносятся звезды и светит яркая осенняя луна. Каллид почти теряла сознание. Сердце билось тихо и медленно, приглушая ритм в двадцать ударов. Она чувствовала, что с её телом происходит что то не то... Мей хрипло и смазано выдавила вопрос. -Леви... А ты всегда… меня будешь помнить?… Аккерман приостановился ощущая дрожь спиной, и строго проговорил глядя на то как Каллид закатывает глаза… - Мей, не говори глупости, ещё немного осталось… Пальцы капитана были теплыми в сравнении с ледяной кожей девушки, что становилась еще бледнее… Леви погладил ее лицо в суровом широте обращаясь. - Эй, смотри на меня. Но Мей уже не видела его… и отдала остаток сил в свой тихий шепот. -Ривай, я люблю тебя… Помни об этом... Всегда будь сильным... Аккерман не сдержал дрожи в пальцах приближаясь к лицу Каллид в сбитом шепоте. -Мей, я тебя тоже люблю. Терпи, немного... Но тело Мей начало резко трясти, а последнее дыхание коснулось его губ… Резкое свечение, и мощный удар потока воздуха. Аккермана с лошадью откинуло в разные стороны. Хрупкое тело Мей Каллид, осталось без души и начало резко мутировать.... В титана. В один миг перед Леви стоял искаженный четырехметровый мутант. Вся кровь была выжита, та, что давала Мей жить обычную жизнь была не лучшей версией… Глаза Леви застыли в одном положении. А взгляд олицетворял: Ужас, страх, и потерю себя от разбитого сердца. Титан зашагал и направился к замершему капитану и схватил его податливого одной рукой. Остатки разума Мей уже были не во владах с мозгом и телом. Но где то, глубоко в подсознании, импульсы выдавали что то похожее на речь. -Убей.. меня... - нелепые звуки прорезались в ушах Леви. Второй раз в жизни он потерял любимых людей. В один момент, у Аккермана резко кадрами пошли воспоминания, о знакомстве, её смехе, вылазка, ночь, поцелуй, страсть, надежды… Он понимал, что ему придётся сделать. Игра для двоих. Или он, или его. В жестоких глазах капитана застыли слезы что оборвались проклятыми реками солёных вод. Ловко схватив свои острые лезвия, он быстро избавился от хватки титана, а крюки упм глубоко вьелись в плоть врага. Подымаясь над красноголовым титаном, Капитан посмотрел в голубые глаза. Искаженные глаза, но он помнил лишь радость и упорство в них. Леви сухо хрипло прошептал. - Мей, ты снова ослушалась моего приказа... - Прости меня... Воля твоя будет выполнена мной.... Закрыв глаза, Аккерман стремительно направил клинки... И навсегда обездвижил ее тело. Титан упал с прилушенным грохотом. Лёгкий пар и шипение делали свою безповотную реакцию. Капитан молча склонил свою голову. В тот момент у него не было мыслей. Не было эмоций. Не было сил. Восходящее солнце дало Аккерману знак, что пора двигаться. Но куда и зачем. Окинув взглядом остатки Мей, он молча залез на коня и не спеша поехал в сторону своего корпуса. Силы оставались лишь сидеть и дышать. Но больше Леви не понимал зачем и для кого. Доехав, он слез с лошади и вошёл в корпус. Этот день был настолько мрачным, что ни одно воспоминания ужаса за стенами не было равносильным тому, что он испытывал. Эрвин Смит видел как капитан подъезжает, и вышел к нему на встречу останавливаясь в коридоре. -Леви, выкладывай, что там. Взгляд Аккермана поменялся в дикий гнев. Быстро подбежав к командиру, он замахнулся и со всей дури вмазал ему добротный удар в челюсть. Его голос был сухой и червивый. -Они обе мертвы... Я же просил не отсылать рапорт... А сейчас живи с этим... С этими словами капитан ушёл на верх. Тишина корпуса все еще спящих солдат давала полную тишину. Леви несдержанно вошёл в былую комнату Мей. Все это время он сдерживал себя и не заходил в ее стены веря в то что она вернется… Сердце капитана застучало быстрее. Воспоминания о проведённых вечерах, горение ламп, смех, чай. Ее запах… Боль разрывала его грудь оставляя невидимую черную дыру в груди Аккермана. Он окинул полуприкрытым взглядом комнату и заметил на столе записку. Взяв в руки лист, он узнал до боли знакомый почерк. «Леви. Я припасла пару пробирок с готовой вакциной. Мы с Ханджи посчитали, вдруг это пригодится. Люблю тебя, побежала спасать человечество. Твоя упрямая Мей.» Глаза Аккермана затряслись, а с губ сорвалось одно лишь... - Черт... Я мог успеть...