Миры Эми

С тех пор как Эми рассказала о своём желании сбежать, прошло несколько часов. Пасмурное утро сменилось не менее пасмурным днем. Совсем немного, и наступит декабрь. Об этом свидетельствовал и снег, выпавший как раз под конец ноября. Этот снег знаменовал собой приближение праздников. Эми и Лина сидели у себя в комнате. Недавнее предложение от Эми казалось её подруге странным, тем не менее, интерес и давняя дружба оказались сильнее здравого смысла. Они специально для плана оделись потеплее, на обеих девчонках красовался свитер а под ним кофта, на ногах утепленные джинсы, на улице была прохладная погода с пасмурным небом Им нужно было детально обсудить план побега. Думать долго не приходилось — они помнили практически всё. Директор был самым пунктуальным человеком в мире. Каждый вечер, в 16:30, он выходил из своего кабинета раз за разом, будто бы мистер Грим оказался в собственном дне сурка. Осознавая это, он не менял свой день ни разу, проживая его как под копирку. Старым людям часто свойственна рутина. Они устают от собственной жизни. Это случается не со всеми, но происходит часто. Наконец Лина взяла пустые листы бумаги и ручку. Чтобы спланировать побег, нужно было предусмотреть все нюансы и придумать чёткий план. Она положила листы на пол. Эми выбрала из них один. Далее весь их разговор вёлся шёпотом. — Лина, мы рискуем всем, но сама подумай — интересно же узнать, как всё изменилось, — сказала Эми. Как это обычно бывает, в её голове была установка, что эта ситуация может не удастся. Естественно, их накажут, если побег не удастся. Она держала ручку над листом, осматриваясь по сторонам. Ручка у неё была всегда. В детском доме тоже присутствовала своя система образования, и дети имели в своём распоряжении ручки. Листы бумаги она взяла из шкафа. Их выдавали детям, как говорилось, «исключительно для учёбы». Конечно же, дети использовали их не только для учёбы. — Как я могу отказаться, ты же моя подруга, — Лина была близко к Эми и, как и она, нависала над листом бумаги. Она видела, как Эми рисует план детского дома, криво, косо, с ошибками, но примерное местоположение каждой комнаты она знала. Осталось под эту карту придумать план и не трусить ни в какой из ситуаций. Помощь Лины была просто необходима в этом сложном преступлении. Суть проста: украсть у директора ключи от главного выхода. Сам главный выход не имел в себе таинств — обычная дверь, у которой всё время стоит стремянка. Хоть бы кто-то её отодвинул или вовсе убрал, но нет, она просто там красуется, сужая и без того тяжело проходимый коридор. Выходить через главный выход на улицу разрешено только с позволения директора. Однако были смельчаки, которым приходило в голову красть ключи внаглую, выдирая их из кармана. Всех таких сразу отсылали драять полы до блеска. Стоит уточнить, что в здании есть два выхода. Один находится в столовой, из него может выйти любой желающий. Это задний двор, где находится детская площадка и даже своё небольшое поле для активных игр, где можно поиграть в пинг-понг, баскетбол, футбол. На выходе из столовой как раз именно эта зона встречалась первой. Далее за полем была калитка, где уже находилась детская площадка. Её украшали разные аттракционы, качели, горки, лазалки, карусели — всё сделано для детей за счёт государства. Чтобы выбраться оттуда на свободу, нужно перелезть через высокий забор. Одно неаккуратное действие — и всё полетит коту под хвост. А главный выход был намного безопаснее для побега. Во-первых, его ограждал забор, который вполне возможно перелезть. Эми это запомнила. Всё же дети не сидят в заточении всё время, иногда их выводят на экскурсии. Но Эми хочет увидеть свободу во всей красе, а не мельком. На таких экскурсиях особо не разгуляешься. Даже положение детдома было неудачным — на окраине города. Экскурсии также проводились к местам, находящимся на окраине, и всегда дети шли к этим местам пешком, даже если на автобусе было бы быстрее. — Я знаю, Лина, мы друг для друга лучшие подруги, — Эми хитро улыбалась. Она перевернула листик и начала думать над планом. Она подняла руку с ручкой к виску, напрягла губы, находясь в процессе планирования. Для начала нужно было посоветоваться с подругой. — Для начала нам нужно украсть ключи. Как это сделать? — сказала она, указав на нарисованную точку, обозначенную словом «Директор». — Помнишь, возле секретариата стоит ваза на столе? — начала нагнетать Лина. В её голову пришёл воистину злодейский план. Эми должна была услышать, да и лицо Лины становилось всё довольнее. — Подожди, не говори только что... — не успела она договорить, как Лина перебила её, указав на секретариат. Она махнула, показывая свои намерения. Тут же Эми у себя в голове вообразила, какой звонкий и неприятный звук будет от разбившейся вазы. — Надо разбить вазу для отвлечения внимания, — поступок плохой, но Лина успокаивала себя тем, что это обычная дешевая ваза. Пожертвовать ей будет не так и больно. — Интересно, неужели ты хочешь, чтобы я отвлекала его? — Эми не настаивала на том, что только ей решать, кто какую роль играет. План был прост и имел понятную конструкцию действий. Она еще раз внимательно проанализировала свой рисунок. Если Лина тут же скажет ей, что она будет отвлекать внимание, то Эми согласится. Ей хочется показать свою смелость, не боясь прямо перед лицом директора подойти и уронить вазу, якобы случайно задев её локтём. Но она обманывает сама себя, ведь Эми, как и любой другой человек, испытывает чувство страха. — Никто тебя за язык не тянул, — Лина этим намекнула, что ей тоже было бы интересно пощекотать нервишки. Звук разбитой вазы — это прекрасная возможность для того, чтобы быстро и незаметно своровать ключ. Треск и резкий звон впечатаются в память куда сильнее, чем брязг связки ключей. На лице Лины появилась ухмылка, она подняла нос и шмыгнула. — Слава богу, в это время всех загоняют в комнаты. — Вечером в Детском Доме имени Льюиса Грима был комендантский час. Выражаясь простым языком, это время, когда дети имеют право выйти только по естественным нуждам, тихо и никому не мешая. Но в их планы забота о комфорте других детей не входила. — Только вот, на такой резкий звук сбежится толпа зевак, — верно подметила Эми. Действительно, дети сбегутся на шум как тараканы, игнорируя любые догматы, правила и рамки морали. Она задумалась, подняв руку к подбородку, размышляя о том, как лучше всего поступить. — Это нам только на руку сойдёт, — уверенно подняла голову Лина и расправила плечи, будто хотела, чтобы за её спиной появились крылья. В её суждении была доля правды: так удастся отвлечь внимание более значительным событием, чем упавшая ваза. Эми на момент замолчала и проницательно посмотрела на подругу, пытаясь понять, к чему она клонит. Но её раздумия тут же были прерваны резким осознанием её слов, её будто переключило со спящего состояния в возбужденное, когда работают все органы чувств: вкус, зрение, слух, обоняние, осязание. — А, да, ты права, — от такой резкой и короткой фразы даже линзы на её очках запотели. Она догадалась, и на это не ушло много времени. — Что такое, Эми? Ты резко дёрганой стала? — спросила Лина, подняв бровь и широко раскрыв правый глаз. Они обсудили план. Теперь общая картина плана: Эми притворяется, что случайно роняет вазу. Хрупкая ваза разбивается, и звуки разбитой вазы заглушают буквально всё, включая бряцание ключей. Эми ворует их из кармана директора. Далее, когда он пройдёт, прибегает толпа зевак, которая помогает Лине смешаться с толпой. Директор отсылает всех обратно и даже не замечает, что в его карманах ничего нет. Девочки заходят в свою комнату лишь для вида, а через минуту выходят и проходят к выходу. — Погоди, на выходе охранник ещё есть, — подметила Эми. Эти слова стали ещё одной головоломкой и преградой на пути к свободе. Её лицо приблизилось к прохладному полу, и из её уст вырвался тяжёлый вздох. — Да ладно тебе, уверена он спит как всегда, — произнесла Лина, уверенно шмыгнув носом. Её самонадеянность может сыграть плохую шутку. Времени на планирование у них не оставалось — 10 минут до того момента, когда должен выйти директор. Эми встала, возвышаясь над Линой. Как минимум у них был план, а значит, его надо выполнять с гордо поднятой головой. Она подошла к двери. — Идём, время песок, — сказала Эми. Лина, опираясь на правую руку, медленно поднялась. Она стряхнула с себя всё, что могло налипнуть с пола. Лина аккуратно взяла и сложила разбросанные бумажки, и теперь комната выглядела нормально, какой она и должна была быть. Сердца обеих девушек билися как бешеные. Это будет сложно, но очень весело. — Давай, Эми, приключения на 20 минут, туда и обратно, погнали! Эми и Лина, ощущая приближение момента, который они не смогут избежать, направлялись по коридору детского дома. Осознавая, что их рано или поздно найдут и заставят драять полы до блеска под весёлый свист детей, которых к такому не принуждали, они двигались с настороженностью. Эми осторожно толкнула дверную ручку, и они вновь оказались в серых и скучных стенах. Лина осталась в углу, наблюдая за происходящим, а Эми терпеливо ждала подходящего момента. Когда дверь кабинета директора открылась, она собрала все свои силы и начала действовать. Мистер Грим вышел, и Эми, стараясь не показывать нервозности, направилась к секретариату, делая вид, что только что вернулась из уборной. Она «случайно» задела локтем вазу. Ваза покачнулась и с глухим стуком упала на пол, разбиваясь на мелкие осколки. Звук разлетающихся осколков эхом разнёсся по коридору. Эми резко остановилась, её глаза расширились от «испуга». Она прижала руку к груди, будто пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Её дыхание стало прерывистым, а губы дрожали, словно она была на грани слёз. — О, нет! — воскликнула она, её голос дрожал от «шока». — Я не хотела... Это было случайно... Мистер Грим обернулся на шум, его лицо отражало удивление и лёгкую растерянность. В это мгновение Лина, словно тень, скользнула мимо него и, незаметно сунув руку в его карман, вытащила ключи. Она мгновенно скрылась, поднимаясь по лестнице. Эми продолжала играть испуг, её руки дрожали, а глаза блестели от мнимого ужаса. Дети, привлечённые шумом, сбежались в коридор, обсуждая происшествие. Лина воспользовалась толпой, чтобы незаметно исчезнуть среди других детей. — Эми, не стоит беспокоиться. Это просто несчастный случай, — сказал мистер Грим, его голос был мягким и успокаивающим. — П-простите, мистер Грим, я случайно, правда! — продолжала она, опуская глаза и стараясь выглядеть виноватой. Директор, понимая всю нелепость ситуации, лишь мягко улыбнулся: — Дети, возвращайтесь в свои комнаты, здесь не на что смотреть. Толпа детей начала расходиться, все ещё обсуждая произошедшее. — Я очень сожалею, мистер Грим, — снова извинилась Эми, стараясь скрыть удовлетворение от своей актёрской игры. Он молча кивнул и ушел, а Эми, ощущая, как напряжение спадает, вернулась к Лине. Дети, рассуждая о случившемся, понемногу расходились по своим комнатам, оставив осколки вазы и сцену испуга позади. Лишь тяжёлый вздох уборщицы был слышен после их преступления. Грим даже не заметил, но после этого им надо было действовать быстро. Они всё ещё стояли снаружи. — Ключ у тебя? — шёпотом спросила Эми, так тихо, что его слышала только Лина. Честно говоря, ей было сложно, сердце бешено колотилось, но не от чувства вины, а от проделанного преступления. Она не хотела привлечь ещё чьё-то внимание. — Да, но пока не надо светиться, — ответила Лина, будто желая достать ключи и показать их. Однако у неё есть голова на плечах, и любой идиот узнает звук бряцания ключей из тысячи. Мелодичный и звонкий — вот как можно его описать. Лина вытерла пот со лба, она перенервничала не меньше, чем её подруга. Вдруг они услышали шаги. Кто-то топал к лестнице. Девушки сразу ринулись делать вид, что хотят вернуться в комнату. Вдруг Лина чуть не сдала себя с потрохами, но держалась. Сюда подошла медсестра Фраун. — Что вы здесь делаете? Разве вам не велели быть в комнате? — с ноткой пассивной агрессии спросила мисс Фраун. Несмотря на свою профессию, она была строгой женщиной, но почему-то к Эми у неё было особое отношение, будто бы она ей мешала жить. — Мисс Эми, к вам это относится ещё больше. Вы разбили вазу, мне уже об этом рассказала уборщица, — она смотрела на неё с неким осуждением. — Но это случайность! — выпалила Эми уверенно. Она держалась, смотря в глаза мисс Фраун, показывая, что не боится язвительных заявлений медсестры. — Случайностей нет, есть только глупость, — договорила мисс Фраун. Она тактично усмехнулась и ушла дальше. Лишь когда медсестра скрылась, Эми сказала про себя: — Какая же она сука, — Эми опустила голову вниз, сжимая кулак и словно скрепя зубами, говорила лишь издали то, что не повторит в глаза. — Ага, старческий маразм во всей красе, — с такой же злостью согласилась Лина. Её взгляд был прикован к ключам. — время бежать... — Лина коротко отрезала и сжала волю в кулак. Она махнула рукой, привлекая внимание подруги. Эми подошла ближе, и они тихо прошли к главному выходу. Свобода была уже совсем близко. Лина достала ключи, но, не разобравшись, какой из них подходящий, передала их Эми. Внезапный шум привлек охранника, и Лина, услышав звуки шагов, растерялась. — Хватай стремянку! — крикнула Эми, когда звуки шагов лысого мужчины в униформе охранника с густыми усами и прыщем на кривом носе стали ещё более нагнетающими. — Какая стремянка? Это же лестница! — возразила Лина, приближаясь к стремянке, всегда стоявшей у выхода. Её взгляд был напряжён, как и взгляд Эми. — Не важно, что это, главное — перекрой дорогу! — дрожащим голосом, почти умоляя, сказала Эми. Ключи громко звенели, привлекая внимание всего персонала. Лина ринулась к стремянке, толкнула её, и та, упав, заблокировала дорогу охраннику. — А ну стойте! — кричал охранник грубым басистым голосом. Сотрудники, находящиеся в секретариате, пытались открыть дверь, но безуспешно. Тем временем Эми наконец подобрала правильный ключ и открыла дверь. — Есть! Бежим! — крикнула Эми, она ринулась на свободу и уронила ключи. Лина побежала за ней. На лицах девчонок одновременно читалась радость и напряжение. Забор был невысоким, и они легко перелезли через него. Охранник выбежал вслед и кричал, но они не слышали его выкриков. Девчата бежали так быстро, что казалось, они вот-вот потеряют контроль над своими ногами, их подошвы искрились по каменной дорожке выстеленной к автобусной остановке которая своим навесом защищала пассажиров от дождя, она была скромной и построена из металла и дерева, но у девушек не было времени разглядывать ее, их гораздо больше волновал подьезжающий туда автобус, они прыгнули в него зайцем, даже не думая о том что могут себя покалечить. Девушки вырвались на свободу. Улыбки на их лицах, смешанные с напряжением, говорили о том, что это действительно случилось.