Мой последний шанс

      Это было ужасно. Прошло тридцать минут с момента, как Сэма заперли в комнате и он почувствовал, что медленно сходит с ума. Он на мгновение задумался о том, чтобы попытаться выбраться, но знал, что ничего не получится. Гавриил очень тщательно продумал защиту, так что Сэм даже не мог приблизиться к двери. Он знал, что заслужил своё наказание, понимал осторожность своих братьев, но это был ад. Проскочить две клетки, а затем снова в ней оказаться? Сэм чувствовал себя каким-то диким зверем. Он решил попытаться помедитировать, чтобы скоротать время, но и это было бесполезно. Восемь мучительных часов спустя он наконец услышал шаги, спускающиеся по лестнице. Провёл руками по волосам и попытался сделать менее расстроенный вид; заставил себя подняться и сесть на койку, свесив ноги на пол.       Дверь распахнулась, и Дин быстро вошёл. Он стёр со стены несколько защитных рун, удерживавших его внутри, а затем повернулся, чтобы посмотреть на Сэма.       — Думаешь, дьявольская ловушка удержит тебя? — Вопрос на мгновение сбил Сэма с толку. Он никогда раньше об этом не задумывался. Он был ангелом, а не демоном, но всё же являлся дьяволом. Он слегка пожал плечами, прежде чем встать. — Ну, ладно, — проворчал Дин, выходя из комнаты. — И не пытайся выкинуть какой-то фокус. Гавриил всё ещё наверху. — Сэм вздохнул. Дин был в своём репертуаре, всегда с угрозами. Как будто он мог уйти куда-то, не говоря уже о том, что Гейб немедленно найдёт его и вернёт обратно. Он даже не подумает причинить Дину или Бобби больше вреда, чем уже причинил.       Как оказалось, дьявольская ловушка не могла удержать его, поэтому Сэм последовал за братом наверх и сел за кухонный стол, на место, что было указано. Он держал руки на столешнице, дабы все могли их видеть.       — Как ты себя чувствуешь, Люс? — мягко спросил Гавриил, садясь слева от него. Он почувствовал, как одно из крыльев Гейба коснулось его собственного, и слегка улыбнулся.       — Я в порядке, малыш. — С ним было всё в порядке, точнее, всё будет в порядке, несмотря на то, что они хотят заставить его пережить.       — Извини, что снова запер тебя, но я просто должен убедиться, что ты вернулся к своему прежнему состоянию, — пробормотал меньший ангел, глядя на стол.       — Я знаю, Гейб, и ты отлично справляешься. Я уверен, Миха гордился бы тобой, — попытался успокоить его Сэм, протягивая руку и заправляя прядь волос Гавриила ему за ухо. Маленький жест, имитирующий уход и прихорашивание, которые ангел мог бы делать со своей паствой, что Сэм делал бесчисленное количество раз с Гавриилом. Это выглядело немного неловко из-за того, что его руки всё ещё были скованы, но он старался изо всех сил. Сэм услышал, как Бобби прочистил горло, явно испытывая дискомфорт от нежного момента между двумя самыми могущественными существами в мире.       — Так вот, насчёт этой Метки, о которой вы все говорили вчера вечером, — начал он и сел напротив Сэма, держа в руках утреннюю чашку кофе. Вероятно, ирландского.       — Думаю, теперь она более известна как Метка Каина. — Он взглянул на Гавриила, ожидая подтверждения. Было довольно сложно сплетать воспоминания двух разных существ, чтобы найти ответы. Получив подтверждение, Сэм продолжил. — Это магический замо́к на клетке, удерживающей Тьму. Разозлённую сестру Отца. Если Он — творение, то она — разрушение. Если Он — свет, она — тьма. Они оба должны существовать для равновесия вселенной, но она продолжала пытаться разрушить его песчаные замки. — Сэм закатил глаза. Он помнил, что слушал, как его Отец спорил с тётей о творении.       — В конце концов у папы закончилось терпение. Мы вчетвером помогли ему запереть Тётю, но кто-то должен был хранить ключ, — Гавриил продолжил рассказ. Он грустно взглянул на Сэма. — Папа сказал нам, что даст Михаилу ключ в качестве Метки на руке. Михаил согласился, но мы все знали, что у него и без этого было много ответственностей. Он отвечал за всё, где папа не принимал участие. Самаэль умолял папу дать ему Метку. — Сэм не мог смотреть ни на кого из них, пока Гавриил заканчивал историю. Странно, но рана была ещё слишком свежей. — Папа отказал ему, но Сэми всегда был упрямым ублюдком. Он поклялся, что справится с ней. Папа в конце концов сдался и дал ему Метку вместо Михаила, но сказал, что Самаэль — это ответственность Михаила. С уходом тёти отец мог творить всё, что хотел и позволил нам помочь. Затем он наполнил Небеса ангелами, и нам было поручено их воспитать. — Гавриил грустно рассмеялся. — Если подумать, неудивительно, что Кэсси восстал против Небес. — Сэм нахмурился. Он догадался, что успел испортить маленького ангела, но у него всегда была слабость к неловко-очаровательному Кастиэлю.       — Почему? — Голос Дина отвлёк Сэма от мыслей об ангеле, с которым он когда-то был ближе всего. Гавриил посмотрел на него, мысленно спрашивая продолжит ли он историю, но Сэм слегка покачал головой. Он не мог рассказать эту часть.       — Когда Кастиэль был создан, он уже был неловким маленьким созданием. Единственный ангел с чёрными крыльями, которого когда-либо создавал Папа. Они были прекрасны, как галактика с синими, зелёными и розовыми оттенками. Но другие ангелы… они постоянно придирались к нему. Самаэль любил птенцов, но к тому времени, как был создан Кас, он уже был испорчен Меткой. Он стал отстранённым и холодным, но даже тогда он не мог вынести, чтобы птенец остался один. Он взял Кэсси под своё крыло, и они стали неразлучны. Он словно стал пятым архангелом. Мы все были так близки.       — Были? — тихо спросил Сэм. Он только что уловил, что в отношении Каса Гавриил говорил в прошедшем времени. Люди в комнате вопросительно посмотрели на него, очевидно, они не заметили оговорку. — Гавриил сказал, что его крылья были прекрасны. — Гавриил закусил губу, не зная, как рассказать то, что он узнал прошлой ночью.       — Прошлой ночью Кас восстал против Рафаэля, чтобы выиграть время для Дина. — Сэм сразу понял, что Гавриил пытался сказать. Каса больше не было. Его птенец был мёртв, и это была его вина. Сэм с трудом сглотнул. Он не был уверен, как у него всё ещё проявлялись эмоции на физическом плане, но он чувствовал, как слезы покалывают в его глазах. Гавриил, должно быть, заметил это, потому что он почувствовал, как его благодать и крылья тянутся к нему. Он был благодарен за эту поддержку. — Через некоторое время Метка изменила Самаэля. Он был не в себе и начал называться Люцифером. Говоря всё то же самое, что когда-то говорила тётя о творении Папы. Мы знали, что это не совсем Сэми. Лучшим описанием была бы одержимость. — Сэм кивнул в знак согласия. Он оказывался в обеих ситуациях и мог сказать, что они были почти одинаковыми. — Ну, остальное вы уже знаете.       Оба охотника, казалось, глубоко задумались, и в комнате повисла тишина.       — И ты думаешь, что я Михаил? — осторожно спросил Дин.       — Я знаю, что это ты, — сказал Гавриил и уверенно кивнул. — Я достаточно долго наблюдал, как ты перевоплощаешься, чтобы понять, что это ты. Когда ангел лишается своей благодати, он становится человеком. Но в то же время у него остаётся достаточно этой самой благодати, чтобы имитировать душу, однако на самом деле это не душа. Она не может попасть в Рай или Ад как душа. Она просто скачет, пока не переродится. — Сэм был благодарен Гавриилу за то, что он мог читать между строк и отвечать на незаданные вопросы. — Даже не спрашивай меня, как Дин попал в Ад. Моя лучшая догадка — это то, что его благодать была душой достаточно долго, чтобы первая печать сломалась и открылась клетка. Я не думал, что это вообще возможно, поэтому я не вмешался.       — Откуда взялось это пророчество о том, что мы будем сражаться насмерть и принесём рай? — спросил Сэм.       — Понятия не имею. — Гавриил пожал плечами. Его это тоже беспокоило. — Я не думаю, что это пришло от Папы. Мне кажется, это вышло случайно, — что Михаил родился в своем сосуде. Мы всегда знали, что кровные линии в конечном итоге сольются и создадут идеальные сосуды для каждого архангела, но эта планета едва вышла из младенчества. К настоящему времени о рождении сосудов даже и речи быть не должно.       — Купидон сказал, что они манипулировали кровными линиями. Должно быть, это был приказ Рафаэля, — предположил Сэм. Он не мог понять, почему это произошло или как это привело к пророчеству об убийстве одного брата другим. Гавриил задумался.       — Когда Люси родился в его сосуде, я знал, что это не случайность, и постоянно думал об этом. В этот раз вам обоим потребовалось больше времени, чтобы переродиться, и технически Люси должен был возродиться первым, так как он умер первым.       — Ты думаешь, кто-то намеренно поместил нас в наши сосуды? — спросил Сэм. — Но кто? — Гавриил посмотрел на него, как на идиота. — Отец? — Архангел кивнул.       — Это имеет смысл. В первый раз он был неточен со своими приказами, сказав Михаилу «делать свою работу», и пропал. И вдруг вы двое рождаетесь в своих истинных сосудах в то же время, когда этот предполагаемый апокалипсис собирается положить конец миру. Не думаю, что это совпадение.       — Так что, возможно, пророчество действительно пришло от него. — Сэм фыркнул. Он бы не исключал Отца, да и не стал бы его винить. Дин был подозрительно тихим всю историю.       — Я думаю, он вмешался, чтобы убедиться, что вы, ребята, сможете остановить пророчество, — заявил Гавриил, словно это был факт. Ему всегда было легче интерпретировать приказы и скрытые сообщения Отца. Знание, которое приходит с опытом работы Посланника. Группа некоторое время молчала. Каждый глубоко задумался и обдумывал информацию, которой поделился.       — Я не чувствую себя Михаилом, — заявил Дин со странным выражением лица, которое Сэм не смог истолковать. Он вздохнул. Теперь, когда Гавриил сказал об этом, он заметил, что Дин был очень похож на Михаила. — Я не Михаил. — Гавриил вопросительно посмотрел на Дина.       — Ты ничего не вспомнишь, пока не вернёшь свою благодать — все, казалось, не замечали внутренней борьбы Сэма за то, чтобы оставаться в здравом уме во время этого разговора, или им просто было всё равно. Ему нужно на воздух, но он не был уверен, что ему это позволят.       — Гейб, мне нужно на воздух, — сказал он телепатически, убедившись, что его услышал только Гавриил. Он знал — Гейб получит сообщение о том, что ему нужно отвлечься от ситуации. Архангел задумчиво посмотрел на него, прежде чем встать.       — Люси и мне нужно поговорить. Мы будем на заднем дворе, — заявил Гавриил, прежде чем положить руку на плечо Сэма и перенести их подальше от дома.       — Спасибо, — пробормотал Сэм на енохианском, глубоко вдохнув свежий утренний воздух.       — Как у тебя дела, Люцифер? Только правда, — мягко спросил Гавриил.       — Не очень, — тихо сказал Сэм, смотря на свои ботинки. — Это как кризис идентичности. Ты заново переживаешь свои самые большие неудачи и понимаешь, как сильно ты облажался. Я имею в виду… посмотри на всё, что я испортил, — сказал Сэм, глядя на Гавриила, умоляя его понять. Он снова почувствовал, как слёзы жгут его глаза, и знал, что в этот раз он, вероятно, не сможет их сдержать.       — Это не твоя вина… — начал архангел, но Сэм тут же его перебил.       — Нет, Гейб. Не надо. Если бы я не заставил Отца дать мне Метку, она была бы у Михаила, и он смог бы с ней справиться.       — Мы этого не знаем, Сэми, — попытался возразить Гавриил, но Сэм не хотел его слушать.       — Стоп! Перестань называть меня так. Я не Самаэль и никогда больше им не стану. Ты же знаешь. — Сэм знал, что был немного резок, но он не мог больше слышать, как его брат надеется на невозможное. Гавриил вздрогнул, но кивнул. — В любом случае, мои действия привели к тому, что Михаил не подчинился и упал! Кас мертв, и не только потому, что я посеял семена недоверия, когда он был птенцом, но и потому, что я, Сэм, не мог вытащить голову из задницы и не убил Лилит. — Гавриил вздохнул, и Сэм знал, что его брата тоже терзает чувство вины.       — Нет, Люс, вся вина на мне. Я должен был взять его с собой, когда покидал Небеса. Я не знаю, что там происходило, но когда я в этом году наблюдал за вами, ребята, что-то показалось… не так, — заявил Гавриил, а на его лице было ясно видно беспокойство.       — Малыш… — Гавриил поднял голову, услышав свое прозвище. — Мне нужно, чтобы ты дал мне одно обещание. — Гавриил серьёзно кивнул. — Если… — Сэм глубоко вздохнул, чтобы успокоить нервы. — Если лучший вариант будет убрать меня с дороги, то я хочу, чтобы это сделал ты. Дин… Я не уверен… — Он знал, что говорит неуклюже, но действительно не был уверен, как это сказать. — Дин сказал, что собирается… но я не знаю. Он не… — Он облизнул губы и посмотрел в землю, замолкая.       — Люцифер… — Гавриил вздохнул, — когда Дин сказал, что убьёт тебя?       — Вчера я собирался остановиться. Я не хотел убивать Лилит. А потом он… Я подумал, что могу сделать ещё одно хорошее дело… — Сэм снова фыркнул от разочарования.       — Сэм, я мог остановить всё это. Но тебе снова нужно было стать целым и Дину тоже.       — Ты хотел вернуть дьявола? — кисло спросил Сэм.       — Я хотел вернуть своих братьев, — грустно сказал Гавриил, и Сэм хотел дать себе подзатыльник. Гавриил присматривал за ними годами, но не мог быть с ними.       — Мне так жаль, Гейб. — он так сожалел о ссоре, сожалел о смерти братьев и сестёр, которые следовали его ошибочным идеалам, сожалел о том, что заставил Михаила пасть, а Гэбби покинуть небеса. Сожалел, что причинил им всем столько боли. Сэм почувствовал, как слёзы пытаются вырваться наружу. Он никогда не сможет загладить свою вину перед братьями.       — Я знаю, Люси. Я знаю, что ты сожалеешь. — Гавриил скользнул под связанными руками Сэма и присосался к нему как осьминог. Сэм не ожидал этих объятий, и этого было достаточно, чтобы окончательно сломаться. Сэм рыдал и оплакивал всё, что потерял, прижимаясь к единственному человеку, всё ещё остававшемуся на его стороне. Он заметил, что Гейб слегка дрожит, и провёл рукой по волосам своего младшего брата.       — Я сделаю всё, что ты скажешь, Гэбби, — вздохнул Сэм. — Я сам не знаю, как это исправить. — Гавриил поднял свои покрасневшие от слёз глаза.       — Нам понадобится время, чтобы снова тебе доверится.       — Я знаю. — Сэм закрыл глаза и сделал ещё один успокаивающий вдох. — Я сделаю всё, что ты скажешь. Но ты должен пообещать мне, что если это я или мир… выбери мир.       — Я не могу дать тебе этого обещания, Люцифер. Не могу. И не буду! — Гавриил категорически запротестовал. Сэм не мог его винить. Если бы на кону был один из его братьев, он не был уверен, что ради них сам не спалил бы весь мир. Но он этого не стоил.       — Гавриил, — попытался выговорить Сэм, но Гейб вырвался из объятий и отошёл от него на несколько шагов. — Ты же знаешь, что так правильно! В чём польза моего пребывания на планете? А снова попасть в клетку я не могу, я просто этого не выдержу, — умолял Сэм. Ему нужно было, чтобы Гавриил понял это. — Я не помню самого пребывания в клетке, но моя благодать… находиться в бункере уже достаточно тяжело. Я не могу пережить ещё одно заточение. — Гавриил шмыгнул носом и вытер слезы, прежде чем кивнуть. Сэм знал, что он не был доволен этим, но он дал обещание. Они стояли в тишине, вдыхая свежий воздух. Сэм знал, что им нужно вернуться внутрь, но он не был уверен, что сейчас может встретиться с Дином. — Значит, нам нужно найти благодать Михаила? — спросил он, надеясь, что смена темы поможет ему.       — Да, — заявил Гавриил. — Я уже везде искал. Он как-то замаскировал её, и думаю, он единственный, кто сможет её найти. — Сэм кивнул, — это имело смысл. Михаил был умён и точно имел план. Они подождали ещё несколько минут, прежде чем вернуться внутрь. К этому моменту Дин и Бобби оба ушли на улицу, чтобы поработать с машинами. Им обоим нужно было время подумать. Сэм и Гавриил принялись за работу, ища подсказки для поиска благодати Дина. Гавриил предположил, что это будет огромное природное чудо света.       После нескольких часов составления списка возможных мест они решили сделать перерыв; как раз тогда Дин и Бобби вернулись внутрь для ужина. Они проинформировали охотников о том, над чем они работали, и поделились теориями. Согласились, что Дин и Гейб начнут искать места, как только список будет составлен. После ужина Дин решил, что с него хватит Сэма на день, поэтому его отвели обратно в бункер. Он почувствовал, как его благодать отшатнулась от чар и мысли о том, что её снова запрут. Сэм, должно быть, слишком долго медлил, потому что Дин положил руку ему на спину и осторожно толкнул его через порог. Дверь захлопнулась за ним, отчего он даже вздрогнул. Устроился на койке, чтобы переждать ночь.       Через несколько часов после того, как его снова заперли в комнате, Сэм почувствовал, как в доме Бобби появилось ещё несколько благодатей. Он всё ещё чувствовал Гейба, но знал, что другой архангел изо всех сил старается оставаться скрытым, не желая, чтобы их преимущество было раскрыто. Он насторожился. Ангелы были здесь, и Сэм ничего не мог с этим поделать. Благодаря своему ангельскому слуху смог услышать шарканье и пару криков. Он беспомощно стоял в бункере, ожидая, смогут ли его найти ангелы. Он почувствовал, как ещё одна благодать вошла в дом, затем ещё несколько ударов, а в конце тишина. Обереги мешали его чувствам, и он мог только сосчитать благодати, но не мог сказать, кто это был, за исключением Гавриила.       В конце концов в доме осталась только одна благодать кроме Гавриила и Сэма. Через несколько минут послышались шаги в сторону бункера. Дверь распахнулась, и внутрь шагнул Дин, но вот только внимание Сэма тут же переключилось на ангела позади него.       — Кас? — с надеждой спросил он. Его маленький ангел был здесь! Живой! — Гейб, это Кас!       — Люцифер, — презрительно усмехнулся другой ангел, и Сэм почувствовал, как его сердце в мгновение разбилось. Он надеялся, что Кас не возненавидит его полностью. Но все надежды в одно мгновение рухнули. Он почувствовал, как Гавриил вошёл в комнату, но на данный момент он оставался невидимым. Сэм был единственным, кто мог его почувствовать. Архангел немедленно стал видимым и вздохнул с облегчением.       — О, спасибо папе! — Он крепко обнял младшего ангела. Шок на лице Каса был бы смешным, если бы Сэм был в состоянии смеяться над чем-либо. — Мы думали, ты умер!       — Я мог бы сказать то же самое, — Кас невозмутимо посмотрел на Гавриила, на что тот яростно отпрянул. — Что ты здесь делаешь, Гавриил?       — О, знаешь, просто присматриваю за этими двумя. — Гейб рассмеялся с ноткой раздражения в голосе.       — Ты помог связать Люцифера? Это умный ход, брат, но если они будут сражаться, Земля будет уничтожена. Не было бы умнее покончить с ним сейчас, пока он не может сражаться? Михаил был бы зол, ведь это не вписывается в сценарий, но Земля была бы в безопасности. — Гавриил и Дин в шоке уставились на ангела, но Сэм только чувствовал глубокую печаль. Это был самый правильный выбор, и он знал это с самого начала, но Гейб был полностью против этого, и он больше не был уверен, что чувствовал Дин по поводу этого. Кроме того, почему Кас всё ещё думал, что Михаил на небесах?       — А ведь я говорил об этом всё это время, — пробормотал Сэм. Оба ангела посмотрели на него: один в шоке, а другой с такой сильной грустью, что это было почти гневом. Дин, казалось, вообще не слышал этого.       — Кас, где, по-твоему, находится Михаил? — спросил Дин, и ангел в замешательстве посмотрел на остальных троих.       — На небесах. Ищет откровения после падения, — заявил ангел, наклонив голову.       — Кэсси, если ты… — начал Сэм, но яростный взгляд ангела заставил его резко замолчать. Прежде чем Сэм успел среагировать, он почувствовал сильный удар в грудную клетку и врезался в железную стену комнаты. Гавриил тут же оказался рядом, сдерживая ангела.       — Нет. Ты не имеешь права так меня называть, — злостно сказал он, а затем вышел через открытую дверь бункера. Дин и Гавриил оба несколько мгновений в шоке смотрели ему вслед, прежде чем пойти за разгневанным ангелом. Гавриил бросился к Сэму, который остался лежать на полу после своего аварийного приземления. Если бы не было защитных заклинаний, Сэм был уверен, что он пробил бы собой стену.       — Я в порядке, — заверил он своего младшего брата, хотя по правде чувствовал себя паршиво. Он должен был ожидать, что Кастиэль рассердится. Гавриил кивнул, как будто ожидал этого ответа, затем встал и вышел из комнаты. Сэм откинул голову назад на стену, когда дверь захлопнулась.

~~~~~

      Гавриил действительно не знал, что делать со всей этой ситуацией. Он жонглировал слишком многими братьями и слишком многими проблемами. К счастью, Самаэль, казалось, вернулся к своему прежнему «я», даже если он настаивал на том, чтобы его называли Люцифером. Гейб потопал обратно вверх по лестнице, перед тем надёжно заперев бункер. Не то чтобы он считал это действительно необходимым, но Дин и Бобби и не думали уступать. Как и Кастиэль. Кас сам по себе казался потерянным. Он не мог поверить, что маленькая Кэсси так сильно изменится, что нападёт на его некогда любимого старшего брата. Когда он добрался до гостиной, Дин смотрел на Кастиэля так, словно думал, что ангел может сорваться и всё разгромить. Гавриил думал, что он действительно способен это сделать.       — Кастиэль, скажи мне что происходит, — приказал Гавриил своим голосом архангела. Хоть и не всегда, но голос у него мог казаться властным. Все молодые ангелы боялись архангелов, зная, что они могут легко их убить. Обычно его голос работал только на этом основании, и, похоже, на этот раз это тоже сработало. Кастиэль широко раскрыл глаза.       — Как ты вообще можешь находиться в одной комнате с Люцифером? — спросил Кас с явным отвращением на лице. — Я удивлён, что Сэм так быстро согласился стать сосудом.       — Кас, Сэм всегда был Люцифером. Всё, что было в клетке, — это его благодать. Ты же знаешь это! Мы ведь рассказали тебе план! — закричал Гавриил. Как Кас мог это забыть? Они с Михаилом не позволили ему быть там во время всего этого, так как не хотели, чтобы он попал в неприятности. Гавриил ждал, пока Михаил не упал, чтобы рассказать ему, и Кас сказал, что останется на небесах, будет следить за обстановкой. Но они быстро потеряли связь. Гавриил думал, что маленький ангел скорбит. Теперь он не был уверен, что думать.       — Нет, Гавриил. Люцифер был низвергнут Михаилом, заперт в клетке, чтобы ждать апокалипсиса. — Дин странно посмотрел на ангела, как будто знал, что что-то не так, но не понимал, что именно.       — Кас, как бы ты охарактеризовал свои отношения с архангелами? — Кас странно посмотрел на него, снова глупо наклонив голову.       — Я никогда особо не общался с Михаилом или Рафаэлем. Мы с Гавриилом были достаточно близки, я некоторое время служил в его гарнизоне.       — Как звали ангела, который тебя воспитал? — спросил Гавриил, в его голове родились идеи о том, как ангел мог забыть так много из своей жизни.       — Самаэль, — ответил Кастиэль, его крылья опустились от грусти, но на его лице не отразилось никаких эмоций.       — Да, это верно. Что случилось с Самаэлем?       — Люцифер хотел захватить Небеса и уничтожить творение Отца. Он собирался убить Михаила, но сначала убил Самаэля, а затем Михаил низверг его. — Гавриил был мягко говоря сбит с толку. Он понятия не имел, как Кастиэль мог забыть, что Люцифер — это и есть Самаэль.       — Кэсси, это… — Он на мгновение замолчал. — Я это не так помню. — Он взглянул на Дина, прежде чем осторожно шагнуть к Касу. — Мне нужно, чтобы ты стоял смирно. — Гавриил потянулся к голове Каса, закрыл глаза и начал искать благодать младшего ангела. То, что он нашел, заставило весь праведный гнев архангела выйти на поверхность. Он отдёрнул руки назад, как будто его обожгло.       — Они… Я даже не знаю, как это правильно назвать. Они будто вынули нужные им воспоминания и заменили их ложными. Он не помнит ничего из того, что действительно произошло до падения Люси.       — Ты можешь это исправить? — спросил Дин, казалось, испытывая тот же гнев и отвращение.       — Я не знаю, — сказал Гавриил, снова схватив голову Каса и ища возможное решение. Наконец он нашёл что-то, что ощущалось как строка кода, почти как заклинание, запрограммированное в его благодати. Гавриил разрушил заклинание и отступил назад. — Кас? — спросил он, пытаясь посмотреть ангелу в глаза. Кас изо всех сил старался смотреть куда угодно, только не на архангела.       — Я всё помню. — Кастиэль тяжело сглотнул. — Я помню бо́льшую часть. Мои воспоминания о Падении и Люцифере… перепутаны, но я знаю, что они контролировали нас. Я… я не… я не понимаю.       Гавриил обнял ангела, нежно поглаживая его крылья.       — Всё будет хорошо, Кэсси. Я обещаю, что мы всё исправим. — Гавриил посмотрел на Дина через плечо младшего ангела. Он просто надеялся, что сможет выполнить обещание.