Storm

Каким чудом Юджи добрался до отдельного строения у дома — остается загадкой. Он зашел в эту небольшую, деревянную баню и положил в выемку окруженную деревом русала. Тот же был связан всеми известными и неизвестными даже ему, моряку, узлами. Он даже соорудил наверняка прототип повозки прямиком из каменного века. Взял пару максимально крепких, не совсем прогнивших досок, оставшихся от некогда существующего пирса, и привязал округлые камни к палкам. Он потратил на все в общей сумме около часа, если не больше, и уже сомневался в том, живо ли спасаемое существо. Также, обладая просто невероятной везучестью, он успел ушибить один из своих пальцев на ноге, споткнувшись о земляной выступ. Наверное, решив, что лимит страданий на день еще не достигнул нужного числа — уронил на вторую ногу небольшой камень, который прежде крепил к одной из палок «повозки». Одному богу известно, какой логикой руководствовался молодой человек, ведь он должен был понимать, что камни после шторма скользкие. Да, Юджи не в лучшей моральной и физической форме. Вымотанный, уставший и с руками далеко не из плеч. Они трясутся. Да и в целом смотрителя маяка лихорадит, причем достаточно сильно. В глазах мерцают звезды, голова неприятно болит, а тело уже двигается в режиме автоматики. Наверное, единственное, что удерживает его в сознании, это небольшой моросящий дождик. Будь его дед жив, он бы продал тысячи песо[1] за то, чтобы просто понаблюдать за этой сценкой. Это удостоено пьесы, которую он бы наверняка назвал «У разбитого корыта». Разве что, пожалуй, внес бы некоторую корректировку в названии, заменив корыто на пирс, лодку или русала. Тот тоже выглядит разбитым. Нет, скорее, убитым. Впрочем, финал был бы счастливым. Хотя уж как посмотреть, дедушка любил заканчивать свои сказки на таком моменте, после которого Итадори-младший еще полночи валялся на кровати, сосал палец и сдерживал всхлипы. Что самое интересное, обычно дед об этом знал и безнравственно хихикал, лишь иногда успокаивал, когда считал, что перегнул палку. Был ли его дед гадом? Это было еще слабо сказано. Но так или иначе Юджи его любил. Несмотря на его гадкий характер. Все-таки это человек, который присутствовал в его жизни из близких, человек, который искренне его любил. Да и парень вырос на удивление добрым и хорошим человеком и свойство хранить обиды он не имел. А что касательно истории, происходящей сейчас — кто знает, как она закончится. Смотритель просто хотя бы надеется, что свалившееся на него несчастье минует его без последствий, а он останется при чистой совести за то, что спас эту самую напасть. Нервозность заставляет чесать открытые участки тела, пачкая все еще больше в саже и грязи. Войдя в дом, Итадори первым делом идет искать книгу, отложенную куда-то в дальний угол. Кто знает, как ему могло так повезти — но он находит ее достаточно быстро. Будто бы в какой-то сказке. Вот только реальность пахла кровью, рыбой, йодом и сажей. Не лучшая смесь, но прочищать желудок просто нечем. Он давно не ел. От этого возникает мысль пойти сделать себе какой-никакой кофе. Тот остался с прошлого визита Мегуми и Нобары. Как раз на одну чашку. Затопив печь, смотритель был вынужден метнуться обратно к русалу, пока та разогревается. Страницы, что и так были в потрепанном временем состоянии, становятся грязными от нечистых рук парнишки. Найдя подсказку, что все-таки у русалов в хвосте нет никаких жизненно важных органов, он решил пойти и вытащить гарпун. Плохая идея, но уж какая есть. Он заходит в баню и видит все точно такое же перевязанное и хрипло дышащее тело на сооруженной им койке-повозке. Вспомнив, что руки у него не первой чистоты — берет ткань, что так удобно лежала на деревянной полке. Вытирает руки до состояния легкого шипения и кровяных разводов. Он буквально чувствует пульсацию вен и как глаза наливаются тяжелым свинцом. Кое-как умостившись над русалом и приподнимая его скользкий хвост, мужчина начинает вынимать гарпун. Благо, тот легко поддается и в скором времени оказывается на полу. Удивлению Юджи нет предела, когда кровь не капает с открытой раны. Он смотрит на существо, но то по-прежнему подает признаки жизни, причем более активно, чем ранее. Будто постепенно восстанавливаясь и без человеческой помощи. Решив про себя, что это хороший знак, парень убирает комнату, выносит лишнее и забывает впопыхах закрыть дверь на щеколду, возвращаясь домой. Юджи кое-как доходит до дивана и падает на него. Он трет глаза и судорожно вспоминает о кофе, когда чувствует, что в доме как-то потеплело. Берет чайник, наливает туда набранную в ведро пару дней назад воду и ставит на раскаленную печь. Молча надеется не обжечься с учетом его нынешней аккуратности. И, видимо, небеса решили сжалиться над ним, дав спокойно заварить себе напиток. Сев на кровать, парень открывает книжку про русалок. Интересно, продается ли в городской библиотеке какой-нибудь бестиарий? Он бы ему не помешал. Хотя на данный момент возможности поехать в город особо не было — оставлять незваного гостя одного не хотелось, пирс был просто в щепки, а парнишка бы просто навернулся на лодке и где-то там бы и утонул. Вместе с лодкой. «…в большинстве своем горделивые и высокомерные существа, они избегают людей и предпочитают не вмешиваться в их конфликты по большей части потому, что им и своих хватает. Но, как говорилось ранее, все характеристики не определяются единой…» Текст плывет перед глазами, и Юджи, сделав глоток кофе — решает прилечь на секунду. Он же все равно его выпил, значит не уснет, не так ли? Мысли в голове летают звенящим роем, приглушенным пеленой воды, и парень буквально подумал о всем и ни о чем одновременно, потому что попросту не успел осознать ни одну из мыслей, прежде чем откинуться в беспокойный сон.

---

Солнце печет глаза, голова расходиться по швам, а волосы, кажется, сами сейчас выпрыгнут от стресса, ибо такой мигрени у парнишки не было давно. Хочеться не то плакать, не то окунуться в ближайший холодный водоем, ибо организму неестественно душно. Впрочем не удивительно, на острове маяка достаточно влажная среда и любая температура чувствовалась достаточно сильно. Особенно после дождя или тем более шторма. Желудок, заурчал, казалось бы на весь дом. Кости ломило от боли и Итадори был практически готов согласиться на то, чтобы отлежаться до ночи, иначе он такими темпами загнется. Но беда никогда не была одна, не так ли? И в этот раз, второй бедой оказалось счастливое обстоятельство, сидевшее в открытом окне и выглядывающее большими желтыми глазками на смотрителя. — Дортмунд младшая? — хриплым басом говорит парень, и подходит к белокурой голубке, с небольшими рыжими пятнышками на тельце. Несмотря на то, что она по всем половым признакам девочка, назвали ее в честь прапрапрадеда Дортмунда, который тоже был почтовым голубем, обученным летать с маяка до острова. Голубушка проворковала, когда знакомые, грубоватые от тяжелой работы руки гладили ее под шейкой. Итадори не без надежды открывает послание, что было на правой ножке Дортмунд. «Юджи Итадори и его достопочтенный дедушка, вынуждены сообщить вам, что последующие два или три дня маяк не может быть рабочим. Городской пирс сломан и подлежит починке, надеемся, что у вас последствия шторма чуть лучше, чем у нас…» Дальше Юджи читать не стал. Письмо было достаточно фамильярным далее, с пожеланиями и прочим, так как писавший его был другом дедушки. И тот не смог принять факта гибели друга, искренне веря, что этот «старый кретин» просто окончательно очерствел к роду людскому. Кочует у себя на маяке и в ус не дует. Иногда молодой смотритель мечтал о том, что бы так и было. Но правда уж больно жестоко въедалась в кожу. Парень подходит к одной из кухонных тумбочек и забирает оттуда небольшую горсть семян с маленьким блюдцем. Второе он не берет, в конце концов, он не думает, что Дортмунд чувствует жажду, тем более в такой влажной среде. Вполне уверен, что та уже напилась дождевой воды, пока ждала пробуждение парня. Он отсыпает горсть семян в блюдце и кладет его перед бело-рыжей голубушкой, которая тут же начинает его клевать, готовясь к скорому отлету. Конечно, после того, как Юджи напишет ответное письмо. Об одной проблеме парень позаботился, осталась другая, что находиться у него в бане. Вспоминая, что он вычитал пару часов назад (а исходя из положения солнца и пяти часов не прошло с момента как он уснул), сделал вывод, что ничего хорошего его не ждет. Был бы выбор. Взяв всю свою мужскую волю в кулак и мимолетом прихватив с собой вяленое мясо, которым запихался так, что заныла глотка не видавшая чувства рвотного рефлекса — смотритель аккуратно толкает полуоткрытую дверь. Ругая себя за то, что забыл ее закрыть. Следующее, что он чувствует — удар по его ногам чем-то тяжелым. Сбивает с ног. Итадори младший падает на деревянный пол, и его тут же хватают чья-то мощная ладонь за горло. Больно. По всему телу проходится ноющая судорога, что бьет в виски покруче крепкого рома. Юджи чувствует, как кровь начинает сходить с ума, и все вокруг начинает обостряются, будто он и вправду чувствует каждую частицу окружающей его влаги. Он пытается вырваться, но его отпускают раньше, чем он успевает принять какие-либо серьезные меры. Русал с грозным видом возвышается над парнем, который был меньше его на половину. Видимо, для него этот «мальчик» напоминал креветку, что посмела противостоять грозной белой акуле, потерпев заведомо поражение. Юджи ловит чужие черты лица краем глаза, ведь в начале тратит все силы чтобы занять более защитную позицию, в которой ему причинят наименьший вред. Инстинктивно, ведь драться в жизни ему прежде не приходилось. Перестав ощущать на себе доли чужого веса, смотритель привстает, осматриваясь. Русал сидит в другом конце комнаты, грузно смотря на парня, и в его глазах практически читается «подойдешь и я убью тебя». Чужая грудная клетка нервно вздымается, а бинты, которыми ранее успел облатать раненного русала смотритель — были испачканы в грязи и крови. Да, Юджи заметил некоторые следы на грязи перед баней, поэтому возможно и частично так смело вошел в постройку, надеясь, что ее нынешний оккупант благополучно уполз. Но удача видимо покинула остров и Итадори тогда, когда начался шторм, улетев в безопасное место вместе с теми чайками. Испытывать удачу более Итадори не стал, почувствовал настоящий ужас, будто находясь с хищником в одной комнате — и поспешил вынырнуть обратно в дверь, не желая находиться с опасным «сожителем» в одном пространстве более. Это был практически иррациональный страх, ведь русал бы не успел напасть так быстро исходя их всех физических возможностей. Да и он ранен, и относиться столь опасливо к нему было безрассудно. Но этот взгляд алых глаз, что поблескивали в тени, вовсе не сулил ничего хорошего, как и нервно вздымающиеся жабры на напряженной шее. -Я-я зайду попозже! — Кричит Юджи и быстренько уходит обратно в дом. Он, впрочем, понимает почему существо в черных отметинах такое злое. Раненное, оказавшиеся не в своей среде обитания, наверняка голодное и ослабевшее. А судя по гарпунам, на него еще и велась охота. Животное можно было назвать определенно сконфуженным и напуганным. Точнее, скорее, предположить. Как-то странно называть его напуганным, даже если это логично. А вспоминая этот до дрожи пугающий взгляд… Нет, смотритель, пожалуй, пока займется чем-то своим. К примеру приготовит себе поесть или хотя бы вымоется в душе, потому что он наверняка выглядит как олицетворение смолы в людском обличии.

---

Плюс жить одному — можно не растрачивать попусту силы и время на то, что бы найти укромный уголок где можно помыться. Набрав ведро пресной воды, Юджи спустился к задней части острова, с которой редко плывут корабли и, набрав полную грудь воздуха, пошел смелым шагом прямо в воду. Как и ожидалось — та была прохладная, но не ледяная. Терпимо. Он не доходил до зоны, где начинались кораллы и предпочитал стоять по коленки, растирая жесткой мочалкой кожу. Опять же — неприятно, но вполне терпимо. Наверное, то существо могло испугаться и его вида тоже, ибо завидев себя в отражении водной глади — Юджи уверовал. Не то чтобы Итадори раньше не верил, он считал себя верующим человеком. Что существует в мире и рай и ад, да и многочисленные вещи в его жизни подтверждали подобное. Хотя бы то, что несмотря на то, что родители его бросили — Васуке взял над мальчиком опеку, хотя мог и не брать, оставив того погибать в городском приюте. Хотя, наверное, странно жить, зная что в паре километров от тебя живет один твой внук, не видовавший опекунской любви. Так или иначе молодой смотритель считал это чудом. Жаль, конечно, что Итдаори старший так поздно завел детей, возможно если бы не это, он был бы все еще жив. Закончив некие ванные процедуры, Юджи встав на небольшой бережок с травкой — обмылся уже набранной в ведре питьевой водой. В конце-концов после таких купаний в океане на коже могли оставаться неприятные раздражения, коих хотелось избежать. А еще он хотел уменьшить шипение в ранках, ведь некоторые места натерты до крови ввиду высокого болевого порога, а другие он ушиб еще с утра, когда пытался бодрствовать. Ну ничего, все эти процедуры сделали его «свежим» и готовым к жизни парнишей, который должен теперь сделать некоторые другие вещи. Например он начнет с письма, пока будет варить рис в железной кастрюле. Прошагав босыми ногами в сторону дома, он, вытерев внутреннюю сторону стопы о ковер, поспешил в погреб. Забыв соответствующую емкость для набирания риса, юноша решил не подниматься, оттянув низ своего балахона, создавая импровизированый «мешочек», насыпал туда несколько жменей риса и пошел наверх. Было чудом, что мужчина не споткнулся на пол пути, рассыпав весь рис по лестнице, так что это было очередным поводом, чтобы поверить в себя и воодушевиться. Не то чтобы парень был неуклюж… Просто ему очень сильно не везло. Смотритель высыпает содержимое «мешочка» в железную емкость и наливает небольшое количество пресной воды, ставя все это на печь. Он зажег ее вновь и в этот раз дело будет быстрее, ведь та была все еще теплой после предыдущего раза, когда он готовил себе кофе. Голубка приворковалась на подоконнике и зарылась в собственные крылышки, закрыв свои глазки и умно дожидаясь, когда получатель напишет ответное письмо. Юджи достал из-под верхней полки, где хранил не только корм для голубки, но и чернила с листами на такие случаи — сел за стол, думая, что ответить. Ну, решив особо не задумываться, Юджи поблагодарил от своего лица и от лица дедушки отправившего, в второй части письма приглашая того в дом. Все равно, прекрасно знал, что этот званый другом друг Васуке просто не приплывет. Лично дедушка часто бузил при Юджи на это, называя другого пожилого мужчину старым кретином, а сейчас… Ну, скорее это было просто физически сложно, так как тот уже стар и доживает жизнь в кресле качалке, окруженный внуками и внучками. Интересно, будут ли когда-то дети у Юджи? Данный вопрос на самом деле беспокоил, он бы соврал, если бы сказал, что не думал об этом. Да и он бы соврал, если бы сказал, что не было того, с кем бы он хотел достаточно прочные отношения. Даже в его жизни была одна небольшая интрижка с его подругой Нобарой, хотя, скорее, любовный треугольник с заведомо проигрывающим Юджи. Фушигуро всегда рядом и под рукой, в то время как смотритель долгую жизнь, если не всю, проведет за маяком, отдавая этому всего себя. Да и плавать к нему из-за обеспокоенных дочкой родителями было сложно, не говоря о том, что бы остаться на ночевку. А потому, неудивительно, что его двое друзей уже как 4 года женаты, живущие душа в душу и планирующие детей. От этого парень чувствовал внутри бездонную тьму, что уже не хлестала волнами о стены. Лишь изредка создавала колыхающиеся волны, смиренные безжалостной судьбой. Но дедушка всегда учил юношу гордиться своим делом и тем, что он спасает жизни. Что без него никто в городе не был бы тем, кем он есть, потому что торговые и деловые узы, выстраивающиеся через портовый город — держали тот на плаву, не давая заплесневеть. Возможно, это и работало на смотрителя. До момента когда его дедушка погиб от старости. Когда дом стал пуст, а время на маяке с веселого и возможно ребяческого превратилось в ужасающе длинное и тянущее. Юджи нужен был хотябы собеседник, помимо голубки Дортмунд, самого себя и книг. Возможно, ему стоило остаться в приюте. Хлопнув себя по щекам, чтобы собраться, он в очередной за день раз пробурчал себе под нос что-то нелестное. Итадори подошел к птице, сворачивая письмо на ходу так, что бы не мешало чужому полету. Он погладил пташку по голове, перейдя в туловищу, тем самым пытаясь ее разбудить. У Дортмунд были приятные на ощупь перья, она в целом выглядела как породистая голубка в своем роду, как и ее предшественники. Она понимающе загулькала, открыв глаза и потеревшись о руку отправителя. Мужчина взял ее за лапку и аккуратно прикрепил к той письмо, зафиксировав, ибо был один раз случай, когда Юджи сделал это не должным образом и оно упало куда-то в глубокий океан. Тогда он получил подзатыльник от дедушки. Это и послужило уроком быть внимательнее к столь серьезным вещам. Голубка одобрительно загулькала и боднула юношу в руки прежде чем улетела, оставив парня в полном одиночестве. Ну как полном. Объявился уж новый претендент его вынужденной одиночеством «заботы».

---

Приготовив себе скромный обед, юноша открыл книгу про русалок. В частности, раздел про еду. Большинство русалок питалась рыбой, точнее, это был их основной рацион, но так же были те, которые предпочитали что-то другое. К примеру известный случаи доения сельских коров, воровства скота и даже собирания жита с полей. Но лично писатель посчитал это бредом, так как у русалочек вряд ли есть переносимость лактозы, хотя если женские особи выделяют около человеческое молоко из груди… тогда может быть. Но что насчет хлеба и мяса — так уж это точно вряд ли, в воде нет каких-либо приблизительных аналогов данным продуктам, а потому подобные рассказы скорее миф. У Юджи, от слога писателя, начала болеть голова. И хотя раньше он и вправду не вчитывался в книгу ибо его интересовали лишь определенные разделы и общий план, теперь он понял, что данная книга и вправду как энциклопедия. Интересно, кто ее написал? К сожалению, ни Васуке ни его внук так и не смогли найти имени на задних и передних страниц имени. Впрочем, книга была столь стара, что некоторые буквы и страницы отсутствовали, поэтому вполне может быть что автор просто был на тех самых страницах. В общем, юноша решил не дочитывать это занудство. Прежде чем пойти рыбачить на пирс, он быстро доел рис с солониной. Схватившись за удочку и ведро — он вышел на улицу. Уже неприятно палило солнце и ему пришлось вернуться обратно за шляпой типу Памела[2], которую он тут же надел на голову. Вынырнув обратно он пошел к берегу. Вообще был шанс, что какую-то рыбу выкинуло после шторма, и так и оказалось, завидев парочку трупов, но наверняка под жаром солнца те уже стали не столь полезными для здоровья. Ну, была хорошая новость — после бурь и дождей к берегу всегда подплывали небольшие косяки, так что хоть что-то он да поймает за час. Тем более, что как говорил Васуке — на их острове самые вкусные червяки. Забавное изречение, но помогало делать рыбалку не столь скучной. Как и ожидалось, первый небольшой улов произошел уже спустя некоторое время. Юджи не был особым знатоком в рыбе, но сразу смог понять, что та относится к лучеперым и возможно является сельдью. Странно, конечно, что она делает в теплой воде, но это не то, на что принято жаловаться. Спустя еще минут сорок, в ведре уже было пятнадцать небольших килограммовых, или даже чуть меньше, рыбешек. Не большой улов, но Юджи и не знал, подойдут ли предложенные им варианты русалу, который видимо даже не собирался покидать свою обитель. Теперь осталось только поднабраться смелости и оставить удочку у входа, а то еще при виде нее озвереет. Потоптавшись у входа в деревянное строение, юноша решил действовать по умному. Он откашлялся, хотя прекрасно знал, что наверняка незваный гость его слышал по шагам, и постучал дверь. Он читал, что многие русалы кроме глубоководных прекрасно понимают человеческий язык, вне зависимости какой он, благодоря божественному дару свыше. Ну, может быть там было написано не так, но точно что-то такое. Постучавшись в дверь, будто это он тут гость, Юджи залепетал: — Не знаю, понимаете ли вы меня, но я принес еды. Я не травил ее или что-то в этом роде, просто надеюсь, что вам это поможет. Прошу, поправляйтесь быстрее. — Он быстренько открыл дверь, поставил прямо на выходе ведро — и закрыл ее. Сделал вид, что ушел, и на цыпочках стал прислушиваться к происходящему за стеной. В начале была тишина, и Юджи уже было подумал, что русал спит, или может быть уже мертв, а может быть дерево слишком толстое, и не слышно громоздкие шумы, но потом — услышал скрип ведра. Как то переворачивают и как рыба громко хлюпается на пол. Какое-то низкое рычание и странные звуки. Он предположил, что русалу понравилось, раз звуки были похожи на чавканье. Обрадовавшись, словно ребенок — Юджи поспешил домой. Такая радость была столь неестественна, что он аж себя передернул на полпути. Так быть не должно. Интересно, когда его посетят его друзья? Потому что все свидетельствовало о том, что он чертовски соскучился по общению и если так продолжиться может быть плохо. И даже не уплывешь — вон какая беда на плечи пала. Потом чувствовать вину не хочется, и найти чей-то труп в деревянном строении тоже. Положив удочку у стены, Юджи почувствовал вновь окатившую невероятную усталость. Ладно, обо всем он позаботиться позже. Сейчас лучше поспать а ночью пойти проверить механизмы маяка. Даже этот небольшой отпуск не отменял его обязанностей. Дедушка учил быть всегда на стороже, ведь даже если у него назначенный отдых — это не отменяло факта, что надо было все перепроверять. Такая параноидальность не была безосновательной, механизмы на самом деле достаточно хрупки и имеют свойство ломаться, а потому непосредственное вмешательство было необходимым. В добавок после шторма стоило проверить и внешнее состояние, грунт, на котором держался маяк. Все таки здание громоздкое, а маяк вечно стоять не будет. Об этом еще дедушка говорил, что когда нибудь из-за того, что от воды грунт сточиться — здание пойдет по наклонной и упадет. Бред, конечно, физически будет не совсем так, скорее оно просто обрушится, но да, что-то в этом духе. Так или иначе, маяк это не то, о чем хотел думать сонный смотритель, а потому решил окунуться в воспоминания о детстве. Как к примеру они с Васуке ловили рыбу и однажды поймали огромную, серую, рыбину. Юджи Итадори не уверен, было ли это взаправду, или это плод фантазии, а может происки его сонного мозга, но факта восторга это не исключало. Да и в детстве все казалось таким большим, ярким и необычным, что это невозможно описать. Возможно, впрочем, парень был тем еще любителем гиперболизировать в детстве, как наверное и любой другой ребенок. Так или иначе, факта того, что все оттенки грязи вокруг сейчас, с прожилками изумрудной травы лишь вводили в уныние.

---

Сон Юджи мягко говоря был беспокойным. И если в начале все было вполне хорошо, то дальше были не самые приятные ощущения. Какие-то напряженные, неправильные. Еще почему-то сильно пахло рыбой и плесенью, а позже и тяжелым мускусом. Было сложно на чем-то сосредоточиться и от не лучших ощущений молодой человек все-таки соизволил проснуться. Ощущение того, что за ним кто-то следит, так и не пропало, и это было достаточно неприятно и жутко. Как и запах, разве что, кроме заплесневелого, да и мускус явно не чувствовался. Комната была погружена в полутемноту, а потому Юджи на ощупь поспешил взять заранее приготовленные спички, которыми зажег свечку в фонаре. Наверное, это было одним из самых поспешных решений, что он принял. Ему стоило как минимум придти в себя после неприятного сновидения. Итадори вскрикнул, да так, что кажется было слышно в городском разрушенном порту. Наверное, он испугал всю рыбу у острова на месяц вперед, потому что увидеть русала, что прямо на тебя глазеет в краю комнаты с окровавленным полу снятым бинтом — не лучшее. А что еще хуже — огромная дырень в области груди, сочащаяся небольшими подтеками. Бог знал — вырывать гапрун было опасно, и Юджи совершенно не умел проводить подобные операции. Он надеялся, что тот как-то пропадет или можно будет вытащить чуть позже, когда существо более ли менее придет в себя. Но видимо оно решило иначе. Видимо и четырехрукому русалу не особо понравилась реакция парнишки, от чего он тут же поспешил это выдать своих лицом, полным отвращения. Уж не знает Юджи, как таких можно называть точно, но в голове мелькало слово дедушки, начинающиеся на «м» и заканчивающиеся на «к». Хотя бы было благодарно, что смотритель не запульнул в него чертов фонарь. Придя в себя от минутного шока, Итадори сразу понял, что от него требуется помощь. Иначе зачем существу было приползать себя, измазав весь пол (и края дивана) кровью и грязью. Вообще-то это было некультурно. Какой же кошмар творился в бане, если русал успел так испачкать одну комнату? Ну, Юджи особо чистота не заботила, он повозмущался про себя лишь для того, чтобы успокоить от еще не до конца прошедшего шока. — Секунду! — Крикнул он и тут же бросился в комнату с некоторым запасом марли. Найдя у себя спиртное, привезенное некогда Фушигуро и недопитое ими тремя, он быстро обмочил наслоенную ткань в ней, прихватив остальной рулон. Подошел к русалу и тот убрал руку от дыры, с которой не больно резво текла кровь. И тут два варианта. Либо она у существа быстро сворачивается, либо у него ее больше не осталось. Судя по хорошей реакции и бодрому состоянию первый вариант был вернее. Юджи неуверенно прикоснулся к чужой грудной клетке и принялся ту перевязывать, пока русал с совершенно спокойным видом позволяет этому происходить и нарочно игнорируя смотрителя. Это чувствовалось на подкожном уровне, будто тот ему что-то должен. — Ты, хотя бы, предупреждай прежде, чем собираешься что-то такое сделать. Я не хочу проснуться с откушенным пальцем из-за того, что вовремя не успел подлатать ваше высочество. — - Не без обиды говорит Юджи. Возможно это было неправильно, в конце-концов в чем виноват русал? В том что его загарпунили и что один эгоистичный доброжелатель решил по доброй воли ему помочь? Может он мог сам это все сделать, а смотритель просто удобная шестеренка, которую видимо только что проверили на возможность «отказать». Русал даже не отвечает на такой комментарий и, когда Юджи заканчивает — хлестает хвостом предупреждающе. Юноша тут же отходит, позволяя изрисованному в странных не то символах, не то «кольцах» телу — находятся в зоне личного пространства. Осмотрев себя существо поправляет повязку на краю, чтобы было удобнее и разворачивается спиной к юноше, подпирая голову и смотря в стену. Видимо, это был показательно игнорируемый жест. Ну и хрен с ним, с этим русалом. Кроме ругани в голову ничего не приходит, а потому Юджи, с вздохом, шлепает в сторону выхода из дома. Парнишка не был бы любопытным, если бы прежде чем зайти на маяк, он бы не заглянул в баню. Он с облегчением обнаруживает пустое ведро, ну, практически, ведь одна из рыбин — красно-желтая, была не съедена. Что же, он примет к сведению и не будет больше ее ловить. Даже костей не осталось, не ужели русал глотал их целиком? Знать ответ на этот вопрос Юджи хотелось, но с другой стороны не больно надо. Внезапный гость уж больно был внезапным и… Привязываться к нему было бы определенно, заведомо плохим решением. А потому, он решил перечеркнуть для себя это, просто сделав всё так, чтобы его потом не съедала совесть. Да и существо явно не желало близости с ним. Только работы по делу. Войдя в маяк, в котором на полу уже валялись все нужные вещи для проверки, ибо все, что касалось маяка — оставалось в самом маяке, юноша перешел к проверке соответсвующих механизмов. С трудом ноющих мышц поднялся наверх, осмотреть лампу, и, протерев ту от не пойми откуда взявшегося полупрозрачного налёта — спустился обратно. Лесенкой. А не через веревку. Уж больно слабы его руки, да и куда он возьмет фонарь? В рот? Ну, зубы ему еще дороги, так что с такими экспериментами стоит повременить. Благо, ночной образ жизни давал знать о своем и Юджи чувствовал себя бодрячком, поэтому предстоящей мысли о том, что ему придется после визита русала драить дом — он не боялся. А вот обитателя, который в нем был — определенно. Несмотря на то, что они физически виделись более трех раз, Юджи не смог сильно запомнить его черты лица или тела. Только то, что он весь исполосован символами, имеет громоздкое тело учитывая кончик плавника в примерно десять футов, и эти красные, въедающиеся в душу глаза. А еще что-то странное на левой части лица. Он не успел это рассмотреть. Существо было величественное и завораживающее, даже его четыре руки вовсе не смущали, скорее придавали какой-то божественной нотки. Не то, чтобы Итадори был богохульным, но он читал, что в некоторых других странах поклоняются богу с множеством рук. Отсюда и такая ассоциация. В любом случае, все же хотелось, что бы русал остался на подольше. Интересно, смог бы Итадори написать собственную книгу о том, кто такие русалы? Узнал бы он больше о русалках, чем тот, кто написал имеющуюся при нем энциклопедию? А дал бы гость разрешение на публикацию? Читал бы ее точно такой же ребенок, с звездами в глазах и любовью до знаний? Такие вопросы вызывали некое вдохновение, колыхнувшее внутри, разбавляя бездонное тоскливое озеро. С легкой улыбкой и воинственностью, Итадори вошел в комнату, в которой спал и с огорчением заметил отсутствие в ней гостя. Видимо, тот решил вернуться обратно как только Юджи ушел на достаточное расстояние. Ну ладно. Впереди долгая ночь, уборка дома и руки, испачканные в чернилах от заметок о русале.