Сотканные воспоминания

От чего он успел провалится в пучину беспокойной ночи? С чего бы ему, под напором тяжелых бумаг, сдаваться и проваливаться, как камень, в кровать? И почему тот, лежа в постели, так сильно прожигал насквозь драную, потрёпанную годами фотографию усопшего товарища (на которой был не только он)? Сложные вопросы. Для Вокса невыносимо тяжкие, и думать даже над ними не хотелось. Можно только предполагать: то ли замучила работа, где телеведущий плавал по волне отчётов, будто утопленник, с связи чем появлялся жуткий недосып, перерастающий в бессонницу. То ли хандра обвивала своими щупальцами, душила сознание, шепча о тлене бытия. А последнее… черт его знает! Возможно, он сильно скучал по давнему приятелю, которого ненавидел, готов растерзать на части. Не хотелось признавать тупую привязанность к засранцу, от того он придумывал причины для оправдания своей слабости. Вот одна из них. Однажды, ворочаясь в постели, вспомнилось ему то самое изображение, что всегда казалось подозрительным. Точнее, силуэт, который был там. Потому, открыв ящик тумбочки и, достав оттуда потрепанный кадр, наш герой стал его рассматривать и рассуждать. Ощущения были непонятными. Вот вроде все как обычно: красивый господин, с забавными оленьими рожками и довольно нелепой, коротенькой прической, где располагались его огромные и мягкие ушки. Одет в устарелый красный пиджак, под которой присутствовала такого же цвета водолазка, а на шее покоился галстук-бабочка, выдававший в нем истинного джентльмена. И все же, он не мог понять в чем дело, пока не посмотрел на…точно! лицо… оно вызывало диссонанс. Жуткий оскал, хищный взгляд, впивающийся в душу, был пугающим и в тоже время…пленительным, обворожительным. Удивительно, как от жути мы перешли к благосклонности. Парню также казалось это чудны́м, как и одержимость недо — оленем. Не поймите неправильно, его всегда тянуло к чему-то ужасающему и неуловимому, даже если шанс заработать себе проблем на задницу велик (он не глупый, просто рисковать любил). А таким был радио-демон, фигуру которого хотелось сохранить где-то, где никто бы ее не увидел кроме него (в основном). И он сохранил, не только в дряхлой бумажке, которой нет особого применения, но в и памяти, где отпечаталась отчетливая картина её появления…

***

—…Вокс, я же сказал нет! — воскликнул радиоведущий. —Ну Ал, — жалобно проговорил телезвезда, — Понимаю, тебе не нравится фотографироваться, но это только на один раз! На память! А потом я от тебя отстану. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожа… Его почти сразу же перебили, подставляя палец ко рту: —Я тебе уже дал ответ, — убрав палец, он отвернулся от него, давая понять, что диалог окончен. Телевизионщик грустно выдохнул. Да что ж этот баран такой упрямый?! Всего то одна фотография! Одна! Нет, ну, телеведущий знал, что его друг не фанат светить своим лицом на камеру, но чтоб настолько?! «Эх, а может есть способ уговорить его? А то сколько я тут сижу, распинаюсь, а все без толку… — подумал про себя телевизор на ножках, — Я даже глазки ему строил, ничего! Если бы только подкупить его чем-то…» — красноватые глаза начали рассматривать свою комнату в поисках примечательной вещицы. Его обитель выглядела чистой, но недостаточно все еще присутствовал налет хаоса, беспорядка, кружащегося во всей красе. Оттенок каморки преимущественно были синим, холодным, как и мебель. Например: рядом со входом, стоял диван, на котором они так важно сидели. Напротив, в другом конце комнаты, была неубранная кровать, слева от неё — тумбочка, которую украшал пыльный светильник, таким же шкаф и рабочее место с правой стороны. Но не за это парень зацепился, а за настенную полку, висевшую над кроватью, где находились бутылки, что среди этого бедлама выделялись своей торжественностью, равнодушием. (Право, демон плохо помнил, как они очутились у него). Вдруг, в голову всплыла прекрасная, в своей самонадеянности, идея! Повелитель встал с предмета мебели, подошёл к полке, достал две бутыли чистого виски, после чего, смело надвигался на знакомого. Из его уст послышалась: —Давай так, — говорил он с азартом в голосе, — Выпьешь все что есть в этой бутылке, и я даже поднимать тему не стану. Но если наоборот, ты исполнишь то, о чем я тебя попросил. Его друг, положив ногу на ногу, тяжело вздохнул, поняв, что ему трудно будет отвертеться. Все-таки, если Вокс что-то задумал, он не успокоится пока не выполнит это. Не зря же его уговаривают минут двадцать (а то и больше). Да и тем более, это же какой-то жалкий симок. Можно же хоть раз не быть верным своим принципам и посодействовать? Можно? —Видимо, ты никогда от меня не отстанешь с этим, — голова невольно повернулась к виновнику торжества, — Хочешь получить эту фотографию? —Очень! —Тогда… — мужчина посмотрел наверх, обдумывая не самое приятное умозаключение, а позже переведя взгляд на мальчишку. — Твое предложение не особо оригинальное. Фантазии явно не хватает… —Не хватает? — перебил его собеседник и, в порыве интереса, а также недопонимания, собеседник положил бутылки на близлежащий стол. — И что же ты предлагаешь? Почесав репу и немного поразмыслив, хитрец пришел к единственному варианту: —Например… Сыграть в карты — средь этих строчек проскочил некий азарт, что был ему всегда свойственен. —Ой, да знаю я как ты играешь! Думаешь я не вижу, как ты держишь в рукаве тузы? Животноподобный знал о своем секрете, и также подозревал, что его прознает и Вокс (Этот сорванец был довольно внимательным, ни что не ускользало от этого зоркого взгляда). Он мог бы отругать его за то, что лезет не в свое дело, да вот только не хотелось совсем. Ему так по душе этот дурачок и их многозадачные диалоги, что вся эта дерзость наперекор всему и всем прощалась в тот же миг. (Хотя изначально он за это его и невзлюбил, но узнав того поближе, он понял, что это не так уж и плохо). Даже сейчас, он был готов аккомпанировать в их простом споре: — Чушь! По большому счету, я играю (и играл) честно, — являлось это, естественно, правдивой ложью. —Ага-Ага — саркастично ответил оппонент — Видел я в казино твою честность! –Квадратноголовый был частым свидетелем обмана барыг во всяких сомнительных заведениях со стороны великого и ужасного. Упс. Кажется, кое-кто забыл о своих нечестных похождениях. От своей частичной неправоты, обладатель алых волос цокнул, приговаривая: —Ну…почти — Все же отрицать мухлевание не стал: это было бы так же глупо, как и доказывать, что Солнце — это планета — Хотя некоторая справедливость в них тоже была. —Хм, — фыркнул он, — Не верю, — он отвернулся, показательно воротя нос — Поверю только тогда, когда сыграем в партийку, — развернувшись к другу, он выставил указательный палец, продолжая — Без подвоха! И если я выиграю, ты согласился хоть раз сфотографировать тебя, а если нет… ну останусь без нее. Задумчивое молчание прокатилось меж ними. После десяти секунд спокойствия, оленеголовый нарушил тишину первым: — Что же– властелин, наконец-то, соизволил встать с сидячего места — Уговор так уговор. Доставай карты. —Да, сэр! — шутливо бросил он, отдавая честь, а после побежав искать колоду, не забыв по пути подколоть старшего — И смотри не проиграй, а то я силен как бес! — весельчак опосля был углублён в поиски, и не услышал последующие слова своего дружка: —Посмотрим, кто еще победит… Вокс…

***

—ВОКС! — из старых воспоминаний его вывел очень громкий голос, напугавший до усрачки. —Ты чё не спишь?! Время видел? — перед ним стоял Валентино, в пышном розовом халате, расставив руки по бокам с недовольной рожей. М-да, он видимо был так погружён в себя, что не заметил мотылька, отходящего на кухню. Сутенёр даже сначала не обратил внимание на бессонного лежебоку, а вернувшись понял, что этот дурак не спит, в такое поздний час. Кстати, о нем… —А…сколько сейчас времени? —Три часа ночи, — спокойно ответил собеседник —Мать моя антенна… — выдал тугодум. После обработки информации, Теле — идиот последовал примеру соседа, скорчив хмурую гримасу, буркнув: — Стоп… а ты куда ходил? — Воды попить — сказал он. Вдруг, взгляд Валентино смог разглядеть какой — то объект, который держит его друг (У теле-придурка горел свет каждую ночь, к этому можно было привыкнуть). Лежачий заметил направление чужих глаз…ой. —Что ты там такое держишь в руках? Дай — ка посмотреть… —Не тро…– Вокс не успел договорить, как тут же фотографию вырвали из рук, и, похоже, не собирались возвращать… Вот черт. —Так-так, что тут у нас… —Верни обратно! — Сделав усилия над собой, он встал и пошёл прямо на него, а после подойдя к силуэту, пытался дотянуться до нужного. Но нахал вскинул руку с фотографией вверх, а другой держал тельце разъярённого Вокса, вставшего на носочки и пытавшегося вернуть украденное, но огромная разница в росте давала о себе знать. В это время, виновник, запрокинув голову на верх, рассматривал очертания на рисунке, пропуская мимо ушей различного рода ругательства. Чем дольше он это делал, тем коварнее становилось выражение лица. Кажется, до него стало доходить… —Охохо, — прозорливый смех вырвался из его глотки, — Так вот чем ты каждую ночь занимаешься… А я-то думал, почему вечером лампа горит… —Замочи! — тот пытался вырваться из хватки,но она была слишком крепка. —На стариков потянуло, да? — острая лыба стала только шире. — Скучаешь по своему милому оленёнку? — Гад поджал губы сделав милый тон. —Это не твое дело! — телезвезда начала ещё сильнее вырываться. — Отдай мне фотографию! Живо! Игривое настроение порнорежиссёра улетучилось. —Ой, да больно сдалась мне твоя фотография! — Вокса наконец отпустили, и протянули злосчастную бумажку — На держи, Вокси. Тот со злостью вырвал её из рук и направился к кровати. Бабник ещё добавил: —Приятной ночи~ —Иди в пень, – рявкнул другой, уже подойдя к кровати. Его примеру последовал и крылатый. После такого интенсивного разговора, оба упали в общую кровать (они просто разделяли одно спальное место, ибо так получилось), чтобы снова погрузиться в царство Морфея. Ну как, Валентино сразу же сомкнул глаза, а Вокс все не мог этого сделать. И вот, валяясь примерно в том же положении что и раньше, он последний раз взглянул на скомканный снимок в руке,сквозь зубы, пролепетал шепотом: «Чёртов Аластор», — в голове рассудил он, положив фотоснимок прямо в ящик. Работяга решил на этом закончить рассуждения… И зачем он только выиграл этот спор?