heeseung oppa

И Хисын действительно приехал за Сонхуном чуть позже пяти, припарковавшись у дома. Июльская жара действовала на нервы… На нём только свободная рубашка с коротким рукавом да хлопковые брюки, но он всё равно весь употел, спасал только кондиционер в машине. Хисын не подумал, как они вдвоём будут шастать по такому пеклу, но не отменять ведь из-за этого прогулку? Тем более после вчерашнего… Они чуть не поцеловались. А если бы Хисын рискнул, Сонхун бы его оттолкнул или ответил взаимностью? Наверняка у него чудовищно мягкие губы, которые он постоянно теребил пальцем, кусал и жевал, оставляя крохотные ранки по центру. Тук-тук-тук… — костяшками пальцев по стеклу. Это Сонхун… — Ну привет, оппа, — нагло влез в машину и вытянул длиннющие ноги. Голые! В смысле Сонхун был в шортах классической посадки и из очень плотной ткани. Длина по колено. На талии — тонкий ремешок. А сверху… — Ты опять завис? Рубашка с сиреневым отливом. Прозрачные рукава… Откуда у него вообще такие вещи? А где широкие джинсы, футболки, кеды? Да, сегодня отличалась и обувь — коротенькие мартинсы на низкой подошве. — Боже, хён. — Да, привет… Хорошо выглядишь, — всмотревшись в белоснежные коленки. — Ты в шортах… — Ну да, там плюс двадцать пять. А что насчёт всего остального?.. Что насчёт аккуратно причёсанной гривы? Некоторые прядки даже не шевелились, что, уложил их лаком? — Ну долго ты будешь меня рассматривать? — как будто сам не понимает, насколько сегодня красивый! — Оппа, мы поедем? Оппа, оппа, оппа… Хисына не раздражало такое обращение, оно его… возбуждало. И с этого начались все его проблемы. — Поедем, если ты перестанешь… — Не перестану. Настырный, упёртый, рогатый! Хорошо… У Хисына ангельское терпение и выдержка, которую он продемонстрирует во всей красе. Под косой взгляд Сонхуна они остановились у парка. «Чего? Сюда?» — так и читалось на чужом лице. «Ты уверен?» — подняв брови. Хисын только кивнул и вышел, не оставив пассажиру выбор. Придётся выходить… Недовольным он закрыл дверцу и встал руки в боки, оглядывая огромное зелёное пространство за ажурным забором. — И что мы будем здесь делать? — Сонхун нехотя поплёлся следом, кидая взгляд на автомобиль. Как будто ему это поможет… — Что, по-твоему, делают в парке? — Не знаю… — ну всё, надел очки, надулся и отошёл в сторонку, якобы, я вообще не с тобой. Хисын не обращал внимания на его демонстративный каприз и ушёл вперёд, прямо к фонтанам, у которых собрался народ. Возможно, он выбрал не лучший день для встречи: суббота, кругом пары с колясками и громкие дети, под ногами которых путались породистые собаки. Среди всей этой толпы он нашёл Сонхуна в очереди за мороженым. — Возьми мне шоколадное, — Хисын осторожно дотронулся до острых плеч. Мокрые… Сонхун уже вспотел. — Мужчина, встаньте в очередь, — раздражённый спутник приспустил очки и закатил глаза. И сзади все тут же загалдели, мол, в самом деле, идите в конец?! Приехали… Шкала терпения автоматически заполнилась до середины. А точно ли ангельское? Тем не менее, Сонхун выбрался из очереди с двумя рожками: с клубничным для себя и шоколадным для спрятавшегося в тени Хисына. Они уселись у огромного ствола с пышной кроной, закрывавшей их от солнца. Подул славный ветер… На душе было бы спокойнее, если бы Сонхун не ёрзал каждые пять секунд. Что у него там в этих шортах… — Может, пойдём уже? — резко встал и поправил складки у паха, пока никто не видел. Ну как никто… У Хисына был отличный вид с первого ряда. — Куда? К пруду? В ответ возмущённо пожали плечами. А… А что не так? Они ведь собирались погулять, что его не устраивает? Всё дело в жаре? Сонхун потел, как собака, на спине проявилось мокрое пятно, зона висков и затылка тоже взмокла… — Ты хорошо себя чувствуешь? Голова не кружится? Ты очень мокрый… — правда обеспокоился, остановив за локоть. — Я всегда так потею. Пошли уже. — Можем поменяться рубашками. Моя намного тоньше. Сонхун замялся. — Нет, не нужно, моя вся сырая… Но ты бы правда отдал? Правда, без раздумий… В неловком молчании они добрались до скопления уток. Посетителям парка было запрещено их кормить, можно было только наблюдать со стороны, чем они и занимались. У пруда было прохладнее и намного меньше людей. В то же время скрылось солнце, из-за чего стало легче дышать. Сонхун нацепил очки на затылок, чем рассмешил Хисына. Следующими на их пути стали витиеватые узкие дорожки, которые могут вывести из парка на другую сторону улицы. Здесь практически никого не было, и скрывались они за тёмной кроной деревьев. Единственным минусом стали комары и мошки, от которых Сонхун отмахивался как от пчёл. — Они тебе ничего не сделают. — Покусают! А потом всё чешется… — возмущался с полным ртом. О, ещё он успел выпросить у Хисына овощную лепёшку. — Вот даже сейчас чешется! — У меня ничего не чешется, никто не кусает. — Потому что ты невкусный, — обернулся и сморщил моську. — То ли дело я. Хисын не сомневался… А дальше Сонхун замучил его с одной надоедливой темой — МБТИ, ну, тест на тип личности. Объяснил, что, узнав эту информацию о человеке, его будет проще понять. «Но это не точно…» — задумался над своими же словами. Наедине с Сонхуном было… хорошо? Да, хорошо и спокойно, несмотря на его редкие возмущения и недовольную мину. Время близилось к семи… Всё клонило к тому, чтобы они распрощались, но… — Долго мы ещё? Когда мы уже поедем? — который раз заладил. Куда он всё время хочет уйти, уехать? — Хён… — Тебе не нравится проводить со мной время? Сказал прям как побитая собака… — Нравится. Просто пробка… давит. — Какая пробка? Час пик уже прошёл, пробок не будет. — Хён, ну ты… тупой? Пробка в заднице. У меня. Прямо сейчас, — на ухо. А? А-а-а… Так вот почему он постоянно спрашивал про время, вот почему спрашивал, есть ли кто у Хисына дома. Вот почему он одёргивал и поправлял свои шорты! То есть… Сонхун готов был… прямо сегодня? Сейчас? — Ты так смотришь, будто… будто ты вообще ни о чём не знал… Так и есть! Хисын звал его по-гу-лять! — Знал, знал, ты что?! Просто хотел с тобой проветриться, вот и всё. Ну, перед тем, как… — Точно? На секунду я почувствовал себя полным идиотом. А как почувствовал себя Хисын, когда до него дошло, что Сонхун хочет с ним переспать? Плюс сто к его эго. Чужое желание было более чем взаимно, но Хисын не осмелился бы так ускорить их процесс сближения, боясь спугнуть. Но если они оба хотели, оба были готовы, почему бы и нет? Катастрофически быстро они оказались на парковке. Уже и жара им не помеха! Пристегнулись, оба выдохнули. Им нельзя смотреть друг другу в глаза, иначе… Хисын не осознал резкое приближение, а после и язык на своей шее, вылизывающий кадык и участок под ним. — Что ты… Тут же люди… — У тебя мороженое засохло. Прости, салфеток нет, — а слышалось как «мяу, мяу, мяу». — Я прошу тебя, сядь нормально… — Но так вкусно… Один тяжёлый вздох, одна тяжёлая рука на светлом бедре — и Сонхун отстранился, довольно ухмыляясь. Автомобиль тронулся с места… Выдержке Хисына можно было только позавидовать: он не откликался на игривое «оппа», не реагировал на пальцы на своём колене, сосредоточившись только на дороге. Сонхуну же было ой как весело… Ему нечего стыдиться и прятать после озвученного в парке, потому он развязно ёрзал в кресле, задрав шорты до бёдер и широко расставляя ноги. — Если ты не… — остановка на светофоре. — Я возьму тебя прямо в этой в машине. — Я не против, мой оппа. Хисыну сейчас очень-очень непросто… Ещё одно такое сладкое «оппа» и ему точно конец. — Ты ненормальный, раз зовёшь меня так, — не проговорил, а прохрипел. — А ты ненормальный, раз это тебе нравится. Господи, да, ему нравилось. Очень нравилось… Кое-как они доехали до дома, поднялись на лифте, вошли в квартиру. Хисын тут же ринулся открывать все окна нараспашку, впуская свежий воздух внутрь. Сонхун ходил рядом, старался не мешать, но мешал, Хисын запинался о его ноги и врезался в плечи, теряясь в своём состоянии ещё больше. Так, они вдвоём в его квартире. И сейчас они переспят. Как это должно уложиться в голове? — Мне нужно в душ… — прозвучало настолько неуверенно, будто задал вопрос, а не поставил перед фактом. Хисыну нельзя терять хватку! — Мне тоже. Давай вместе? Экономия воды и времени — твердил остаток разума. Одежда быстро полетела на пол… Только из-за тесноты душевой кабины они наконец прикоснулись друг к другу, не смущаясь и не пряча глаза. Кожа к коже… это приятно. — У тебя красивый пресс. И красивая попа, — хлопнув по ягодице. Сонхун вообще не стеснялся, поджимал и кусал губы, невинно хлопая ресницами. — Включим воду? Хисын кивнул: да, точно. Пора бы. Шум воды помог избавиться от напряжения… Его ладони сами легли на потную поясницу, но не спустились ниже — вдруг Сонхун против? — Я могу, да? — Можешь не спрашивать. Тогда Хисын скользнул пальцами к копчику, нащупав ниже металлическую поверхность. С ума сойти, Сонхун и правда проходил с этой пробкой почти три часа… Серебристая колбочка звонко ударилась о напольную плитку, и Сонхун даже не успел вздрогнуть от пустоты внутри, как чужие пальцы вмиг его заполнили. — Хорошо растянуто… — Хисын сделал вывод, промяв стенки. — Издеваешься? Она была во мне вечность, — с наездом. — Ну всё, всё. Сонхун сам развернулся к нему спиной, прогнувшись и упираясь ягодицами в пах Хисына. Тело говорило за него: хотелось большего. — Презервативы в комнате, Сонхун… — Ну оппа, ну чуть-чуть… — посмотрев через плечо намокшими глазами. Такой нуждающийся и даже жалкий… С собой не было даже смазки, но того, что было внутри, должно было хватить для плавного проникновения. Он входил осторожно, следя за реакцией вдруг напряжённого тела. — Доверься мне. Я не сделаю больно. Мягкое поглаживание по груди и ягодицам заметно расслабило, и они оба с облегчением выдохнули. Хисыну не хотелось выпускать его из своих рук, какое же перед ним красивое тело… Спортивное, подтянутое, не лишенное изящности и ощущения хрупкости. — Двигайся… Хочу тебя… — Без презерватива — нет. Сонхун недовольно рыкнул и демонстративно двинулся вперёд, чтобы Хисын из него вышел. «Чем можно помыться?» — едким тоном. Указав на первое, второе, третье, они намылились и вышли друг за другом в нагретую солнцем спальную. После душа было всё ещё прохладно, действовать нужно было быстро, пока тела снова не накалились из-за нагнетающей духоты. Секс летом — это пытка: горячие простыни, липкие волосы, мешающиеся тёплые одеяла, которые они тут же скинули на пол. Из настежь открытого окна доносились крики с детской площадки, сигналили автомобили, да даже разговор у подъезда можно было уловить и запомнить. — Закроем окно? — Нет, будет душно. — У тебя даже нет штор… — очередное недовольство. — Ну извини, — уже не обращал внимания, рыская в полках. — Сонхун, я даже не знаю, остались ли у меня… В последний раз презервативы в количестве трёх штук покупались полгода назад. Два точно были использованы, а вот третий где-то завалялся… Сонхун вышел из комнаты и завернул в ванну, вернулся с двумя квадратиками, один из которых он разрывал уже на ходу. Взял с собой… Ну конечно, он же был готов. Между ними не возникло неловкости, когда Сонхун опустился на колени, а Хисын смотрел на него сверху вниз. — Подожди, я всё же прикрою окно. И резко стало так тихо, что Хисын улавливал чужое сбитое дыхание. Пальцы забрели в тяжёлые сырые волосы, оттягивали, сминали, надавливая на затылок. Сонхуну, казалось, всё нравилось, чересчур покорный и довольный взгляд говорил о явном согласии со всем происходящим. Без предупреждения и даже намёка он вобрал член до упора, вмиг подавившись и закашляв, из-за чего глаза стали мокрыми и очень уж печальными. Да кто ж его заставлял так сразу! — Это твой первый раз? — мягко спросил Хисын. Сонхун с его членом во рту отрицательно кивнул. — Ну хорошо, осторожнее. Не давись. Раздал советы… И себе повторял как мантру: только не сорвись, только не сорвись. А сорваться хотелось, особенно когда Сонхун стал вылизывать головку, гладил налитые яйца, хлюпая скопившейся во рту слюной. Он снова попытался вобрать в рот, но на этот раз медленнее, опираясь на предыдущий опыт. Точно ли у него это не впервые? — Вот так, молодец. Не торопись. И это не издевка, а слова поддержки, в которых так нуждался Сонхун. Ну не умеет он сосать, что с того! Хисыну всё равно запредельно приятно, поэтому он мягко гладил его волосы, путая мокрые пряди между собой. Сонхун остановился на головке, опираясь на чужие бёдра, облизывал её короткими мазками, обхватывал губами, снова отпускал и облизывал, подняв глаза наверх. У Хисына была запрокинута голова, дёргался кадык и тяжело вздымалась грудь. Царапаньем по животу его заставили посмотреть вниз. Взгляды встретились. Не теряя зрительного контакта, Сонхун робко поцеловал головку члена. Ещё и ещё. Не лезет в горло — орудуй языком. — Сонхун, остановись… я сейчас кончу… — но его никто не слушал, поэтому пришлось самостоятельно оттянуть за волосы, как нашкодившего котёнка. И снова эти заплаканные глаза, смотрящие прямо в душу. — Тебе… тебе не понравило- Хисын заткнул его поцелуем. Почти поцелуем. Сонхун не разомкнул губ и не дал войти языком глубже, он вообще не ответил. Так, ладно… Возможно, поцелуи для него интимнее секса? И сегодня у них не было такой привилегии. Во всём остальном он был раскрепощён и полон энтузиазма: сам встал на четвереньки и повилял попой, хмуро посмотрев назад. Хисын запаздывал с презервативом и смазкой. — Давай скорее… Проверив пальцами сохранившуюся растяжку, Хисын вставил по самые яйца. Сонхун надолго замолчал, спрятав лицо в смятой простыне и локтях, не двигался, пытаясь прийти в себя. Ох, Хисын, наверное, переборщил… — Сонхун-а, тебе больно?.. — едва прикоснулся к ягодице. — Не молчи, пожалуйста. Сонхун дёрнулся вперёд. Назад и вперёд, насаживаясь глубже. Привык. И Хисын с облегчением задвигался, подстроился под ритм и ускорил его, будучи на пределе. Сонхуна хотелось не только взять и подмять под себя, его хотелось приласкать и потрогать. Они не любовники, ни разу не обнимались, не целовались, но страшно хотелось хоть какой-то нежности, поэтому Хисын обнял его поперёк живота, наваливаясь весом сверху. С закрытым окном было невыносимо жарко, с них сошёл седьмой пот. Руки, шея, бёдра, складки на животе — всё было влажным и липким, не говоря о невысохших с душа волосах. — Ещё… Сильнее. Хисын мог сильнее, но разве это не принесёт боль? — Волнуюсь за тебя. Ты сможешь? — Главное, чтобы ты смог, — ехидно улыбнулся, морща кончик носа от пота над губой. — Оппа. — Что ты же ты со мной делаешь… Хисын и сам себе не мог объяснить свою реакцию. Это чертовски странно — возбуждаться от неправильного обращения с мужских уст. Он не мог представить, как объяснит Сонхуну, почему в тот раз убежал из его спальной. А объяснять и не пришлось… У каждого человека есть фантазии и желания, стандартные и странные, пусть и у Хисына будет своя странность. Под таким напором прикосновений и толчков Сонхун кончил первым, жалобно всхлипнув и излившись на свои бёдра и мокрую простынь. Хисыну было важно закончить вторым, и он, крепко зажав Сонхуна в своих руках, кончил в презерватив, громко выдохнул, почти рыкнул ему во вспотевшую спину. Весь процесс у них занял не больше десяти минут, куда им дольше… Сонхун бы не выдержал лишних пяти минут, как и Хисын, которому стало дурно ещё с душевой кабины. Нет, ещё с машины и задранных шорт, точно. — Хён… Хочу пить, — мокрый разлёгся на всём мокром. Повторный поход в душ обеспечен. — В холодильнике есть бутылка воды. Принесёшь? — Принеси ты… Я гость. Блин, спина болит… — скрючился, съёжился. — Вот это ты меня… выдрал. — Ты сам просил. Хисыну снова хотелось какой-то тактильности и он, не раздумывая, полез за ней. Навис сверху, слепившись бёдрами с чужими, вгрызся в потную шею, расцеловывая адамово яблоко. Если Сонхун оттолкнёт, он отстанет, спрашивать же о каждом прикосновении не входило в его планы. — Хён… — только предоставил больше места, откинув голову. Обезопасил губы. — Нам с тобой нужно переспать ещё раз. — Обязательно. И ещё раз погулять в парке. — Только без пробки, — рассмеялся сам и рассмешил Хисына. Сонхун в одиночку принял душ и выпросил у Хисына только сменные трусы, его были слишком сырыми. Повезло, что у них был схожий обхват таза. Его уход — это нормально, никто не обязан валяться после спонтанного секса ещё три часа и болтать о любви, такое дозволено только хорошим любовникам и любимым людям. — Мы же встретимся, да? — спросил Сонхун, застёгивая на себе рубашку. — Завтра? — Завтра мы с мамой на дачу, не получится… Привезти тебе клубнику? Хисын вспомнил, как Сонхун ел клубнику в карамели… Потёкший сок, опухшие губы… — Да, если можно… — Тогда в понедельник заедешь за мной после универа, — не просьба, а требование. — После трёх буду ждать тебя в кафе напротив, ок? — Ок?.. — И не забудь узнать свой МБТИ! Пока! Пока… Вот и всё. Взяли и переспали. Вот так легко и без каких-либо обязательств. У Хисына на душе было такое странное спокойствие?.. А в квартире? Жара, мокрые простыни и чужие трусы. Нужно запустить стирку.