Дочь зла

я молчу

я не говорю, но они идут

и все идет к тому что он воссияет как

восходящее солнце развеет тьму

и ты будешь там

♫ Alai Oli — Парламент Птиц

      Июль выдался жарким — после Литы солнце стало немилосердно припекать, и даже обычные лондонские туманы уступили его горячим лучам. Лили надела топ, открывающий живот, с бретельками вместо рукавов, и мини-шорты, и все равно было так жарко, что хотелось не только раздеться догола, но и снять с себя кожу. Волосы она стянула в пучок, и, осмотрев себя в зеркало, пришла к выводу, что идти на девичник в таком виде — нормально, учитывая обстановку.       Новость о смерти Минервы МакГонагалл ее потрясла — до сих пор никто из знакомых Лили не умирал, но она не заплакала. Хотела заплакать, но не заплакала. И все же пока не могла поверить, хотя была на похоронах директрисы и вместе со всеми вскинула палочку вверх, как дань последнего уважения. Хогвартс, в котором не будет профессора МакГонагалл… уже не тот Хогвартс. Лили была рада, что закончила школу, что ей не придется знакомиться с новым директором и пытаться принять тот факт, что МакГонагалл больше нет.       «Не жалей умерших, — сказала ей мама после похорон. — Жалей живых. В особенности тех, кто живет без любви. Так мне когда-то сказал Гарри, а ему — Дамблдор».       И Гарри, и Дамблдор уже умерли, но второго Лили не знала, а смерть первого принесла ей странное облегчение, МакГонагалл ей было жаль гораздо больше, но это скоро стало светлой печалью, и теперь Лили собиралась гулять с новой подругой, развлекаться, веселиться и наконец-то наслаждаться летним отдыхом.

***

      — Привет! — весело заулыбалась Лиза. Они встретились там, где и договаривались — у арки на Карнаби-стрит. Лиза была одета так же открыто, как и Лили, и той стало легче — она только сейчас осознала, что, оказывается, нервничала, не понимая, как следует выглядеть, когда идешь гулять с подругой, которая не приходится тебе родственницей.       — Привет, — Лили осмотрелась вокруг. — Куда пойдем?       — О, на Карнаби-стрит есть куда пойти, — усмехнулась Лиза. — Думаю, мы сделаем так, — она вскинула указательный палец вверх, — будем заходить в каждый магазин по очереди, примерять разные вещи, если что-то сильно понравится — купим; обязательно зайдем в какой-то ресторан или кафе, а еще сегодня здесь будут выступать музыканты. Не знаю, какие, какие-то любители, но, думаю, стоит их послушать. Как тебе?       — Звучит потрясающе, — согласилась Лили.       Звучало потрясающе, выглядело все вокруг тоже потрясающе: яркие разноцветные вывески, жизнерадостные магазины, полные товаров витрины… но кроме этого, здесь было что-то… неуловимо темное.              — Чумной барак, — услышала Лили голос у себя над ухом. Она уже научилась не вздрагивать от этого: Слизерина все равно видела только она, а общаться с ним могла с помощью легилименции. Его легилименции, но и сама Лили тоже начинала делать успехи в этом искусстве.       «О чем ты?»       — Я же сказал. Когда-то давно здесь был чумной барак. Здесь умерло очень много людей, и ты чувствуешь эту энергию смерти, — объяснил Салазар. — Только одна ты, твоя подружка ничего такого не ощущает.       «Я так тесно связана со смертью?» — насторожилась Лили.       — Девочка моя, неужели ты еще не поняла, насколько тесно? — ужаснулся Слизерин. — Твой отец — Повелитель Смерти, создатель семи крестражей и владелец трех Даров, твой предок изобрел Воскрешающий камень, как насмешку над смертью, и ты прикоснулась к смерти совсем недавно.       «Прикоснулась? Когда чуть не погибла на отборочном матче?»       — Нет, — фыркнул Салазар. — Ты бы не погибла. Ты прикоснулась к смерти иначе. На Йоль.       «А…»       На тот Йоль, когда умер Гарри Поттер, когда энергия мертвых на кладбище была почти физически ощутимой, но не пугала и не причиняла вреда, и Лили обязательно подняла бы инферналов, если бы не своевременное вмешательство Кадма. Значит, тогда…       «Мне не следовало этого делать?» — спросила Лили.       — Почему нет? Это твоя сила. Не пользоваться силой — все равно что никогда не заходить в одну из комнат своего дома. Хотя иногда люди так поступают даже в буквальном смысле… но все же каждой из комнат чертогов своего разума следует хоть иногда уделять внимание.       «То есть, мне стоит еще раз поднять инферналов?»       Хотя день был жарким, по позвоночнику Лили пополз холодок. Она соврала бы, если бы сказала, что не хотела этого, но это пугало так же сильно, как и воодушевляло.       — Стоит. А бояться смерти не стоит. Смерть связана со всем окружающим, как и жизнь. Это бесконечная быстрая река… и ты уже опустила руку в ее воды.              — Зайдем сюда? — спросила ничего не подозревающая Лиза, для которой Лили казалась всего лишь на минуту задумавшейся.       — Давай, — согласилась рыжая ведьма, еще не зная, что ей предлагают. Как выяснилось, предлагали ей обычный магазин женской одежды.       — Мне нужна юбка, — заявила Лиза. — Всегда носила только джинсы. Или брюки. Или бриджи. В общем, разные варианты штанов, а теперь хочу юбку. У тебя есть что-то такое? Я имею в виду, одежда, которую ты никогда не носила, но хотела бы?              Лили задумалась. Брюки и различные их варианты она носила, юбки тоже, даже платья, как с пышным подолом, так и с узким. И туфли на каблуках, и кроссовки, и сексуальное нижнее белье… пожалуй, в ее гардеробе было все, включая меховую шубку и широкополую шляпку.       — Да вроде бы нет, — сказала она.       — В любом случае, тебе нужно платье для подружки невесты, — решила Лиза. — Так как мое будет традиционно белым, то ты можешь выбирать любой цвет, какой захочешь. Что насчет зеленого? Думаю, тебе очень пойдет зеленый… о, смотри! — она остановилась перед темно-зеленой юбкой-миди. — Может, примерить?       — Мы же решили примерять все, — напомнила Лили.       — Тогда примерю, — Лиза решительно взяла вешалку с юбкой. — И ты возьми какую-то, — предложила она. — Примерить — не купить.       Лили немного подумала и выбрала черную узкую юбку, к ней — белую блузку, и они с Лизой упорхнули в примерочную.

***

      Из первого магазина они вышли ни с чем, кроме хорошего настроения — Лиза сказала, что никогда не делает импульсивные покупки, и хотя зеленая юбка ей понравилась, это еще не было поводом сразу же ее покупать, потому что в другом магазине могла найтись вещь, которая придется по душе еще больше, а Лили вообще не была настроена приобретать что-то, кроме платья для праздника.       Чуть дальше по улице на открытой сцене расположились обещанные Лизой уличные музыканты. Солист, заодно играющий на гитаре, запел «Let it be», и Лиза охнула:       — Ух ты, наша с Ричи песня!       — У вас есть своя песня? — заинтересовалась Лили.       — Да, мы танцевали под нее. Это было так странно, — засмеялась она. — Мы пошли в кафе, я сказала, что люблю Битлз, заиграла эта песня и он пригласил меня танцевать. Никто больше не танцевал, на нас все смотрели, но мне было все равно. А у вас с Тедди есть своя песня? — прищурилась Лиза.       — Нет.       Лили помрачнела — они с Тедом слушали много песен, и танцевали вместе, и даже не раз, но ни одну из мелодий она не могла назвать «их». Думала, такое не для нее, да и не особо задумывалась о символике, не запоминала даты, считала это глупостью… но все же…       — Эй, ты что, расстроилась? — Лиза шутливо-легонько толкнула ее в плечо. — У вас еще все впереди. Это же самое прекрасное время! Начало отношений… конфетно-букетный период… ухаживания…       В чем-то Лиза была права, но… Лили все еще не могла заставить себя прекратить думать. Она хотела быть с Тедди, очень, он тоже хотел быть с ней, ночь Литы точно стала тем, что можно было назвать принадлежащим им, и все же, когда ее отец станет Министром Магии… когда лорд Волдеморт станет Министром Магии…       — Может, зайдем поедим? — спросила Лиза. — А то сейчас пойдем выбирать тебе платье и нам будут нужны силы. Какая кухня тебе нравится?       На Карнаби-стрит располагалось огромное разнообразие ресторанов и кафе самых разных кухонь со всего мира. Лили выбрала итальянскую — они как раз проходили мимо симпатичного ресторана под названием «Il Basilico».       Все блюда здесь содержали базилик, даже десерты и напитки. Лили выбрала картофельные ньокки — сняв порчу Пьюси, она всеми возможными способами поддерживала защиту, в том числе питалась продуктами, эту защиту дающими, а картофель был одним из таких продуктов. Лиза заказала брускетту с помидорами и моцареллой.       — Ты нервничаешь? — спросила Лили. — Перед свадьбой.       — С одной стороны да, — призналась Лиза. — С другой… не очень. Я вроде как уверена в Ричи, мне с ним хорошо, он доказал, что он надежный. Свадьба — это просто способ сделать наши отношения официальными. Мы и без свадьбы живем вместе, недавно съехались. Иногда он меня бесит, не без этого, но мы неплохо совпадаем. В быту в том числе.       — Это хорошо, — покивала Лили.       — Угу. А у тебя как? Со мной-то все понятно, а что вы с Тедди?       — Нормально, — раскрывать душу кому-то малознакомому не хотелось. Лиза поняла свою ошибку, виновато заулыбавшись:       — Да, я понимаю, что пока мы не так близки, чтобы свободно болтать о парнях. Но Тедди много о тебе говорит. И очень часто думает.       — Ты читаешь его мысли? — усмехнулась Лили.       — У него и так это на лбу написано. Точнее, на волосах. В последнее время он почти постоянно рыжий. И ты не подумай, он не говорит о тебе прямо. Он упоминает… косвенно. Например, когда мы только начали работать вместе, я часто слышала от него что-то вроде «моя подруга тоже любит Evanescense», и, готова спорить на что угодно, этой подругой всегда была ты.       — Скорее всего, я.       Других подруг у Тедди не было. Насколько Лили знала, а она знала о нем все. Виктуар не была его подругой, они сразу начали встречаться, едва войдя в подходящий для этого возраст, остальные девочки Уизли общались с Тедом хорошо, но подругами назвать их было нельзя. Лили же до определенного момента находилась с ним именно в дружеских отношениях.       — Причем свою бывшую он упоминал гораздо реже, — сказала Лиза. — Примерно никогда. Думаю, ты всегда ему нравилась, просто… ты же младше, так?              — Угу, — Лили прожевала кусочек ньокки. Приготовлены они были прекрасно: горячее тесто таяло во рту, сладковатый вкус нежного картофельного пюре сменялся яркой ноткой свежего базилика. Ревновать Тедди к Виктуар уже попросту не получалось — настолько теперь он был ее. Несмотря на всю разницу между ними, несмотря на все сомнения, окутывающие паутиной ее душу, Тед был ее. После ночи Литы — особенно. Он принадлежал ей, она влилась ему под кожу, она проросла в нем крепкими ростками.

      «Дьявольский цветок привлекает взор…»

      Песенка прозвучала на периферии сознания. Лили моргнула, прогоняя наваждение.       — О, привет!       От мыслей ее отвлек смутно знакомый голос. Лили подняла глаза — у их столика стояла Дэнни.       — Привет! — просияла Лили. — Лиза, это загонщица из моей команды, Даниэлла МакДональд, Дэнни, это Лиза Дарлинг…       — Знаю, — перебила ее Дэнни. — Мы познакомились, когда ты с метлы свалилась.       — Садись с нами, — Лиза похлопала по сиденью свободного стула. — Если никого не ждешь.       — Неа, не жду, живу рядом, решила прогуляться, зашла, а тут вы, — Даниэлла села, взяв меню, и отвлеклась на заказ, выбрав спагетти с песто. — Не думала, что вы дружите.       — Мы начинаем, — хихикнула Лили.       — Неплохое начало, — одобрила Дэнни.       Пока девочки обсуждали итальянскую кухню, Лили, делая вид, что поглощена своими ньокки, нырнула в мысли Лизы; блок та не ставила и вышло очень легко. Прочитать мысли, как открытую книгу, было невозможно: в чужом разуме ничего не писали крупными буквами, почувствовать можно было лишь эмоции, но они и были истинными мыслями. Лизе нравилась Лили, нравилась Дэнни, ей было весело и она размышляла, не стоит ли пригласить Даниэллу на дальнейшую прогулку, но сомневалась, удобно ли это, потому что они собирались буквально готовиться к свадьбе, а кто захочет готовиться к свадьбе, на которую не пригласят? Лиза бы пригласила, но и насчет этого сомневалась: Лили она знала хотя бы заочно через Тедди, а Дэнни не знала совсем, и кому нужно приходить на свадьбу к незнакомцам?       В разум Дэнни проникнуть было сложнее — у нее стояли блоки. Лили попыталась еще раз, ментально чуть ли не толкнув дверь, и тут Даниэлла очень заинтересованно на нее посмотрела — засекла. Лили досадливо закусила губу и опустила глаза в тарелку. Боялась, что Дэнни что-то скажет или спросит, но та продолжила обсуждать песто, карбонара и прочие итальянские блюда.       Лизе не пришлось колебаться и нервничать насчет того, звать ли Даниэллу с ними — ее сквозное зеркало засветилось в кармане, лицо при взгляде на стекло засветилось не менее ярко, хоть и иным светом, и Дэнни быстро попрощалась — очевидно, ей позвонил ее парень.

***

      Платьев на выбор было очень много. Даже зеленых — оттенков здесь нашлось множество. Лили хотела быть красивой, при этом не хотела случайно затмить невесту — праздник был не ее, а Лизы, поэтому выбрала не изумрудное платье, которое должно было идти ей намного больше, а цвета базилика, немного посмеявшись над небольшой символичностью. Платье было простым, на бретельках, длиной чуть ниже колен, совсем без украшений — Лили собиралась позже прикрепить к нему цветы. Зато ее наряд был из шелка, и поэтому стоил и выглядел дорого. Лиза осталась в восторге — и от платья, и от прогулки; не нужно было прибегать к легилименции, чтобы это видеть. На прощание она обняла Лили очень тепло и по-дружески, и Лили не стала возражать.       Когда она аппарировала домой, было уже темно — хотя ночи в июле наступали поздно, они с Лизой загулялись, забыв о времени. Двор у дома освещали фонари и созданные магией светлячки. На скамейке у входа сидел Тедди.       — Тед? — удивилась Лили.       Он резко встал ей навстречу.       — Слава Богу, ты в порядке! Почему не отвечала?       Лили закусила губу — примеряя платья, она отключила связь сквозного зеркала, не думая, что кто-то будет ей звонить. Но она же говорила Теду, что пойдет гулять с Лизой… говорила же?       …не говорила. Стало стыдно.       — Мы с Лизой выбирали для меня платье, — смущенно сообщила она. — А что случилось? Почему я не могу вернуться немного позже? — лучшей защитой всегда было нападение.       — Ты не читала утренние газеты?       — Нет, — Лили напряглась. Желание устроить скандал утихло; Тед не ревновал и не пытался ее контролировать.       — Из Азкабана сбежали многие Пожиратели Смерти, — его голос в ночной тишине, нарушаемой лишь пением цикад, прозвучал довольно зловеще. — И… Кингсли Шеклболт убит.       — О…       Лили не была знакома с Шеклболтом. Знала, что он был Министром Магии, когда закончилась Вторая Магическая, а потом уступил место Гавейну Робардсу. Ее дяди часто восхищались Кингсли, Нимфадора работала с ним, он состоял в Ордене Феникса, поэтому то, что его убили сбежавшие Пожиратели, звучало логично — они желали мести…       Они, или?..       — Тебе нужно быть осторожной, — Тед взял ее руки в свои. — Половина твоей семьи была среди… — он не произнес этого, закусил губу, будто боялся, озвучив, накликать беду.       — Я осторожна, — Лили легонько сжала его ладони. Сказала бы, что ей уж точно не грозит никакая опасность, что Пожиратели Смерти ее не тронут, только не ее, потому что неважно, на чьей стороне была семья ее матери, если ее отец был тем самым, кто нанес на кожу теперешних преступников Черные Метки… но как бы она смогла?       — Пожалуйста, всегда будь на связи, — попросил Тед. Вдруг резко наклонился к ней, сгреб в крепкие объятия и поцеловал — настойчиво, жадно, так, что Лили даже потеряла равновесие, цепляясь за его плечи, и растаяла, окруженная его теплом.

***

      Когда Лили вошла в гостиную, отец и мать сидели рядышком на диване. Джинни листала «Еженедельник ловца», Том переключал каналы на телевизоре. Изобретения магглов его не коробили, особенно когда магия и технология перестали вступать в конфликт друг с другом.       — Ты поздно, — заметила Джинни, не отвлекаясь от журнала.       — Я купила платье, — помолчав, сказала Лили. — Потом покажу, оно красивое.       Отец молчал. Все казалось обыденным, но рыжая ведьма кожей чувствовала — что-то не так. С ней. С папой. Со всем миром — точнее, с миром в пределах Британии, но все же.       — Я узнала только сейчас, — заговорила Лили после паузы. — Кингсли Шеклболт убит.       — Да, — Джинни наконец посмотрела на дочь. — Это ужасная потеря. Завтра мы идем на похороны… но если ты не хочешь, то ты, конечно, не обязана.       — Я хочу, — сказала Лили, хотя она не хотела. Она хотела остаться дома. Или пойти гулять с Тедом. Или пройтись одна, собирая травы и перешептываясь с деревьями. Что угодно, но не стоять снова в толпе скорбящих, вскинув палочку вверх… и все же чувствовала, что должна.              Отец продолжал делать вид, что ничего не слышит.       — Папа, — Лили переступила с ноги на ногу, — нам нужно поговорить, ты так не думаешь?       — Говори, — разрешил он, все еще не глядя на нее.       — Наедине.       — Не думаю, что у меня есть секреты от твоей матери.       — Ох, хватит, — недовольно воскликнула Джинни. — Я пойду приму душ. Включу воду очень громко и ничего не буду слышать. Том, дорогой, тебе правда стоит поговорить с ней, — шепотом добавила она, прежде чем встать и удалиться. Лили скрестила руки на груди. Том выключил телевизор.       — О чем ты хочешь поговорить? — спросил он.       — Кингсли убит. Из Азкабана сбежали Пожиратели Смерти… — Лили нахмурилась. — Это же?..       — Моих рук дело? Нет, — Том развел руками. — Видишь ли, некоторые Пожиратели Смерти считали Лорда Волдеморта не просто своим предводителем, а… кем-то вроде бога. Утратив его, они утратили смысл жизни, но не утратили саму жизнь и разум. Они вырвались на волю, и, конечно, отомстили. Вот и все.       — И никто из них не знает, что на самом деле ты — это ты? — недоверчиво спросила Лили.       — О том, что я — это я, до сих пор знают лишь трое людей. Я сам, твоя мать и ты. Вряд ли ты делилась с кем-то этой информацией?       Лили вспыхнула.       — Конечно, нет!.. Только… я рассказала Луи, что я — наследница Слизерина. Мне пришлось, — вкратце она пересказала историю с проклятием. Том выслушал, мрачно сдвигая брови.       — Что ж, ничего особенно тайного ты не рассказала, — произнес он. — Ты очень осторожна, как и ожидалось от моей дочери. Но все же лучше не говори больше никому.       — И не собиралась.       — И поддерживай защиту, — добавил отец. — Ты под ударом. Я держу на тебе свой щит, но мой щит — это одно. Ты должна беречься и сама.       — Я берегусь. Пап, я хотела спросить еще кое-что… — она покусала нижнюю губу. — Когда ты станешь Министром… мы уедем отсюда?       — Ты хочешь уехать?              — Нет, наоборот.       — Тогда не уедем. То, что я стану Министром Магии, не повод обзаводиться роскошными апартаментами в лучшем районе Лондона. Будет гораздо лучше, если я останусь жить там же, где и жил, разве нет?       Лили кивнула.       — Теперь моя очередь спрашивать тебя о твоих планах, — Том переплел пальцы, глядя на дочь снизу вверх. — О Теде Люпине. Кто он для тебя? Не грызи губы, — предупреждающе сказал он. — И не думай, что я о вас не знаю. Я все знаю. Но я хочу знать, что о нем думаешь ты и какие на него планы у тебя.       — Знаешь? — Лили похолодела.       — Нет, я не видел, чем вы с ним занимались, — успокоил ее отец. — Иначе бы мы с тобой общались в госпитале святого Мунго. Ты скоро станешь совершеннолетней и имеешь право встречаться с парнем, хотя, не стану скрывать, я хотел бы, чтобы это был кто-то более… чистокровный. И менее связанный с Орденом Феникса. Но если так вышло, что ты выбрала его — это твой выбор. Надеюсь, он тебя не обижает?       — Тедди? — Лили фыркнула. — Он никогда меня не обидит.       — Хорошо… — задумчиво кивнул Том. — Но все же, что ты думаешь об отношениях с ним?       Лили подошла к отцу, садясь на диван рядом — устала стоять.       — Мои отношения с ним обречены, да? — устало спросила она.       — С чего ты взяла? Я не собираюсь запрещать тебе быть с ним. Даже… — Том явно сделал над собой усилие, — …даже если вы решите пожениться.       — Пока нам рано думать о таких вещах, — улыбнулась Лили. — Честно, я не знаю. Но он мне нравится. Очень нравится. Я… я его люблю, наверное. А он любит меня.       Том медленно кивнул.       — Ты пригласишь его на ужин, — сказал он, и это было не вопросом, а утверждением. — В первое же воскресенье после твоего дня рождения. Я должен поговорить с ним.       — Пап?       — Не волнуйся, он переживет этот разговор. И я тоже, — отец еще раз потер переносицу. — Если это все, то я, с твоего позволения, пойду отдыхать.

***

      Очертя круг из мела, Лили опустилась на колени перед алтарем, на котором, кроме четырех красных свечей, каждая для своей стороны света, лежали обсидиан, соль, ее собственное фото и сушеные листья базилика. Настроившись, она взяла щепотку последнего и нашептала на них:       — Я наполняю эту траву мощной защитной энергией: храни меня, базилик, ночью и днем, утром и вечером, в полночь и полдень, во время сна и бодрствования, храни меня, базилик!       Сказав это, Лили отправила щепотку травы в белый мешочек. Вместе со следующей щепоткой взяла немного соли, повторив то же самое заклинание — и так семь раз. После завязала мешочек красной шерстяной ниткой — будет носить с собой. И вряд ли это последний защитный амулет, который она сделает, и последний ритуал, который проведет.       Как и говорил Салазар, защиты много не бывает.