fall onto you

      — Я думаю, что это будет что-то вот такое.       Лена поспешно уходит сразу после поцелуя, и единственное, что помнит Кара — ее последняя фраза, повторяющаяся в голове, и слабый привкус Лютор на своих губах. Если бы не стук в голове и неуравновешенное состояние, она бы прямо сейчас ворвалась в квартиру девушки и спросила, к чему был этот поцелуй.       Дело в том, что Кара целовалась со множеством девушек, но почему-то в этот раз все по-другому.       Почему стало так жарко и создается впечатление, будто поднялась температура? Почему сердце бьется так быстро, будто собирается вырваться из груди? Почему потеют ладони?       Что значит этот поцелуй?

***

      Следующим утром Кара, едва поспавшая, идет в ближайший гастроном, чтобы купить им с Леной завтрак. Для человека, страдающего от похмелья, она слишком активно всем улыбается, а потом заскакивает в парадную с завтраком в руках. Кара решает, что сегодня же расскажет Лене о своих чувствах.       В конце концов, — думает она, — не могла же Лена не почувствовать то же, что и я после нашего вчерашнего поцелуя.       Дэнверс ждет лифт с намерением подняться в квартиру Лены, но остается приятно удивленной, когда та сама из него выходит.       — О, доброе утро, — испуганно говорит Лютор. — Я думала, у тебя будет похмелье, поэтому хотела сходить тебе за завтраком.       — Уже куплено, — с широкой улыбкой говорит Кара, показывая Лене пакет с сэндвичами и кофе.       — Хорошо, отлично. Тогда схожу за продуктами.       — Погоди, не хочешь сначала позавтракать со мной? Я взяла и для тебя.       — Детка!       Лена выглядывает из-за Кары и видит, как к ним бежит белокурая девушка со спортивной сумкой в руке. Лютор возвращает взгляд к Каре и подмечает страдальческое выражение ее лица. Незнакомка крепко обнимает Кару со спины.       — Баранья отбивная, я не знала, что ты в городе, — не оборачиваясь, говорит Дэнверс.       — Мне нужно остаться где-нибудь на две ночи, детка. Я соскучилась по тебе.       Когда блондинка пытается поцеловать Кару, та отворачивается, чтобы избежать этого, и смотрит на Лену, которая стоит с непроницаемым выражением лица. Поцелуй припадает на щеку, а шепот незнакомки слишком громкий. Кара понимает, что Лена слышит его.       — Мы можем делать это весь день, детка.       — Хорошо, — внезапно говорит Лена. — Развлекайся с бараньей отбивной, Дэнверс.       — Лена, подожди… — кричит Кара, но девушка уходит раньше, чем та успевает договорить.       — Не вовремя, детка?       Как никогда.

***

      Лена стоит перед квартирой Кары с продуктами в руке. Она слышит смех и хихиканье по ту сторону двери и необъяснимо злится.       Что я делаю?       Лютор поднимается наверх и бросает продукты на пол. Она купила Каре пиво, потому что знает, что все свои запасы та выхлестнула вчерашним вечером, и теперь сожалеет об этой покупке.       Каре же все равно.       Лена так и оставляет продукты на полу, а сама идет к постели и пытается еще немного подремать после насыщенного событиями воскресного утра. Как только ее глаза закрываются, мысли автоматом возвращаются ко вчерашнему поцелую.       Кара была так мила с ней прошлой ночью. От попыток оградить Лену от слишком личных вопросов, до того, чтобы взять на себя вину и выпить за нее. И, на самом деле, такое происходило не только прошлой ночью, оно лишь стало кульминацией многих ночей до этого. Лена всегда чувствует, что о ней заботятся, когда она рядом с Карой. Медленно и незаметно она влюбилась в Дэнверс. Может, это началось в тот день, когда она провалилась в ее квартиру. Может быть, позже. Но все, что девушка знает — это было медленно, незаметно, но верно. Вот почему, когда Кара лежала на диване и спрашивала, как она представляет себе их поцелуй, Лютор не смогла проигнорировать, и показала.       Показала поцелуй, который, по всей видимости, не значит для Дэнверс ничего, потому что сейчас она с той девушкой. Кара сейчас смеется и развлекается со своей не-девушкой внизу. Кара, которая, скорее всего, сейчас…       Когда смех внизу становится еще громче, Лена со всей силы топает по полу.       Внезапно все прекращается.       О Боже, зачем я это сделала?       На самом деле, это непроизвольная реакция, потому что подсознательно Лютор вернулась к тем временам, когда ее раздражал шум, созданный соседкой снизу. Даже больше. В этот раз Кара раздражает ее особенно сильно, потому что, судя по всему, очень хорошо проводит время с бараньей отбивной. К слову, Лена считает, что это самое идиотское прозвище, которое вообще можно себе представить.       Через минуту раздается стук в дверь. Лена быстро подходит к зеркалу, проверяя свой внешний вид и поправляя волосы, а затем открывает.       — Привет, — говорит Кара.       — Слишком шумно.       — Прости.       — Просто… потише, — Лена избегает взгляда Дэнверс и пытается быстро закрыть дверь, но Кара придерживает ее.       — Лена, я хочу с тобой поговорить.       — Хорошо, — отвечает она, все еще стоя у двери и не зная, стоит ли приглашать девушку внутрь.       — Я хочу поговорить с тобой… о поцелуе. Том, который вчера был у нас. Вчера после вечера игр, — бормочет Кара, нервно заламывая пальцы.       — Да, я помню этот поцелуй, — отвечает Лена и быстро добавляет: — Послушай, я допустила ошибку. Я не хочу, чтобы из-за этого между нами царило непонимание и…       — Это была ошибка? — спрашивает Кара.       Лена клянется, что заметила намек на печаль в ее глазах, что девушка быстро скрыла.       — Да, глупая ошибка с моей стороны. Я безумно об этом сожалею, — лжет Лена.       Будет лучше, если они забудут, что этот поцелуй вообще когда-либо был.       — Это не было похоже на ошибку, Лена, — говорит Кара.       И Лютор ненавидит тот момент, что она права.       — Но было ошибкой, ладно? Итак, можем ли мы больше никогда не поднимать эту тему?       — Почему? То есть, если ты меня поцеловала, значит, признаешь, что влюбилась? Боишься оплачивать ремонт в одиночку?       При упоминании пари Лена внимательно смотрит на Кару.       — Вот в чем дело?       — Что?       — Для тебя это все просто игра, верно? — спрашивает Лютор, пытаясь сдержать слезы, которые грозятся вот-вот сорваться из-под ресниц.       — Нет, Лена, я не имела в виду…       Лена перебивает ее и качает головой.       — Я такая идиотка.       — Лена, подожди.       — Развлекайся со своей бараньей отбивной, Дэнверс.       Лена закрывает дверь перед лицом Кары, скатывается вниз и начинает плакать. Дэнверс беспокоится только о дурацком пари. Так было с самого первого дня. С того момента, как Лена провалилась. Кара сказала ей, что не ищет отношений. Лена прекрасно знает это. Она чувствует себя идиоткой, потому что у нее была слабая надежда, что Кара Дэнверс может быть с ней.       — Лена, открой, — кричит Кара, снова и снова стуча в дверь.       Лютор закрывает глаза и пытается не обращать на это внимания.       — Черт побери, Лена, — ругается Кара.       Она роется в кармане и звенит связкой ключей. Кара пытается открыть дверь, но тело Лены, прислонившееся к ней, мешает.       — Ты прислонилась к двери? Что ты творишь? — кричит Дэнверс.       — Это ты что творишь?! Уходи! — кричит в ответ Лена, пытаясь утереть слезы.       — У меня есть ключи, помнишь?       — Но это на случай чрезвычайных ситуаций. А не для вторжений! Уходи, Дэнверс!       — Ты плачешь? Лена, дай мне объясниться!       Они продолжают толкать дверь, каждая со своей стороны. Лена злится, потому что Кара невероятно сильна. Спустя минуту борьбы Дэнверс удается открыть дверь и ввалиться внутрь. Она сразу же замечает на полу продукты, наклоняется и берет пачку из шести банок пива, улыбаясь.       — Ты принесла мне пиво? Не стоило.       — Что тебе нужно, Дэнверс? — Лена всхлипывает и вытирает слезы с глаз.       — Перестань меня так называть. Почему ты вообще называешь меня по фамилии?       — Потому, что это твоя фамилия, Дэнверс, нет?       — Не тогда, когда она срывается с твоих губ. Это звучит отвратительно.       — Что ж, я как бы ненавижу тебя сейчас.       Кара делает шаг к Лене, но та отходит.       — Ты, кажется, не ненавидела меня прошлой ночью.       — Слушай, мы можем забыть о поцелуе? Пожалуйста?       — Я не могу, Лена. Это все, о чем я думаю. Ты нравишься мне.       После этого признания Лютор внимательно всматривается в ее лицо. Она не может поверить в то, что слышит.       — Знаешь, из всех твои шуток, эта наименее смешная.       Кара горько смеется и снова делает шаг вперед. К счастью, Лена больше не отходит.       — Я сейчас с тобой такая настоящая. Я совершенно не шучу. И я не могу притвориться, что поцелуя не было, потому что вчера он много значил для меня.       — У тебя есть куча не-девушек. Черт подери, одна сейчас вообще внизу, Дэнверс.       — Прекрати так меня называть! А та, что сейчас внизу…       — Нет, я не хочу слышать никаких оправданий или извинений, которые ты собираешь мне выдать, — останавливает ее Лютор.       Она не хочет и не может слушать сейчас про баранью отбивную.       — Я знаю, что ты не ищешь отношений, поэтому просто уйди. Тебе нужно уделить внимание своим не-девушкам.       — Да, у меня много не-девушек и опыта, и чего-то там еще. И еще целая кучка дерьма, которая не дает мне смелости сказать девушке, что она мне нравится.       Кара подходит еще ближе и берет Лену за руку. Лютор опускает взгляд на их соединенные руки, нежась в тепле, а затем вновь поднимает глаза.       — Я тебе, правда, нравлюсь.       — Безумно.       — Но… Но ты — Кара Дэнверс, и ты не испытываешь чувств… и не ищешь отношений.       — Я знаю, — улыбается Кара. — Но ты заставляешь меня хотеть всего этого. Если бы ты позволила, я бы хотела доказать тебе.       — Я не хочу быть твоей не-девушкой.       — И я не хочу, чтобы ты была моей не-девушкой, Лена! Я хочу, чтобы ты была моей девушкой. Самой настоящей. Я хочу, чтобы ты вернулась вниз, в наш дом. Блин, Лена, ты превратила мою квартиру в дом, и я не хочу теперь сидеть в ней одна. Я хочу, чтобы мы желали друг другу спокойной ночи. Хочу целовать тебя, желая доброго утра, когда ты будешь просыпаться. Хочу, чтобы ты кричала на меня, когда я не могу найти ситечко для макарон или свою синюю кружку. Я хочу, чтобы ты клеила по всему дому стикеры, в которых говорилось бы, что мне делать. Хочу, чтобы ты ругала меня за все мое дерьмо и подбадривала, когда мне плохо. Хочу быть рядом, чтобы подбодрить тебя. Хочу сделать тебя счастливой. Боже, Лена, я хочу сделать тебя такой счастливой… Никогда больше не желаю видеть тебя грустной. Хочу шутить и заставлять тебя смеяться каждый божий день. Хочу любить тебя так сильно, чтобы ты никогда больше даже не думала, что ты одинока. Я хочу поцеловать тебя, Лена. Я так сильно хочу тебя поцеловать. Не желаю… Не желаю больше никого целовать, кроме тебя. Хочу, чтобы ты вернулась в мою жизнь. Без тебя она бессмысленна.       — Итак, что это значит? Ты хочешь меня?       — Ты не поняла этого из моего длинного признания?       Лена смеется, а Кара касается ее лица, стирая слезы со щек. Лютор нежно целует внутреннюю сторону ее ладони. Она все еще не верит, что Кара Дэнверс хочет ее. Действительно хочет.       — Ты — Кара Дэнверс. Ты ни в кого не влюбляешься.       — И все же я влюбилась в тебя. И продолжаю влюбляться каждый божий день.       — Ты действительно хочешь быть со мной?       — Я хочу этого больше, чем когда-либо в своей жизни. Я хочу тебя. Впервые в жизни я не хочу отпускать кого-то, Лена.       — Я думала, ты сказала, что не хочешь отношений, потому что боишься боли.       — Я бы пережила миллион видов боли, если бы это означало, что я могу провести с тобой еще одно мгновение.       — Что, если мы устанем друг от друга?       — Мы уже устали друг от друга, — игриво поддразнивает Кара.       — Что, если…       — Хэй, — Дэнверс с нежностью приподнимает лицо Лены за подбородок, чтобы посмотреть в глаза. — Больше никаких «а если». Больше никаких сомнений. Сейчас я знаю только одно — я хочу быть с тобой. И я помню, как сказала, что боюсь боли, но если я буду с тобой, то готова рискнуть.       Она притягивает Лютор в крепкие объятия.       — Я не знаю, как сделать эти отношения правильными, Лена. Но я знаю, что очень этого хочу. И, также, знаю, что не причиню тебе вреда. Так что, пожалуйста, скажи, что хочешь быть со мной.       Лена поднимает руки обнимает Кару в ответ.       — Да, я тоже тебя хочу.       Кара разрывает объятия и вслепую тянется к заднему карману, что-то ища.       — Ты собралась сделать мне предложение? — спрашивает Лена.       — Господи, Лена, помедленнее, — нервно отвечает Дэнверс.       Лена лишь улыбается.       Кара находит таки то, что искала, и достает из заднего кармана. Она протягивает Лене белый конверт.       — Что это?       — Полная стоимость ремонта. Ну, не совсем полная. Мне не хватило времени, чтобы собрать всю сумму.       — Что? — Лена смотрит на Кару широко раскрытыми глазами и открывает конверт.       Он наполнен хрустящими сто долларовыми купюрами, а также, мелочью, монетами и… корешком билета?       — Откуда у тебя эти деньги?       — Я продала свою машину, — пожимает плечами Кара.       — Ты что?       — Ты выиграла. Так что, я продала свою машину.       Лена бьет Кару в грудь. Слишком сильно, потому что та пошатывается.       — Ты такая идиотка, знаешь? Такая идиотка!       — Ай, мне все-таки больно!       — Хорошо! Сколько она стоила? Не могу поверить, что кто-то купил твою машину почти за три тысячи долларов.       — Фактически, две тысячи.       — Что?       — Я одолжила шестьсот баксов у Алекс.       Лена недоверчиво смотрит на Кару, ожидая продолжения.       — И двести баксов у Сэм. А еще пару сотен у Евы и Люси.       — Боже мой, Кара!       — А еще какой-то добрый незнакомец дал мне пять баксов, когда я поняла, что у меня нет денег на автобус.       — Пожалуйста, верни им всем деньги, — говорит Лена, возвращая конверт.       — Но я проиграла пари.       — Нет, не проиграла. Это я.       — Что?       Лена идет к столу и достает чек. Кара ошарашенно смотрит и видит, что он выписан на сумму две с половиной тысячи долларов и датирован несколькими неделями назад.       — Он лежал у меня. Я просто не хотела признавать.       Кара улыбается со слезами на глазах.       — Так мы обе проиграли?       — Похоже на то.       Дэнверс наклоняется и целует Лену. Сейчас она счастливее, чем когда-либо до этого. Лена целует ее в ответ. И это точно такой же поцелуй, как и в прошлый раз, только теперь он еще более приятный, потому что девушки открыли друг другу свои чувства. Кара притягивает ее ближе к себе и крепко держит, широко улыбаясь прямо в губы.       — У меня есть девушка, настоящая девушка.       — Идиотка, — улыбается в ответ Лена и еще раз целует Кару.       Несмотря на то, что она проиграла свое собственное пари, Дэнверс чувствует себя главным победителем.       Пока они целуются, Лена слышит глухой удар внизу и пугается незамедлительной гневной реакции Кары.       — Заткнись! Мы уже спускаемся!       — Зачем? Мы идем знакомиться с бараньей отбивной?       — Я пыталась сказать тебе, что ее здесь нет. После того, как ты ушла, я отправила ее к Сэм. Я закончила с не-девушками.       — Тогда кто там смеялся с тобой?       На лице Кары расползается широкая улыбка.       — Ты ревновала? Алекс заглянула.       — Что? Алекс здесь, а ты мне не сказала?!       — Я пыталась!       Лена берет Кару за руку и усмехается.       — Пойдем. Я хочу увидеться со своей любимой Дэнверс.       — Я здесь, — сухо комментирует Кара, на что Лена улыбается.       — Ты моя третья фаворитка.       — Я — третья???       — Твоя мама — вторая.       — Честно признаться, это обидно.       Лютор улыбается и снова целует Кару, и та не может не улыбнуться в ответ.       — Если ты всегда будешь относиться так к своей третьей любимице Дэнверс, я больше не стану жаловаться.

***

      — Вы, два ребенка уже вместе? — спрашивает Алекс раздраженным тоном, когда Кара и Лена, взявшись за руки, входят в квартиру.       — Думаю, да? — спрашивает Лютор.       — Да, да, — нежно улыбается в ответ Кара.       — Наконец-то. Знаешь, она вчера ревела мне в трубку и спрашивала, что делать. Это было, примерно, так: «Дааааааааааааааааа, Лена меня поцеловала».       — Заткнись, Алекс.       Пока Кара с Алекс продолжают свою словесную перебранку, которую Лена теперь находит одним из их странных способов показать друг другу свою любовь, Лютор тихо пытается справиться с настоящим, непреодолимым счастьем, которое сейчас испытывает. Не найдя ничего лучше, она делает выпад вперед и обнимает Кару сзади, гладя по голове, в то время, как Алекс нежно смотрит на них.       — Я рада за тебя, Малютка Ли.

***

      — Господи, да как ее на самом деле зовут? — спрашивает Лена, когда они обнимаются на диване, ожидая, пока Алекс вернется с обедом.       — Что?       — Баранью отбивную.       — Честно? Я не помню. Вроде бы, как-то на С… или на Ф…       — Ты ужасна, Дэнверс, — потрясенно говорит Лена и хлопает ее по животу.       — Я сказала тебе прекратить так меня называть, — смеется Кара, перехватывая руки Лены и блокируя удары.       — Как же ты хочешь, чтобы я тебя называла тогда?       — Как угодно, только не так, тыковка, — усмехается Кара, быстро чмокая девушку в губы.       Она понимает, что хочет целовать Лену все время.       — Я не дам тебе кличку, связанную с едой.       — Хорошо.       — Так что, буду называть Карой.       — Ты такая непредсказуемая.       — Ладно, тогда будешь бараньей отбивной.       — Пожалуйста, не надо.       — Как насчет «дорогая»?       — Мне нравится.       — Хэй, дорогая.       — Хэй, тыковка.       Они улыбаются друг другу и обмениваются нежными поцелуями.       — Не могу перестать целовать тебя, — улыбается Кара.       — Ммм, то же самое.       — Мне даже все равно, что у меня больше нет машины.       При упоминании этой рухляди Лена внезапно говорит:       — Я до сих пор не могу поверить, что ты продала ее. Ты сказала Алекс, что вернешь ей деньги? А троице подружек?       — Эти три болванки должны мне денег за эмоциональный стресс, в который вогнали прошлым вечером. И да, я уже вернула Алекс ее деньги, не переживай.       — А что с корешком билета? — спрашивает Лютор, вспоминая странный листок в конверте, который выглядел чертовски неуместным.       — Это билет на Гамильтон, он должен чего-то стоить.       — Это корешок от билета, дорогая.       — Я продам его на И-Бее, вот увидишь.       — Никто не купит его.       — Хочешь поспорить? — спрашивает Дэнверс.       Лицо Лены тут же меняется.       — О, еще не отошла от прошлого спора?       — Идиотка, — отвечает Лютор, качая головой и улыбаясь.