Зонтик и теплые ладони

Он понял.

Осознание одной простой вещи будто окатило холодной водной. Все что Эррор чувствовал по отношению к этому парню была любовь. Все эти мимолетные желания быть ближе, неспособность отказать, частые взгляды... Эррор лишь винил себя, что не смог понять это раньше. Это было даже не чёртово отрицание, а простые непонятки. Непонятки в собственных чувствах. Глюк долго думал, что просто сильно привязался за короткий срок (и просто Инк такой человек), что ему не свойственно и просто принял это. А сейчас ему предстоит принять еще и новые чувства. Это и было то чувство, что описывают в книгах и показывают в фильмах. То самое, о котором все болтают девочки и чего стесняются мальчики. То самое, которое казалось недостижимым для Эррора. Он смотрел как все милуются друг с другом на четырнадцатое февраля и почему-то думал что это его никогда не настигнет. Что он был лишен такой "привилегии". Все в его семье познали это "окрыляющее чувство". Даже Фреш. Всю жизнь до этого не влюблялся и даже не понимал каково это, любить в романтическом плане. Эррор любил маму, папу, братьев. Именно платонически. И он думал, что чувствует то же самое по отношению к Художнику. Но что-то все же вылезло за рамки, создавая желание быть ближе. Ближе чем друг. Эррор честно думал, что никогда не влюбится, но судьба-злодейка решила выбрать сама. И, видимо, настала его очередь. Очередь быть той самой девочкой, которая пищит после всех неловких моментов и валаяется по кровати. (Что он и делал все это время.) Эмоциональный диапазон Глюка как у ложки, познал много нового. Адаптация к чему-то новому всегда проходила... Не так спокойно, как у других. Эррор не славился быстрым смирением. Ему нужно было сначала выбросить излишки эмоций, просто принять что что-то существует. А затем походить и подумать. После этой самой стадии небольшого принятия того, что он все-таки втрескался, последовала стадия дикого смущения. Эррор вспоминал все, что происходило между ним и Инком, все те, итак неловкие моменты превратились в невыносимые. Но, он не мог заставить свой мозг перестать воспроизводить все воспоминания с Художником из раза в раз, и не мог перестать просматривать общие фотографии в телефоне. Столько всего за раз Эррор никогда не чувствовал. Он крутился по кровати, по полу, ходил туда-сюда, хватал и теребил что-то в руках, чтобы хоть чуть-чуть успокоить сердечко, которое отбивало бешеные ритмы, а бесконечные мысли никак не могли вылететь из головы. А потом все это превратилось в страх. Страх неизвестности того, что будет дальше. Эррор и представить не мог, что теперь будет делать со всем этим. Он знать не знал, что обычно делают в таких случаях. Как себя чувствовать, когда Инк снова позовет его гулять? Как смотреть на него? А представляя, как Художник при встрече, как обычно, накинется с объятиями, хотелось зарыться в песок. И желательно никогда оттуда не вылезать. Как ужиться со своими чувствами? Кто бы знал... Особенно находясь рядом с любимым человеком. Если бы они общались по интернету, было бы куда проще. Так Эррор проводил целую неделю, игнорируя внешний мир и все сообщения от кого-либо. Он просто не знал, что делать, да и придумать не пытался. Ну, он пытался, но из раза в раз заходил в тупик и бился об невидимые стены, из-за нехватки опыта. Мир перевернулся с ног на голову уже тысячу раз после того, как Эррор познакомился с Художником, а теперь крутится вокруг своей оси тысячу километров в час, танцуя при этом польку. Эррор отлеживал бока в кровати за гаджетами, изредка выходя поесть и в туалет. Фреш пытался что-то спрашивать, но Глюк его усердно игнорировал. Единственный вывод, к которому пришел Глюк — либо он продолжает валяться на кровати и смотреть сериалы, и страдать фигней, забив на все, либо в кои-то веки начнет что-то делать. Первый вариант был очень заманчив, но... В глубине души хотелось в кои-то веки проявить инициативу самому. В конце концов это его чувства. Только он решает, что будет дальше. Во всех межличностных отношениях инициативу проявляли только собеседники. Так почему бы не попытаться сделать что-то самому? Несмотря на соблазн, внутри сидела маленькая и наивная частичка Эррора, что все не просто так и что если он начнет что-то делать, в кои-то веки, случится что-то хорошее. И он ее послушал. Но Эррору определённо нужна помощь. Живой пример и реальный совет, а не уроки по любви от дядь и теть из интернета. От этой мысли он кривился, но все же понимал, что в этом деле ему нужен тот, кто имеет больший опыт и внушает доверие конечно же. И в голову под такое описание подходил лишь один человек.

***

Эррор зашел за угол и его встретил привычный для него вид. Старая лестница, никуда не ведущая и проходящий чуть вглубь проход, заканчивающийся стеной. — Итак, я весь во внимании. — Найтмер с насмешливой улыбкой оторвался от дальней стены, подходя к Эррору, но остановился в паре метров. В его руках блеснула банка газировки, которая через секунду полетела в руки к Эррору. Глюк поймал банку на ходу, улыбаясь. Хоть парни друг над другом часто шутили, всячески подкалывали или просто стебали, но подобный жест означал волнение и бескорыстную помощь. Пусть и часто скрывающийся за маской шутливости. Честно говоря Глюк и сам не понял когда это превратилось в традицию — выслушивать друг друга на одном и том же месте, с банкой газировки. — Что такого случилось у моего друга, что он сам предложил встретиться и попросил помочь? Эррор сел на лестницу, открывая банку сахарного диабета, с лучшим звуком в его жизни. — Ну так? — Глюк вздохнул даже не зная с чего начать. Признаться честно... о всех этих розовых соплях говорить вслух было немного стыдно, а рассказывать кому-то — тем более. — Только не смейся. — Не обещаю. — В общем-то... Ты одно время что девчонок, что мальчишек как перчатки менял. Тогда я не горел желанием слушать о твоих любовных похождениях, но был бы не против послушать сейчас. — Эррор — чертов гений. Никакого варианта лучше не нашлось, чем супер размыто указать на то, что ему нужно. Никакого посвящения, прозвучало так будто Эррор и правда хочет послушать любовных историй. Он сделал большой глоток химозной жидкости, не зная куда деть глаза. Он с трудом перевел взгляд на Найтмера. Глюк почувствовал как складки его лица расслабились и тот осуждающе посмотрел на шокирующую гримасу друга. — Рот закрой. Муха залетит. — Конечно Найтмер не дурачок и все прекрасно понял. Этому еще поспособствовало то, что Найтмер прекрасно знает Глюка не первый год и хоть и не сразу, но понял в чем суть. — Просто... Ты... — Просто я дурак. — Эррор вздохнул. Какой-то частью себя, он был готов ответить на все вопросы, рассказать все лучшему другу без утайки. А другой... Просто не хотелось что-либо говорить и как-то оправдываться. Просто поболтать, не касаясь его личной жизни. — Ты же не пришел слушать любовные истории на самом деле, не так ли? — Найтмер приобрел более серьезный взгляд и сел рядом с Эррором, тоже отпивая газировку. — Не совсем. Просто мне нужно много подробностей о том... — Эррор замолчал пытаясь подобрать слова. — О том... Как ты вообще понимал что любишь кого-то и... что предпринимал. — Эррор сглотнул. Все-таки говорить о чем-то таком вслух, еще сложнее чем тот представлял. — Ну... Вообще история всей этой мутной херни что творилась со мной в те годы довольно долгая и... — Я весь во внимании. Времени у нас предостаточно. — Глюк перебил друга, чтобы тот на всякий случай не ушел с главной темы. — Я знаю. — Найтмер усмехнулся. — Ну слушай тогда. — Ты знаешь, многим в том возрасте ударяла в голову любовь. Так же как и мне. Я хотел найти того самого человека с которым проведу всю жизнь. Наивно да? Так вот. Я начинал встречаться со всеми кого знал и кого нет. Чтобы просто набрать опыта, в поисках особенного человека. — По мере рассказа Найтмера, Эррор пил газировку и смотрел себе под ноги. Не часто можно было услышать чужие откровения, так что не хотелось портить момент. — Думаю про всех рассказывать нет смысла. Ты и сам знаешь как их было много, я сам с трудом вспомню хоть половину. — Эррор поднял голову и встретился с расслабленным взглядом Мара. — И что, так и не нашел того самого человека? — Эррор глотнул напитка. Все-таки было интересно узнать было ли завершение истории. — Нет. Но был один... Который заставил испытывать именно что-то настоящее, а не фальшивое. Не хотелось забывать через неделю, как прошлых. — Найтмер склонил голову. Видимо он плохо помнил тот момент. — А потом я слишком забоялся признаваться. Хотя делал такое до этого на раз два. Думал что "откажется и ладно, других еще куча". Именно тогда я понял что... Он особеннее других? Что он заставляет меня чувствовать себя чуть иначе, чем все остальные с которыми я "встречался". — Эррор затих. Любопытство разрывало. Хотелось поторопить Найтмера, так как тот рассказывал очень не спешно. Но вспомнил про то что в такие моменты лучше не торопить. — Я все хотел... Вынашивал идею как и когда сказать заветные три слова, пока не узнал о его переезде... В итоге я так и не решился. Глупо правда? — Вовсе нет. — Найтмер хмыкнул. — Так и знал что ты это скажешь. И знаешь что? Оглядываясь назад я жалею что не решился. Но время не вернуть. Это просто был урок, который я должен был выучить и опыт который пригодился в будущем. — Найтмер потянулся, встал с лестницы и вкинул банку газировки. Только сейчас Эррор заметил, что Мар давно все выпил в процессе своего монолога, в то время как Эррор сделал глотков пять от силы. Найтмер встал прямо перед г Глюком. — Думаю если бы я был чуть решительнее и не стеснялся показывать, что горы готов свернуть ради его счастья, может все бы обернулось по другому... — Найтмер задумался, а затем изменился в лице. — Так вот тебе совет, дорогой мой друг. Не совершай моих ошибок и не ссы. — Найт улыбнулся и шлепнул Эррора по лбу. — Эй! Да ты совсем уже страх потерял! Так друзья отвлеклись от серьезности и просто болтали о всякой чепухе, не забывая друг над другом шутить. Жалко было только газировку. К сожалению, она так и не была допита. Из-за излишнего веселья та не выдержала и упала, разлившись со всем оставшимся содержимым.

***

Знаете что Эррор не любил больше всего? Даже нет, ненавидел всей душой? Метро. А знаете что Эррор ненавидел больше чем метро? Метро в час пик. Когда в итак заполненном вагоне, людей становится в три раза больше и приходится стоять и молиться чтобы стоящий сзади тебя мужик не оказался извращенцем-педофилом. А еще, надеяться что тебе дадут выйти на своей станции. Эррор уже молчит про то чтобы куда-нибудь сесть. Он очень любил то, что жил на окраине города, но в моменты когда ты стоишь, весь потный, со всех сторон к тебе прижимаются люди, а ехать тебе ни много ни мало, остановок так пять, заставляет усомниться в собственной любви. Эррор жил в небольшом городе, но не настолько маленьком, чтобы там не было метро. Для многих, метро — привычный, а главное быстрый, способ передвижения. "Можно и потерпеть, ничего не умру", говорили Эррору люди. Только вот у Глюка "можно и потерпеть" заканчивалось еще при входе в это адское пекло. Драматично? Вполне. Был бы Эррор "как все" не жаловался бы. Только вот любое прикосновение от незнакомцев приносит мурашки и дискомфорт. Это появилось неизвестно откуда, еще с детства. Эррора вымораживало, когда неизвестные ему родственники начинали его всевозможно тискать. Об этом почти никто не знает, только братья, да Найт и Инк. Стоит ли говорить что простое нахождение в этом котле дарило незабываемые ощущения? Эррор бы сказал крышесносные. Поэтому парень выбирал более комфортные способы передвижения. Проехать на автобусе — давалось в разы легче. Эррор всегда, если была возможность, выбирал любой вид транспорта кроме сраного метро. Но видимо в этот раз судьба решила чуть иначе. Эррор стоял возле стенки, пока все остальные спешили побыстрее оплатить проезд и добраться до путей.Он ничего не замечал, лишь судорожно проверял телефон на наличие сообщений и пропущенных звонков. Он застрял. Застрял именно в том месте, откуда по велению судьбы, можно добраться до дома только на метро. Но вот незадача. Денег нет. Ни на карте, ни наличкой. Как же так получилось? Все просто и как обычно, по глупости самого Эррора. Он, находясь далеко от дома, скинул младшему брату денег на "погулять с подружкой". Его слезно умоляли и просили, что Эррор решил впервые сделать доброе дело. Которое потом вышло ему боком по собственной тупости (Но винить он будет конечно брата). И через пару часов, Эррор понимает что денег доехать домой больше то и нет. Конечно Эррор начал судорожно обзванивать всех родных. Но по величайшему закону подлости, ему не перезвонили, не написали, ни одной весточки не прислали. И тут Глюк понял что он в безвыходной ситуации. Он чувствовал себя оставленным. И аутистом, так, бонусом. Простояв еще минут двадцать в прострации, у Глюка затекли ноги. Так и не дождавшись ответа, Глюк зашел в ближайший фастфудный ресторан. Почувствовав все эти запахи вредной еды, в животе заурчало. Пытаясь забыть о голоде и протолкнуться через кучу людей, Глюк нашел какой-то дальний столик и уселся на стул. Протяжный, горький вздох вырвался сам собой. Вот кто же знал что так будет... Эррор сложил руки на стол и уткнулся в них. Оставалось только ждать. Он мог скоротать время сидя за телефоном, но не хотел садить зарядку. Все-таки это его единственный способ связи. И так тот лежал, не открывая глаз, пытаясь забыть про голод, попутно отгоняя мысли о том что Эррор чертов идиот. Глюк просто лежал и ждал чего-то. Но усталость взяла верх и он незаметно для себя, уснул.

***

— Эррор? — Из полудремы Глюка вырвал знакомый голос. — Да..? — Он ответил по привычке, привычному и близкому голосу не задумываясь. Немного потянувшись, не желая оставлять остатки сна, тот вдруг открыл округлённые глаза и подорвался. Эррора встретило такое же удивленное лицо Инка, который дёрнулся от резких движений. Взгляд прошелся по фигуре сверху до низу. Художник, как обычно, был во всем самом ярком из собственного гардероба. Желтые бесформенные штаны и голубой кардиган с нашитыми облачками. Это выглядело довольно... Мило. Чего таить, даже самый страшный костюм или образ хорошо бы смотрелся на Художнике. — Привет..? — Эррора оторвали от потока мыслей, заставляя очнуться и отвести взгляд, от осознания того, что он тупо пялился. — Ты что тут забыл? — Небольшая колкость вылетела изо рта по привычке, за что Эррор тут же мысленно себя ударил. — Я тут гуляю. — Инк по-обычному чарующе улыбнулся, когда заметил что Эррор снова на него посмотрел. Эррор постарался сохранить невозмутимость, но сердце все равно стало биться чуть быстрее. Было в этой улыбке что-то... Главное не подавать виду. И не смотреть в глаза. Не смотреть в глаза. Не смотреть... Не... Сука. Инк это специально, Эррор душенькой клянётся. — А вот почему ты тут спишь, вместо того чтобы домой идти, для меня загадка. Что-то случилось? — Эррор протяжное вздохнул и снова вернулся в положение на столе, в котором провел последние пару часов. Вообще Глюк не любил жаловаться. Но Инку как будто само собой получается. — Да блин, абсурд какой-то. Домой не могу уехать. Достало! — Промямлил Глюк прямо к себе в руки. — Я тут уже битый час варюсь... В этот момент живот предательски заурчал, заставляя Эррора гореть от стыда. Пока Инк хихикал, Глюк зарылся в кофту и вжался в руки на столе, чтобы не видеть этого позора. Предатель. Когда собеседник утих, он почувствовал легкие поглаживания по голове. Мурашки побежали по спине. Эррор затих, стараясь сохранить невозмутимость. В глубине души хотелось чуть поддаться на встречу, но он не двигался. Даже немного задержал дыхание. Когда Инк убрал руку, Глюк почувствовал облегчение и пустоту одновременно. Все-таки хотелось побыть в таком положении еще немного. — Я сейчас вернуть. Подождешь? — Эррор удостоил Художника простым "угу", внутренне не желая чтобы тот уходил. Проводив друга взглядом, Эррор наконец выпрямился, хорошенько потянувшись. Только сейчас он заметил как затекла спина. И что людей в заведении стало намного меньше. Переведя взгляд на окно, Эррор понял почему. Солнце почти исчезло за горизонтом, оставляя последние свои лучики на тротуаре. Сколько времени потерял... А ведь сейчас Эррор мог тюлениться в кровати, за просмотром чего-нибудь интересного. Что-то промямлив, он приложил руки к лицу, одновременно запуская их в волосы. Глюк сидел так некоторые время, пока не услышал шаги. — Я тут. — К тому времени как собеседник уселся, Эррор убрал руки от лица, наблюдая как Инк, довольно улыбается, словно мать Тереза. А затем, парень зыркнул перед собой, где покоится стаканчик шоколадного милкшейка, картошка и бургер. На вопросительный взгляд художник ответил. — Кушай не обляпайся. — Спасибо..? — В первый раз было неудобно что-то брать от других. Вообще Эррор всегда держался принципа "дают — бери". В большой семье клювом не щелкают, как говорится. Особенно когда твой младший брат в детстве был тем еще пылесосом, который ел все сладкое и не сладкое. Но сейчас что-то ёкнуло. Инк на него потратился. Позаботился. И от этого становилось приятно и немного стыдно. Когда еда наполнила голодный желудок, несомненно стало легче. Но не отрывающийся взгляд Художника немного напрягал. Выглядело это так будто Инк сам все это приготовил, а Эррор критик, что должен оценивать его хрючево. — Не пяль так на меня. — Эррор взял небольшую картошину и сунул Инку в рот, потягивая при этом милкшейк. К этому времени, бургер и картошка были нещадно прибиты, по сравнению с напитком. Инк купил довольно большой стаканчик. — Пойдем на улицу? — Ага. Я уже устал тут сидеть. — Как раз расскажешь по подробнее что случилось. Снаружи было по-летнему тепло, только уже не чувствовался зной. Только летний ветерок обдувал, забираясь под одежду. Эррор с облегчением вздохнул. Не хотелось ехать домой. Теперь вместо огромного желания оказаться в теплой кровати, хотелось побольше провести времени с Художником. И Инк, будто предугадывая мысли, задал вопрос. — Может немного прогуляемся? — Заранее зная ответ, Эррор взглянул в телефон. Его наконец-то заметили. Куча сообщений и звонков. Эррор хмыкнул. Ничего, подождут. Сделав пару шагов навстречу к Инку, Эррор улыбнулся. — Почему бы и нет? Давай развеемся. И всё-таки, все не так плохо. Если бы не эта ситуация, Эррор бы не увидел лишний раз Инка. А в последнее время этого хочется все больше.