Танцы, личность и культура отмены

Всё тот же октябрь 2021 года. Она бросилась ему в глаза, как только зашла внутрь, мотая головой по сторонам и тем самым чуть ли не сбивая окружающих своими длиннющими чёрными волосами. Говоря длиннющими, Саша нисколько не преувеличивал. Вообще ни разу. Вслед за ней зашёл парень помладше, что-то увлечённо ей рассказывая. – Эй, ты куда смотришь? – появился перед глазами Лёша, мгновенно переводя взгляд по направлению к входу на поле. И, видимо, не найдя ничего интересного, оценивающе посмотрел на друга. – Ну и чё? – Да ничё, – отмахнулся Саша, выбрасывая дурацкие мысли из головы и вступая в диалог друзей. – И знаешь, что она мне ответила? – Денис трещал без остановки ещё с того момента, когда Маргарита подобрала его у дома брата. Разлука показалась ему бесконечной. – Что же? – улыбалась она, разглаживая выданную зелёную футболку с бейджиком, на котором написано число «90». – Что я не в её вкусе! Представь только, я и не в её вкусе! – возмущался он, разглядывая свою «89» футболку. – Как же так! – открыто наигранно удивилась она, взмахивая руками. – Ты и не центр чьего-то мира? Ахренеть. – Тц, – закатил глаза. – Вот так и делись с тобой сокровенным. – Ты сказал, что вы были знакомы... – она задумалась, – полдня? Не кажется, что это маловато для признания в любви? – Почему? – искреннее недоумение в его голосе можно было потрогать. Что ж, Маргарита готова признать, что его самоуверенность абсолютно оправдана. Высокий, давно переросший её, с травянисто-зелёными глазами и тёмно-русыми блестящими волосами, он постоянно жаловался на излишнее внимание. На лице – ни высыпания, чем он пошёл в папку, в юношестве щеголявшего с чистым белоснежным лицом, тело – золотая середина: ни щуплое, ни чересчур крепкое. В общем, Маргарита, помня себя в шестнадцать, завидовала белой завистью. – Ты же говорила, что инициативность сейчас ценится. – Безусловно. Но не когда ты признаёшься в любви через полдня после знакомства. А вот неспособностью различать что-то среднее, видеть мир не в чёрно-белых тонах он пошёл в неё. Если любить, то всем сердцем. Если дружить, то до смерти. Если работать, то на износ. К высказыванию «Главное не победа, а участие» относились с ощутимым скептицизмом, постоянно его перевирая, заменяя слова «победа» и «участие» местами. И если Маргарита давным-давно научилась разглядывать в мире серые тона, то Денис в своём пубертате моментами был просто невыносим. Она нащупывает в карманах безразмерных треников резинку для волос и тянется собрать их так, чтобы не мешались. Совершенно случайно натыкается на лицо племянника и его широко раскрытые глазища. – Это типа щенячьи глазки? В детстве они у тебя помилее получались. Сейчас даже жутковато что ли. В безмолвной просьбе поднимает брови. – Ладно, – улыбается, пока Денис забирает из рук резинку и тянется к волосам. – Тебе вообще удобно с ними выступать? – Ну... Не особо, – он пальцами пытается прочесать их, мастерски не достовляя неудобств. – Но терпимо. Он слегка оттягивает их у корней и, пару секунд помассировав кожу головы, начинает заплетать косу. – Ещё не забыл как это делать? – она приятно жмурится. У него довольно ласковые руки и плавные движения, дарящие расслабление. – Как я мог? Ты только после этого соглашалась поиграть со мной в детстве. И до недавнего времени только при условии, что я сделаю массаж, давала деньги. А ещё говорила, что только я могу трогать твою волосню. Я всё помню, вообще-то. Маргарита сильно по нему скучала, и уверена, он не меньше. Он растёт без матери. У Андрея – её старшего брата – всегда были трудные отношения с девушками, а сейчас и с женщинами. И Маргарита понимала это ещё в детстве, ещё в свои условные семь-восемь лет, когда наблюдала за сбегающими из их дома девушками, периферийно и неважно, но понимала. Чего она не понимает до сих пор, так это того, как в свои двадцать он мог умудриться остаться один с младенцем на руках и разбитым носом на пороге их дома. В её девятилетнем разуме тот вечер навсегда останется туманным. Всё, что она помнит, – потерянного старшего брата, не менее ошарашенную мать и привычно шумного отца. Кто разбил нос Андрею, она не помнит – отец или пассия брата, принёсшая в их дом ребёнка. Она склоняется всё-таки в сторону отца – он всегда был вспыльчивым. И ещё эпизод, запомнившийся ей на всю жизнь. Она стоит посреди хаоса, тупо мигая глазами и оглядывая родных. Кухня заполнена громкими возгласами отца, не менее несдержанными ответами брата. Слов она не помнит, но помнит, как её младший двухлетний брат подползает к ней и тянется на ручки. Она незамедлительно поднимает его, обнимая. Ещё помнит, как Андрей, в порыве рвущейся наружу злости вбрасывает в спор что-то, что переходит все грани допустимого, понимает это и стремглав несётся к двери. Не убегает, потому что боится. Убегает, потому что стыдно. И не придумав ничего лучше, впихивает ей во вторую руку комок с новорождённым. Отец вздыхает и выходит за ним. Мать, разочарованная, но не плачущая, не смотря на дочь, садится за стол и устало подпирает ладонью лоб. Никто её не замечает. Маргарите остаётся только выйти из кухни и пойти в свою комнату, уложить младших и самой лечь спать. – Эй! Маргарита! – Денис на шестнадцать лет старше, чем в её недавних воспоминаниях, машет перед её лицом руками. Она приходит в себя. – Всё нормально? – Конечно. Задумалась просто, – хлопает по его плечу и берёт косу, чтобы посмотреть на неё. – Аккуратненько, – одобрительно улыбается. Он смеётся в ответ. – Уже вот-вот начинаем вроде. И правда начинают. Атмосфера между ребятами царит дружелюбная, они шутят, смеются, взаимодействуют с камерой и даже подписчиками. Маргарита вчера посёрчила в инете, кто такой Эксайл, и была удивлена, что, будучи немного в сфере стриминга, совершенно ничего о нём не знала. По цепочке она больше узнала о Кореше и Парадеевиче. Их она, признаться, знала и до этого. Они сначала записывают приветствие и позже переходят к объяснению правил. Первый этап – привычная уличная игра «Светофор» в увеличенном масштабе и с атрибутикой – костюмами – из сериала. – Первые пятьдесят человек, которые зайдут за линию, проходят. Остальные – выбывают. Красное платьице Эксайла ему к лицу. Маргарита и Денис встают в шеренгу, не видя проблем в прохождении этапа. Маргарита танцует, сколько себя помнит, а блестящий контроль тела – основопологающее условие для становления успешным танцором. Денис тоже танцует, не под её началом, но довольно сносно, поэтому у него тоже не должно возникнуть трудностей. – Будем опираться на звук, а не на Эксайла, – упирая руки в боки, говорит она. – Почему? – заинтересованно спрашивает он. – У ребят, – она указывает на облачённых в малинового цвета костюмы блогеров, – не будет возможности смотреть на Эксайла, но музыку они точно слышат. А Эксайл может обернуться позже, чем она закончится. – Умно, – театрально хлопает в ладоши. – А то. Игра началась. Маргарита, для большей уверенности, замирала, как только слышала последнее «Пиясымнида». Они двигались умеренно, не неслись, но и не шагали. Её тело было лёгким и поддавалось контролю по обыкновению отменно. Саша шныряет по рядам, внимательно следя за тем, чтобы никто не двинулся. Отстреливает тех, кто всё-таки не может устоять без движения, и случайно натыкается взглядом на невысокую фигуру и тёмную косичку, достающую до пояса. Обходит её спереди, как бы совершенно невзначай, и встречается с зеленью её глаз. Кажется, находит в них ответы на все вопросы мира. Кажется, планеты встают в ряд и заканчиваются все войны на свете. На все впечатления у него уходит по меньшей мере пара секунд. Удивлённый и немного заторможенный, он разрывает зрительный контакт – разрывает мирные соглашения – и смотрит. На её губах застыла весёлая улыбка, застыла точно так же, как и всё тело. Улыбка с ямочками и неглубокими морщинками под глазами. Обращающая на себя внимание, требующая его. Такая, которая может решить все его проблемы. Ощущает на себе взгляд, находит его и видит абсолютно идентичные глаза. По этим, в отличии от предыдущих, можно сказать, что их обладатель – фанат. А ещё можно сказать, что этот парень и девушка рядом связаны. Саша различает в них большее, нежели обычную фанатскую одержимость. Злость? Вряд ли. Ревность? Тоже мимо. Пожалуй, что-то вроде заинтересованности. Нет, незнакомец удивлённо смотрел то на девушку, то на Сашу. Как будто понял всё мгновенно. Он смывается отсюда подальше. Немного смущённый. Немного красный. Они, как Маргарита и предполагала, закончили этап без особых трудностей и прошли в следующий. Единожды ей свело левую ногу – хронически больную – но она не дёрнулась. Она танцевала с такой ногой, замереть – не так уж и сложно. А потом начались организационные моменты, как показалось Маргарите, бесконечно длинные. Насколько она поняла, следующий этап будет проходить в другом месте, до которого им предстоит добраться. И что-то было не так. Что-то, из-за чего они не могли отправиться в путь. Но Маргарите и Денису окружающая суета не приносит неудобств, в той же мере, что и ожидание, они общались, обменивались новостями, делились мемами и много смеялись. Хотя, если честно, ожидание всё-таки напрягает Маргариту. Она оповестила команду о том, что утренней тренировки не будет, также упомянув, что ключи от студии у Насти и при желании они могут позаниматься. И, о Господи, как неожиданно, они проводят тренировку. Это она посмотрела по висящим в залах камерам. И она всё-таки надеется, что успеет в студию к обеду. Но что-то ей подсказывает, что стоит молиться о том, чтобы успеть хотя бы к вечерней. – В общем, ребят, – Эксайл в своей блогерской манере привлекает внимание подписчиков. – У нас не хватает места в автобусе. На двоих. Я так думаю, кто-то должен будет отказаться от участия. К сожалению, по-другому никак. Очень жаль, что так случилось. Возможно, кому-то нужно по делам? – за его спиной то и дело показывалась камера. – Мы можем, – Маргарита вытягивает руку, чтобы её быстрее заметили. Денис испуганно тыкает в бок локтём. – Не в том смысле, что мы отказываемся участвовать. Мы на машине, так что можем просто следовать за автобусом. – О, заебись! – вставляет свои пять копеек Лёша Кореш, на что в качестве ответа получает улыбку Маргариты. И улыбается в ответ. – Круто! – отзывается Эксайл. – Тогда пойдёмте грузиться.