fall onto you

      — Почему нам снова нужно это делать?       — Это пригород, тыковка. Нужно поприветствовать соседей. Плюс ко всему, за твое печенье с арахисовым маслом можно смело умереть. Им понравится.       Когда они подходят к двери дома своих соседей, Лена глубоко вздыхает, прежде чем нажать на звонок.       Дверь открывает пара средних лет, и Кара тут же спешит поприветствовать их:       — Привет, я Кара Дэнверс. Мы только что переехали в дом по соседству. Это моя соседка по квартире, Лена.       — Я говорила тебе прекратить так представлять меня людям! — Лена ругает Кару и обращается к соседям: — Прошу прощения, моя жена обожает шутить на людях. Привет, я Лена, мы Дэнверсы. Рада познакомиться.       — Привет, я Дина Лэнс, а это мой муж Квентин. Добро пожаловать в наш район, — приветствует их женщина и наклоняется, чтоб взглянуть на маленького мальчика, обнимающего ногу Кары. — А кто этот малыш?       — Это наш сын, Коннор. Коннор, поздоровайся, — Кара слегка подталкивает сына, но тот не двигается со своего места. — Прошу прощения, он немного стеснителен.       — У нас две дочери. Хотя, они слишком взрослые, чтобы играть с Коннором, — Дина вновь распрямляется и предлагает Каре с Леной: — но они не против присматривать за детьми, если вам понадобятся няни.       — Звучит здорово! О, вот, это от нас, — Лена протягивает им баночку печенья. — Надеюсь, у вас нет аллергии на арахисовое масло.       — Мы обожаем печенье с арахисовым маслом. Большое спасибо.       Они обмениваются еще несколькими приятными приветствиями и прощаются. Когда они машут на прощание с крыльца, Кара шепчет:       — Было не так уж и сложно, правда?       — Один есть, осталось еще девять домов.       — Ты в порядке, приятель? — спрашивает Кара, поднимая Коннора.       — Я не стесняюсь, мама. Ты сказала мне не разговаривать с незнакомцами, — надувается мальчик.       Лена улыбается и нежно касается его лица.       — Милый, это наши соседи, ты можешь поздороваться с ними.       — Хорошо, мамочка.       — Давай, пошли к следующему дому.

***

      — Коннор в постели. Похоже, ему нравится новая комната, — говорит Кара жене, которая просматривает какие-то документы за столом в спальне.       — Ты уверена, что нам стоит отправить его в государственную школу? Мы можем позволить себе частную, у нас все еще отложены деньги из трастового фонда, — Лена в очередной раз просматривает таблицу.       — Мы даже когда этот дом покупали, не коснулись тех денег. Давай оставим ему на колледж, — Кара кладет руки на плечи жены, успокаивая ее. — К тому же, мы уже ходили в частную школу, и она ему не понравилась. Думаю, нам следует отправить его в удобное место.       — Разве ты не можешь продолжать обучать его на дому? — спрашивает Лена, кладя голову на ладонь Кары.       — Он становится умнее меня, я не поспеваю.       — Ему восемь, дорогая.       — И он слишком умный для своего возраста. По сути, он — это ты в миниатюре.       — Нет, это не так. Он больше ты, чем я.       — На днях он захотел полдник, а я приготовила для него наггетсы, но вместо этого он попросил яблоки. Какой восьмилетний ребенок откажется от куриных наггетсов ради яблок?       — Дорогая, перестань так сильно закармливать его не натуральными продуктами.       — Все в порядке, — Кара целует жену в макушку, — наггетсы съела я.       — Что бы я делала без двоих детей? — задумчиво спрашивает Лена.       — У тебя только один ребенок.       — Два. Тот, которого я родила, — она встает и целует Кару в щеку, — и тот, на котором я женилась.

***

      — Она такая милая, Кел, — говорит Кара, держа на руках Майю, пока Лена агукает ей.       — Не урони моего ребенка, — предупреждает Алекс, напоминая ей об инциденте.       — Это было только один раз! Один несчастный случай! Тем более, с ним все хорошо. Верно, Джереми?       Двенадцатилетний мальчик недоверчиво смотрит на Кару.       — Ты роняла меня, когда я был младенцем?       — Видишь? Он в порядке. Даже не помнит.       — Я был совсем маленьким, тетя Кара! — Джереми фыркает и складывает руки на груди, в то время как взрослые смеются над его недовольством.       Мальчик поднимается наверх в свою комнату, и Коннор спешит последовать за ним. Он все время повторяет все, что делает его старший двоюродный брат, преследуя того, куда бы он ни пошел.       — Где мои внуки? — спрашивает Элайза, выходя из кухни с подносом чая.       Лена встает и помогает ей разлить его по чашкам.       — Джереми в своей комнате. Коннор, как обычно, пошел за ним. Хочешь подержать Майю, мам? — спрашивает Кара.       Элайза улыбается и протягивает руки, чтобы взять ребенка.       Алекс и Келли с теплом смотрят на мать, держащую на руках внучку. Алекс крепко сжимает руку Келли и улыбается сестре. Дэнверс-младшая подмечает это и улыбается в ответ, наслаждаясь минутой молчания между ними всеми. Кажется, с возрастом они стали мягче и перестали постоянно спорить, просто радуясь моментам, проведенным со всей семьей.       — Мама, мама, могу я пойти с Джереми к его другу? Они сказали, что будут играть в новую игру, — спрашивает Коннор, спускаясь по лестнице.       Джереми идет следом.       — Что за игра, Джереми? — спрашивает Лена.       — Просто гонки, тетя Лена.       — Можешь пойти, если пообещаешь слушаться Джереми, хорошо? Часы у тебя с собой?       — GPS активирован, — улыбается Коннор, показывая Лене часы.       — Пока, дорогой. Играйте, веселитесь.       Кара обнимает Лену, сидя на диване и глядя, как Элайза нянчится с Майей.       — Я хочу ребенка.       — У нас уже есть ребенок.       — Я хочу еще одного.       — Тогда ты его и вынашивай.       — Но ты так прекрасна с животиком.       — Нет, я все время чувствовала себя огромной, а еще меня тошнило. И я не хочу, чтобы то, что случилось в родильном зале, еще когда-либо повторилось! Это было неловко, — громко говорит Лена, а Алекс и Келли смеются во весь голос, хорошо помня, что произошло.       — Зато все отлично провели время! — защищается Кара.       — Кроме меня! Я лежала с раздвинутыми ногами, только-только родив ребенка, а ты решила спеть диснеевский «Круг жизни» и дать пять всем медсестрам!       После тирады Лены смеются уже все, включая Элайзу. Майя шевелится, когда атмосфера наполняется лишним шумом.       — Не так громко, ребенка разбудите, — напоминает всем Элайза.       — Да, Кара. Твоя очередь вынашивать ребенка, — мягко говорит Келли.       — Вы не рожали по очереди, — ухмыляется Кара, указывая на то, что и Джереми, и Майю родила Келли.       — Это потому, что моя жена ежедневно получала массаж спины и ног, когда была беременна. Правда, дорогая? — спрашивает Алекс.       Келли целует ее.       — Правда. И я сделаю это снова, если понадобится.       Лена смотрит на Кару и улыбается.       — Я соглашусь еще раз выносить ребенка, если ты будешь делать мне массаж спины и ног каждый божий день.       Кара игнорирует ее слова и кладет голову на диван.       — Эх, слишком много работы. Думаю, одного ребенка вполне достаточно.       Лена легонько бьет жену в грудь, качает головой и говорит нежным тоном:       — Идиотка.

***

      — Дядя Лекс! — Коннор подбегает к Лексу и крепко обнимает его.       — Привет, малыш. Ты так вырос!       Лена следует за сыном и обнимает брата. Лекс целует ее в щеку и смотрит на Кару.       — Привет, сестренка. Кара.       — Лекс, — приветствует его Кара, присаживаясь на металлический стул.       Комната для посещений переполнена другими заключенными и их гостями.       Кара тихо сидит рядом, наблюдая за тем, как Лена и Лекс разговаривают. В основном, Лена просто рассказывает Лексу о Конноре. Иногда он перебивает их, рассказывая и свои истории.       Спустя полчаса беседы мальчик тянет Лену за рукав.       — Хочешь чего-нибудь из торгового автомата? — спрашивает она, и Коннор кивает.       Кара собирается встать, чтобы провести сына, но Лена останавливает ее.       — Все в порядке, я схожу с ним.       Кара остается сидеть на месте, постукивая пальцами по столу и ожидая возвращения жены с сыном.       — Все еще неловко рядом со мной, да? — отмечает Лекс. — С момента твоей статьи, Кара, прошло почти пятнадцать лет.       — Не неловко, просто… — Кара делает паузу, прежде чем признать: — Да, неловко.       — В следующий раз навестишь маму? — спрашивает Лекс.       Кара кивает в ответ.       — Лена хочет навестить вас обоих, прежде чем Коннор пойдет в школу со следующей недели.       — Она, должно быть, рада познакомиться с ним.       — Он отличный ребенок.       — Я знаю. И я очень счастлив, что ты разрешила ему навестить меня.       — Лена хотела, чтобы Коннор познакомился с тобой поближе.       — А ты?       Кара задается вопросом, должна ли сказать Лексу правду.       — Я смиряюсь с этим, но медленно. К тому же, Лена права, Коннор имеет право знать своего дядю.       — У меня нет слов, чтобы выразить тебе свою благодарность в полной мере. Когда я выйду отсюда, обязательно выпью за тебя, — обещает Лекс.       Кара тихо смеется.       — Как долго мне ждать? Еще двадцать пять лет?       — Двадцать при условии хорошего поведения, — улыбается Лекс.       — К тому времени пить можно будет и Коннору.       — Тогда выпьем втроем. Я, ты, Коннор и пиво.       — Конечно, — Кара смотрит вниз и улыбается, задаваясь вопросом, возможно ли вообще представить такое будущее.       — Спасибо.       — Без проблем.       — Нет, не только за это. Спасибо, — повторяет Лекс. — За все. За то, что дала Лене семью, которой она заслуживает.       Кара смотрит на жену, которая все еще стоит возле автомата с их сыном.       — Она заслуживает целый мир.

***

      — Ма, это? — взволнованно вскрикивает Коннор, когда Кара ставит перед ним блины со взбитыми сливками и клубникой.       — Завтрак на удачу! В честь твоего первого дня в школе!       — Я люблю завтраки удачи!       Лена суетится над подготовкой к их первому дню и проверяет сумку Коннора.       — Ты все собрал?       — Я перепроверил все вчера вечером, мамочка. Так, как ты меня и учила.       — Его обед, — Кара указывает на пакет с бутербродами на прилавке, но Лена уже держит его в руках.       — Понятно.       Кара смотрит, как сын уплетает блины, едва ли не глотая их.       — Притормози, приятель. В восторге от своего первого дня в школе?       — Нора сказала, что мы будем в одном классе, — с набитым ртом отвечает мальчик. — Мне не терпится посидеть в настоящем классе!       — Кто из них Нора? — спрашивает Лена, накладывая на тарелку клубнику без блинчиков.       — Третий дом по правую руку, — отвечает Кара и быстро размахивает над своей головой. — У нее еще папа блондин.       — О, да, хорошо. У тебя есть сегодня лекции?       — Да, только одно занятие утром. Ничего страшного, я обязательно заберу его. И поешь что-нибудь, кроме клубники, пожалуйста.       Лена уплетает несколько блинчиков, заставляя Кару улыбнуться. Они обе переводят взгляд на Коннора, который наслаждается своим завтраком.       — Приятель, — Кара наклоняется к сыну, — я заеду за тобой в два, хорошо? Помнишь место нашей встречи?       — Большое дерево возле флагштока.       — Верно. Ты закончил со своими блинами?       Коннор кивает, а Кара указывает ему на раковину.       — Хорошо, иди вымой руки.       — Иди собирайся и подожди мамочку в машине, — наставляет Лена, съедая еще несколько кусочков блина.       — Пока, приятель, — Кара целует сына в макушку. — Хорошего дня в школе.       Она забирает пустую тарелку у Лены и протирает стол. Лена смотрит на свою жену в розовом фартуке, убирающую кухонный стол, и усмехается про себя.       — Что случилось? — спрашивает Кара, когда замечает это.       — Помнишь наш первый пикник?       — Тот, что был в Мидвейле?       — Нет, мой самый первый. Когда ты вытащила меня из нашей квартиры и повела на пикник, а у нас с собой был только йогурт и пиво.       Кара улыбается, вспоминая тот день.       — Ага, а что?       — Помнишь, я тогда сказала, что ты отлично подойдешь на роль преданной жены? Уборка и готовка?       Кара прекращает убираться, смотрит на свой фартук, а затем на Лену.       — О. Мой. Бог. Что ты со мной сделала?       — Хорошего дня, преданная жена. Жди меня в постели, когда я вернусь, — поддразнивает Лена, целуя Кару на прощание.

***

      — Дорогой? — Лена останавливает машину у обочины, когда замечает, что Коннор держится за живот.       — У меня болит живот.       — О, это просто первый день, дорогой.       Коннор не отвечает, и тогда Лена начинает беспокоиться.       — Хочешь домой? Я отвезу тебя обратно прямо сейчас. Мы можем продолжать обучаться на дому.       — Мама сказала, что мне нужно ходить в школу, иначе единственный друг, который у меня когда-либо будет — это она.       — Мама права, — соглашается Лена.       Это действительно очень похоже на то, что сказала бы Кара.       Однако она не перестает беспокоиться о сыне. Видеть, как он дрожит, заставляет нервничать и ее. Она знает, что слишком нянчиться с ребенком и ограждать его ото всего мира — вредно, но все равно не может перестать чрезмерно опекать его.       — Мамочка, — зовет Коннор.       — Да?       — У тебя тоже болит живот?       — Ага, — улыбается она, подмечая, что тоже схватилась за живот. — Мне очень жаль, что тебе от меня досталась нервозность.       — Мама сказала, что я унаследовал еще и сообразительность.       — Правильно, ты очень умный. Как мама, — Лена улыбается еще шире и пытается успокоить сына. — Мы справимся, верно? Ты сможешь. Мы ведь умные люди.       Коннор кивает.       — Мы справимся.       Лена снова заводит автомобиль, подъезжая к школе и высаживая сына.       — Ты помнишь, где твой класс? — спрашивает она.       Коннор кивает.       — Будь вежлив со своими учителями. И заведи друзей. Иди, будь ребенком.       Мальчик обнимает ее на прощание.       — Я люблю тебя, мамочка.       — Я тоже тебя люблю, дорогой. Удачного первого дня.

***

      — Коннор спит? — спрашивает Лена, входя в дом после рабочего дня.       — Да, я уложила его полчаса назад.       Лена хватает Кару и страстно целует. А потом с силой толкает к стене и впивается еще одним поцелуем в губы, рукой легонько сжимая горло.       — Привет, тыковка, — шепчет Кара, задыхаясь.       Женщина еще сильнее вжимает жену в стену и шепчет ей на ухо:       — Не обращайся ко мне так. Ты явно знала, что делаешь, когда слала мне все те фотки.       Кара самодовольно улыбается.       — Я просто была преданной женой, помнишь? Какая из них тебе понравилась больше всего? Я лежала на кровати в одном только фартуке.       — Просто заткнись и поцелуй меня, — приказывает Лена, и Кара тут же спешит подчиниться.       Они движутся в направлении спальни, оставляя за собой дорожку из одежды.

***

      — Мама, а кто мой папа? — однажды воскресным утром спрашивает Коннор у Кары, лежа на диване.       — Я твой папа, — отвечает та, не отрываясь от газеты.       — Что?       — Кара! — кричит Лена на жену из кухни, подслушав их разговор.       — У тебя его нет, я взяла тебя с улицы, — отвечает женщина после того, как на нее накричали.       — Что?! — недоверчиво вскрикивает Коннор.       — Кара!!! — еще громче кричит Лена, а затем входит в гостиную и садится рядом с сыном. — Милый, что за внезапный вопрос?       — Нора сказала мне, что у нее есть папа и мама. И когда я сказал, что у меня папы нет, она ответила, что я странный.       Лена нежно потирает плечо сына, чтобы успокоить его.       — В некоторых семьях есть папа и мама. А у тебя семья из двух мам.       — Мама и мамочка.       — Верно. И есть еще два папы, или только один папа, или одна мама. В некоторых семьях есть только бабушки, дедушки или няни. Не все похожи на семью Норы, и это нормально. Понимаешь?       — Думаю, да.       — И это вовсе не странно. Может быть, Нора просто не знает о том, что семьи бывают разные, так что можешь рассказать ей, хорошо?       — Хорошо.       Лена поднимает сына и садит себе на колени, крепко обнимая.       — Самое главное в семье — это то, что мы все любим друг друга. Я тебя очень люблю.       — Я тоже тебя люблю, мамочка.       Кара, которая слушает все со своего места, громко откашливается, и Коннор оборачивается, чтобы посмотреть на нее.       — И тебя тоже люблю, мама.

***

      — Настоящая борьба заключается в том, что люди не осознают, насколько мы ограничены в наших собственных мнениях и собственных мыслях, потому что мы чрезвычайно связаны по рукам и ногам. Мы ограничены опытом, информацией, которую потребляем, воспитанием… И факт в том, что мы не знаем, сколько всего не знаем.       Лена открывает дверь и входит в кабинет Кары.       — Милая, нам нужно…       Она замирает, когда видит, что ее жена общается с кем-то за компьютером, подняв палец вверх, чтобы Лена перестала говорить.       — К тому же, мы формулируем свои мнения относительно очень ограниченных наборов опыта. А журналистика работает во свободу. И смысл ее заключается в том, что нужно постоянно знакомиться с громадным множеством точек зрения, кучей контекстов, всякими сферами жизни и текущими проблемами. И это само по себе раскрывает нас и наш разум. Наша работа в качестве журналистов — правильно передавать правду и раскрывать потенциал других.       — Извините, — бормочет Лена и медленно закрывает дверь.       Когда Кара входит в их спальню часом позже, она спешит извиниться еще раз:       — Прости, я не знала, что у тебя занятия.       — Не занятия, я просто была на подкасте своего студента. Ничего особенного. Что ты хотела?       Лена пытается вспомнить, зачем ранее вошла в кабинет жены, но не может.       — Я забыла, что хотела сказать.       Кара улыбается.       — Ты такая милая.       — С каких пор быть забывчивой — это мило?       — Только, когда забывчивость твоя.       Кара прыгает на кровать и ложится рядом с Леной.       — Тыковка, я подумала… Теперь, когда Коннор ходит в школу, я думаю, что хочу получить докторскую степень, о которой говорила ранее.       — Это отличная идея. Мне жаль, что тебе пришлось отложить это из-за домашнего обучения Коннора.       — Ты шутишь? Я провожу время со своим сыном и жду тебя дома каждый божий день. Это лучший творческий отпуск на свете.       — Дорогая, после того, как ты защитишь докторскую диссертацию, ты станешь профессором?       — Да, а еще смогу преподавать более продвинутые классы. Может быть, я даже организую свои собственные курсы и составлю собственный учебный план.       — Мм, профессор Дэнверс, — шепчет Лена, приближаясь к жене, — научите меня чему-нибудь.       — Да? И чему же вы желаете научиться? — ухмыляется Кара.       — Научите меня, как вас удовлетворить.       — Тыковка, для начала тебе нужно будет пройти базовый курс.       — А есть курс «Удовольствие для чайников»?       — Ты уверена, что хочешь записаться на этот класс? Ты выглядишь достаточно подготовленной и для продвинутого уровня.       — Я хочу узнать основы, профессор Дэнверс.       — О, я научу тебя основам, — Кара закусывает нижнюю губу, приближаясь к Лене. — Урок первый: «Искусство фингеринга».       — О, фингеринг. Пальцы! Я только что вспомнила, зачем заходила к тебе! Через две недели в Мидвейле продовольственная ярмарка, Коннор хочет в этот раз попробовать рыбные палочки с заварным кремом. Нужно предупредить твоих, что мы приедем.       Кара ложится на спину и тяжело вздыхает.       — Тыковка, ты умеешь убить желание.       — Прости, — с сожалением смеется Лена, похлопывая жену по руке. — Научите меня большему в следующий раз, профессор.

***

      — Мама! Мамочка! Где вы? — зовет родителей Коннор.       Лена выходит в гостиную и тут же останавливается, когда видит, что сын несет щенка. Кара подбегает к нему, когда замечает животное.       — Можем ли мы оставить его? Пожалуйста? — умоляет мальчик, держа щенка.       — Дружище, мы говорили об этом. У мамы аллергия, — Кара оглядывается на жену, которая беспомощно стоит на месте, зная, что не может приблизиться. — Мы не можем оставить его. И вообще, где ты взял его?       — Мистер Уэст дал мне его! Он сказал, что его собака родила много щенков, поэтому он разрешает мне взять одного.       — Хорошо. Пойдем к мистеру Уэсту и вернем щенка, ладно?       — Но я хочу оставить его!       — Прости, приятель. У мамы аллергия, помнишь?       — Это глупо! Ненавижу!       Коннор выходит из дома, и Кара следует за ним, перед этим оглянувшись на жену.       — Иди пока в нашу комнату. Я верну щенка, а затем продезинфицирую здесь все.       — Но Коннор…       — Просто оставайся в нашей комнате, Лена. Я не хочу, чтобы у тебя было обострение. Пожалуйста. Я сама со всем разберусь.       — Хорошо.

***

      — Я поговорила с Уэстом, он забрал щенка. В гостиной тоже чисто. Я все пропылесосила.       Лена сидит на кровати, ни на что не реагируя, поэтому Кара подходит и обнимает руками ее лицо. Она проверяет, не началась ли у Лены аллергия.       — С тобой все хорошо? Нигде не чешется? Не тяжело дышать?       — Пусть он оставит щенка! Я останусь в отдельной комнате, буду принимать таблетки, я… Я… — тараторит со слезами на глазах Лена, когда Кара нежно прикасается к ней.       Дэнверс наклоняется и смотрит ей в глаза.       — Не делай этого. Ты и так многим пожертвовала ради этой семьи. Ты не заслуживаешь находиться в отдельной комнате. Ты должна быть в одной комнате со всеми нами. Я поговорю с Коннором.       — Я не хочу быть плохой мамой, Кара. Он уже любит тебя больше, чем меня.       — Это неправда. Ты не плохая мама.       — Конечно, плохая, Кара. Ты веселая мама. Он твой приятель. А я мама, которая не позволяет ему завести щенка.       — Не говори так. Мы семья, помнишь? Кто мы? — напоминает жене Кара.       — Лучшие родители на свете.       — Верно. И у лучших родителей никогда не бывает деления на плохих мам или веселых. Ты мама, мамочка. Ты сплотила нас, заботишься о нас, ты мама. Кроме того, ты вынашивала его. Он по-любому должен любить тебя больше.       — Но не любит.       — Тогда он глупый ребенок.       — Не называй нашего сына глупым!       — Если он не любит свою мамочку больше всего на свете, я отрекаюсь от него, — шутит Кара с серьезным выражением лица, но не может сдержать улыбки, которая растягивает ее губы.       — Кара, стой! — Лена смеется, слегка качая головой из-за неуместной шутки жены.       Женщина поднимает руки и вновь касается лица Лены, нежно стирая большими пальцами слезы с ее щек.       — Я пойду и поговорю с ним, хорошо? Поверь мне, он не ненавидит тебя. Он просто еще не все понимает. Не говоря уже о том, что у него очень вспыльчивый характер.       — Действительно, интересно, от кого он его унаследовал?!       — Каждый раз, когда он нервничает, у него болит живот.       — Зато у него есть смекалка, — с озорным огоньком в глазах отвечает Лена и улыбается.       — И твой мозг, — улыбается в ответ Кара.       — Худшее и лучшее от нас.       — Он идеален.       — Я знаю.       — Он хороший ребенок. Все, я пошла говорить с ним, ладно? — Кара целует Лену в лоб и встает.       — Спасибо.

***

      — Привет, приятель.       Когда мальчик видит, что женщина входит в его комнату, надувается и забирается на кровать, чтобы лечь, отвернувшись от нее. Кара садится на край кровати, мягко кладя руку на его ногу.       — Слушай, ты же понимаешь, что у мамочки аллергия на собак, верно? Ты знаешь, что произойдет, если ты хотя бы немного поиграешь с собакой рядом с мамочкой?       Когда Коннор продолжает играть в молчанку, Кара продолжает:       — Сначала мамочка начнет чихать. У нее покраснеет нос, будто она простудилась. Помнишь, когда у тебя была такая простуда? Было не очень весело, правда? А мамочка будет чувствовать это все время. Тогда, если это продолжится, у мамочки начнется сыпь. Это такие красные пятна на коже, которые будут очень сильно зудеть. Мамочка будет все время чесаться, и ей будет больно. Ты хочешь, чтобы с ней такое произошло?       Коннор оборачивается и тихо отвечает:       — Нет…       — А если мамочка останется в одном доме с собакой, она может очень сильно заболеть.       — Как сильно, мама?       — Давным-давно у меня была собака. И я была такой же упрямой, как и ты, оставив ее в нашем доме. Однажды мамочка заболела, очень сильно заболела. Она не могла дышать. Ей даже пришлось обратиться в больницу. В больницу! Я знала, что у нее аллергия, и все равно оставила собаку. Тогда я была таким говнюком.       Коннор садится и кричит на нее:       — Не говори этого слова, мама. Это доллар в банке ругательств.       — Прости. Но я, правда, такой была, — Кара смотрит на сына и грустно улыбается. — Тогда я наделала очень много глупостей, но самое главное, о чем я сожалею больше всего, так это о том, что причинила вред твоей мамочке. Мы не должны так поступать. Мы ведь не хотим, чтобы она заболела, верно?       — Я не хочу, чтобы мамочка заболела.       — Я знаю, что ты не хочешь. Ты не такой говнюк, как я. Ты хороший ребенок.       — Ты снова сказала это слово, мама.       — Прости. Ты можешь сказать мамочке, что сожалеешь о том, что накричал на нее? Я знаю, что ты не хотел.       — Хорошо.       Когда Коннор встает, Кара говорит.       — Тогда отведи ее на кухню, ладно? Я приготовлю для вас горячий шоколад.       Коннор останавливается у двери и усмехается.       — В моем будет лишний зефир?       — Ну, конечно, приятель. Только не говори маме.       — Я думаю, она знает.       — Но все равно не говори ей.       — Хорошо, — соглашается мальчик и напоминает: — Ты должна банке три доллара.       Кара в замешательстве смотрит на сына.       — Почему три? Я только дважды сказала «говнюк».       — Это третий, — указывает мальчик и смеется.       — Ты слишком умен для восьмилетнего ребенка, знаешь ли? — кричит Кара вслед выходящему из комнаты сыну.

***

      — Мне очень жаль, мамочка. Я не хочу, чтобы ты заболела, — Коннор входит в комнату и сразу же обнимает Лену.       Та крепко обнимает сына в ответ и целует его в макушку, сдерживая слезы.       — Мама сказала мне, что если ты будешь общаться с собаками слишком много, то можешь заболеть. Вот почему мы не можем завести пса.       — Да, это верно. Прости, Коннор.       — Прости за то, что я крикнул все те слова. Я не имел в виду то, что сказал.       — О, дорогой. Я прощаю тебя. Мне очень жаль, что мы не можем завести собаку.       — Все в порядке, мамочка. Я люблю тебя больше, чем любую собаку на свете.       — Я тоже тебя люблю, дорогой.       Лена разрывает объятия и смотрит в лицо сына, на котором написано искреннее сожаление.       — Как насчет… Давай сходим в парк на следующих выходных, чтобы ты мог поиграть с собаками? Как тебе такая идея? Мы просто вежливо попросим у их хозяев, — предлагает Лена сыну компромисс.       — Ты не заболеешь?       — Я буду смотреть издалека, не волнуйся.       — Правда, мамочка? — Коннор улыбается, и Лена клянется себе, что сделает все, чтобы эта улыбка навсегда сохранилась на его устах.       — Я попрошу маму присматривать за тобой. Вы вместе сможете поиграть с собаками, а я буду делать много видео и фото. Хорошо? А потом ты вымоешь и продезинфицируешь руки, хорошо?       — Конечно. Спасибо, мамочка!       — Мой умный мальчик, — Лена снова обнимает и целует его.       — Мама велела отвести тебя на кухню. Она готовит горячий шоколад.       — Уже поздно, зачем она делает его? И она, небось, положит в твой лишних зефирок? Уже почти самое время для сна.       — А я говорил маме, что ты знаешь об этом, — Коннор наклоняется и добавляет шепотом: — Только не говори ей, что я такое сказал.       Лена лишь улыбается.       — Это будет наш секрет. Но ты можешь сделать только несколько глотков, хорошо? Потом нужно будет почистить зубы и ложиться спать.       — Хорошо, мамочка, — соглашается мальчик и берет Лену за руку, чтобы отвести на кухню.       Кара встречает их двумя чашками горячего шоколада и улыбкой. Коннор с удовольствием пьет своей напиток и рассказывает Лене, что Кара должна положить три доллара в банку ругательств. Кара недоверчиво смотрит на своего сына, когда он сдает ее, в то время как Лена просто улыбается подшучиванию между ними. После того, как Лена читает Коннору сборник рассказов и укладывает спать, она находит Кару и крепко обнимает ее.       — Спасибо, мама.       Кара обнимает жену в ответ и целует в голову.       — Всегда пожалуйста, мамочка.

***

      Лена снова опускается в свое рабочее кресло и разминает плечи. Большое количество встреч подряд вызывает у нее ностальгию по тем дням, что женщина проводила в лабораториях. Работать с оборудованием и другими инженерами было куда менее напряженно, нежели с таблицами и руководителями. Она бросает взгляд на свой телефон, лежащий на столе, и видит кучу сообщений с голосовыми.       Она решает сначала воспроизвести голосовую почту, чтобы параллельно проверить утреннюю электронную на своем компьютере.       Тыковка! Я забрала Коннора из школы. Ему нужен стол! Помнишь наше письменное соглашение? Я сама чуть не забыла о нем! Ты должна мне футуристический стол. Люблю тебя!       Тыковка! Я решила, что вместо того, чтобы покупать готовый стол, мы соберем новый! Дай мне знать, насколько это хорошая идея!       Тыковка! Прости, я забыла, что у тебя сегодня много встреч подряд. Купила в ИКЕА небольшой письменный стол! Думаем собрать его сегодня!       Мамочка, мама не следует инструкции и не слушает меня. Пожалуйста, возвращайся домой. Не думаю, что мама сможет собрать мой стол.       Лена смеется с сообщения своего сына. Она может только представить, как Кара пытается собрать тот стол. Она берет телефон, чтобы посмотреть сообщения. В основном, они от Кары, которая присылала ей фотографии разных столов, а затем еще несколько фото, на которых она улыбается, держа в руках отвертку. На заднем плане этих снимков стоит обеспокоенный Коннор.       Лена открывает телефонную книгу и набирает жену.       — Привет, дорогая. Прости, я только закончила со своими встречами. Я получила все твои сообщения.       — Ты опоздала. Письменный стол куплен и собран. Выглядит здоровски.       — Ты уверена? Дай мне поговорить с Коннором.       — Ты мне не доверяешь?       — Просто дай ему телефон.       — Привет, мамочка.       — Как твой стол, дорогой?       Лена слышит, как Коннор шепчет, чтобы Кара не подслушивала.       — Выглядит нестабильно. Ты сможешь это исправить, мамочка?       — Лучше скажи маме, что твой стол выглядит великолепно! — кричит на заднем плане Кара.       — Я все исправлю, когда вернусь домой, хорошо? Как дела в школе? Что нового ты сегодня узнал?       — Сегодня нам рассказывали о Солнечной системе! Я уже запомнил все планеты.       — Это потрясающе, дорогой. Я постараюсь прийти домой пораньше и починить твой стол, а ты расскажешь мне о планетах, хорошо? Можешь передать телефон маме?       Не теряя ни секунды после того, как Каре возвращают трубку, она признает свою ошибку.       — Хорошо, я больше не буду трогать этот стол. Пожалуйста, почини его, как вернешься. Я тебя люблю.       — Я тоже люблю тебя, идиотка.

***

      Лена входит на кухню и слышит окончание разговора между Карой и еще кем-то.       — В следующий раз, когда будешь в городе, с меня кофе! Еще раз спасибо за звонок. Я очень рада за тебя! Пока.       — За кого ты рада? — спрашивает Лена.       — Помнишь мою ученицу Нию? Нию Нал? — с широкой улыбкой на лице отвечает женщина.       — Это она писала статью об иммиграции, которую ты мне показывала в прошлом месяце?       — Да! Эта статья была удостоена награды SGCW Awards за выдающиеся достижения в области журналистики. Той самой награды, которую много лет назад получила я.       — Вау!       — Да? Вот она и позвонила мне, чтобы поблагодарить лично. Сказала, что именно мой класс вдохновил ее на карьеру журналистки, — качает головой Кара.       Улыбка не сходит с ее губ с момента звонка.       — Это потрясающе, дорогая, — Лена подходит к жене и целует ее. — Ты, должно быть, безумно счастлива.       — Это странно. Такое ощущение, будто наградили меня. Я так горжусь ею.       — Так и должно быть, — улыбается Лена. — Моя жена формирует умы завтрашнего дня.       Кара обнимает ее.       — Спасибо, тыковка. А-а-а, я так счастлива. Пойдем за мороженым.       Коннор выбегает из своей комнаты и останавливается прямо перед родителями.       — Я слышал что-то о мороженом.       Лена наклоняется и смотрит на него с дразнящей улыбкой.       — Ты не слышал меня, когда я велела тебе убраться у себя, но расслышал из своей комнаты, как мама пробормотала слово «мороженое», стоя на кухне?       — Я… Уберу свою комнату после мороженого? — нагло улыбается мальчик.       Лена смягчается.       — Одно мороженое. И, если сегодня ты не уберешься в своей комнате, это будет твое последнее мороженое в жизни, — предупреждает женщина.       Коннор смотрит на Кару, ожидая, что она вступится, но та только взъерошивает его волосы и притягивает к себе за лацканы пальто.       — Готов к своему последнему мороженому?       Мальчик испуганно распахивает глаза после этих слов.       — Нет! Я уберу свою комнату! Обещаю!       Кара с Леной смеются с него, а затем всей троицей покидают дом.

***

      — Я попросила, чтобы дети Лэнсов присмотрели за Коннором сегодня вечером, — говорит Кара знойным тоном, обнимая жену сзади.       — А что сегодня вечером?       — Ты притворяешься, что забыла, как на нашу пятую годовщину или ты действительно забыла, как на восьмую?       — Я шучу, — Лена оборачивается и целует ее. — Я знаю, что сегодня наша десятая годовщина. Вау, не могу поверить, что мы женаты уже десять лет.       — Кажется, будто дольше, — улыбается Кара.       — А я все так же тебя люблю, — мягко улыбается в ответ Лена и щелкает Кару по кончику носа.       — Я тоже тебя люблю. Заеду в шесть?       Лена смеется над ежегодной традицией женщины.       — Конечно, в шесть, да. Ты удостоверилась, что на этот раз действительно забронировала столик?       — Очень смешно, — улыбается Кара.

***

      Кара ставит поднос с гамбургерами и картофелем фри на стол, а затем садится напротив Лены.       — Не могу поверить, что кассир помнит нас с прошлого года. Мы, должно быть, единственные идиоты, которые празднуют свои юбилеи в Биг Белли Бургер, — смеется Лена.       — Думаю, они помнят нас как идиотов, которые каждый год танцуют в Биг Белли Бургер, — смеется Кара.       — Давай никогда не переставать приходить сюда, — говорит с улыбкой Лена.       Той самой, от которой у Кары всякий раз ускоряется сердцебиение.       — Каждый год, пока не состаримся и сморщимся, — улыбается в ответ Кара. — Или пока это место не закроется. Что случится раньше.       Лена фыркает и смеется, прежде чем откусить кусок гамбургера.       — Не сглазь!

***

      — С Хэллоуин-Рождением, мамочка! — кричит Коннор, прыгая на кровать, чтобы разбудить Лену.       — Уф, дорогой. Осторожно, — говорит Лена, хватая сына и прижимая к себе. — Спасибо. Где мой поцелуй в честь дня рождения?       — Отпусти меня, — кряхтит Коннор, пытаясь выбраться из объятий матери, смущенный таким выражением любви и привязанности. — Теперь я большой мальчик.       Лена осыпает его лицо множеством небрежных поцелуев.       — Ты всегда будешь моим маленьким мальчиком.       — Давай, вставай! Сегодня я помог маме с твоим праздничным завтраком!       — Да? Что ты приготовил?       — Ты должна увидеть это сама, — усмехается Коннор и ловко выскальзывает из рук Лены, когда она ослабляет хватку. — Я свободен!       — Не надолго! Иди сюда, — Лена вскакивает с постели и мчится за сыном.       Когда она входит на кухню, на ее лице отражается потрясенное выражение.       — Боже мой!       Кара указывает на все блюда оранжевого цвета на кухонном острове.       — У нас здесь тыквенная овсянка, тыквенные пироги, тыквенная запеканка, тыквенные французские тосты, тыквенное печенье, латте со специями из тыквы и мои фирменные тыквенные оладьи с шоколадом!       Лена окидывает взглядом всю еду, а затем жену и сына, которые широко улыбаются, гордясь и хвастаясь своей работой.       — Ты ведь знаешь, что я на самом деле не фанатка тыквы, правда? Ты называешь меня так только потому, что однажды я надела оранжевый свитер.       — Что? — шокировано восклицает Коннор, глядя на Кару и чувствуя себя обманутым после признания Лены. — Ма, ты сказала мне, что называешь мамочку тыквой, потому что она любит ее!       — А, да? Ой, — смеется Кара, когда мальчик скрещивает руки на груди и надувается.       — Дай угадаю, у нас сегодня вся еда из тыквы? — спрашивает Лена, приподняв бровь.       — Думаю, у нас хватит ее на целую неделю, — смеется Кара и подходит, чтобы поцеловать жену. — С Хэллоуин-Рождением, тыковка. Я тебя люблю.

***

      — Это твой костюм? — раздраженно вскрикивает Лена, когда видит Коннора, завернутого в белую простыню, в которой проделаны дырочки для глаз.       Она сердито смотрит на Кару.       — У тебя было несколько месяцев, чтобы сделать хороший костюм!       — Это классика!       — Это классика для ленивых! — женщина внимательно рассматривает костюм сына. — Похоже, ты вырезала две дыры пару минут назад. Кара Дэнверс, ты забыла о костюме для нашего сына?       — Клянусь, он хотел именно такой!       Лена отворачивается, закрывает глаза и тихо шепчет себе под нос напоминание о том, почему она вообще все это терпит:       — Я люблю ее, я люблю ее, я люблю ее, я люблю ее…       Коннор легонько толкает ее и говорит:       — Мамочка, я очень хотел этот костюм. Я попросил его у мамы.       — Правда, дорогой? Ты уверен, что не просто покрываешь ее?       — Ага, тебе не нравится? Я жуткое привидение!       — Ты выглядишь жутко, хорошо, — улыбается Лена сыну, а затем смотрит на Кару. — Прости, я испугалась, потому что подумала, что ты действительно забыла о его костюме.       Кара нервно улыбается и обнимает жену.       — Ничего страшного. Иди, принеси его тыквенное ведро. Я оставила его в нашей комнате. Мы будем ждать тебя снаружи.       Как только Лена уходит, Кара опускается на одно колено и шепчет Коннору:       — Спасибо, дружище. Я твой должник.       — Десять плиток шоколада. И крупноразмерных, а не тех смешных.       Кара смеется над шантажом сына, гадая, от кого он это унаследовал. Сейчас она сожалеет, что научила его всем этим уловкам и розыгрышам годами ранее.       — Пять плиток, — торгуется женщина.       — Семь, иначе я расскажу мамочке.       — Договорились.       Лена выходит из комнаты и смотрит на Кару с Коннором, на лицах которых подозрительно широкие ухмылки.       Она решает проигнорировать это.       — Хорошо, готовы к «сладость или гадость»?

***

      — Ты не хочешь поиграть с собаками, дорогой? — спрашивает Лена сына, когда они сидят на скамейке в парке.       — Нет, я хочу посидеть здесь с тобой, — Коннор придвигается ближе к Лене, а она обхватывает его рукой, прижимая к себе.       Кара сидит по другую сторону от мальчика и дразнит его:       — Маменькин сынок.       — Перестань придираться к нашему сыну, — ругает ее Лена и целует Коннора в голову. — Ты просто завидуешь.       — Эй, приятель, а кто твоя любимица? Мама или мамочка?       — Не задавай ему таких вопросов! Почему ты заставляешь его выбирать?! — снова ругается Лена, но мальчик сам берет слово.       — Мамочка.       Кара громко смеется, взъерошивая его волосы.       — Хороший ответ. Мамочка и моя любимица.       Лена лишь качает головой на их выходки. Они больше похожи на лучших друзей, чем на мать и сына. Иногда она даже завидует их динамике, но прекрасно знает, что и Коннор, и Кара все равно любят ее. И уже один этот факт делает ее счастливой.       — Милый, здесь есть фонтанчик, — указывает Лена на огромный фонтан посреди парка, расположенный прямиком напротив них.       — Хочешь загадать желание, приятель?       — Как загадывать желания?       — Я научу тебя, идем.       Лена остается на своем месте и говорит Каре:       — Иди, я посижу здесь.       Когда они достигают фонтана, Кара роется в карманах и достает монетку. Она наклоняется и говорит Коннору:       — Подумай о том, чего ты хочешь. Это и будет твое желание. И нет, нельзя загадывать что-то масштабное.       — Откуда ты знаешь, что я собирался?       — Потому, что ты мой сын. Помни, твое желание должно быть разумным.       — Насколько разумным?       — Оно не должно быть слишком масштабным, но и не слишком малозначимым. Чего-то, что ты хочешь, что-то правильное. Есть такое на примете?       — Думаю, да.       — И ты не должен говорить мне, иначе оно не сбудется.       — Это действительно работает, мама? — скептически спрашивает мальчик.       Кара оборачивается, смотрит на Лену, а затем вновь на сына, и улыбается.       — У меня сработало.