Хитроумный План

Утро Свет пробивается сквозь занавески, Тьме хочется от этого света убежать куда подальше, но с кровати вставать в такую ужасную падлу... Поэтому тьма с недовольными красно, уже не огненными а кровавыми глазами, недовольно поднимается. Не с постели. Просто еле-еле, со стоном, приподнимает торс и обнимает собственные коленки. Боль в голове - "похмелье" - думает Сет, и думает правильно. После сна у него не было и мысли, как вдруг его память пронзает — ...твою мать. — он вспоминает каждый момент с каждой секундой, все больше, все дальше и все детализированее. Глаза хаоса расширяются, и он, поджимая брови, по странной-странной причине, чувствует невольную симпатию к тем моментам... — Этот мелкий говнюк! — он злиться вслух и сквозь зубы "Хотя руками он работает хорошо..." Нежеланный образ мысли Асмодеем пробирается в голову, заставляя выпрямиться и почувствовать на щеках еще больший жар, от стыда собственных мыслей, от провала плана, от ненависти или от любви Сет еще не определился. Хаос не хочет заполнять свои мысли собственным полуночным опущением, что и придумано то было в порыве эмоций, и тысячи - тысяч других оправданий. Хотя в голове он все еще борется за сохранение гетеросексуальности простыми словами "я не пидор". Он встает с кровати, шатаясь, опирается на тумбочку и нащупывает прибереженную бутылочку пивчанского. Для успокоения тот заглатывает жидкость, опустошая и так видимо не полностью наполненный сосуд. Разочарованный в неполности, он бредет по собственным имениям. В блужданиях по зданию он проводит около полутора часов, за которые он так и не успел умять ничего, из чего он планировал. То что он "Обдумает за завтраком" Он обдумывал сейчас, по времени конечно за завтраком, но без завтрака в материи своей как таковой. С каждой проходящей минутой, мысли, которые он думал, отоспит, усиливались лишь сильнее, а хвост, как конченный предатель во плоти бился из стороны в сторону. Это же был такой идеальный план! трон, так ещё и покорный парень! Чем больше Сет думал, тем больше выходило что от ситуации, даже если бы все вышло как Сет задумывал гееем являлся не только Гор, но и Сет. Но признается ли он в мужеложестве, даже если себе и в мыслях? Нет конечно! Однако было это ощущение что план все таки сработал. Сработал, но как то вверх ногами и двигалось там что-то, что не совсем должно было двигаться... Сет предпочёл бы остаться безмолвен, но молчат лишь слабаки (по крайней мере так думал Сет), что вынуждало поговорить. Когда нибудь, потом. На какой-нибудь похожем празднике, на бого-людной вечеринке. После пяти бокалов вина он, наверное, замолвит словечко о старом, нежно прикоснувшись к чужим губам... Так, хватит! Опять не туда! Если бы шаги Сета отслеживались, то можно было бы насчитать километров пятнадцать, и все на примерно одном и том же месте. Походит-походит, сядет на какой-нибудь пуфик. Обдумает. Мысли повернут не туда куда бы он хотел, и он снова начнёт нарезать круги... Стук в двери — здравствуйте, дядя. — он улыбается. Красиво улыбается, хоть зубы выбивай! — ...здравствуй, племянник. — Сет включает лживый угар, на лице рисуется ухмылочка — давно морду не били, сам пришел? — это вам. — Гор на вопрос не отвечает и тянет Сету в руки тарелку. С салатом. — ой, вау... — Сет аж удивился немного! Приподнял запястья и брови, неловко взял тарелку. — это с какой радости? — притворяется что не помнит вчера — с простой божественной. — принц смыкает ладони — утешительный приз в гонке за троном. Из двоих мест ты получил второе, а я правитель честный, сам меня знаешь... — он жмет плечами, разводя руки. Сет хмурится, но только внешне — ...я сжалился. — ну какая-ж привеликая честь, от вашего то величества! — Сет злится, и снова возвращается к желанию надломить Горов хребет, что первого даже немного успокаивает. Он отвешивает шутовской поклон, и продолжает издеваться. Гор почему-то на месте. — не может быть! О, знак прощения, мне же так важно знать мнение его величества! — Сет закатывает глаза, а потом смотрит в тарелку, немного моргая — ...а как ты узнал что я латук люблю? — противной букашкой любовь почти заползает в грудь — ...секрет. — Гор думает перед ответом, несколько секунд до шести букв оставляя хаоса в неведении и интересе. Хвост Сета, кстати, начинает вольничать, и как маятник вилять из стороны в сторону. Он всматривается в еду. Сет, за свою салатолюбовскую жизнь, переел всяких комбинаций, но за ним, пока он смотрел в еду, оставался вопрос — а что это белое такое? — он даже тыкает пальцем в липкую неопознанность, но мыслей в голове вообще нет. — а, э-э-э... — Гор краснеет и видно немного теряется — соус! Заморский! — на ходу — вкусно, на самом деле... — он уже мнет салат за щекой, вместе с "соусом" В придачу. Гор не знает радоваться ему или смущаться. — ешь, на здоровье. — он обхватывает врага прищуренными глазами взглядом вверх-вниз, — мне пора. — и спешит удалиться. Сета терзают мысли о ночи, но теперь, конечно, намного меньше, потому что вкус салата заглушает душевную боль. Хотя за соус надо потом индивидуально у Гора все-таки спросить, слишком уж вкусный...