Любовь-это

      — ВСЁ! — Недовольно стукнув руками об железный стол, крикнула V2, — В ПИЗДУ ЭТО!— Продолжая свою истерику, та.       Да-да, именно с этих вульгарны словечек начнётся наш спектакль двух поломанных и ненужных кукл. Но не пугайтесь и не убегайте. Давайте лучше я, сочинитель данной пьесы, объясню причину данной негативной энергии с сердце железной девы. Которого нет.

***

      Одна рука.       Два слова, по которым можно заклеймить существо. Инвалид - особь с ограниченными возможностями. Все, скрывая под маской свой хохот и отвращения, пытаются тебе "всего лишь та помочь". Словно ты умственно отсталый, а не однорукий. И всём та наплевать, по каким причинам ты довольствуешься единственной конечностью.       Всё эти возмущения были скрыты в карте памяти у красной, скорее даже алой или рубиновой машине. Одну руку, и один протез, и оба правых; были "утерянны" из-за субъекта, из подобия которого она была сделана. Именование героини драммы было выверенно на груди, в правой части, золотой рудой: "V2". До краха мира родного её, шарнирная выполняла роль охранника, телохранителя или по простому: роль щита для толсто-жопых богатеев. Её броня была тежела, но прочна как сталь, а её познания в самообороне и борьбе были мягко сказанно, идеальны. Единственная кто владел искуственным интелектом, речью, обонянием, и зрением, с вкусом, оказалась красная. Вся она была безупречная, с ног до головы... Но в том то и дело, "была" прекрасна. Пока, как и было сказанно, не рухнул прежний мир. Всё машины перебрались в ад и всё покинули посты. Как будто бы зная, что им делать, словно всё было запрограмированно. Всё знали. Но не V2. Лишь она была последней на поверхности, пока обстоятельства не вынудили её прийти в ад, куда всё по сбегались. Там и она смогла освоиться. Но убивать себе подобных... С разумом как у настоящего, высшего существа под именем "человек"...? Это было сложно. Переступить через эти бесполезные, имитирующие, чувства, или стереть их. Этот выбор раскалывал материнскую плату второй. Ей нужен было решить это. И в последний момент, Фортуна показала желтой стрелкой на второй вариант. Но как бы не пыталась крылатая.. Всё напрасно... Либо сеть была далеко, либо слабость. Немощь перед страхом. Это грустный террор заставлял взять оружие и идти наконец сражаться за каплю крови. И именно тогда она наткнулась на синего палача. Никакая дрожь от фобии смерти не стояла рядом с окаминением в конечностях при виде этого. Может... Это из-за такой же отлитой стали? Схожей марки краски и почти не испорченного двоичного кода?       Состоянии тогдашней V2 желало всего лучшего. И как раз эта машина, который как будто бы был зеркалом той, стал конём отпущения. Хлынула забытая зависть и ненависть. Ведь это механическое существо, лучше сражалось, быстрее её передвигалось, и ... Так напоминало саму V2 ... Это раздражало и угнетало... И в тот момент, сделан был самый гнустный и глупый поступок: вступить в бой с ним... Он не расчитала объем силы противника, и его юркости. Слишком быстрый. И слишком раздражающий... Хотелось его схватить и сломать, разорвать каждую его "мышцу", измельчить, что бы пыль его простиралась возле ног шарнирной. Но, что же в итоге? Сейчас её настоящее тело лежит на возвышенности жадной пустыни. Скорее всего всё её оставшиеся запчасти растаскивают голодные машины, и от неё останется только самое не нужное. Не нужное. Она ненужная. Биомусор. Сплошь запчастей и всё из-за V1, в ней нет вины. Всё из-за него.. Он виновен в её бесполезности. Она вторая, не первая. Она не V1 она всего лишь какая-то V2, ненужная и ужасная... Она... Она ведь просто искала себе подобных. В это аду ей нужен был кто-то, кто сможет её защитить от очередной панической аттаки и прикрыть спину. Но теперь она как падший ангел... Одинокая и не нужная... Но... Так ли ей тосклива одинокая смерть сейчас?       —V2? — С опаской спросила сзади стоящая барышня. —Опять тут буянишь? — С сарказмом в голосе спросила та.       Мираж. Она была идентична её раздражителю. Схожа. Только душа чише, словно Люцифер который зашёл в крещенную воду, тем самым смывая с себя грехи, стоя на коленях. Сейчас она была рядом с Красной, нежно обнимала руками её плечи. На деве было нежное платье, белых тонов, по верх же чёрный, школьный жакет, а обвязано одеяние красный галстуком. Золотые пуговицы на блеклой ткани переливались, словно окуляр V. Ей это нравилось...       Повернувшись назад, что бы быть лицом к голубому роботу. Та стукнула с моим металом об голову одетой, как бы целуя в лоб. Словно они люди. Живые, не голограммные. Не стальные, или пластиковые. Они органические. Реальные.       Единственная рука скользнула по талии Мираж, проходя сквозь красный галстук; случайно развязывая его.       — Эй, я только оделась, — С обидой буркнула системная.       — Знаю, — с помехами в голосе сказала красная, — Знаю... — Повторилась она, наматывая на руку алую ткань.       Голубая сквозь прикрытый окуляр взглянула на шарнирную, а потом и на железный стол, который слегка прогнулся под ударом руки, оставив за собой чёрную сажу и тихий пар.       — Это ж на сколько надо сильно ударить, что бы появился огонь? — Пронеслось в мыслях у студентки.       С первой встречи двух роботов, прошли года. Что на удивление было странным. В первые Мираж общалась с кем-то... Так... Так долго? Её обычные отношения, даже дружеские начинались и заканчивались почти в один день... Это удручало, но одновременно и были времена мыслей. Раньше голубая считалась, что нет и смысла в чём-то таком... Для неё не было значения "будущего", только прошлое и настоящее. Любая жизнь может закончиться сегодня. Всё не вечно. И лучше пододвинуть к себе Харон по ближе, что бы не мучаться с переживаниями... Но в один школьный день, когда она потерялась и пропустила почти всё занятия. Она почему-то осознала, что будущее есть и его надо выстраивать. Главное как ты живёшь и если ты даже сегодня умрёшь... То ты должен идти дальше, создавая воспоминания. Тот день был проведён в кафе. Она не знает почему, но заказала в тот день два напитка: горячий кофе с карамелью и... Клубничный милкшейк? Как будто бы, смысл есть брать две кружки, словно этот странный милкшей был для кого-то... Для кого-то похожего на неё... Она не помнит. Но есть ли смысл вспоминать? Сейчас она живёт настоящим... С V2 и ей... Это любо.        — Стол сама покупать будешь... — Прижавшись к стальной груди, пытаясь услышать жужжание вентиляторов, с тихим пением пробормотала Мираж.       — Как обычно... — Окуляр слегка сузился, а голова показательно сделала полу-круговое движение.       —Да, как обычно, милая... — С хихиканьем та обвила руки вокруг талии "подруги", закрывая свой жёлтый окуляр в красный бюст девы.       Жёлтые крылья слегка покрасились в розовый, и оперевшись одной рукой об стол, та выдавила сквозь смущения:       —Может... Посмотрим сегодня фильм?       А железная дева лишь игриво стукнула своей головой об металическую грудину девушки и с игривой ноткой согласилась, отпуская из клетки рук её тело. Эти моменты с неожиданным прикосновениями к тело красной, счастливый окуляр... Делали шарнирную свободной. Как будто бы она Мятежник и с её рук упал огромный валун... Приятно. Трепетно и игриво. Эти всё чувства заполняют её снова и снова. И всё это благодаря Мираж. Красная готова уступить только ей место самого прекрасного робота. Ведь она... Она чудеса. Только бог мог слепить такого ангела. И именно это высшее существо досталось V2 и никому другому.       Прямо сейчас они лежат на зелёном диване. Мираж сверху вояки будто бы та являлась её постелью. Обнимая ту, голубая облакотила голову на грудь стальной, слегка начиная дремать. В то же время "кроватка" пристально смотрела на квадратный телевизор, на котором была белая салфетка связанная руками нового друга Мираж. По коробке передач крутилась какая-то турецкая мелодрамма. Название нельзя было запомнить, но персонажи были машинными. Один Доктор другой эколог без ног... Странные сценаристы. Но баночка холодного машинного масла в единственной руке крылатой, наполняло это бесмысленное кино новыми красками. Тем более с Мираж.       Спокойно и тихо. Конешно, они не могут разрешить свои внутренние конфликты. И не хотят нарушать бойкот на них. Им комфортно и сейчас. И им не желанен синий призрак прошлого. Который без их ведома связал красную нить, обвивающие руки двух.