Под присмотром красных глаз

Сидя у Ливия в гостях, Эва пила Хек и внимательно наблюдала за мужчинами, которые активно обсуждали детали их работы. Казалось, Исману хватило одного рабочего дня чтобы найти общий язык с Ливием. Шезму подмечала про себя как же они похожи, даже внешне имеют сходства, а характер, один человек, одни и те же шутки, манера речи. Складывалось ощущение, что они знают друг друга с рождения и всю жизнь перенимали чужие привычки, делая их общими для себя. Из размышлений о брате и лекаре, Эвтиду вырвал вопрос Ливия. – Так ты приехала чтобы найти Саамона? Кем он тебе приходился?  – Такие вопросы не прилично задавать, Ливий. – В отличии от Исмана, на «вы» к лучшему лекарю Египта Эва не переходила. – Я не так много Хека выпила, чтобы открывать тебе свои мотивы. – Да ладно тебе, Эме. – Закатил глаза Исман. – Хватит быть такой колючей. – Налейте мне ещё и так уж и быть, расскажу. – Ливий ловко поднял глиняный стакан Эвтиды и подлил туда Хека, что чуть ли не перелился через край. – Столько тебе хватит, милая госпожа? – Ухмыльнулся лекарь, протягивая стакан девушке. – Хватит. – Пробормотала Эва и залпом опрокинула в себя сладковатую, красную жидкость, что теплом разлилась от горла по всему телу. – Саамон… был моим наставником, учил меня письму и чтению, истории. – Врала шезму умело, без лишних зазрений совести. Считала это умение, самым важным в своей тёмной работе, ведь без него не выжить. Особенно сейчас. – А потом пропал, как будто в зыбучие пески провалился, а я любопытная, не могу оставить всё как есть, приехала узнать причину. – Так вот оно что и вправду любопытная. Но только ли это двигало тобой? – Задумчиво произнес лекарь, но от ответа Эвтиду спасла с грохотом распахнувшаяся дверь. В проеме появился до мурашек по телу, знакомый, пугающий, огромный силуэт. Верховный Эпистат, собственной персоной, на пороге прилично обставленной хижины Ливия. Шезму чуть не выронила из хрупких ладоней пустой стакан, а глаза ее округлились.  – Сколько еще мне тебя искать, Пелийский? –  Нарушил образовавшуюся тишину громкий, басистый голос, слегка отдающий хрипотцой. Очень властный, пугающий. – Как видишь, уже не придется, Амен, почему бы тебе не подождать пока я сам приду, а не врываться в мое жилище посреди одного из немногочисленных выходных? – Поднялся с места Ливий, делая навстречу огромному мужчине пару шагов, взгляд его, из веселого, переменился на недовольный, брови слегка сползли к переносице.  – Меня не волнует, выходной у тебя или нет. Я не должен носиться по Фивам в поисках лекаря. – От каждого слова эпистата Эву бросало в дрожь, она вжималась в спинку сидения, всё сильнее сдавливая глиняный стакан в руках. Исман не оставил ее движения без внимания, и незаметно положил руку на колено сестры, пытаясь передать ей свое спокойствие. Это действие и правда помогло ей расслабиться, но взгляд, что был прикован к альбиносу, отвести она не могла. Она испытывала страх и необъяснимое ей восхищение при виде него. – Ну раз ты соизволил прийти в мой дом, говори что хочешь от меня. – Ливий разговаривал с Аменом на равных, не испытывая ни капли страха, лишь легкое раздражение. Оно и понятно, оба прибыли сюда по приказу фараона. Оба были высокопоставленными личностями, даже при большом желании, Амен не имел права навредить Ливию. А тот в свою очередь, этим пользовался.  – Ты должен предоставить мне все записи о хвори, которые имеешь. – Взгляд эпистата скользнул за спину лекаря, он оглядел Исмана и вновь остановил свой взор на Эве. Еще тогда ее запомнил, проезжая по городу. Темноволосую, высокую, относительно других девушек, и отправьте его в дуат, красивую. На лице вновь заиграла лёгкая ухмылка, когда их глаза соприкоснулись. Эва поняв это, моментально отводит зелёные очи, направляя их в пол. – Это может подождать до завтрашнего утра? У меня гости. – Проследил за взглядом альбиноса, Ливий. – Невежливо их оставлять и идти с тобой к Пер-Анху. – Вижу я твоих гостей, не представишь? Может тогда и соизволю подождать до утра. – Представлю. – Вздохнул Ливий и обернулся к паре, всё так же сидящей за столом. – Это Исман, мой ученик. – Указал он вытянутой рукой на темноволосого. – А это его сестрица, Эвтида. – Рука скользнула на Эву. – А это Амен, наш верховный эпистат.  – Рад знакомству. – Улыбнулся Исман и толкнул ногой Эву, чтобы она оторвалась от разглядывания пола и поздоровалась с гостем.  – И я, господин, рада. – Запнулась на последнем слове шезму, вновь уставившись на светловолосого. Хах, да, рада она была, конечно, сейчас ей хотелось только одного. Убежать от этого леденящего душу взгляда. – Я надеюсь вы не будете против, если я заберу много уважаемого лекаря и он присоединиться к вам позже. – Все так же холодно произнёс эпистат, не отводя глаза от Эвы. – Будем! – Почти моментально выпалила девушка, а по её ноге вновь прилетел удар от Исмана, от чего она поморщилась, но продолжила. – Господин, Ливий же сказал, что завтра вам все принесет. – Какой крокодил укусил Эву, даже ей самой было непонятно. Вот так хамить самому опасному человеку всего Египта. Но в венах бурлил страх в перемешку с адреналином, что не давал ей замолкнуть. – Некрасиво вот так врываться в дом и требовать что-то от людей! – Эме, захлопнись… – Шепотом прошипел Исман, а сам дополнил фразу уже в мыслях. – “А то раньше времени в дуат отправишься.” – Правду говорит твой брат, вопрос был риторическим. – Еще холоднее. С угрозой проговорил мужчина, а рука его скользнула под белую мантию. Отодвигая её чуть в сторону, на уровне пояса. Взору Эвтиды открылся отполированный и хорошо заточенный хопеш.    – А вы, эпистат, всегда безоружных девушек ножами пугаете, не так себе я представляла вас. – Исман, сидевший рядом, закатил глаза, как бы показывая насколько недоволен поведением сестры. Встал и, схватившись за переносицу, отошел от дивана, где сейчас кажется что-то взорвется от тяжелых игр между этими двумя. Амен, в свою очередь, стал подходить к Эве, немного возмущенный тем, как девушка позволяла себе с ним разговаривать.  – Ты либо безумно глупа, либо до невозможности бесстрашна, юная неферут. Я никому не позволю так говорить со мной. – Амен медленно передвигался, доставая оружие из ножен, и приставил его к щеке девушки.  – У тебя есть вопросы? – Эва молча сглотнула, но не позволила себе прогнуться под него, и продолжала смотреть глаза светловолосого. – А где же теперь твоя неуместная дерзость, м? – Он провел острием от щеки до шеи девушки, останавливаясь на подбородке. – Я все сказал тебе, надеюсь, я оправдал твои представления обо мне. – Он также медленно убрал острие и, позовя Ливия за собой, вышел. – Мне кажется в твоем положении так делать не логично. – Ее брат оказался неожиданно спокойным. – Ты что забыла кто ты, а кто он. Тебе не стоит лишний раз дерзить ему, это ненужный риск.  – Поняла. – Эву пробило дрожью, голова упала в руки. Пальцы проползли вдоль черепа. Она думала. Сама знала что так нельзя, знала что нарывается и только проблем себе ищет, но губы двигались быстрее ее мыслей, так было всегда, каждый раз когда ей овладевал страх, она шла в нападение.  – ”Ну и как это понять? Что это было?” – Эве хотелось скрыться ото всех, посидеть в тишине, чтобы понять себя и что дальше делать. Но в дом опять кто-то зашел. – Всем привет, я только из лечебницы, там пока спокойно, Саамон вроде в норме. – Дия проплыла по комнате и выставила на стол что-то в посуде. – Вот принесла еды. – Она делала все сбивчиво, пытаясь отвлечься. Эва посмотрела в сторону Дии. Она действительно выглядела уставшей и замученной. Нерасчесанные волосы, синяки под глазами, не самая свежая одежда. в общем, вид был не самый презентабельный. И то как она вела себя, никому не смотрела в глаза, не очень много говорила и только на поверхностные темы. Дия умирала, Эва до конца не понимала физически или морально, но она точно знала, несмотря на то, что всем им сейчас, в той или иной степени тяжело, ей тяжелее всех.  От мыслей Эву отвлек очередной хлопок двери. Ливий вошел в комнату. – Так, ну что выпьем, друзья! – Эве сложно было понять его эмоции в этот момент, но она решила не зацикливаться на этом. Сегодня можно выдохнуть и немного отпустить себя.   Беседа шла своим чередом, люди в комнате, под воздействием алкогольного напитка, постепенно открывались друг другу все сильнее. Затрагивая личные, а иногда и не очень корректные темы. Но такой разговор нужен был всем по своему. Дие - чтобы на короткий период отойти от своих мыслей о любимом. Эве - чтобы отпустить переживания и непонимание хода ее жизни. Исману - ему надо было отдохнуть. Он слишком много проводил за изучением профессии своей мечты. А Ливию - а кто его знает. Эве казалось, он просто хочет оторваться от мира, где каждый день борется за жизни незнакомых ему людей.  – Ой, вы бы знали как он хотел сюда поехать… ” Эва, я должен учиться, я хочу стать великим лекарем!” – Хихикая, Эва передразнивала своего брата.  – Да не говорил я такого, просто это была моя цель. – Исман говорил, смотря на Дию, как бы объясняя ей “я не жалкий подкаблучник, я мужчина!” Эва наблюдала за тем как ее брат пытается завоевать внимание девушки, отвести от грустных событий. Но она не знала что думать по этому поводу. Это было спорно. Строить планы и ухаживать за ней в такое не сладкое время было очень странно. Да и останавливать его не хотелось, у брата появились чувства, что было большой редкостью. – ”Не будет же он всю жизнь со мной возиться” – Думала про себя Эва. – А у меня такая история есть. – Казалось Ливий был самым трезвым из всех.  – Моя мама много готовила когда я был маленький. И вот однажды, я захотел ей помочь, вернее приготовить что-нибудь и накормить ее. Решил - пирог. Я долго и упорно орудовал ножом и мешал всякое в посудинах разного размера. Ну и бардак был у нас после этого…  Но это все пустяки, а вот, когда дело дошло до финального шага - огня. Я понял что готовить не трудно. Я выставил все в печь и подумал, что оно само там как-нибудь справиться. Но мою маму не особо обрадовал мой “подарок”. Я чуть не спалил наш дом. А от пирога там осталось одно название. в общем, после открытия своих кулинарных данных я понял, что буду врачом. Буду помогать людям, пусть не едой, но медицина тоже не плохо. – Комната еще долго не могла успокоиться после такой откровенной истории, такого, казалось, серьезного молодого человека.  Это день был теплым и солнечным, а прекрасные люди были его отличным дополнением. Дверь жилища вновь резко отворилась. Все в доме затихли и с интересом глянули на источник шума.  – Господин Ливий, это срочно! – В комнату вбежал молодой парень, на вид лет 17-ти. Одет был недорого, лицо выражало испуг, глаза и без того приличного размера, были расширены еще больше, как бы говоря о том, что мальчик не шутит и не придумывает. На лбу выступили капельки пота. – “Спешил.” – подумал про себя Ливий. – Пойдем за дверь Рахотеб, расскажешь, там разберемся. – И они ушли, в комнате воцарилась тишина, которую прервала Эвтида, почти шепотом сказав. – Хоть не Амен. – Правда шутка не особо удалась, волнение захватило всех, заставляя томиться в ожидании. Но дверь опять распахнулась и Ливий вошел, сказав только одно.  

– Саамон.

Никто больше ничего не говорил, все ринулись в знакомую лечебницу. Там тоже все как в тумане, все-таки выпитый Хек давал о себе знать. Эва только помнила плачущую Дию, быстрого Ливия, который пытался предпринять что-то не теряя времени, а тот молодой лекарь, помогал ему. Исман просто стоял и смотрел, как и она сама. Эва ничего не помнила после этого. Проснулась Эвтида в своей кровати что-то было явно не так. Повернулась. Рядом с собой она увидела чью-то спину.  – “Что за?” – не успела подумать она, как тело сменило положение, открывая лицо. – “Дия! Все понятно…” – Эва плюхнулась обратно и наконец заплакала, она столько времени откладывала этот момент. И сегодня настало время дать волю своим эмоциям. Он ушел, больше нет у нее человека, который охотно отвечал на все ее вопросы, того кто научил ее всему что она умеет и знает. Нет никого на свете кто, мог бы понять ее черную сторону лучше чем тот, кто сегодня ушел. Слезы текли бесконечными ручьями, на лице смешивались влага и косметика. Губы подрагивали ровно также, как и плечи. Эву накрыло серьезной волной печали и горести. Девушка ничего не смогла предпринять. Она дала себя возможность прохлаждаться и пить, пока он лежал и боролся. Она могла бы докопаться до любой зацепки, что у нее была и, возможно, поняла бы что-то, что-то нашла. Но сейчас у нее не было желания заниматься этим. Уже поздно, ему не помочь. Да и сама она не в состоянии проводить расследование.  – Он умер, да? – Эву прервал голос сбоку.  – Да, Дия, его больше нет. – А что надо было сделать, соврать ей? Зачем? Уже ничего не сделаешь, если она сильная то справиться, так рассуждала Эва. Но какого же было ее удивление, когда она почувствовала как Дия обняла ее, прижимаясь к ней всем своим телом, и тихо плакала. В этот момент Эва поняла что Дие сейчас нужна поддержка. Она стала осторожно, по дружески поглаживать Дию по голове и периодически вытирать ее слезы, приговаривая тихо теплые слова о том, что они справляются и переживут это вместе. Дия опять уснула и Эва решила что сидеть дома, в такой период ее жизни невыносимо. Она решила проветриться. Берег Нила стал отличной тому локацией. Дия умиротворенно посапывала, когда дверь в комнату тихо скрипнула. В помещение вошел Исман. Он сам не знал зачем ему понадобилось таким поздним вечером пойти туда, где спали девушки. Но войдя внутрь он увидел там только одну.  – “Хм, а где Эва?” – Мысленно спросил он. Но увидев Дию, спящую в несколько откровенной позе, ткань ее одежды немного задралась, открывая взору парня смуглую женскую ножку, он отодвинул все вопросы в своей голосе на задний план. Парень не знал почему у него не выходило оторвать от нее глаз и продолжил разглядывать ее в таком виде. Дия определенно нравилась ему, такие чувства он еще не испытывал, ему было непонятно что делать в такой ситуации. – “Не могу больше смотреть, хочу прикоснуться к ней.” – подумал Исман и присел на край кровати. Дия мирно спала, ее грудь вздымалась, а густые локоны растрепались по подушкам и простыне. Выглядела она превосходно. Ее губы и глаза немного опухли из-за большого количества слез, что она пролила за последние несколько дней. И Исману было больно, он не хотел чтобы она плакала, не хотел видеть ее разбитой горем, ему больше нравилось когда Дия улыбается. Но она так убивалась по Саамону что, казалось, у него нет шансов существовать с ней как пара. Его безусловно это трогало. Первый раз в жизни влюбиться и не удачно, вот же угораздило.  Мыслей было много. Но рука Исмана уже тянулась к оголенной ноге. Ее кожа такая теплая и приятная. Он гладил ее, не знал как выразить то что чувствует, но прикосновения к ней казались правильными. Он заметил движение. Она просыпалась. – Что ты тут делаешь, Исман? – Дия сонно привстала на локтях и оценивающим взглядом прошлась по комнате, парню, потом по себе.  – Я не знаю. Я пришел чтобы проведать вас с Эвой, но ее не оказалось… – Своей руки он не убрал, она все также располагалась на икре девушки. – Она была тут, может у нее дела, или просто подышать пошла, не переживай. – Дия завалилась на спину и рассуждала, смотря в потолок. – Что-то еще? – Я хотел узнать, как ты? – Исман придвинулся чтобы видеть лицо Дии, в попытке считать ее реакцию на вопрос. На ее лице ничего не поменялось, но глаза стали наполняться слезами. – Не знаю, разбито? Жить не хочется. – Она наконец посмотрела на него. Больно улыбнулась. Свободная рука Исмана, что лежала у на колене, переместилась на щеку девушки, стирая с нее слезу, что в очередной раз скатывалась по смуглой коже.  – Не улыбайся сквозь силу… – Тихо проговорил юный лекарь, наблюдая за тем как девушка садиться на кровати, практически вплотную к нему. Желание утешить, прикоснуться к ней, спрятать от всех бед, брало верх над Исманом. И пусть он, практически всегда руководствовался здравым смыслом, в этот момент он повел себя иначе. Исман раскинул свои руки для объятий и Дия, не о чем не думая, припала к нему, вдыхая аромат его масел, сладкий… безумно сладкий запах, а из глаз ее ручьем потекли слезы. Исман обнимал девушку, гладил её по спине, утыкался носом в макушку, в тёмно каштановые волосы, что забавно перепутались между собой.   Что начало двигать Дией, она сама не поняла. Шезму подняла свою голову и заглянула в карие очи Исмана, что с нежностью и заботой смотрели на нее. Ей этого не хватало, Саамон никогда не был заботливым, казалось, что именно в этом нуждалась девушка больше всего. В заботе, в беспрекословной любви. Хотелось забыться в Исмане, избавиться от боли, хотя бы на мгновение. Людьми в отчаянии двигают непонятные вещи, странные, неправильные, которые ни один человек в здравом уме не сделал бы. Вот и Дия никогда бы так не поступила, будь она в другом состоянии. Приподнимаясь и прижимаясь еще ближе к Исману она мазнула опухшими губами по его щеке, отчего по коже парня пробежали мурашки, а на месте, где был оставлен поцелуй, выступил румянец. – Что ты делаешь? – Тихо, практически шепотом спросил парень, не понимал ее, ее поступка, но ответа так и не получил. Дия припала к его губам, не собиралась отвечать на вопрос, не хотела, целовала его как в последний раз, нежно, сладко, так чувственно как только могла. Исман знал что она пожалеет об этом, знал и всё равно ответил на поцелуй, обволакивая ее губы своими, стараясь успокоить, но лишь больше подогревал в ней желание, да и сам желал. Странное, новое отчасти чувство. Парень уже целовался. Он уже вступал в отношения с одной девушкой, но дальше поцелуев они не зашли. А на этот раз ощущалось всё по новому, гораздо больше эмоций вызвал этот поцелуй. Она была перед ним, открылась душой и сердцем, жаль что в таких обстоятельствах, жаль что сейчас она его использует. Эгоистка. Но ему всё равно, он лишь следовал за ней. Делал всё что она захочет, давая углубить поцелуй, в котором постепенно нежность сменялась страстью. Держать себя в руках Исман больше не мог. Он упал спиной на кровать, утягивая Дию за собой, а та лишь больно ухмыльнулась, но не легла рядом, а в наглую залезла на него сверху. Перекидывая волосы на одну сторону. Она вновь прильнул к парню, сплетая их языки. Руки парня скользнули на ее талию, нежно сжимая, иногда перемещаясь на спину и поглаживая её. Вольность, что позволил мозг разбитой девушки всё больше овладевала ею, она скользнула бедрами вдоль ног Исмана, усаживаясь на самое откровенное место. Рукой что не упиралась о кровать, взяла парня за запястье, по хозяйски, перемещая его на ягодицы. Парень охотно сжал их, как того и хотела девушка, а ладонь что покоилась на талии, прошлась по ее спине, заставляя ту прогнуться. Его пальцами проскользнули выше, зарываясь в спутавшиеся локоны, прижимая Дию ближе к себе. С ее губ сорвался первый стон. Парню этого хватило, он рывком перевернулся. Навис над Дией сверху, губами впиваясь в её шею, оставляя влажную дорожку поцелуев на ней и откровенно наслаждаясь ее тихими стонами. Он уже не мог остановиться, тело двигалось само, хоть она и будет его первой, но на уровне инстинктов он знал что делать. Рука скользнула под топ ее темно синего наряда, сжимая упругую грудь. Губы с языком блуждали по её шее, опускаясь ниже, к ключицам, в то время как маленькие ладони копошились в его волосах. Он хотел было начать стягивать с нее мешающую ткань, дабы в полной мере насладиться девушкой, что лежала под ним. Но остановился, поднимая голову к ее уху. – Ты хочешь этого? – Прошептал Исман, опаляя горячим дыханием нежную кожу, заставляя волну приятных мурашек пробежать по телу девушки. Говорил он сбивчиво, желал её до безумия. Кровь закипала в венах, а в глазах всё мутнело. – Хочу… Безумно хочу, Исман… – Простонала девушка и ловкими пальчиками скользнула к его груди, скидывая с плеча надоедливый кусок ткани. Парень лишь немного ухмыльнулся, так что бы Дия точно этого не увидела. И не медля впился в распухшие еще больше, от поцелуев, губы. – “Первый и последний раз.” – Пообещал себе Исман, стягивая с девушки откровенную юбку, разрезы которой едва прикрывали её бедра. Он никогда не засматривался на ее тело, только сейчас осознавая, что прекрасна она не только душой. Юбка полетела в сторону, за ней был топ, ради которого пришлось разрывать поцелуй. Он с жадностью разглядывал каждый изгиб её тела. Языком обводя вишенку на ее груди, срывая с губ манящий вздох. Свободной рукой прошелся вдоль живота. Так горячо. Напряжение внутри закипало все больше, когда он притронулся к запретному плоду. – “А что дальше? Как сделать Дие приятно?” – Он застыл на месте, поднимая испуганные глаза на девушку. Она все поняла. Без слов. Взяла дело в свои руки, в прямом смысле этого слова. Девушка уложила свою ладонь на его, помогла начать двигаться, направляла. Парень схватывал на лету и вскоре уже без помощи девушки двигал рукой, проникая пальцами внутрь, слегка надавливая на чувствительную точку большим пальцем. А в паху его ныло серьезное напряжение, на лице играли желваки. Он сбивчиво дышал, как и она.  – Я больше не могу… – Прошептал юный лекарь, но не останавливал свои действия, наблюдал как девушка извивается под ним, как и она не хочет оттягивать момент.  – Ну так не сдерживай себя… – Ее слова приятным дурманом отзывались в его голове. Раз она позволяет, значит пришло время. Ему уже давно кажется, что ткань его просторных штанов мешается. Он ловко изворачивается, чтобы избавить себя от неудобства. И вот он перед ней, нагой и возбужденный. Исман прижимается к Дие вплотную, не входит, волнуется и она вновь направляет его, помогает доставить максимальное удовольствие. Они сливаются в одно целое, каждый толчок в девушку отдает нежностью, легким волнением, огромным удовольствием. Парень входил во вкус, жадно целуя шею Дии, что так отчаянно скулила ему в ухо. Своими коготками впиваясь в его спину. А парень наращивал темп, пока удовольствие не достигло пика у обоих. Он излился ей на живот, ложась рядом. Чувствуя как ранее напряженное тело девушки обмякло в его руках, как подрагивали ее ноги. Как сбивчиво она дышала, стараясь набрать в лёгкие как можно больше воздуха. Он и сам не отставал от неё, все так же тяжело дыша, а по лбу стекала одинокая капелька пота, выступившая в процессе. Не было ни смены поз, ничего особенного, кроме первого раза для Исмана.  Но этот вечер запомнится им обоим. Навсегда останется на сердце колющей раной. Для Дии, тем что она отдалась парню, после смерти любимого и все это лишь ради небольшого забвения. Для Исмана, напоминаем о том что та, кто ему полюбилась, лишь воспользовалась им. Это оскорбительно. Их глупая ошибка, желание мимолётного удовольствия, но такая значимая на чашах весов при встрече с Анубисом. Так и уснули они, в комнате Эвтиды, нагие, на её кровати. Пряча всю боль за маской нежности.