Fallout: Equestria — Огонь в глазах

«Полет — это замечательно!» — сказал бы любой пегас, грифон, аликорн — любой, кто умеет летать. А для тех, кто летает первый раз, полет становится пыткой. И не только морально, но и, самую малость, физически. Конечно Фаермейн летала, когда Перпи затаскивала ее на крышу, но этот полет не считается. Сейчас Фаермейн летела и, даже не глядя в окно, нервничала. Нога у нее уже не болела. Перпи все же залезла внутрь поддержать ее, пока робот вез их. Конечно, Фаермейн следила за Л.У.М.ом, но он не особо помогал отвлечься. — Не хочешь перекусить? — улыбнулась Перпи. — У нас не так много еды, чтоб ее тратить, — пробубнила Фаермейн, хотя и сама задумалась над тем, что пора поесть. Тогда она решила взглянуть на инвентарь. Прикинув, насколько им вдвоем хватит еды, она достала пару снеков и позвала Перпи. Внутри были морковные чипсы и сырный соус. Кобылы жевали чипсы и наслаждались жизнью, можно и так сказать. «Что может быть лучше еды, приправленной щепоткой почти двух сотен лет?» — Хочешь секрет? — спросила Перпи. — М-м? Перпи подползла к Фаермейн и прошептала на ухо: — Я боюсь этого Ферума! Ответом на это Фаермейн лишь изумленно посмотрела на пегаску и раскрыла рот, полный оранжевых крошек. — Ну, просто, у меня страх таких роботов с детства, я так думаю, — Перпи остановилась, задумавшись. — мой отец (хм, думаю такое можно сказать) был на ежегодной разведке поверхности. Я его встречала вместе с мамой и пони-санитарами. Он прилетел, я была рада его увидеть и хотела с ним обняться. Но за ним прилетел робот-пегас. Он испепелил его, а затем начал испепелять всех вокруг. Мы с мамой чудом спаслись. Ну, и с тех пор у меня робофобия… Фаермейн взглянула на Перпи и увидела в её глазах опустошенность в смеси со страхом. — Ух ты, вдалеке пожар! — воскликнул Ферум. Фаермейн в ту же секунду запихала несколько морковных чипсинок в рот и с криками «где?», «кто?» побежала к выбитому окну, высунула голову, и… ее желудок тут же опорожнился. — Ебани меня Селестия, да что с этими полётами не так?! — выругалась Фаермейн, а затем снова наклонилась в попытке опорожнить итак пустой желудок. Когда приступы закончились, она взглянула вдаль, вниз и увидела дымок, который исходил от обугленного дерева на холмике. А внизу в накидке с капюшоном был… — Вот он, гад! — обрадовалась Фаермейн. — Ферум, снижайся!

***

Странно было видеть землю, одинаково похожую и на лес, и на пустыню, но и сильно отличающуюся и от того, и от другого. Одно дерево горело, и как раз его пытался скинуть единорог в чёрном плаще. Фаермейн с криками понеслась на него, держа в левитационном поле баночку с керосином. Он бросил попытку и одним прыжком спустился с холма вниз. Его зелёный хвост вильнул и скрылся под тканью. Кобыла хотела прыгнуть за ним, но тут же остановилась, увидев, что прямо на неё лезло несколько роботов. Все были покорежены, некоторые покрыты сажей, но все, в общем-то, в хорошем состоянии. И у всех было огнестрельное оружие. Перпи вылетела из Небесного Бандита с лучевым пистолетом, но тут же замерла и затряслась. Зрачки сузились, сквозь шерстку выступили капли пота. Затем она на шатающихся ногах попятилась к фургону. Поняв, что надеяться на пегаску бесполезно, Фаермейн кинулась к фургону и достала Спайка. — Эти патроны бронебойные? — крикнула Фаермейн Феруму. — Да, это так. — И вообще, почему ты их не ебешь?! — Я запряжен! — ответил Ферум. Перпи пятилась за фургон, а роботы, важно вышагивая, выкрикивали «В следующий раз не будешь врываться в чужой дом, полосатое дерьмо!» Фаермейн решила не тратить керосин, ведь они явно гореть не будут, и зашла в З.П.С. и прицелилась сразу в пятерых, но пули попали лишь двум, прострелив шеи. Показались провода, и со вспышкой электричества оба упали. Осталось четверо. Остальные продолжали наступать. Единорожка взглянула назад. Перпи судорожно дышала, вцепившись копытами в голову, Ферум стоял, запряженный в фургон и наблюдал за Фаермейн. Единственным плюсом было лишь отсутствие лучевого оружия у роботов. Роботы стреляли из пистолетов, их мелкокалиберные патроны стучали о Небесный Бандит, о Ферума. Несколько патроны попали в Фаермейн, один оставил ранение на лице под глазом. — Эх, была не была! Фаермейн со всей силой влетела в одного и сбила его с ног, что было чертовски больно. Остальные три теперь не стреляли в фургон, они целились только в Фаермейн. Она, в свою очередь, металась из стороны в сторону и ждала, пока З.П.С. не перезарядится. Она бросилась влево — и несколько пуль тут же угодили ей в круп. Медикаменты остались в Небесном Бандите, так что Фаермейн с болью продолжила метаться из стороны в сторону, что получалось хуже из-за боли. Затем она споткнулась о торчащий из земли корень и завалилась прямо на стоящего за ней робота. Он тоже упал, и Фаермейн своим весом расплющила его грудь, отчего одна нога выскочила из крепления. Робот вскочил, но тут же упал на этот корень и повредил камеру в голове. От этого он встал смирно. «Удобно!» — подумала Фаермейн. З.П.С. частично перезарядился, чтобы заряда хватало на три выстрела. Роботы продолжали стрелять. Два попали в переднюю и заднюю левые ноги, отчего Фаермейн не удержалась и упала. Фаермейн вошла в З.П.С. и нацелила пули в каждого. Две пули попали точно в цель, поразив провода. Другая просвистела в сантиметрах от шеи последнего. «В следующий раз не будешь врываться в чужой дом, полосатое дерьмо!» — продолжал звучать голос из динамика. Пока Фаермейн лежала, робот медленно приближался. Затем он споткнулся о камень… которого пару минут назад не было! и и разбил камеру о корень. Перпи осторожно выглянула, и её глаза широко раскрылись. — Мамочки! Ты выглядишь, как будто ты пришла с мясного завода! Фаермейн привстала, оглядела себя и обнаружила, что изо рта текла тонкая струйка крови. Когда она увидела свои ноги, то тут же в полной мере почувствовала всю ту боль, которая не ощущалась из-за адреналина. Ноги подкосились, и Фаермейн рухнуло. Перед глазами заплясали темные пятна, и она потеряла сознание. Перпи осторожно подбежала к ней, стараясь игнорировать роботов, которые немного шевелились. Затем она взяла в зубы жёлтый край комбинезона Стоил-тек, но Фаермейн оказалась для неё тяжёлой. Затем она все так же осторожно подошла к Феруму, освободила его и он подлетел к Фаермейн и попытался потащить. — Черт, летающая модель не самая сильная! Фаермейн подлетела к нему, и кое-как вместе они затащили Фаермейн в фургон.

***

— Сколько я была в отключке? — спросила Фаермейн, когда очнулась. Боль утихла, попадания пуль залечились, но наступать на ноги было все так же болезненно. Она лежала на импровизированной кровати из сиденьев. Чему она была бесконечно рада, так это тому, что Небесный Бандит не находился в воздухе. — Ну-у-у, вообще, где-то часа два-три. — Один час, сорок две минуты, сели быть точным, — поправил Ферум. — Ну, хотя бы не весь день, — подумала в слух Фаермейн, потирая подбородок. Затем она встала и упала. — Эй, дурочка, ты что творишь? — возмутилась Перпи. Она и Ферум взволили тушку Фаермейн на спины и водрузили назад на сиденья. — Перпи, чем ты ебанулась? Как ты залечила раны на уровне того пони из Эпплузы? — удивилась Фаермейн, осматривая ноги, где по идее должны были находиться пулевые ранения. — Ну, на самом деле это я тебя тогда лечила, — застенчиво ответила Перпи. — Он тебя в общем не лечил, только дал медикаменты. Ну и стоял, наблюдал и помогал. — И где ж ты выучилась? — О, как вчера помню ту… — с блаженством начала Перпи, но тут же замолкла, — Я не могу тебе сказать. Энтузиазм в глазах Фаермейн за мгновение пропал. Ее лицом можно было бы смотреть на глупого пони, который пытается пролезть сквозь стекло. Она плюхнулась назад, но подумала, что делать так все же не будет. От этого голова закружилась, и Фаермейн решила вздремнуть.

***

Когда Фаермейн проснулась, снаружи Перпи сидела в странной позе: задние ноги скрутила, передние выставила в стороны, ее глаза были закрыты. «Интересно, что мне еще стоит знать?» Ферум пропал, и, судя по выражению лица, ей было спокойнее, когда Ферума тут нет. Рядом она увидела ведро, внутри которого была рвота, и которое стояло на рвоте. «Да где это поместилось?!» Фаермейн медленно встала и все так же медленно вышла из Небесного Бандита затем она так же по-странному скрестила ноги, как Перпи, выпрямила спину и чуть не упала. — Похоже, тоже решила заняться медитацией? — спросила Перпи, не открывая глаз. — заняться чем? — не поняла Фаермейн. — Медитацией. Она помогает успокоиться, облегчить внутреннее состояние, сохранить последние нервные клетки, — блаженно ответила она, — иногда дает идеи, я ее как раз ради идей и использую. Фаермейн снова скрестила задние ноги, выпрянула спину, расставила передние, закрыла глаза и расслабилась.

~~~

Фаермейн все так же медитировала, но когда вдруг открыла глаза, увидела удивительно чистое небо, зеленые листья. Затем она встала, скрутила копытами коврик? на котором сидела и спустилась вниз. Внизу было много черепичных домов, явно принадлежавшим богатым пони. Она зашла в один из них. — Все, надоело дурью маяться? — спросила мать по-видимому пони, которой оказалась Фаермейн. — собирайся, Прим! Мы едем на Галлопин Гала! Тебе еще нужна прическа, одеть платье, макияж… Столько дел! «Вот это мне с семейкой повезло!» — Мам, будет война с зебрами, и, если будет возможность, не выбирай стойло девяносто, — буднично ответила Фаермейн, пока поднималась вверх по лестнице. Дом был настолько большим, что Фаермейн наверняка бы заблудилась, не будь она в теле Прим. Мгновенье — и она уже мать Прим. Она судорожно достала какую-то штуку с колесиком и оторванной ручкой двери, покрутила колесико, поднесла ручку к уху и стала ждать. «М-да, эта мадам не в себе». — «Клиника Понивилля! Слушаем!» — раздалось из ручки. — Моя дочь не в себе. Она бормочет про какую-то войну! — «Вас поняли, ждите!» Затем Фаермейн стала горничной, которая трудилась над прической Прим. Ее зеленые непослушные волосы то и дело выскальзывали из шпилек, резинок, всего, чем в теории можно уложить гриву. Спустя множество попыток, горничной удалось собрать все это дело в сложную прическу. В комнату ворвались крепкие жеребцы в белых халатах скорой помощи и взяли в охапку Прим. Она пыталась вырваться, кричала «за что?!», но жеребцы, казалось не реагировали ее. Горничная побежала следом. Прим вытащили из дома, одели белую рубашку с длинными рукавами и скрутили их за ее спиной. Затем положили в повозку, запряглись и ускакали. А крик Прим долго стоял в ушах Фаермейн. Заметка: Новый уровень! Новая способность: сила мышц. Теперь сила ударов ваших копыт в копытопашном бою повышена на 10%