Can you feel my heart?

От звона мечей и яростных криков закладывало уши. Ожесточенная битва между кланами Сенджу и Учиха была в самом разгаре. В этот раз они схлестнулись у опушки леса. Тобирама огляделся, выискивая Хашираму. Тот как раз сложил печати для атаки Мокутоном. Мощные корни поползли в сторону Мадары, который ответил ярким огненным залпом. Тобирама уже собрался послать водного дракона наперерез, но краем глаза заметил движение слева от себя. Изуна атаковал молниеносно, раз за разом нанося удары мечом. Тобирама едва мог блокировать их кунаем — достать собственный меч он не успел. Изловчившись, он пнул Изуну в живот, тот отлетел на пару метров, приземлившись на ноги. Вместо ответной атаки он бросился в сторону леса. Тобирама выхватил из ножен меч и поспешил за ним. Догнать Учиху удалось только в лесу. С помощью Дотона Тобирама привел в движение пласты земли, лишая Изуну устойчивости. Не давая ему времени подняться на ноги, Тобирама накинулся на него с кулаками. Они сцепились словно дикие звери и покатились по траве, нанося друг другу хаотичные удары. Изуна был гораздо мельче него самого, поэтому Тобирама без труда овладел ситуацией, прижимая его к земле и угрожающе нависая сверху. Оба тяжело дышали, Изуна вырывался и изворачивался, пытаясь хоть на мгновение поймать его взгляд и утянуть в гендзюцу. Но Тобирама держал крепко и прекрасно знал все уловки Учих, поэтому сосредоточенно смотрел на подбородок и губы Изуны. — Глупый Сенджу, ты думаешь, это спасет тебя от силы шарингана? — усмехнулся он. — Рано или поздно вы все бесславно подохнете, загнанные в угол, и никто вам не поможет. Совсем как твоему братцу. Тобирама замер. Руки сами собой сжались в кулаки, огромная рана в душе, едва начавшая стягиваться тонкой корочкой принятия, вновь начала кровоточить. Горе, обида и ненависть захлестнули его. Итама был самым младшим из братьев, и его смерть от рук Учих стала сильным потрясением для Тобирамы. — Заткнись, — Тобирама наотмашь ударил Изуну по лицу. Тот лишь расплылся в довольной улыбке, наслаждаясь тем, что его слова достигли цели. Тобирама зарычал и ударил вновь, рассекая тому губу. — Сдох как дворняга, скуля и моля о помощи, — продолжил Изуна, скалясь окровавленным ртом. — Замолчи! — заорал Тобирама. Боль и чувство вины захлестнули его. Его не было рядом с Итамой. Не смог, не спас. Тобирама наносил хаотичные удары, Изуна хохотал как припадочный. Кровь на его губах пузырилась и пенилась, стекая по подбородку за высокий ворот форменной одежды. Он даже не пытался сопротивляться, ощущая превосходство над Тобирамой. — Закрой свой поганый рот, — едва слышно прошептал Тобирама. Злые слезы застилали глаза, силы разом покинули его. Хотелось только одного — заткнуть Учиху, не слышать этот издевательский смех, острыми иглами проникающий под самую кожу, отравляющий сознание чувством вины и осознанием собственной никчемности. Тобирама в отчаянии схватил его за грудки и потянул на себя, вжимаясь в окровавленные губы. — Замолчи, замолчи, замолчи, — исступленно шептал он, слизывая чужую кровь. Изуна в его руках пораженно замер, но лишь на секунду, а затем впился зубами в нижнюю губу Тобирамы. Оба зарычали и вновь сцепились не то в яростном поцелуе, не то в схватке. Над лесом прокатился гулкий звук, возвещающий об отступлении. Тобирама отвлекся, силясь понять, чей клан подал сигнал. Изуна, воспользовавшись его замешательством, с силой ударил лбом в переносицу, рассекая Тобираме бровь. Кровь хлынула моментально, заливая глаза. Тобирама разжал руки, Изуна тут же выскользнул из захвата и отпрыгнул подальше. — Ненавижу тебя! — оскалился он. — Я убью тебя! — вторил ему Тобирама, хватая ртом воздух. — Как будто это возможно, — Изуна зло сплюнул и скрылся за деревьями. Тобирама не знал, сколько он просидел на одном месте, пока его не нашел Хаширама. Тот с силой потряс его за плечо, обеспокоенно заглядывая в залитое кровью лицо. Тобирама усмехнулся, представляя свой внешний вид. Он до сих пор ощущал во рту металлический привкус крови Изуны вперемешку со своей. Прокушенная губа отзывалась дергающей болью при каждом движении. Говорить было трудно, но не только из-за этого. Тобирама ощущал себя полностью опустошенным, а может быть, даже выпотрошенным. Стихийная истерика, которая случилась с ним во время драки с Изуной, казалось, напрочь выжгла все нервные окончания, лишая его способности мыслить и двигаться. Хаширама закончил залечивать его бровь и потянулся к губе. Тобирама перехватил его руку и поднял глаза на брата. — Анидзя, а ведь это был мой первый поцелуй, — хрипло проговорил он, во взгляде его плескалось бессилие.