Два раба ищущие свободу

      Восемнадцатый век. Российская Империя.       Дом, в котором живет пятнадцатилетний мальчик и его жестокая семья отражает их семейную динамику и характер. Окружающий их интерьер наполнен атмосферой тяжести и угнетения.       Это старинное здание, сооруженное из камня, с высокими темными стенами, которые создают ощущение замкнутости и изоляции. Оно располагается в середине сельской местности, далеко от городской суеты и шума.       Стройный фасад, изящные колонны, из окон витражи с яркими красками. В гостиной горит камин. Тепло и уют. Книжные полки полны редкими томами. Рядом с ними сидит с виду молодая женщина в нескромном платье, читавшая книгу под звуки музыки, доносившиеся с первого этажа дома.       Полы покрыты дорогими коврами, которые придавали заметное богатство дому. Внутри располагается изысканная роскошь— хрустальные люстры, шелковые тюли, мебель из дорогих пород дерева. На стенах висят репродукции старинных портретов предков, которые смотрят на жителей дома холодными, неодобрительными взглядами.       Мебель в доме изысканная. Крышка старинного рояля, стоящего в углу комнаты, заслоняет свет, поступающий в эту комнату из окон. Рядом с ней черноволосый мальчик играет на виолончели, прогоняя через музыку мрачное настроение отца.       Весь дом пропитан холодом и одиночеством. Каждый предмет, каждая деталь, каждый звук призывает к покорности и безразличию.       — Живее, Фёдор! Живее! — кричал грозный голос хозяина дома.       Инструмент набирал темп, заставляя тонкие пальчики юноши ускоряться и ускоряться, ему не привыкать. Фёдор зажимал упругие струны и тут же отпускал, переключаясь на следующие ноты.       Музыка была утонченной и элегантной. Пальцы плавно скользили по струнам, словно танцуя. Когда же наступил конец прекрасного произведения, фиалковые глаза подростка взглянули на недовольного (как всегда) отца.       — А теперь скажи мне, где радость в мелодии? — холодный взгляд мужчины прожигал сына насквозь. — Это произведение, сын мой… — он медленно прошел вперёд прямо к окну, выходящему на улицу, — о любви, о счастливой любви. В ней два человека находят друг друга и живут счастливо, однако им приходится пройти через кучу испытаний, чтобы быть вместе. Они были как эти нищие отродья, пытающиеся ухватиться за свет свободы. И им это удалось. Правда, этот момент меня рассердил. Я думаю, ты знаешь почему. — через свое отражение промолвил мужчина.       — Да, отец. — покорно и смиренно ответил мальчик.       — Музыка — это смесь чувств и их надо уметь передавать. Ты сейчас сыграл так нудно, что я почувствовал лишь уныние, унижение и.. ярость. — он резко повернулся к сыну и подошёл к нему вплотную. — Неужели ты меня ненавидишь? — взгляд его был жесток и суров. Даже смотреть на него не надо, сразу видно, что он рассержен и полон гнева.       — Нет, отец. — все так же покорно отвечал Фёдор.       — Тц... — раздраженно цыкнул мужчина, — иди, а то настроение из-за тебя пропало.       — Да, отец. — не поднимая взгляд, мальчик осторожно поставил виолончель рядом с фортепиано и спокойно ушел из комнаты.       Когда он шел по коридору, пол противно скрипел под его ногами. На стенах висели большие картины в деревянных рамах, на которых были изображены предки семьи, в основном такие же мужчины как и отец. Все в семье были великими людьми, все служили царям и императорам, и Федор тоже должен был стать одним из них. Но..       — Ох, братишка, опять отца рассердил? — раздался чей-то насмешливый голос.       Фёдор посмотрел на знакомых личностей, лицо его осталось совершенно спокойным. Это были сёстры мальчика— Варвара и Вера, две наглые девушки.       — Сама как думаешь? — спросил парень.       — Хм, жаль, что отец постоянно зол именно на тебя… Хотя нет, мне не жаль. — с насмешкой сказала девушка, в то время как вторая сестра громко захихикала.       Не обращая внимания на сестер, Федор, назло им, зашагал вперёд, к себе в комнату. Дойдя до неё, он открыл двери и плюхнулся спиной на кровать. В голове была настоящая пустыня. Мальчик лежал на кровати, и его лицо выражало усталость. Тело испытывало боль и страх, оставшийся после тяжелого дня с жестоким отцом. Он медленно расстегнул свою рубашку и приподнялся, чтобы положить её в шкаф. Рядом со шкафом стояло зеркало, отражавшее его травмы на теле. Они рассказывают безмолвную историю насилия, которое он переживает слишком часто. Затем, он поменял повседневную рубашку на ночную, так как знал, что сюда максимум зайдет его прислуга и он ляжет спать, когда потемнеет.       В дверь постучали.       — Прошу. — кратко ответил парень, застегивая рубашку.       В комнату вошла хрупкая девушка с каштановыми волосами, которые были заплетены в маленький хвостик. Её тело скрывало простое платье с затягивающимся фартуком.       — Молодой господин, вы сегодня рано закончили. — мило улыбнулась девушка и прошла к Фёдору, чтобы поправить его рубашку. — Вы так красиво играете на виолончели. Эх… вот бы и мне научиться.       — Спасибо, Мария. — ответил парень и сел на кровать после работы прислуги. Он поднял свой взгляд на неё и увидел ссадину от острого предмета на её щеке. Она лишь продолжала улыбаться.       — Мама? — неожиданно спросил он.       — ... — лицо девушки тут же изменилось. Она опустила голову и ответила, — да, господин.       — ... — Фёдор отвел взгляд. — Как всегда — ни за что.       — Ох нет! Что вы, я тут правда виновата! — приложив руку к груди начала оправдываться та, — Я случайно надавила в болючую точку госпожи во время массажа спины, вот и результат..       — Ясно. Тебя не переубедить.       — Простите.       Повисла недолгая тишина. Было слышно, как внизу кто-то шагает туда сюда, судя по звукам, это был хозяин дома. Он что-то бормотал себе под нос так громко, что было слышно у мальчика в комнате.       — Да что б его! — раздался громкий грохот об стол и яростный вопль отца.       Прислуга и парень лишь спокойно закрыли глаза.       — Господин, о чем вы мечтаете? — чтобы отвлечь от гневных слов, Мария решила спросить своего господина.       — О чём мечтаю? Не знаю.. — спокойно ответил тот.       На самом деле, он о многом мечтает. Мечтает о том, чтобы все это закончилось, мечтает о любви, заботе и безопасности. Но его реальность отличается от этой мечты. Ему не выбраться отсюда. Он - раб своей семьи, своего дома. Ему не поможет даже Мария, ведь она тоже их раб. С четырнадцати лет эта девушка работает здесь, а сейчас ей тридцать. Попала сюда, так как является крестьянкой. Никто и никогда его отсюда не вытащит, никогда.       — Жалкое отродье! — послышался звук, доносящийся на улице и бьющейся об чью-то кожу плеть.       Фёдор быстро подошёл к окну, не обращая внимания на Марию, которая пыталась остановить его.       Он увидел, как один из слуг отца (который был его камердинером) бил мальчика, примерно его возраста. Руки его были привязаны к вверху, вся одежда рваная, волосы взъерошены и довольно-таки длинные, а голое тело всё в крови. Алая жидкость текла по животу под вопли каких-то детей, что окружили это зрелище.       — Никола!       — Отпусти его! — кричали дети.       — Заткнитесь, с вами я так же поступлю, если не закроете свои рты! — грубо и громко замахнулся на них мужчина, а затем продолжил с ухмылкой бить свою жертву.       Сын дворянина глядел на эту картину со спокойным выражением лица. Его взгляд остановился именно на жертве избиения. Белые волосы, что большая редкость, бледная кожа, которая так подходила к его цвету крови. Глаза мальчугана не были видны, до того момента, когда он их не поднял, и не взглянул прямо в глаза Фёдора.       В его глазах не было ни печали, ни сожаления, не было слёз, наоборот, забава и азарт. Он широко улыбался, глядя на парня. Федор сильно удивился.       — Молодой господин, не смотрите, прошу вас. — слуга попыталась отвести взгляд парня от окна, и у неё это удалось.       — Кто это? — удивлённо спросил Фёдор.       — Этот мальчик? — посмотрев куда глядел всё время господин, она тяжело выдохнула. — Это — Николай. Он один из таких как я. — начала Мария отойдя от окна, а Фёдор продолжил смотреть на уже известную личность, которая продолжала смотря на него.       — Он — сирота. Его родителя умерли от болезни, так же как и его три сестры и брат, у него осталась только последняя младшая сестра. Она тоже там стоит и плачет, наблюдая за братом, та, что в коричневой юбке.       Фёдор обратил внимание на маленькую девочку, которая подходила под описание. Её лицо было красным от слез, щеки опухли, а глаза заливались слезами.       — Его часто бьют?       — Да. Почти каждый месяц. Он тот ещё оборванец. В таком положении, а характер. Тьфу. — с нотками злости прошептала служанка. — Его тут все называют "Белое отродье".       — Белое отродье. — повторил парень. — Действительно, для него подходит. — бросив последний взгляд на парня, он повернулся к нему спиной и отошел от окна.