Тебе и не снилось

- Кать, смелее. Воропаев крепко прижимал к себе Пушкарёву, чтобы чувствовать телом всю раскрывающуюся перед ним палитру её волнения. Катя в ответ вцепилась в связку ключей, которую дал ей Саша. Подобрать нужный ключ и открыть дверь было для неё самым изводящим испытанием, но показывать свою слабость она не планировала. А Воропаев не собирался демонстрировать, что ключ к нему самому Катя подобрала слишком быстро, и теперь он понятия не имеет, что с этим делать. Саша знал, что замок заедает, но был уверен, что Пушкарёва справится. Всё это время он осыпал её поцелуями, не давая сконцентрироваться и пытаясь унять собственный рассудок, доводы которого учитывать не планировал. А если она так мстит Жданову за расставание? И на самом деле ничего не чувствует ко мне? Он ещё раз посмотрел на Катю. Она волновалась, хотела открыть дверь быстрее и впустить его не только в квартиру. Что она чувствует при этом? Могла ли Пушкарёва так и остаться влюблённой до беспамятства секретаршей Жданова? Если смена должности, имиджа и почти всей жизни не изгнали червяка, плотно засевшего в его сердце? Воропаеву ход мыслей не нравился, и щелчок в замочной скважине так вовремя вернул его на порог собственной квартиры. Найдя тот самый ключ, она открыла им дверь с первой попытки. Катя быстро вошла внутрь и огляделась. Саша с интересом наблюдал, как она пытается найти хоть какие-то улики, говорящие, что красная шапочка забрела в логово голодного волка. Пушкарёва не выглядела в этот момент несчастной брошенкой или испуганным зверьком, и Саша мысленно за себя порадовался. Эта женщина с неприлично симметричными чертами лица, под светом его любимой лампы Воропаев видел это особенно явно, спокойно откинула свою сумку на полку и смотрела на него через зеркало, призывая подойти к ней ближе. Но когда Саша дотронулся до её оголённого плеча, впервые за утро почувствовал то, что Катя исполняла неоднократно и сейчас так некстати повторяла на бис - она боялась. Нет, только не в этот раз. - Катя, давай договоримся. Все свои сомнения и страхи мы оставляем здесь, а не тащим в спальню, будто несём в конференц-зал важнейший отчёт, - она издала смешок вместо ответа. - Одежду тоже. - Хорошо. Катя, глядя на себя в зеркало, начала медленно раздеваться. Саша стоял за ней. Он не собирался заставлять её и планировал заняться всем сам, но Пушкарёва восприняла его слова как команду, а не как предложение. Вот только Воропаев не хотел, чтобы она слушала его беспрекословно. Рядом с собой Саша видел равную во всём, в том числе: в правах и желаниях, женщину. - Катя, не так быстро, - она уже расправилась с платьем и стояла перед ним в одном белье. - Куда ты торопишься? Пушкарёва нашла глазами спальню. Воропаев улыбнулся. - У нас весь день впереди. Возвращаться в Зималетто я не планирую. - Я не могу тебя поддержать. - Возражения не принимаются. Ты остаёшься у меня сегодня. И сегодня - это не до семи вечера, Катя. - Тогда мне нужно позвонить домой. Пушкарёва вспомнила, что за завтраком обещала родителям прийти пораньше. Интересно, утро субботы - это достаточно рано? Она прекрасно понимала, что чем скорее об этом сообщит, тем меньше вероятность катастрофы. В утренние часы отец не склонен сводить к кошмарам, которым может подвергнуться его дочь, абсолютно любую полученную информацию. - Отпроситься на свидание? Саша этого не понимал, не ребёнка привёл на детский утренник. - Дай мне свой телефон. Через две минуты Валерий Сергеевич кричал Елене из прихожей, чтобы она налила ему десять капель чего покрепче. Он не мог поверить в наглость вице-президента, который заявил, что их дочь приедет домой завтра, потому что сегодня Катя остаётся у него. Небывалая дерзость. В армии такого нахала быстро поставили бы на место. Знал бы Пушкарёв адрес Александра, уже мчал бы к нему, но Воропаев не дал Валерию разразиться ответной тирадой и положил трубку. - Эта проблема решена. Что ещё мы должны решить здесь и сейчас? - Ты знаешь ответ на этот вопрос. - Я хочу услышать от тебя. Катя подошла к нему и начала расстёгивать пуговицы на рубашке. Саша убрал её руки и продолжил сам. - Кать, не уходи от темы. - Я пытаюсь ответить на твой вопрос. - Словами, Катя, - мягко напомнил Александр. Пушкарёва внезапно ощутила себя чертовски смущённой. Вспомнила, как Жданов в начале их отношений пытался подбирать слова. Злилась, насколько она сама сейчас похожа на него. Не могу и двух слов связать. А Саша явно настроен вывести её на разговор, а не развести на секс. - Катя, давай я начну. Я влюблён в тебя. И больше всего мне хочется не думать о том, почему ты сейчас здесь. Я знаю ответ на этот вопрос. - Ты не можешь знать. - Это слишком очевидно. Катя взяла себя в руки. Если она так и будет молчать, Воропаев решит, что всё это - месть Жданову, но на деле было не совсем так. - Я хочу забыть Андрея. Ты прав. Но это не так просто, как ты думаешь. Я и не собирался ставить под сомнение глубину твоих чувств. - Но в последнее время я много раз ловила себя на мысли, что Жданов - совсем не тот человек, кто мне нужен. Я разочаровалась в нём, и это уже никак не повернуть вспять. Саша накинул на неё свою рубашку, которую успел снять и держал в руках. Она решила выговориться, но делать это в белье, призывающем вовсе не к разговору, было безумной идеей. Катя откинула рубашку в сторону. Её ничего не смущало. Она не хотела закрываться от него. - Когда я оставила тебя в компании, я смотрела на Александра Воропаева только как на акционера, способного мне помочь с выводом Зималетто из кризиса. Я не могла знать, что вместе с этим ты будешь тащить из ямы лично меня. Я иду на работу, зная что ты уже ждёшь там. И я ускоряю шаг. Я не понимаю, что к тебе чувствую, не могу ответить даже себе на этот вопрос. Но если я здесь, значит хочу это узнать. - Тогда мы сможем узнать обо всём вместе. Потому что на похожий вопрос давно ищу ответ я. Что же ты за женщина, Пушкарёва, из моих многочисленных фантазий или из самых страшных ночных кошмаров? Она улыбнулась. Саша, напротив, был слишком сосредоточен на ней и серьёзен. - Я уверена, что даже ночных кошмаров ты не боишься. - Я довольно мнительный человек, Катя. - А я - неуверенная в себе особа, но мы оказались в одном пространстве, значит есть что-то более важное. - Что же? - Притяжение? Рингтон его мобильного внезапно пробил дыру в потоке мыслей Катерины. Так вышибал из игры её зарождающиеся чувства только звонок Киры во времена их с Андреем признаний. Катя отпрянула назад. - Кира. Она смотрела на трубку, как на врага. Нет. Не может этого быть. Снова она. Воропаев никогда не отключал звук для своих сестёр. Он знал, что они не звонят просто так и старался быть на связи. Сейчас телефон хотелось разбить. Но вместо этого он крепче сжимал его в руках. - Да, Кира, я тебя слушаю, - Саша смотрел в глаза Кате, чтобы она не решила включить задний ход. - Нет, не на работе.. - Нет, я не могу к тебе приехать. Что-то случилось?.. - Кира, перестань себя накручивать. Выйди из дома, развейся.. - Да, я отдыхаю.. - Нет, Кира, ко мне тоже не нужно приезжать. Я с Катей.. - Да, с Катей Пушкарёвой. Той самой.. - Потому что она - моя девушка, Кира, а не ты. И я хочу провести этот день и выходные с ней. Позвони Клочковой или Кристине, она кстати сейчас в Москве.. - Я не собираюсь оправдываться перед тобой. Пока. Он положил трубку и отключил звук. Довольно. Наблюдать за страданиями его сестры по Жданову ему надоело. Почему Пушкарёва может справиться со своими чувствами, а Кира - нет? Она ведь тоже умеет быть сильной. Но Катя, зачем-то опровергая его слова, готова была как раз расплакаться. Саша выругался, не фокусируя взгляд ни на чём в этот момент, чтобы Пушкарёва не решила, что он так отзывается о ней или о сестре. Воропаев знал, что если женские слёзы уже подступили к глазам, то обратного пути нет. Пятью минутами раньше, пяти - позже, они всё равно вырвутся на свободу. Он вырос в окружении двух сестёр и понимал, как устроены женщины даже лучше, чем хотел. Поэтому без промедлений отправил Катю в душ и отказался составить ей компанию. Её изгибы Воропаев рассмотрел сразу до мельчайших деталей, и от него не ускользнуло, что и Катя, выйдя из душа, рассматривала его довольно не скромно. Хотя Саша быстро разобрался, в чём подвох. Пушкарёва сняла линзы и теперь имела преимущество, и могла смотреть на него без стеснения. - Проходи в спальню. Я сейчас. Саша быстро собрал их одежду и отправил на вешалки. Беспорядок в голове и в собственном доме он на дух не переваривал. А Катя в это время стояла около кровати, соображая, что делать дальше. Звонок Воропаевой - последнее, чего ожидала Пушкарёва от их свидания. И больше всего она злилась на саму себя, что позволила себе расклеиться. Не собиралась же. А теперь было ощущение, что не собирается и Александр. Его появление в комнате быстро подкрепило её сомнения. Саша не передумал, хоть и выглядел отстранённо. Но ему нужно было настроиться заново, потому что Катерине каждый раз удавалось одним махом опускать градус его желания до нуля, а потом внезапно поднимать его обратно - на самый верх. Воропаев и не думал бросать попытки разобраться, как же устроен этот механизм в Пушкарёвой? - Катя, готов предположить, что ты способна простоять так весь день, но я бы рекомендовал лечь. Она присела на кровать. На противоположную сторону от той, на которой любил спать Саша, и он улыбнулся. Недурно для начала, Екатерина Валерьевна. С Вами можно вполне мирно уживаться на одной территории. - Кать, ложись. Хватит бояться призраков. Они в этой спальне надолго не задерживаются. - Здесь довольно уютно. Никогда бы не подумала. Катя приземлила голову на подушку. Саша задёрнул шторы, пытаясь поставить на паузу плохо поддающиеся контролю мгновения, когда он получал возможность лицезреть её фигуру вблизи и лёг рядом. И ей внезапно стало легче. Одеяло лежало под рукой, но Пушкарёвой оно было не нужно. Воропаеву - тем более. - А ты ждала чего-то другого? - Честно? Катя посмотрела на него. Взмах ресниц можно было услышать, если прислушаться. - Ты представлялся мне довольно грубым человеком. - Что же изменилось за этот час? - Ничего. И это странно. Я была уверена, что ты всё сделаешь быстро. - Я же - не реанимация и не киллер, Катя. Я - всего лишь вице-президент, ещё и с выдержкой как у хорошего виски. Катя задумалась. - Это слишком долго. Так и состариться можно. А я хочу жить здесь и сейчас, пока мы молоды. - Возраст - это всего лишь цифра. Я себя ощущаю лет на 40, хотя мне всего 29. - Мне 24. Но ощущение, что так и не выросла. - Я бы не сказал, что ты - ребёнок. Женщина, но несколько наивная и верящая в сказки. Я с тобой их разделить не смогу, извини. - А мне и не нужны сказки. - А что нужно? - Жизнь. - Это тоже не ко мне, Катя. Я - не Господь Бог. - А к кому? Когда Жданов меня обманул, я умерла. И до сих пор собираю себя по частям в ожидании, когда же стану единым целым. Катя не планировала делиться с Сашей чем-то сокровенным, как когда-то открылась Андрею, но язык до Киева доведёт. И вот уже Надежда наматывает круги вокруг Жданова или он вокруг неё. Пушкарёва живо представила себе, как могут проходить их встречи в командировке. Она не сомневалась, что Андрей пересекается с Ткачук, и не только как с коллегой по работе. Самое время для визуализации их романа, Пушкарёва. Ты ещё с Воропаевым этим поделись. И можешь сразу ехать домой. Отца порадуешь. - И я точно знаю, что мамин сынок, плывущий по течению и ведомый всеми подряд, кем только можно, мне не нужен. Мне нужен рядом мужчина, который не боится своей тени и своего мнения, который готов брать ответственность за совершённые действия. - И ты решила, что я подхожу? - Нет, ты сам так решил и до этого дня убеждал в этом и меня. - Что-то изменилось сейчас? - Мне кажется, да. - Кать, ты лежишь в моей спальне, рассуждаешь о бывшем, а я внимательно слушаю, не упрекаю и даже не думаю выставлять тебя за дверь из-за того, что ты всё ещё любишь другого. Ты действительно расцениваешь это как отказ? - Я не знаю. - Это внимание, Пушкарёва. Могу подключить ещё и заботу. Но имей в виду, что это вообще не в моих правилах. На дневной сон я точно никого ещё в этой жизни не укладывал, даже сестёр. - Что? - Дневной сон, Катя. Действие, при котором надо принять горизонтальное положение, голову расположить поудобнее на подушке, а тело расслабить и укрыть одеялом. Закрыть глаза, перестать страдать о несбыточном и даже увидеть что-то приличное или неприличное в царстве Морфея. Когда проснёшься, я буду рядом. Катя слушала его, закрыв глаза. Но уснуть она точно не сможет. С дневным сном Пушкарёва распрощалась навсегда в далёком достуденческом детстве. А сейчас Саша возится с ней, как старший брат, но ей от него нужно совсем другое. Чего он ждёт? Уже даже моё терпение на исходе. Если только я совсем его не волную как женщина. Но когда мы только зашли в квартиру, всё было иначе. Катя всегда любила добиваться поставленных целей. И сейчас готова была погрузиться в решение новой, нестандартной для её вычислительного мозга задачи с головой. Она не знала, спит Саша или нет. Пушкарёва развернулась в его сторону и поняла, что глаза он закрыл. А что ты вообще знаешь о Воропаеве? Как быстро он засыпает, вздрагивает ли во сне, переворачивается по сто раз, перетягивает одеяло на себя, занимает всю кровать или лежит спокойно, как сейчас, дышит ровно, а всем своим видом вызывает желание дотронуться до него немедленно? Катя аккуратно сдвинула одеяло в сторону. Ей было жарко. Она перевернулась на живот и отвернулась от Саши, потом повернулась вновь. Полировать взглядом стену не хотелось. Повернулась на бок к нему лицом, потом от него. В итоге оказалась на спине. Прикрыла руками грудь, раскрыла обратно, вспомнив, что Воропаев спит, и ему нет до неё никакого дела. Что было не совсем так. Без линз Катя не могла заметить, как его губы периодически расплывались в улыбке, как Саша открывал глаза каждый раз, когда она отворачивалась, чтобы взглянуть на неё. И, конечно, ни о каком сне не шло и речи. Он любовался. Катя была непосредственна, прекрасна и смущена даже перед собой. Но и это перестало расстраивать Воропаева. Наоборот, захотелось, предъявить свои права на эту девушку. Дать ей понять, что она достойна самого лучшего. Саша не знал, час прошёл или меньше, задёрнутые шторы лишали его возможности сверить свои внутренние часы с солнцем. Катя в очередной раз очерчивала бёдрами геометрические фигуры на его простыне, когда круг мыслей Саши замкнулся. Он её тоже хочет. Уже не важно: сильную или слабую, смелую или уязвлённую, смеющуюся или плачущую. Это её эмоции, и она - такая, какая есть. Менять и ломать Катю совершенно не нужно. Воропаев понимал, что до него этим уже занимались неоднократно. Её отец, Жданов, а может, и не только они. А теперь, когда Пушкарёва выбрала его, ответственность за происходящее ещё и на Саше. И он не может притворяться спящим. Катя уже с минуту наблюдала за ним. Она чувствовала, что он думает о ком-то, и не сложно было догадаться, о ком. Пушкарёва провела ладонью по его руке и теперь уже вздрогнул Саша. Она - первая женщина, заставшая его врасплох подобным образом. Катя рассмеялась, и тут же он одним объятием вернул её на подушку и начал целовать. Теперь уже её бедра расположились на кровати неподвижно, а его рука описывала геометрические фигуры на её теле. Он не давал вырваться, но она и не хотела, по всему телу расплёскивалось предвкушение. Кулаками Саша никогда не размахивал в ждановской манере, поэтому Катя была удивлена, ощутив в его руках силу. Он ласкал, наслаждался, старался уловить и рассмотреть каждую её эмоцию. Саша вёл её. Кате не нужно было думать, какую позицию занять, и что делать дальше. Всё происходило само собой. И она настолько втянулась в эти ощущения, что внезапно обнаружить себя сверху не было странным. Саша давал ей понять, что всё идёт отлично. Она, сама не понимая, откуда и что берётся, управляла свои телом. Саша не был с ней груб, как бы она не убеждала себя, что он - почти садист, не был холоден, и от его близости Кате было горячо, не был напорист, но каждое его движение в ней пробуждало искушение. Катя словно поглощала запретный плод, то самое красное яблоко, доев которое до конца, ощутила, как с губ стекает сок. Пушкарёва смущённо вытерла губы, и в следующий момент ощутила его поцелуй. Она не понимала, нормально ли это. Но Сашины глаза давали понять, что она видела самую уязвимую его сторону и в эти минуты ему было хорошо с ней. Хорошо настолько, что одного раза было мало. Катя забывалась, провалилась в его мир, где Саша одержим ею, а она стонет от наслаждения и просит ещё. Умоляет сильнее, а ощущает двойную порцию нежности, просит поцеловать её, но получает поцелуй вовсе не в губы, требует остановиться, но Саша, наоборот, ускоряется, и Катю уносит куда-то высоко-высоко. Говорит, что он - маньяк, а сама не может оторваться от него и переходит в наступление. Саша смеётся, наслаждаясь тем, сколько граней раскрывается в ней прямо сейчас перед ним, доверяет, осознавая, что она не представляет на его месте никого другого, ей хорошо именно с ним, доводит её и себя раз за разом, размышляя над тем, что Кате придётся остаться у него на все выходные. Потому что отпустить её раньше он просто не может. - Так, Пушкарёва, нам нужно серьёзно поговорить. Она лежит под ним и старается внимательно слушать. Получается плохо. Потому что ей слишком хорошо, чтобы думать. - Я тебя слушаю. - Это я тебя слушаю уже несколько часов, Кать. И хотел бы продолжить в выходные. - Я абсолютно свободна. - Я бы не был в этом так уверен. Она выгибает спину и старается сконцентрироваться на словах, но ничего не получается. - Как скажешь. - Ты занята, Катя. Потому что ты - моя. Саша наклонился к ней и говорил на ухо, когда почувствовал, как эта струна в его руках в очередной раз изгибается дугой, и не дожидаясь от Катерины очередного - как скажешь, увлёк губами в свой мир. Он будет самым большим идиотом, если упустит эту женщину. Воропаев не сомневался, что сможет добиться того, чтобы она любила только его, чтобы в её мыслях был только он. Ему было всё равно на её прошлое. В его прошлом тоже не всё было гладко и складно. Но в одном хотелось разобраться. Катя сказала, что умерла, когда Жданов обманул её. Вряд ли речь о том, что она хотела разрыва его отношений с Кирой ещё тогда. Пушкарёва не так наивна, должна была понимать с самого начала, что Андрюша и решительные шаги - это две разные планеты. Но что тогда? Саша не знал, и не было ни одного предположения. Жданов был для него примитивным, как бумажный самолётик, время полёта которого - несколько секунд, и ответ нужно было искать в той же плоскости. Что-то глупое, что могло прийти в голову только Андрею. Или Малиновскому. То, что лучший друг в курсе всех подробностей этого романа, Воропаев не сомневался. Катя лежала у него на плече и обнимала. Саша поцеловал ей руку и отстранился. - Кать, давай уважать личное пространство друг друга. Она виновато сместилась на свою половину. Он развернул её лицом к себе. - Это всего лишь привычка. Не надо воспринимать на свой счёт. Я не люблю подолгу лежать в обнимку. А ты? - Я? Он смотрел на неё без тени иронии. - Ты - первый мужчина, с которым я планирую уснуть вместе ночью. Катя задумалась. С Денисом в общаге она тоже могла остаться до утра, но в итоге они расстались раньше. А с Андреем такая роскошь была недоступна по понятным причинам. Саша прижал её обратно к себе. О таком повороте он даже не подумал. - Тогда давай начнём с того, что каждый спит на своей половине кровати, а дальше посмотрим. - Хорошо. Но до сна у нас ещё целый день. Мы точно не хотим вернуться в Зималетто? - Катя, я прогуливаю работу впервые. Поэтому, даже если ты - президент, я буду требовать не лишать меня подобного удовольствия. - Я просто уточнила. - Ты мало похожа на женщину, которая делает что-либо просто так. - Ты же сейчас не о моём рвениии провести вечер пятницы за отчётами? - Догадаешься, о чём тогда? - Могу только предполагать. - Я буду рад, если поделишься мыслями. - Тебе может быть интересно, зачем я на самом деле вернулась в Зималетто? Или почему пытаюсь помочь Жданову-старшему? Или из-за чего мы расстались с его сыном, и в чём же заключался обман? Или даже, какое отношение имеешь ко всему этому ты? - Я не причастен. Даже не пытайся убедить меня в обратном. Да, это именно те вопросы, на которые хотелось бы получить ответ. Но сегодня - дающая возможность расслабиться пятница, а не день третейского суда, на котором они должны решить дальнейшую судьбу всех заинтересованных сторон. А потому, Саша готов отключить голову, ненадолго забыть о своей чопорности и желании докопаться до сути, и вместо этого узнать больше о мире Пушкарёвой за пределами Зималетто.