Темнота

И снова вокруг была темнота. Джунпей уже давно привык спать без сновидений. Никаких картинок, никаких сюжетов. Сплошное ничто. Темнота, к которой глаза никогда не привыкали. Обволакивающая, тяжёлая пустота, подхватывающая в свои объятия, проникающая сквозь кожу и затуманивающая мозг. С тех пор, как закончился Тёмный час, он всё чаще встречался с этой темнотой вместо нормальных снов. Год, два, пять. Пятнадцать лет. И теперь она снова была здесь, с ним, как старая знакомая. Темнота, в которой Джунпей висел, словно в вакууме, которая одновременно поглощала все звуки и многократно их усиливала. И где-то в лабиринтах этой бесконечной темноты раздавался тихий плач. Джунпей почувствовал, как у него перехватило дыхание от этого звука — первого звука, который он за долгое время услышал в этом безмолвном ландшафте. Он даже не мог вспомнить, когда в последний раз слышал этот голос, но этого было достаточно, чтобы сломать что-то внутри. Словно повинуясь какому-то инстинкту, он отозвался: — Чидори?.. Плач не прекращался. Он был едва различим, так, что даже нельзя было понять, откуда именно он доносится. Куда не повернись, словно сама темнота издавала этот звук. Но он определённо был, и в этом Джунпей был уверен на 100 процентов. Там, в темноте, кто-то тихо плакал и звал его. Он почувствовал, как внутри поднялось отчаяние и, даже зная, что это скорее всего не принесет никакой пользы, крикнул так громко, как только мог: — ЧИДОРИ! ГДЕ ТЫ? Темнота поглотила его голос, словно его и не было. Кричи, не кричи — всё бесполезно. Плач постепенно затихал, уходя всё дальше и дальше, пока не исчез. На смену ему пришёл какой-то звенящий треск. Он проникал в мозг, раскалывал голову изнутри, становился всё громче и громче, пока Джунпей наконец не понял, что этот треск — на самом деле звон будильника. Ему потребовалось мгновение, чтобы осознать, что он снова в своей квартире. Он выдохнул. Не глядя, дёрнул рукой в сторону и машинально шлёпнул по будильнику, заставляя замолчать. Затем инстинктивно потянулся рукой к другой стороне кровати. Пусто. Как глупо. Медленно приходя в себя, Джунпей повернулся на спину. И с чего вдруг он решил, что там кто-то будет? Когда он вообще в последний раз был с женщиной? Правильный ответ: неизвестно. Ему было уже тридцать два, он был холостяком и одиночкой. Когда Чидори умирала у него на руках, он пообещал ей, что будет жить дальше за них двоих. Он пообещал себе, что будет двигаться дальше, что будет бороться за всё, что ему дорого. Пятнадцать лет назад — казалось целую вечность. Пятнадцать лет — а он всё ещё не может о ней забыть. Несколько мгновений Джунпей лежал неподвижно, прежде чем взглянуть на часы на тумбочке. Семь утра. Двадцать второе ноября. Пятнадцать лет с той ночи, когда она ушла из его жизни. Не успев пожить, как нормальная девушка, в свои последние минуты она отреклась от Стреги, потому что любила его, Джунпея — придурка в бейсболке и с козлиной бородкой, с глупыми шутками и неуверенностью, скрытую неуместным оптимизмом. С этой любовью она вернула его из мёртвых, с этой же любовью умерла сама. Окончательно и бесповоротно. Тогда почему? Почему всё было именно так и именно сегодня? Он слышал голос, тихий плач всё ещё отдавался эхом в его голове. Чидори... Чидори ли?.. Почему он так уверен, что это была именно она? А если это была она, то что она делала в этой темноте? Почему звала его? Так много вопросов, так мало ответов. Утреннее солнце слабо пробивалось сквозь жалюзи. Где-то на улице далеко внизу шуршали проезжающие машины. Двадцать второе ноября. Новый день, в который ему пора было подниматься. Тело ощущалось невероятно тяжелыми. Джунпей медленно встал с кровати, затем со вздохом провёл рукой по волосам. Мысли в голове путались. Прошло пятнадцать лет, мог ли он вообще узнать её голос? Но если это действительно была она? Что, если она пыталась ему что-то сказать? Или, может быть, он просто как бредящий старик цепляется за воспоминания и призраков прошлого? Он прошёл в ванную, подставил руку под кран и плеснул холодной воды себе в лицо. Затем поднял голову, посмотрев на своё отражение в зеркале. Отражение посмотрело на него в ответ. Уставшее, серое, небритое, выглядящее намного старше, чем ему следовало бы. Ранняя седина не делала картину лучше: серые корни уже почти отчетливо выделялись на фоне растрепанных черных волос. Иногда Джунпей пытался убедить себя, что седина выглядит на нём стильно, но сегодня был явно не тот день. Прежние мысли, как бы он ни старался их отогнать, продолжали возвращаться. Голос, который он услышал, — всего лишь сон. Не более чем несбыточная мечта. Джунпей почти мог услышать в голове слова Акихико, которые тот сказал ещё давным-давно: «Тебе нужно двигаться дальше». Нагнувшись и плеснув себе в лицо ещё немного воды, он тихо пробормотал себе под нос: «Проще сказать, чем сделать...» Акихико смог двигаться дальше после смерти Шинджиро. У него всё ещё была Мицуру, и Джунпей довольно быстро почуял, что дело закончится свадьбой. У них уже подрастала дочь, для которой Джунпей был тем самым любимым дядей, который появляется на пороге раз в месяц, привозит кучу подарков, рассказывает дурацкие шутки за столом, громче всех орёт в караоке, а перед уходом обязательно сунет в руки немного денег «на вкусняшки», пока родители не видят. Юкари смогла двигаться дальше после смерти Макото. Она построила великолепную модельную и актерскую карьеру, вышла замуж за какого-то режиссёра и родила близнецов. Правда, в отличие от Акихико и Мицуру, семья Юкари постоянно была в разъездах из-за плотного графика съёмок и с ними он виделся гораздо реже. Джунпею сначала тоже казалось, что он неплохо справляется. Он решился исполнить детскую мечту, вернулся в профессиональный бейсбол и довольно быстро стал заметным игроком. Хоумраны, контракты, слава, деньги — и вот уже он купил машину и квартиру на двадцать первом этаже в центре города. Разве не прекрасно? Да и девушки теперь были не прочь поближе познакомиться со звездой бейсбола. Ему даже как-то удавалось подцепить некоторых — но как только дело доходило до чего-то посерьёзнее, он просто не мог решится. Всё казалось таким неправильным, таким дурацким. Девушки уходили, он снова и снова оставался один и в конце концов перестал даже пытаться. А потом случилась авария. Визг, удар, треск ломающихся костей. «Пьяный водитель не справился с управлением и влетел в автомобиль игрока национальной лиги». Джунпея вытащили, но слабая хромота осталась с ним, вероятно, до конца жизни, закрыв дверь в профессиональный спорт. Ему было двадцать восемь, когда пришлось уйти из команды. Полгода он дрейфовал в депрессии, пока один старый знакомый не предложил ему место тренера младшей бейсбольной лиги у ребят от двенадцати до пятнадцати лет. У Джунпея уже был опыт подобной работы ещё в колледже, поэтому он ухватился за эту возможность, как утопающий за соломинку. Вышло, в общем-то, хорошо: дети его любили, он любил детей. Казалось, все налаживается. Но он снова был один. Нет, не так. Он снова был одинок. Ни семьи, ни жены, ни даже девушки. Только воспоминания о той, кого уже давно больше нет. Единственным, что нарушало тишину, был звук воды, тихо льющейся из крана. В глубине души он знал, что не сделал ничего плохого, что старался, как мог, что жизнь просто... иногда складывается странным образом. Но время от времени он всё же задавался вопросом, мог ли он тогда, в тот год сражений с тенями, сделать хоть что-нибудь, чтобы сейчас не чувствовать себя так паршиво. Джунпей вздохнул, снова провел рукой по волосам, пытаясь разгладить беспорядок на голове. У него была работа, у него были ученики, у него были обязанности. Будет лучше просто забыть, что сегодняшний сон вообще существовал. Хлопнув себя по щекам, он попытался вернуться на привычный утренний маршрут. Принять быстрый холодный душ, чтобы смыть с себя остатки сна. Приготовить еду — на этот раз яичницу с беконом — и наскоро позавтракать. Почистить зубы. Нормально причесаться, чтобы выглядеть чуть более презентабельно. Побриться, оставив козлиную бородку. Ещё раз умыться. Отражение в зеркале немного посвежело и сбросило пару лет. Уже хорошо. Может, даже немного симпатично. Джунпей слегка улыбнулся. Он всё ещё тут, а значит, жизнь не так уж и плоха. Одевшись, он нацепил на голову привычную бейсболку, проверил карманы, захватил спортивную сумку и вышел в коридор, закрыв за собой дверь. Пожалуйста, пусть этот день будет хорошим. Лифт пришлось ждать долго, пока он неторопливо ехал наверх с первого этажа. Несколько дней назад его закрывали на ремонт, и жители, вынужденные спускаться и подниматься по лестнице, на чём свет стоит ругали обслуживающую компанию. Вот они — прелести современного многоэтажного жилья. Когда двери лифта наконец открылись, Джунпей вошёл, нажал кнопку первого этажа, прислонился спиной к стене и скрестил руки на груди. Сегодня у него две младшие группы подряд, затем административное собрание, вечером надо зайти в магазин, съездить на кладбище, кое-кому позвонить и ещё желательно не забыть проверить расписание на следующий сезон. Двадцатый этаж. Девятнадцатый. Лифт двигался плавно, поблёскивая металлическими вставками в белых стенах. Из динамиков тихо играла какая-то типичная незапоминающаяся мелодия, электронное табло отсчитывало этажи. Восемнадцатый. Семнадцатый. Шестнадцатый. Странно. Обычно в эти часы двери открываются почти на каждом этаже, собирая спешащих на работу людей. Неужели ему повезло попасть в какой-то едва уловимый свободный промежуток? Но не успела эта мысль до конца прозвучать в голове, как на пятнадцатом этаже лифт вдруг замер. Не так, как обычно он останавливался на этажах — постепенно, с объявлением номера, — нет, остановка была резкой и неприятной. Электронное табло мигнуло помехами, свет погас, погрузив закрытое пространство в непроглядную тьму. На мгновение Джунпею показалось, что он почувствовал знакомый холодок Тёмного Часа — слишком внезапной была эта остановка. Один раз ему не повезло застрять в лифте таким образом: электричество, как всегда, отрубилось, и он целый час просидел внутри металлической коробки. Ну и струхнул же он тогда. А потом ещё выслушивал длиннющую лекцию от Мицуру на тему того, что нельзя быть таким невнимательным. Но не прошло и секунды, как где-то наверху что-то запустилось, загудело, свет снова вспыхнул, электронное табло приветливо мигнуло цифрой «15» и лифт снова поехал вниз, остановившись и открыв двери лишь на первом этаже. Старик-консьерж в рабочей униформе сидел на своём месте и листал газету. Ничего сверхъестественного. Просто обычный день, просто какой-то сбой в системе. Джунпей тихонько вздохнул и вышел из лифта. Не о чем беспокоиться. Наверное. Он поправил козырёк бейсболки и стукнул костяшками пальцев в окно будки консьержа. — Утречка, — сказал он с дежурной улыбкой. – Слушайте, а с лифтом все в порядке? Старик опустил газету и взглянул на Джунпея. — А, доброе утро, господин Иори. А что с ним не так? — Он перевёл взгляд на закрывающиеся двери лифта, и его пышные седые усы слегка шевельнулись. Джунпей тоже оглянулся и пожал плечами. — Просто остановился на пятнадцатом этаже на секунду. Может, проблема с электрикой или что-то в этом роде. Усы старика снова шевельнулись, он покачал головой: — На прошлой неделе лифт ремонтировали, после того как он в подвале застрял. Опять небось что-то перемудрили, пока чинили. В доме с электрикой всё, слава богу, в порядке, ничего не сбоило, — он открыл записную книжку и сделал несколько пометок. — Я оставлю заявку в компанию обслуживания. Джунпей кивнул, засунув руки в карманы. — Ладно. Если дом в надёжных руках, тогда я могу быть спокоен, — снова улыбнулся он и развернулся к выходу. — До вечера. — Хорошего вам дня, господин Иори. Пышные усы снова скрылись за газетой. Джунпей вышел из парадных дверей. Несмотря на внешнее успокоение, его мысли всё ещё оставались там, в застрявшем на секунду лифте. Что-то происходило, но он просто не мог понять, что. А может, он сегодня просто слишком параноит. До бейсбольного поля он доехал без особых проблем. Ноябрь в этом году выдался аномально солнечным. Утро было приятным, на небе — ни облачка, что дополнительно подтверждалось значком солнышка на встроенном автомобильном экране. Джунпей не был уверен, был ли большой смысл в том, чтобы показывать в машине погоду, которую и так прекрасно видно из окон, но это был стандартный набор информации: навигатор, время, день недели, погода и прочая ерунда. А тратить время на настройку ему не очень хотелось. Поставив машину на стоянку, он ещё несколько мгновений держался за руль, мысленно возвращаясь к сегодняшнему сну. Чидори была мертва. Окончательно и бесповоротно. Почему же тогда он слышал её голос? Почему она была там, в темноте, и звала его? Почему он так уверен, что в этом был какой-то смысл? Почему это не может быть просто дурацким сном, слепленным уставшим подсознанием из обрывков воспоминаний? Джунпей замотал головой. Нет, хватит. Коротко вздохнув, он резко вылез из автомобиля, захлопнул дверь, машинально включил сигнализацию и, не оглядываясь, зашагал ко входу на поле.