my angel, your demon

Some say the world will end in fire, Some say in ice. From what I’ve tasted of desire I hold with those who favor fire. But if it had to perish twice, I think I know enough of hate To say that for destruction ice Is also great And would suffice.       В дверях Дэмиен столкнулся с Саддамом Хусейном. Это значило, что Сатана снова планировал день и ночь заниматься сексом. Мальчишка поежился. Представлять голым собственного отца, еще и принимающего в себя член этого коротышки… такие мысли, казалось, забирали из юного демона все положительные эмоции, оставляя на своем месте кромешную тьму. Все же иногда Дэмиену казалось, что он еще не дорос до физической близости. Хотя земные девчонки вовсю хвастались, с кем и как у них было, перед глазами мальчика при таких разговорах открывалась картина: он, семилетний малец, едва от отучившийся от соски, стоит в дверном проеме с рисунком в руке. Улыбка медленно сползает с детского лица, а большие ярко-красные глаза распахиваются от ужаса и непонимания происходящего. Незнакомый доселе усатый мужчина в нагом виде лежал на кровати, делая с задним отверстием тела Сатаны какие-то странные вещи. Яркая картинка, паря, опускается на пол. На ней нарисованы три персоны: существо с кожей бордового оттенка, чем-то отдаленно напоминающее главу Ада, женщина с длинными черными волосами и изящно завитыми рогами, а также маленький мальчик с красными точками вместо глаз.       Дэм тряхнул головой. Мама давно умерла, а отец не может вечно по ней страдать. Даже сам мальчик ее не помнил. Он всегда представлял женщину эдакой молодой красавицей с миловидным лицом. На ней обязательно должны были быть длинные серьги и обтягивающее платье, напоминающее окружении о возвышенности над ним этой персоны… Саддам Хусейн наверняка ей не ровня, но романтические эксперименты могут быть важнее этого фактора, ведь так? «Меня просто шокировало, что это делал мой отец. Любой ребенок бы удивился,» — закончил про себя Дэмиен и пришел к выводу, к которому приходил всегда при этих размышлениях: у него впереди жизнь, длиной в вечность. Чем обдуманнее и позже с ним произойдет нечто, называемое на «с», тем будет лучше. Да и милые земные кандидатки не подойдут — старость убьет их стройные тела уже через шестьдесят лет, а при судном дне они откажутся всего лишь очередным сморщенным «изюмом» среди миллионов таких же.       Задумавшись, мальчик не заметил, как дошел до тропы, разделяющей Рай и Ад. Тут он заколебался. Ему всего восемнадцать, и отец всегда отказывался брать его с собой на ту сторону. К тому же никакому демону там рады не будут. Пробраться тайно? У простого черта это бы никогда не вышло, но благородный род и рождение на небесах дают некоторые привилегии. В конце концов, все бренные обитатели Ада когда-то были простыми людьми. Ах, что же насчет Филиппа? Он, наверняка, совершенно не понимает, что происходит. Бегает туда-сюда и не может найти свой шаткий домик. Пожалуй, он вообще посчитает, что это сон. Дэмиен уверенно ступил на вмиг засверкавшую тропу. Он должен, нет, обязан спасти этого глупого мальчишку.       Кромешную тишину небес нарушал стук твердой подошвы ботинок о поверхность пути. Казалось, дороге нет конца. Но демон шел, вспоминая Филиппа и в глубине души очень переживая, что никогда больше его не увидит. И вот перед мальчиком возникли огромные врата с резными узорами. Он слегка толкнул их, а те легко поддались.       — Сколько же мне раз тебе говорить, Сатана, не приходи ты без приглашения, я могу быть на съемках, — Иисус повернулся к нему лицом, и тут же отскочил назад. — Кто ты, демон?! Не уж-то своих чертов напускал ко мне?! Горе нам, горе… Не надо было к нему изобретателей великих отправлять, несмотря на их грехи.       «Для Иисуса он довольно пуглив и беззащитен. При этом он думает, что я — простой черт из Ада. Что же, это может сыграть на руку.» — решил Дэмиен и важно произнес:       — Я пришел за одним твоим поселенцем, господ. По приказу… — он запнулся, задумавшись о том, не влетит ли ему от отца. — По приказу Сатаны.       — Сатана бы не отправил недавно умершего на такую миссию, — хмыкнул Иисус. — Но попытка отличная. Хотя… Даже если бы было так, как ты говоришь, я бы все равно не отдал свое дитя. Рай — безопасное место для всех, кто там проживает.       — Ждите адовой мести, несчастные, — пригрозил Дэмиен, даже не споря. Он не видел смысла ухудшать и без того натянутые отношения Небесных Глав, поэтому пошел искать обходной путь. За тысячи лет в Раю, как и в Аду, накопились миллиарды ушедших. Найти кого-то определенного было нереально. Прибор оказался необходим.       «У Иисуса, по его словам, есть время, когда он идет на съемки», — рассуждал Дэмиен, прячась. — «но по словам отца, он встроил прибор в самого себя, так что перехватить его не выйдет. Если посмотреть с другой стороны, на время отсутствия господа кто-то явно приходит его заменять. Это значит, что в отсутствие его на посте в это время Рай не начнет бить тревогу. Что, если похитить Иисуса и шантажировать, пока он сам не расскажет, где Филипп?»       Мальчишка, порассуждав о возможных исходах такого, выскочил из укрытия и пал на колени перед Сыном Божьим.       — Прошу вас, милый Господь, пустите меня к моему другу… Он не должен был умереть, дайте мне с ним попрощаться, прошу вас… — включив все свои навыки актерской игры и сложив ладони вместе в знак мольбы, промямлил он.       — После твоих жутких слов я даже не знаю, что сказать, — недоуменно глянул на него Иисус. — К тому же могу ли я доверять сыну Сатаны? Ваше семейство вечно устраивает со мной войны, теперь и ребенка ко мне послали, — он всхлипнул.       — А вы весьма недоверчивы.       — Как же я могу доверять, если на мое тихое жилище постоянно нападают? Если моих детей гоняют туда-сюда? — Казалось, Господь уже пустил слезу.       — Я могу решить эту проблему, если вы отдадите мне моего друга.       Они замолчали. Иисус встал со своего кресла и начал ходить по залу. Дэмиен тяжело вздохнул и посмотрел себе под ноги. Увидев черные, до блеска начищенные туфли с заостренными концами, он раздраженно поднял голову и выжидающе уставился на Сына Божьего. Прислушавшись, мальчик услышал его тихие размышления.       — …Если бы только это дитя перестало мотать то в Рай, то в Ад, было бы куда проще. Как же это называется, если сначала он появляется, задерживается на несколько часов, а потом бесследно исчезает? Похоже, он действительно единственный в своем роде. Если малец может исправить эту крайне неприятную ситуацию, то, пожалуй… Нет, нет, мысли быть не может о том, чтобы отдать в Ад ни в чем не повинное создание. Зачем же мальчишке так понадобилось отвести туда этого?.. В прочем, при помощи ребенка и его отца мы можем восстановить небесный порядок. Нарушения повлекли за собой нежеланные исчезновения… Взять лишь этого безгрешного Джона…       — Прошу прощения, что отвлекаю вас от мысли, но про какие поломки вы говорите? — не выдержал Дэмиен.       — Ах, мои рассуждения были вслух? Ничего особенного, просто из-за странствий некоего мальчишки из Рая безвозвратно исчезают всякие твари. В их числе люди. Нарушение небесного порядка — тяжелая вещь. Я отдам тебе твоего друга, только прошу, сделай что-нибудь… Попроси отца помочь. У меня мало полномочий, Сатана, как бы ни прискорбно было это признавать, гораздо могущественнее.       — Я согласен! — воскликнул Дэмиен, обрадовавшись.       — Однако я знаю ваше семейство, — продолжал Иисус. — и прекрасно понимаю, что ты, дитя, сбежишь, наплевав на все порядки и беспорядки. Поэтому я принял решение… Ты должен дать мне свою руку.       Дэмиен с опаской послушался, и Господь закатал его рукав, приложив к коже что-то вроде печати. Мальчик уже не раз видел такой инструмент у отца, когда проводились переговоры. Он знал, что эта вещь непроста. Она строго следит за соблюдением каждой договоренности, а при отказе наделяет твое тело нечеловеческими муками, подобным сжиганию заживо. Также — что самое страшное — отменяет сделку и все имущество возвращает обратно изначальному хозяину, а все условия делает невыполненными. Запястье обдало резкой сильной болью. Дэмиен крепко зажмурился, и ему удалось избежать вскрика, издав протяжное шипение.       — Я отдам тебе нужного тебе человека, — заговаривал печать Иисус. — но ты через три дня, начиная отсчет с нынешнего момента, примешься за решение проблемы нарушения работы небесного порядка. А закончишь ты не позднее, чем через три месяца после начала. Назови имя твоего друга, дитя.       — Филипп Пирипп.       — Этот человек при выполнении условий сделки переходит в полное пользование соблюдателя договора.       Наконец Господь отпустил его руку и убрал с нее механизм. Дэмиен недоуменно взглянул на него.       — Теперь вы должны отдать мне Филиппа.       — Верно. Сейчас я его призову.       Нажав себе на шею, Иисус что-то произнес одними губами. Через мгновение в середине зала появилась тонкая фигурка мальчика с волосами по плечи, такими желанными для демона сейчас. Его очи были закрыты, казалось, он спал. Однако через секунду голубые глаза распахнулись и часто заморгали, фокусируясь, пока их хозяин осматривал свое место нахождения. Как только взгляд направился на Сына Сатаны, мальчик несколько секунд недоуменно смотрел на него.       — Это ты, Дэмиен, правда?.. — спросил он взволнованно и ступил на шаг ближе, получив на молчаливый вопрос Господу «можно?» утвердительный кивок.       — Это я, Филипп. Есть вещи, о которых я тебе не рассказывал, поэтому сейчас обязательно…       — Тут опасно находиться! Скорее уходи, иначе умрешь! — воскликнул мальчик и подскочил к другу ещё на метр. — Знаешь, что это за место?! Как ты вообще сюда пробрался?!       — Не переживай, я буду существовать столько же, сколько и ты — вечность, — вздохнул Дэмиен и сам шагнул, сократив расстояние между ними, и прижал к себе англичанина. Тот всхлипнул и обнял в ответ, мня тонкими пальцами мрачные одеяния.       — Я думал, что остался один на всем белом свете, — сообщил он печальным тоном. Демона такое высказывание слегка смутило. Значит, их можно считать близкими? В голову пришла мысль, что он бы хотел быть единственным для Филиппа. Однако, тряхнув головой и от этого словив недоумевающие взгляды друга и Сына Божьего, мальчик мысленно дал себе пощечину: любой человек, пожалуй, был бы только счастлив завести побольше друзей и весело проводить с ними время. А такие думы — это просто нездоровый эгоизм, который, перейдя все рамки, может перерасти во вредоносное нечто, отнюдь не делающее ничего полезного. Поэтому, немного нахмурившись, он спросил:       — А ты не хочешь пойти жить ко мне, чтобы мы могли видеться каждый день? — Филиппу показалось, что на бледных щеках демона заиграл легкий румянец.       — Конечно, хочу! — быстро отстраняясь, воскликнул англичанин. — А где ты живешь? В раю, или…       — Об этом я и хотел рассказать… Давай скорее уйдем отсюда, а то чьи-то любознательные уши могут по-своему интерпретировать информацию, — Дэмиен зло глянул на Иисуса, после чего менее холодно посоветовал другу: — Держись за меня. Это место похоже на Канаду: всего одна дорога, а заблудиться проще простого. Моя бы воля, сразу бы взлетел вместе с тобой без лишнего геморроя. Твой бывший покровитель до смерти боится нападок с нашей стороны, вот и обороняется… У ангелов нет крыльев, если они не приближены к Господу, да и слабость ухудшает ситуацию.       — Подожди, бывший?..       — Все потом. Сначала давай придем на место.       Филипп ухватился за рукав Дэмиена, и их ноги ступили на длинную дорогу. Они молча шли, шли и шли, пока за горизонтом не показался Ад. Юный демон тут же ускорил темп и поволок друга за собой. Их шаги сверкали в кромешной тьме небес, и англичанин был этому крайне удивлен. А особенно странным ему показалось то, что Дэмиен вошел во врата Ада без всякой преграды, протащив его самого — как мальчик решил -в самое запрещенное на свете место.       — Это мой дом, — сообщил Дэмиен, гордо смотря на друга. — Предупреждая вопросы, я — сын Сатаны, и твой Иисус мне тебя без колебаний отдал, — мальчик решил немного приукрасить события для большего пафоса.       — Ах, Дэмиен, я думал, ты обычный мальчишка! — Филипп говорил без крупицы сарказма. — Теперь мне ясно, откуда эти магические силы… Поверить не могу, что Господь так запросто раздает детей! Это ведь просто преступление! Он был так ласков. Попросил что-то взамен?       — Было кое-что. Я сам разберусь с этой проблемой.       — Нет, я помогу! В Раю мне было ужасно: мои родители исчезли, поэтому я остался один. А так очень сложно существовать! Ты сделал хорошее, доброе дело для меня, а еще ты мой самый лучший друг, поэтому я обязан!       Сердце Дэмиена почему-то застучало еще быстрее, чем раньше. «Самый лучший»? Филипп правда так думает? Значит ли это, что они очень близки? А может, он просто зря себя накручивает?       — Ладно, — выдохнул мальчик. Протестовать почему-то не было ни сил, ни желания.